Сорок восемь дней назад
Первое, что Гермиона увидела в Японии — это фигура Драко Малфоя. Такая себе местная достопримечательность, конечно, но Малфой не был бы собой, если бы не привлекал к себе максимум внимания как местных, так и приезжих. В идеально белой мантии, заложив руку в карман спортивных штанов, он небрежно прислонился к многовековой деревянной опоре школы Махотокоро. Даже не нарушая правил, Драко выглядел так, словно ему было на них плевать. — Привет, Грейнджер, — улыбнулся он, когда она вышла из кареты. С другой стороны вышел Крам, и Малфой приветственно махнул ему рукой. — Как ваша поездка? Гермиона притворилась, что вопрос адресован не ей, поэтому ответил Виктор. — Хорошо, но долго. Я предпочитаю метлы. — Полетать еще успеешь, — прозвучало настолько снисходительно, что девушка тихо фыркнула. — Нас кто-нибудь встретит? — уточнила она. Драко приподнял брови и указал свободной от кармана рукой на себя. Грейнджер нетерпеливо вздохнула. — Я имею в виду персонал. Или ты сам донесешь вещи? — Предпочту этого не делать, — наигранно вежливо улыбнулся он. — Карету разберут чуть позже, можете не волноваться. Пока можно сходить осмотреть поле — оно пустует. — Спасибо, — сосредоточенно отозвался Крам, мельком поглядев на жену. — Ты пойдешь? — Нет, я разберу свои вещи. Идите вдвоем. Ей показалось, что Драко пристально на нее посмотрел перед уходом, но она не была в этом уверена. Как только мужчины скрылись, и вещи были доставлены, Грейнджер принялась разбирать свою сумку. Увеличенная чарами расширения, она вмещала в себе все, что девушка считала необходимым в этой поездке. И, в первую очередь, ее наработки по книге. На самом деле Гермиона не собиралась отправляться в Японию. Не то чтобы эта идея ей претила, просто она считала, что сейчас не самое подходящее время для путешествий. Уже в феврале книга «Магглорожденные: жизнь между двумя мирами» должна была появиться на полках всех магазинов Британии, а пока она представляла собой разрозненный исторический материал и какие-то зарисовки будущих глав. Так что Грейнджер не собиралась ехать с Виктором до тех пор, пока Гарри не предположил, что некоторые дополнительные материалы о жизни магглорожденных в Японии будут весьма интересны читателям. Эта идея оказалась заманчивой, и Гермиона согласилась на пятинедельную поездку. Сам Виктор ехал сюда по одной причине: некий «спонсор», а именно Драко Малфой, предложил ему присоединиться к новой многонациональной команде по квиддичу. По мнению Гермионы Малфой просто воспользовался именем Крама и его талантом, чтобы привлечь внимание к своей маленькой и никому неизвестной команде, участвовавшей, по слухам, в каких-то любительских турнирах. Виктор бы никогда и не посмотрел в сторону такого непрофессионального квиддича, если бы не его неприязнь к сборной Болгарии и жалкое поражение Египту всего на несколько месяцев раньше. Но, разрушив свою карьеру в родной стране, Крам был готов согласиться и на любительский спорт. По случайному (или не очень) стечению обстоятельств, команда Малфоя обладала достаточным бюджетом, чтобы нанимать самых лучших тренеров в мире. А в настоящее время это были японские тренеры школы Махотокоро, за огромные суммы позволяющие иностранцам тренироваться на своей территории. Правда, только во время летних каникул. И только в сезон тайфунов. Честное слово, Гермиона не понимала, кто в здравом уме будет тренироваться в сезон тайфунов? Лично она бы не стала, но ее никто не слушал, потому что большую часть времени девушка проводила в библиотеке, где ее и нашел Драко утром следующего дня. — Ну посмотрите-ка, Золотая Девочка действительно золотая! — воскликнул он, садясь по другую сторону низкого столика прямо на пол. Грейнджер посмотрела на свою мантию, выданную ей сотрудниками школы, и перевела взгляд на мантию Драко такого же покроя. Любопытно. Школьная форма Махотокоро была зачарована так, чтобы изменяться вместе с учеником. Когда тот достигал мастерства в одной из дисциплин, мантия из бледно-розовой становилась золотой. Чем больше было таких достижений, тем насыщеннее был цвет мантии. Однако если ученик нарушал Японский Магический Кодекс, его мантия