Точка невозврата

      Очередная ночь, полная кошмаров и одиночества. С дня исчезновения брата прошло уже столько дней, а тебе становилось все хуже. Поиски ни к чему не приводили, никаких важных зацепок ты так и не нашла. Ранее столь прочная, и такая необходимая, связь с друзьями ослабла из-за твоего постоянного внутреннего напряжения и грусти. Хотя внешне, надо сказать, все выглядело довольно неплохо, держаться ты умела всегда. Но это была только маска.       Единственной отрадой в последние недели стали встречи с Сином, всегда таинственным и что-то скрывающим, но тебя это не слишком волновало, ведь он так понимал тебя. Принимал. И самое главное, он хотел помочь найти Этана. Сину не нужно было объяснять, что ты чувствуешь, не нужно играть какую-то роль, притворяться, он все знал без слов. Это даже немного пугало. Общение с Сином в какой-то мере заменяло былые частые разговоры с Ниаллом. Тебе было жаль, что ты не можешь просто зайти в его ректорский кабинет и все рассказать. Сесть в кресло напротив и излить душу. Позволить ему обнять тебя, уткнутся в его грудь, оставляя проблемы позади. «Нет, это невозможно… Ниалл не поймет… Наверное», — постоянно крутилось в голове. В последнее время ты часто нарушала дисциплину и, соответственно, получала от своего поручителя наказания. Вплоть до угроз отчисления из Академии. Перспективы, конечно, не радужные…       Очередная ночь, полная отчаяния и чувства безысходности. Ты провела несколько часов с Сином в лесу, но пора было возвращаться в Академию. Вообще-то, давно было пора, поэтому главное, чтобы никто не замечал эти регулярные ночные вылазки. Находиться в лесной прохладе так тебе нравилось, пусть там и опасно, пусть за каждым деревом тебе может поджидать ануннаки. Так даже лучше. Так ты хоть что-то чувствуешь. Хотя нет, сейчас ты тоже чувствуешь. Раздражение. От лицезрения своего корпуса Академии. От необходимости возвращаться в стены своей комнаты и вновь ощущать эту проклятую беспомощность. Ты бесшумно перелезла ворота, пробежала до входных дверей и плавно прошмыгнула в здание. Тихонько прокралась по лестнице и уже спокойно пошла в направлении своей комнаты. Вставив ключ в замочную скважину, ты нахмурила брови: «Странно… Я забыла закрыть дверь… Идиотка». Дверь открылась медленно, со скрипом. Ты захлопнула ее и оперлась спиной, устало закрывая глаза и выдыхая. — Тяжелая ночь? — резко спросил тихий голос, доносящийся из кресла, которое было повернуто спинкой к тебе. Ты вздрогнула всем телом и еле удержалась от того, чтобы вскрикнуть от такой неожиданности: — Какого Лахаму?! — Могу спросить у тебя тоже самое, — все так же тихо, не поворачиваясь к тебе, сказал Ниалл. — По какой причине студентка моей Академии находится не в своей комнате в ночное время? — Я…я… — сердце все еще выпрыгивало из груди от испуга, а мозг судорожно пытался придумать хоть какое-то оправдание. — Я задержалась…. в библиотеке. Я…готовилась к экзамену. Такое вопиющее вранье заставило Ниалла резко повернутся к тебе лицом: — За кого ты меня принимаешь? — зеленые глаза злостно блестели, отражая лунный свет за окном. — Я жду тебя здесь три часа. Три часа, Никкаль. Не для того, чтобы слушать этот бред. — Я… Я не могла находиться тут, в чертовой ночной тишине, теряясь в своих мыслях, — неожиданно для себя честно ответила ты и почувствовала, как ком обиды подступает к горлу. Взгляд Ниалла на мгновение смягчился и наполнился грустью, но через секунду от этого выражения не осталось и следа, когда он вновь жестко спросил: — Я хочу знать. Где. Ты. Была, — он делал акцент на каждом слове, но внешне оставался невозмутимым. — В лесу. — Ночью. В лесу. Ты хочешь встретиться с ануннаки еще раз? Ты ищешь своей смерти? Хотя кого вообще я спрашиваю, ты последнее время только этим и занимаешься, — Ниалл не скрывал своего раздражения. — Или… или тебя было кому защитить? Твои глаза округлились от внезапной еле уловимой перемене в его лице, когда он произнес эти слова. Ты уклончиво ответила: — Я не нуждаюсь в защите. Я могу постоять