Миллион ошибок до счастья

25 января 2015 года Артём сидит за обеденным столом в окружении тонны бумаг, заполненных мелким шрифтом, что-то читает, что-то только просматривает и откладывает в сторону. - На 5 лет, блин... - чешет затылок, морщит лоб - Ни хера себе ты меня сплавить собрался... - Зато Питер ближе, чем Томск, а то я тебя знаю... Обчистишь раздевалку и дашь дёру на край страны! - Игорь не смотрит в его сторону, продолжая чистить картошку. - Фурик! - Тёма возмущённо всплёскивает руками, но тут же улыбается - Ты шутить научился, что ли? Акинфеев вытирает руки, подходит и обнимает его со спины, прижимается губами за ухом: - С кем поведёшься, как говорится, да? - Дзюба энергично утвердительно кивает, уже собирается откинуться на спинку стула, поднимает руку, чтобы обнять, как Игорь добавляет - Ну, хотя ничего удивительного... столько лет в компании Викторыча и Берёз, да я уже специалист по качественным шуткам... - Ах, ты так?! Ну-ка иди сюда! - ожидаемо взрывается, вскакивает, хватает Игоря за руки, дёргает на себя, старается лишить того равновесия, чтобы добраться до рёбер, неожиданно сметает со стола бумаги, в результате краткой и не ожесточённой борьбы Артёму удаётся оторвать Игоря от пола, усадить-таки на стол, встать между его ног и нависнуть сверху - Ты почему такой колючий? - Тебе кажется... - Акинфеев нежно проводит ладонями по Тёминым плечам. - Нечего мне не кажется. - А каким я должен быть, если я эту кашу и заварил? А теперь ты изучаешь контракт с Зенитом... Чувствую себя виноватым... - Ммм, и поэтому... - договорить он не успевает, Акинфеев обвивает его бёдра ногами, сцепляет их сзади, а шею - руками, тянет на себя и Дзюбе едва-едва удаётся удержать равновесие. - Я заранее скучаю. А ты весь в бумажках... Не смотришь на меня даже... - Так ты ж готовил, вообще-то. Я, значит, себя сдерживаю изо всех сил, чтоб не получить половником по башке, а он там изнывает от желания и молчит! Игорь тянет Тёму ещё ближе к себе, выдыхает почти в губы: - Ты пиздеть долго ещё будешь? - Артём подаётся вперёд, но Акинфеев не даёт себя поцеловать, отклоняется назад, чуть сильнее сжимая ногами Дзюбины бёдра, потом снова приближается сам, опаляя щёку и подбородок горячим дыханием - Что молчишь? - Ты велел. - Тёма смотрит слегка рассеянно, но на лопатки Акинфееву ложатся большие, горячие ладони, сначала будто несмело, но очень быстро эта иллюзия испаряется и эти ладони следуют давным-давно известным им маршрутом, гладят, надавливают, мнут, а сам Дзюба уже совершенно не кажется растерянным, он хищно и хитро улыбается, прижимает Игоря к себе в районе поясницы. - Скажи что делать - читать, пиздеть или тобой заняться? - но вопреки своему вопросу уже целует шею Акинфеева, сам же мурчит от удовольствия, особенно когда чувствует бедром, как в домашних штанах Игоря дёргается член, явно намекающий, что первые два ответа были неверны. - Заняться... Со мной. Только, Тём, чур сегодня я сверху. - С хуя ли? - отвлекается от своего занятия, всматривается в глаза напротив. - Ну, это моя маленькая просьба. - склоняет голову набок, ведёт пальчиком Артёму по вороту футболки, а потом этим же пальчиком вниз до нижнего края, подныривает под неё, скользит уже целой ладонью вверх, одновременно задирает майку до горла, любуется идеальным телом Тёмы, склоняется, припадает губами к соску, посасывает его, второй зажав между средним и большим пальцами и царапая его указательным. - Маленькая. Ты охуевший, ты в курсе? - руки Дзюбы прижимают Игоря за затылок к себе, без слов прося не останавливаться. - Да? - Акинфеев всё же отстраняется, осматривается вокруг, пожимает плечами и возвращается к ещё недостаточно зацелованным по его мнению соскам - Не заметил... - а свободной рукой лезет Тёме в штаны, проводит по всей длине, оголяет головку, легонько ковыряет щёлочку уретры, заставляя член твердеть с космической скоростью. - Ну, ты как обычно, бля... - Не хочешь? - с ощутимой силой сжимает Дзюбин член в руке. - Конечно, не хочу! Заставляю его встать силой, блять, мысли! - Мысли о том, что я тебя тра... - Господи, Фурик, заткнись... - прикрывает