Спустя восемь лет
Гермиона выдохнула, поглаживая живот правой рукой. Солнечные лучи, проникающие через большие окна, щекотали её лицо, заставляя щуриться. Она прикрыла глаза, улавливая нежный аромат ванили, доносящийся из кухни. — Мама! — Лира пулей залетела в зал, пытаясь отдышаться. — Мам, скажи ему! — Что случилось, моя золотая? — она открыла глаза и повернулась к дочери. — Если Скорпиус ещё раз сорвёт мой бант, я его испепелю! Сколько можно? Её серые глаза искрились злостью, а личико залилось краской. Она сжала руки в кулак, будто бы таким образом пыталась подчеркнуть свою решительность. — Иди ко мне, милая, — Гермиона раскрыла объятия, приглашая дочь. — Хочешь потрогать, как он толкается? — Конечно, — Лира тут же сменилась в лице. Она приблизилась к матери, прикладывая руку к животу. — Как ты там, братишка? Ой, он сильно пинается — отвечает мне, да? — Да. Ждёт уже встречи с тобой. И со всеми нами. — Мам, расскажи мне сказку какую-то! — девочка посмотрела на мать своими бездонными серыми глазами. — Садись на диван, родная. Застеклённые двери открылись, заставляя колокольчик звенеть. Скорпиус с настороженностью посмотрел на свою двойняшку. Он наклонил голову, задавая немой вопрос своей сестре. — Тебе повезло, — серьёзно ответила Лира. — Мама будет сказку рассказывать, поэтому я приберегу свой Инсендио для тебя, засранец, на потом. — Не ругаться, дети! — Гермиона смерила их по очереди строгим взглядом и аккуратно приземлилась на диван. — Садитесь, я кое-что вам расскажу. Двойняшки сели по две стороны от матери. Лира положила ладонь на живот, чтобы следить за тем, как пинается малыш, а Скорпиус тут же начал накручивать на пальцы локоны Гермионы. Это у него привычка с самого детства. У его отца, кстати, такая в арсенале тоже имелась. — Вы же помните сказку о трёх братьях и дарах Смерти? — Да, — ответил мальчик. — Мантия-невидимка, бузинная палочка и воскресающий камень. — Правильно, — кивнула Гермиона. — Но есть ещё сказка о дарах милосердного Бога. Согласно сказке, когда Смерть сделала свои дары, то Бог решил также подарить смертным кое-что. Первый дар — это судьбоносные звёзды в небе. Каждый раз, когда встречаются на земле два любящих человека, то на небосводе рождается новая звезда. А ещё когда звёзды падают, тогда можно загадать любое желание, и оно обязательно сбудется. — О, мы с папой видели падающую звезду! — воскликнула Лира, явно оживившись. — Я загадала желание, но папа сказал, что его можно будет рассказать, когда оно уже сбудется. — Оно обязательно сбудется, — Гермиона провела рукой по щеке дочери. — Второй дар милосердного Бога — это солнце. Даже сквозь самые хмурые тучи всегда пробьётся солнечный луч, разгоняя мрак. Когда ты чувствуешь, что темнота окутывает твою душу, то никогда не поздно обратиться к солнцу. Оно подсветит твой путь, выводя из мрака, станет твоим спасительным маяком. — А третий дар каким был? — спросил Скорпиус, отпуская локон. — А у третьего так много названий, что я даже не знаю, как бы его вам представить, — она улыбнулась. Дверь, ведущая на кухню, открылась, и в зале появилась Роуз. Она на ходу развязывала фартук и разминала шею в разные стороны. Её нос и щёки были испачканы мукой, а волосы закреплены с помощью карандаша. — Мелкие опять тебе докучают, мам? — по-доброму спросила Рози, подойдя ближе. Она потрепала Скорпиуса за волосы и показала ему язык. — Что вы тут осели, пиявки? Вы же так рвались в Лион, а теперь грузите маму. — Она нам сказку рассказывает, — ответил Скорпи, показывая сестре язык в ответ. — Ты тоже можешь послушать, если, конечно, это забава подходит для таких взрослых, вроде тебя. — Папа мне до сих пор сказки читает, мелкий. О чём ты им рассказываешь, мам? — О дарах милосердного Бога. Помнишь её? — Конечно, — Роуз кивнула. — Звёзды, солнце и я. Лира скептически посмотрела на старшую сестру, явно не доверяя её словам. — Ты? Смешно, — хохотнул Скорпиус. — Тебе смешно, мелкий? — Третий дар — это любовь, — вмешалась Гермиона. — Вы и есть любовь, мои золотые. И Роуз, и Скорпиус, и Лира, и ваш брат, который ещё не родился. Третий дар милосердного Бога, его подарок — это любовь, как бы она ни звучала на всех языках мира. — Значит, что Кьяра — это тоже подарок милосердного Бога? — спросил Скорпиус, пряча глаза. — Да, — кивнула Гермиона. — Для Джинни и Блейза их Кьяра — это подарок милосердного Бога. И, похоже, что не только для них. Она прикусила губу и отвернулась, стараясь не смущать сына. Может, хотя бы ему хватит смелости признаться сразу в своей любви, в отличие от его отца. Стоило ей только подумать о Драко, как у тротуара возле мастерской припарковался его чёрный автомобиль. И даже спустя столько лет Гермиона млела при виде своего мужа. Малфой закинул пиджак через плечо и снял солнцезащитные очки, подходя к двери шоколадной мастерской. — Папа! — в один голос выкрикнули двойняшки, соскакивая с дивана и уступая место возле матери Роуз. — Они слишком активные, — цокнула Рози. — Я была спокойнее. — Ну да, — Гермиона закатила глаза и покачала головой. Драко подхватил и Лиру, и Скорпи на руки, по очереди целуя детей в макушки. — Как думаешь, молодой Малфой ещё долго сможет их удерживать обоих на руках? — за спиной стоял Бастиан, вытирая ладони о фартук. — Меня Дракон носил до семи лет, а потом я сказала, что уже выросла, — ответила Роуз, забирая у кондитера капкейк. — Папе я тоже сказала в семь лет, что хватит со мной носиться. — Ну ты, ведьма, у нас рано повзрослела, — подметил мсье Тома. Драко подошёл к дивану, отпуская детей. — Бастиан, — он кивнул и улыбнулся краешком губ. — Как дела в мастерской? — Мне значительно веселее, когда вы выбираетесь ко мне, старику, погостить, — добродушно ответил мсье Тома. — Я рад, что Гермиона находит время меня навестить в своём положении. И крошка Роуз теперь помогает на кухне на уровне своей матушки. — Вся в свою особенную мать, — Драко поцеловал тыльную сторону ладони супруги и наклонился, прикладывая ухо к животу. — Как там твои дела, малыш? — Он скучал по отцу, — ответила леди Малфой. Она улыбнулась и зажмурила глаза, улавливая цитрусовые нотки парфюма своего мужа. Ей повезло получить от Бога все три дара.Эпилог
11 октября 2022 г. в 00:49