за себя! — Естественно. Смелая, храбрая Никкаль. Готовая умереть в бесстрашном бою против ануннаки, — насмешка в его голосе ранила. — подумала бы хотя бы о своем брате. Такой ли судьбы он хотел бы для тебя? И тут ты не выдержала: — Не смей! Не смей говорить о Этане, как будто он умер! Как будто его уже нет! — на глаза предательски навернулись слезы. — Что делает Академия, чтобы найти его?! Что делаешь ты, чтобы вернуть его?! Сочувственный взгляд Ниалла вновь был наполнен грустью и он лишь тихо но твердо ответил: — Всё. Возможное, — и добавил. — Неужели ты действительно думаешь, что я не ищу его?       Ты стояла и смотрела своему поручителю в глаза. И не знала, что ему сказать. Конечно, ты понимала, что он делает, все, что в его компетенции, чтобы найти Этана. Конечно, ты понимала, что Ниаллу не все равно, что сейчас с твоим братом. И ему, безусловно, не безразлично, как из-за всего этого чувствуешь себя ты. Ниалл, в конце концов, был единственным человеком, который всегда был рядом, когда это необходимо. Единственным, готовым пожертвовать многим, если не всем, чтобы помочь тебе. Именно он забрал вас из Дома детей, старался развивать твои сомнительные магические способности. Он подарил тебе новый Дом, подарил тебе Семью и позволил обрести новый смысл твоего существования. И сейчас он стоит напротив, отвечая на твои гневные обвинения, вместо того, чтобы слушать извинения и слова благодарности за все, что он делал и продолжает делать для тебя.       Эти мысли пронеслись в голове, и тебе стало так стыдно. Слезы, которые ты пыталась ранее сдержать, ручьем полились из глаз. Не в силах стоять на ногах и смотреть на Ниалла, ты рухнула на кровать, обхватив голову руками и всхлипывая. Ниалл же, не ожидавший такой реакции, осторожно сел рядом и стал аккуратно гладить тебя по волосам: — Моя Искорка… Непроизвольная улыбка на секунду мелькнула на твоем лице. Вот она, настоящая магия, которая не сравниться с магией всех Стихий вместе взятых. Два слова, которые за долю секунды разливались теплом во всем теле, заставляя улыбнуться в момент, когда и жить то не сильно хочется.       Ниалл всегда был сдержанным в проявлении своих эмоций. И это прозвище — Искорка — было одним из выражений глубокой нежности и привязанности, которые он испытывал к тебе. А еще оно удивительно точно отражало суть твоего немного взрывного и бунтарского, безусловно сильного, характера. Только Ему ты позволяла называть себя так.       От Ниалла не ускользнула твоя реакция и он тоже поневоле улыбнулся. И тут же вновь стал серьезным. Не прекращая гладить тебя, он сказал: — Я хочу объяснить, почему я пришел сегодня, Никкаль… — он сделал паузу, как будто не был уверен, стоит ли продолжать. — Я чувствую какую-то странную энергию, которая исходит от тебя. Но я знаю, что она не твоя. Ты… видишься с кем-то? Там… в лесу? Тебе надоело обманывать и недоговаривать: — Да, Ниалл, — ответила ты тихо, не глядя на него. — Я думаю… — кожей ты буквально ощущала, как он подбирает слова. — Тебе опасно видется с этим человеком, кем бы он ни был. Можешь не говорить мне, кто это, но… Я беспокоюсь за тебя. — Ты хочешь, чтобы я перестала встречаться с единственным человеком, который понимает меня… — со злостью бездумно прошептала ты. Ниалл сразу убрал руку, которая гладила тебя по волосам. От этого на душе мгновенно стало холодно и пусто. Но он продолжил: — Если этот человек так важен для тебя, хотя бы расскажи мне о нем… Я должен знать что-то о том, ради кого ты готова рисковать, — сказал он ровным тоном, достаточно безразличным, чтобы ты съязвила в ответ: — О, это так по-отцовски! — ты приподнялась на руках, чтобы ваши лица были на одном уровне, и с вызовом посмотрела ему в глаза. — Я никогда не относился к тебе, как к дочери, — спокойно ответил он, не поддаваясь на провокацию — Как к подопечной, да… Как к той, кто безумно мне дорог, безусловно… Как к той, кого я очень боюсь потерять… — Он смотрел на твое обескураженное лицо и, казалось, даже наслаждался этим замешательством. Прервав твои размышления о сказанном, Ниалл все так же нарочито спокойно спросил: — Ты влюблена в того, с кем виделась сегодня, Никки?       