ладонью рот, но отдёргивает руку, ощущая по центру ладони касание кончика языка. - Ни за что. Я расскажу тебе как буду тебя растягивать, а потом натягивать. - Во-первых, фу таким шуточкам! Ты можешь лучше, я в тебя вееээрю! - вскрикивает, когда рука Игоря в его трусах скользит к мошонке и углубляется дальше, двигается вдоль шва, пока не достаёт до давненько уже неиспользуемой по такому назначению дырочки - Бляяяя.... И второе... Если только расскажешь... то ладно... - Скажи тогда ты, что ты хочешь. - палец проходится по поджавшемуся колечку мышц и совсем рядышком вокруг него, вызывая у Тёмы толпы мурашек и желание, чтобы Игорь... Да. - Я хочу. - переступает ногами, расставляя их шире, чтобы Игорю было удобнее, ловчее его ласкать там. - Что? - Акинфеев ещё немного наклоняется к Артёму, целует слева бок, там есть такое местечко, прикосновение к которому всегда заставляет Дзюбу растекаться сладкой лужицей, всхлипывать и вздрагивать, пока палец продолжает ласкать вход, а ладонь надавливает на простату снаружи. - Чтобы бы меня трахнул. - Ура! Ура! - убирает с любимого тела руки, спрыгивает со стола, хватает Артёма за руку, тащит в сторону спальни. Тёма послушно идёт следом, в спальне даёт себя раздеть, ложится на кровать, сгибает ноги в коленях и разводит их в стороны, после чего откидывается на подушки. - Ну, ты как на каторгу... Уже даже не хочется... - тянется за брошенной на пол футболкой, видимо с намерением её надеть обратно. - Сука! - Артём приподнимает голову и снова откидывается на подушки, сжимает руками простынь, бьёт по матрасу, а потом прикрывает лицо согнутой в локте рукой. И это так многообещающе... - Но раз уж мы тут, то продолжим, да? - Так и не подняв футболку Акинфеев стягивает с себя штаны и сразу становится понятно, что никуда бы он не ушёл, конечно, просто издевается. - Какой же ты гад! - Артём наблюдает за ним из-под своего локтя и не может не прокомментировать. - Это чтобы и ты скучал! - Игорь прыгает на одной ноге, тихонько проклиная резинку на манжетах штанов, понимая, что выглядит он в такой ситуации очень даже комично. - Бля, да иди сюда уже, замучаешься тебя ждать! И вообще, я ещё никуда не уезжаю... - даже странно, что Тёма не обращает на эти его прыжки со стоящим членом никакого внимания, хотя тот забавно стукает Акинфеева по животу, а совсем наоборот, привстаёт, опирается на локоть и явно нетерпеливо ждёт его. - Ну, уедешь через неделю, пока я на сборах буду... - наконец-то вытаскивает из штанины ступню и становится коленями на кровать, сразу ощущая как вокруг запястья обвиваются Дзюбины пальцы, тянут его к себе. - Может ещё и не уеду... - бубнит, потому что вопрос с арендой в Питер действительно ещё не решён... - Ну, я на всякий случай... заранее... - делает пару движений/шагов к Артёму, собирается нависнуть сверху, хочет вспомнить как это подминать его, владеть им. - Глупый ты чудак! - притягивает к себе, заставляет лечь сверху, прижимая за затылок к груди, буквально принуждая все имеющиеся мысли о доминировании улетучиться. Конечно, он даст всё, чего хочет Игорь, конечно, они оба это знают, как и то, что никакой необходимости в этом нет - Дзюбе не нужно напоминать, чей он Мальчик. Но если самому Игорю нужно вспомнить - не вопрос, всё будет. Акинфеев умудряется полежать лишь с минуту, после чего начинает понемногу шевелиться. Во-первых, в комнате свежо и прохладно, во вторых, Тёме действительно ещё нужно будет дочитать контракт, да и ужин сам собой не приготовится, поэтому времени у них вроде и вагон, а вроде, разлёживаться всё же не стоит. Игорь водит пальцем по линии ключицы и что-то шепчет, едва шевеля губами, оставляя не коже почти неощутимые поцелуи. - Что ты там делаешь? - Считаю сколько поцелуев может уместиться между твоими веснушками. - Я щас блевану. - Артём коротко хохочет, потом поднимает лицо Игоря за подбородок, подтягивает его всего повыше и целует, одновременно снова раздвигая свои бесконечные ноги и давая Акинфееву возможность устроиться между ними. Игорь таким приглашением с удовольствием пользуется, а ещё тут же перехватывает инициативу в поцелуе, заставляя