И ты задумалась. О Сине. Он был привлекательным сам по себе, отрицать это глупо. Ваша связь была необычной, глубокой… необъяснимой. Во время прошлой встречи ты чуть было не поцеловала его, когда вы оказались в какой-то пещере. Да, тебя безумно тянуло к Сину. Его присутствие заставляло пульс ускоряться. Но имело ли это все хоть малейшее отношение к любви?       Вместо ответа на вопрос, ты придвинулась к Ниаллу очень близко. Твой взляд скользнул по его лицу, на мгновение задержавшись на губах. Ладонями дотронувшись до его щек, ты медленно привстала и нежно поцеловала Ниалла в лоб, так же, как он целовал тебя десятки раз. И отстранилась, наблюдая за его реакцией. Он улыбнулся и мягким хриплым голосом практически прошептал: — Моя смелая Искорка сделала решительный жест, но испугалась в последний момент. «Я просто не хочу потерять тебя, сделав какую-то глупость», — пронеслось у тебя в голове, а вслух ты как можно более безмятежно спросила: — Ты разочарован? — Нет, Никки, наоборот, — Ниалл покачал головой, — Я очарован. Очарован более, чем могу себе позволить… — ответил он тихо, с несвойственной ему горькой усмешкой.       В эту секунду что-то произошло: ты слушала, как он произнес последнюю фразу, пытаясь разгадать, что он на самом деле имеет в виду. И пазл каким-то магическим образом наконец-то сложился. Ты вдруг все поняла, ты почувствовала, о чем он говорит. Страх испарился. Комната вокруг, Академия, мир — перестали существовать. Вот она — точка невозврата. Ты, он — и это мгновение. И больше ничего.       Ты приблизилась к Ниаллу снова и на этот раз мягко прикоснулась губами к его губам. Нежно, ненавязчиво, в поисках подтверждения всех своих догадок. Он тихо выдохнул и прикрыл глаза. Да, он хотел этого. Происходящее явно разрушало картину той реальности, которую Ниалл создавал для себя много лет. Он сидел практически неподвижно, вероятно раздумывая, стоит ли прервать этот поцелуй. Но он не останавливал тебя, а твой любимый коктейль — отвага и безрассудство — делал свое дело: в следующее мгновение ты была уже у Ниалла на коленях и продолжала испытывать его самообладание, целуя его требовательнее. — Искорка… Искорка, нет… — прошептал он, рукой поглаживая твою шею. — Если мы… не остановимся, — «Лахами, Ниалл, мы не остановимся. Клянусь, или я тебя сожгу», — подумала ты, но промолчала. — Никкаль, всё изменится… Мы не сможем смотреть друг на друга, как раньше… Я не могу потерять тебя. На мгновение ты отстранилась и серьезно сказала: — Всё изменится. И в этом весь смысл. Ниалл смотрел на тебя внимательно, и после твоих слов его взгляд стал другим: — Как скажешь, Искорка… Выбор всегда на самом деле был только за тобой… — хрипло и тихо ответил он, и уже сам притянул тебя к себе. После этого Ниалл перехватил инициативу, и нежные, осторожные поцелуи плавно трансформировались в глубокие и страстные. Оторвавшись от губ и расстегнув две пуговицы твоей рубашки, Ниалл стал целовать шею, медленно спускаясь к ключицам, оставляя за собой влажную дорожку. В ответ ты издала легкий стон. Он самодовольно ухмыльнулся, не отрываясь от тебя. Мгновение — и остальные пуговицы были побеждены его ловкими движениями пальцев. Но он не спешил раздевать тебя, нет. Ниалл наслаждался каждой новой картинкой перед глазами. Вот ты сидишь на нем в расстегнутой белой рубашке, под которой так соблазнительно выделяется грудь в сиреневом полупрозрачном бралетте. Твои глаза, сейчас темные, как сама ночь, блестят от желания. Твои полуоткрытые губы, припухшие от поцелуев, так хотят большего. — Если бы ты знала, как ты прекрасна… — говорил так искренне, что от этих слов кислород в комнате внезапно закончился, и твой пульс эхом застучал где-то на уровне ушей. «Да что же ты делаешь со мной…» — но твоя попытка выразить эту мысль словами не увенчалась успехом, с губ сорвался лишь очередной стон. Несколько мгновений (а возможно, десяток