Дзюбу стонать и вцепляться в его руки, прося о бОльшем. - Не блеванул? - одновременно с вопросом, Акинфеев обеими руками скользил от ключиц по груди и ниже, останавливаясь в итоге а тазовых косточках, чуть их прищипывая. - Молчи, а? - задушенное в ответ, на что Игорь снова наклоняется к Тёминому лицу, снова целует, сам же придвигается ещё ближе, невесомо скользя руками по бёдрам, провоцируя Артёма согнуть ноги в коленях, чтобы скользнуть в итоге ладонями к его ягодицам, потом возвращаясь тем же путём оглаживая сначала бока, потом грудь, внезапно сжимая соски, так, чтобы Дзюба застонал, а его член нетерпеливо дёрнулся. - Ммм. Ещё хочу. Но Акинфеев совершенно не собирается исполнять его просьбу, хотя знает, что соски - по-настоящему эрогенная зона у Артёма и что если целенаправленно их ласкать, то он может кончить и без любой другой стимуляции. Но сегодня такой цели нет, сегодня Игорю нужно всё, он не планирует ограничиваться полумерами. Акинфеев тянется к тумбочке, в верхнем ящике которой лежат несколько тюбиков со смазкой: - Клубничная пойдёт? Или у тебя токсикоз ещё не прошёл? - Фурик!!! - недобро стреляет глазами - Я сейчас обижусь! - Так я тебя пожалею... - усмехается, но берёт из ящика другой тюбик, без запаха, выдавливает на руку и возвращает его на тумбочку, не убирая на место, чтобы потом опять не швыряться в ящике в поисках нужной. Проводит пальцами в смазке Тёме между ягодиц и тот весь сжимается, вертит задницей, старается уйти от прикосновения. - Не дёргайся ты, господи! - снова наклоняется к Артёму, ласково целует его. - Будет хорошо, знаешь же. - Ладно-ладно. - Тёма показательно пару раз делает глубокий вдох и выдох, потом вдруг притягивает Игоря к себе за шею и резко целует. - Всё, я настроился, давай. И в ту же секунду в него проскальзывает палец и замирает, давая привыкнуть, Акинфеев начинает им двигать только когда у Дзюбы окончательно выравнивается дыхание. Когда одному пальцу внутри становится свободно и легко двигаться, Игорь добавляет второй, и одновременно с этим, давно переняв у Тёмы эту манеру, он шепчет: - Люблю тебя. И хочу так сильно, что пиздец просто... - снова и снова припадая к губам Артёма, терзая их, лаская, с удовольствием ловя каждый стон, каждый неровный выдох. - Ещё, Игорюш, я ещё хочу! - Акинфеев уже активно трахает Дзюбу двумя пальцами, почти каждый раз попадая по простате. - Хорошо, Тёмочка! - Игорю уже самому так кайфово, он испытывает такое наслаждение от созерцания Тёминого удовольствия. - Сейчас. Так? - добавляет третий палец. - Нет, не так... Я не могу больше - Артём канючит, пытается свести ноги вместе, увернуться от ласкающей его руки, поворачивается на бок. - Игорюш, пожалуйста, давай... - сглатывает, хнычет почти. - Давай ты, а? Акинфеев утвердительно кивает головой, на эмоциях позабыв сказать вслух, что он понял просьбу и сейчас он её, эту просьбу обязательно исполнит. Потому что как же иначе. Тёмочка же просит. Его Мальчик его просит же. Только почему-то дышать больно, так больно, что слёзы почти обжигают веки изнутри. - Игорюш? - в ответ он шмыгает как-то совсем не по-взрослому, утирает нос тыльной стороной ладони и больше даже чтобы отвлечься тянется к тумбочке со смазкой. - Эй, ты чего? - Не знаю... - отстраняется, садится на колени, несколько раз глубоко вздыхает. - Накатило что-то... - Ну, ты чего, Игорюньчик, любимый мой... - садится, тянет Игоря на себя, целует куда придётся. - Всё хорошо. Ну, да? Шшш, иди ко мне на ручки... - на самом деле заваливает на себя Акинфеева, тот действительно садится сверху на его бёдра, обнимает обеими рукам за шею и внезапно начинает абсолютно хаотично всего Артёма зацеловывать: - Ты должен знать! Я тебя люблю и буду всегда любить. Слышишь? - Ты дурак, что ли? Хватит со мной прощаться как будто я умираю! - он обхватывает руками Игоря за щеки, чуть встряхивает - Что ты там выдумал? - Просто ты там сказал, что на пять лет... - Игорь смотрит на него сверху вниз, что непривычно и завораживает. - И что? Не на Луну же я улетаю... Херня какая 800 километров! Это всего 4 часа на Сапсане! - прихватывает губами нижнюю