или тысяча) — и рубашка канула в небытие, чуть позже за ней — бралетт. Нагота заставила твои щеки пылать еще ярче. А Ниалл смотрел на тебя так восторженно и нежно, будто только что уверовал в новую, сидящую перед ним, Богиню. Ты снимала его рубашку и пальцами ощущала множество шрамов, которые подарила ему война. Но тело его все равно оставалось красивым: на бледной коже широкой груди шрамы, глубокие и еле заметные, складывались в удивительный узор. Ты целовала их, мягко касаясь губами и языком, как будто хотела стереть своей нежностью воспоминания, которые скрывали эти следы. Ниалл подхватил тебя руками и положил на кровать. Стянув с тебя штаны, он вернулся к твоим губам, впиваясь требовательным поцелуем, одной рукой поглаживая тонкую влажную ткань кружевных трусиков, а пальцами другой — дразня твои соски. С твоих губ сорвался громкий протяжный стон. — Пожалуйста… — не выдержав волны накатившего желания, взмолилась ты. — У нас еще так много времени… — хрипло и насмешливо ответил Ниалл, на что ты тихо всхлипнула, закусив губу. «Чтоб тебя… Я же сейчас… умру…» Ниалл медленно снял твое белье и устроился между твоих ног, нежно целуя внутреннюю сторону бедер и поднимаясь все выше. Сначала его движения были легкими и осторожными. Когда языком он достиг клитора, по всему телу прокатилась волна тягучего удовольствия, которая заставила тебя извиваться. Чувствуя такую реакцию, он ввел внутрь палец, затем еще один, ритмично двигаясь, только сейчас полностью ощущая насколько ты его желаешь. Напряжение внизу живота неумолимо затягивалось в тугой узел, на грани наслаждения и болезненности. — Ниалл!.. — простонала, или даже прошипела, ты в полном исступлении. От столь соблазнительной мольбы твой мучитель сам терял остатки терпения. Все еще находясь между твоих ног, он поднялся выше, оставляя дорожку поцелуев от живота до твоих губ. Нежно целуя и наблюдая за тобой, Ниалл медленно вошел в тебя с тихим стоном, закрывая глаза: — Никкаль… Ты прогнулась в пояснице, двигая бедрами навстречу его движению. Каждый толчок отзывался в теле россыпью мурашек. Ниалл был в тебе, каким-то образом заполняя собой все пространство, как будто тебя по-отдельности уже и не существовало вовсе. Ритм движений ускорялся. Одной рукой Ниалл вновь стал нежно стимулировать твой клитор. Задыхаясь от нарастающих ощущений, ты чувствовала, что подходишь к краю. Еще несколько мгновений, несколько толчков, — этот безумный огонь в твоем теле, зародившийся внизу живота, вспыхнул в каждой клеточке, заискрился даже в голове — стирая все мысли, вырываясь наружу со сладким стоном его имени: — Н-ниалл… Он чувствовал, как твое лоно сокращается вокруг его плоти, и наконец-то позволил себе отпустить ситуацию и раствориться в этой эйфории, выдыхая тебе в ухо что-то невнятное.       Ты лежала с закрытыми глазами, легко улыбаясь, и чувствовала на себе обеспокоенный взгляд. Ниалл все еще нависал над тобой и тщетно пытался угадать твои мысли. Но ты лишь наслаждалась этой звенящей, благодатной пустотой сознания. Впервые за долгое время. Тыльной стороной ладони он погладил тебя по щеке и нарушил тишину: — Искорка… Ты… В порядке? Ты засмеялась: — В полном, господин Ректор. Я долго и безуспешно искала способы повысить свою успеваемость. А все оказалось настолько просто… Ниалл промолчал и лег рядом с тобой, уперевшись взглядом в потолок, явно не оценив шутку. Ты повернулась к нему и уже серьезно сказала: — Я никогда не чувствовала себя так… Гармонично… Ни с кем. Я никогда в жизни не ощущала такой близости. Он мрачно улыбнулся: — Я хочу, чтобы ты знала, Искорка, что я… Я давно… — он осекся и перевел взгляд на тебя, но ты его перебила: — Я знаю. Теперь знаю, — И тихо добавила. — Я тоже. Давно. Какое-то время вы оба молчали. Ниалл обнял тебя и тихо прошептал: — Я скорее выгоню тебя из Академии и запру в подвале какого-то дома в Богами забытой деревне, чем буду терпеть твои выходки и ставить высокие оценки просто так. — Лахами, Ниалл! — Это не обсуждается. А сейчас спи, — и вы оба рассмеялись.