губу Игоря, чуть её сжимает, потом посасывает. - Игорюш, ты там кое-чем занят был... Может ты уже трахнешь меня, а то только дразнишься... - Ты правда хочешь? - в ответ Артём смотрит на него серьёзно, сжимает губы и утвердительно кивает, а Игорь снова тянется за смазкой, выдавливает на руку, проходится этой рукой по своему члену пару раз вверх и вниз, после чего приставляет головку ко входу, несколько мгновений медлит, а потом плавно толкается, на пару секунд зажмуривается и забывает как дышать, а когда открывает глаза, то видит перед собой изучающий Тёмин взгляд и слышит: - Двигайся! Разучился, что ли? - Не хами! - но в противовес своим же словам наклоняется и одновременно со следующим толчком сочно целует Артёма, впитывая в себя его стон, после утыкается ему в шею и начинает двигаться активнее, ощущая нереальное удовольствие. Когда он слышит щелчок крышки тюбика смазки, то отрывается от Тёмы, заглядывает ему в глаза, переживает, что не понял, что использовал мало смазки, но вопрос задать не успевает, потому что тот подсунул руку под своим правым бедром и между ног Игоря и Акинфеев чувствует прохладные пальцы у входа. У своего, блять, входа. Когда в него погружается всего один палец, он сходит с ума. Это настолько нереальные ощущения, это настолько восхитительно, что пропадает дар речи, возможность мыслить тоже куда-то ретируется. - Что? - палец подстраивается по его всё ещё довольно размеренный ритм. - Нравится? - Тёма выглядит настолько довольным собой и произведённым эффектом, что сил хватает только кивнуть. - А если вот так? - кажется, пальцев стало два. - Ёбаный, блять, нахуй!! - и в отместку буквально хватает член Артёма, сжимает в руке и начинает ему дрочить. - Охуеть! Господи, как не потерять рассудок? Они оба сходят с ума, слетают с катушек от новой, ранее не познанной степени близости. Каждое движение Игоря - это либо толчок внутрь Артема, либо наоборот Тёмины пальцы входят в него самого всё глубже и глубже. Очуметь. Слов нет, мыслей не хватает, чтобы осознать происходящее. Акинфееву кажется, что он не смог бы остановиться, даже если бы дом начал разрушаться прям вот сейчас, а кровать провалилась бы в ад. Они оба тяжело дышат, стонут в унисон, охают, прислушиваются каждый к себе и друг к дружке. В комнате остро чувствуется запах секса, слышатся стоны и пошлые шлепки кожи о кожу. И это невыносимо просто... Ну, вот как? Как это вытерпеть? Как не сойти с ума от осознания? Как заставить себя не кончить от одной мысли о такой взаимности? - Тём... я... Я больше не могу, Тём... - Игорь выдыхает и заваливается вперёд. - Давай... Я только тебя жду... - Артём вынимает из него пальцы, ласкает разработанный вход, слышно даже как в нём хлюпает смазка и это всё. Бесповоротно. Акинфеев дёргается всем телом, чтобы ещё хотя бы пару раз пройтись головкой члена по Тёминой простате, подарить ему ещё хотя бы пару мегаприятных ощущений, чувствует, как Артём сжимается вокруг него, видит как хаотично сокращаются мышцы его пресса, слышит горловой рык, даже не разобрать чей и его накрывает волной оргазма, смывает в открытое море чистейшего наслаждения. Их бросает друг к другу, друг в друга, их сцепляет, буквально сплетает в единое целое. Они синхронизировались насколько, что даже в себя приходят одновременно, открывая глаза, пытаясь успокоить дыхание. - Ни... - кто это сказал? Он или Тёма? - Хуя... - Себе... - Ой, дааааа... Так переплетённые и валяются на кровати, лениво целуются, трогают друг друга нежно-нежно, гладят едва ощутимо: - Я тоже всегда буду тебя любить. Ты же знаешь? - Знаю, конечно, просто мне нравится это и произносить, и слышать. - И никакой город, никакой клуб не смогут этого изменить. - Знаю. - Акинфеев возится, хочет прикрыть их покрывалом на котором вся эта вакханалия только что произошла. - А мы есть-то будем? - Да, щас я там закончу, только пойдём сначала в душ. - Я пока не могу шевелиться. - Тогда спи голодный. - Эээй, так не честно! Игорь приподнимается и целует Дзюбу, потом прижимает к себе настолько крепко, насколько позволяют тотально расслабленные мышцы: - Ладно, давай маленько полежим ещё.