белела, и студента выгоняли из школы. По приезде Гермиона не обратила внимание на одежду Драко, но теперь она действительно удивилась. Он не знал, что носить такую мантию позорно? Или ему нравилось выглядеть нарушителем? — Малфой, ты знаешь, что это означает? — Ты про это? — он указал пальцем на свою мантию, и Гермиона кивнула. — Да, мне сказали, что это связано с кодексом самураев или что-то такое. — И? — Драко непонимающе приподнял брови. — Мерлин, что ты успел нарушить? Он усмехнулся, снисходительно покачав головой. — О, Грейнджер, ты такая блюстительница порядка… Эта штука побелела сразу, как я ее надел, я даже понятия не имею, что на это повлияло. Мне сказали, что такое может случиться из-за нарушения закона, лжи, сказанной своему императору, измены супруге, неуважения по отношению к родителям, а еще, мое любимое, из-за Темных Искусств, — он довольно на нее посмотрел, как будто произнес что-то, чем можно гордиться. — Как думаешь, сколько прегрешений я набрал за всю свою жизнь? — Даже знать не хочу, — проворчала Гермиона, переводя взгляд с его довольного лица на белую мантию и тут же в сторону, на ряды книг. — Я думаю, около четырех, — она закатила глаза, и Драко фыркнул. — Страшно? — Стыдно. — Не совсем та реакция, которую я ждал. Ладно, чем ты можешь похвастаться? Гермиона недоуменно на него посмотрела. — Похвастаться? Малфой, я не нарушала закон. — Зато ты сияешь как закатное солнышко, — приторно-насмешливо проворковал мужчина. — Ты получила звание мастера? — Да. — И по чему? — По истории. — Хочешь сменить профессора Бинса и лишить призрака работы? — Хочу написать книгу, Малфой, и это не смешно. Он поднял руки вверх в безоружном жесте. — Не смеюсь. О чем книга? — О положении магглорожденных в магическом и маггловском обществе. — Пишешь о наболевшем? — Гермиона хмыкнула и ничего не ответила. Возможно, она бы не писала эту книгу, если бы не испытала все трудности жизни магглорожденных на себе. И одна школьная трудность, ставшая ее мотивацией писать об отношениях магглорожденных и чистокровных, сидела сейчас напротив. — Я это прочту. Его слова застали Грейнджер врасплох, и она встретилась с Драко взглядом. — Серьезно? — скептично переспросила девушка. Малфой пожал плечами. — Почему нет? Люблю исторические книги. Он поиграл бровями, будто это было чем-то непристойным и направился к выходу из библиотеки. Если он ждал от Гермионы «спасибо», то его не последовало.***
Сады возле Махотокоро нравились Гермионе по нескольким причинам. Первая: там было пусто, так как весь персонал в основном находился в школе. Второе: они были защищены от погодных изменений, и третье: они были невероятно красивыми. Живя в Хогвартсе, постепенно привыкаешь к величию каменного замка, нависающего над тобой. Просторы озер и полей прерываются густыми лесами и горными вершинами, и взгляд встречает препятствия на своем пути, куда ни посмотри. В Махотокоро же все было не так. Школа, достаточно большая, едва возвышалась над деревьями, но зато расходилась во все стороны низкими широкими павильонами. На горизонте не было ни единого здания, холма или горы, кроме той, на которой стояла школа: только бескрайнее море и зеленые просторы острова. Куда бы ты ни посмотрел — ты чувствовал себя свободным и одиноким. Гермионе это нравилось. Такие чувства сопровождали ее всегда. Открыв книгу, она устроилась в тени дерева, глядя на далекие пушистые верхушки деревьев, насыщенное море и бледное голубое небо. Сегодня оно не было пустым: у команды проходила тренировка по квиддичу, и фигурки игроков метались над землей. — Чем занимаешься? Гермиона удивленно обернулась, уставившись на Малфоя. — Ты прогуливаешь тренировку? — он комично приподнял брови и усмехнулся, прислонившись к стволу дерева. — Нет. Я не занимаюсь вместе со всеми. Я же капитан. — И что? Он пожал плечами. — Они мне не ровня. — Вау, — только и смогла сказать девушка, фыркнув. — Какое самомнение. Я думала, ты с ними в команде. — Мне не обязательно играть в команде, я ловец. Она не сдержалась и закатила глаза. — Да, я помню, ты и ловец, и капитан, и спонсор, и… кто ты еще? Знаешь, Малфой, магглы называют это комплексом Бога, — Драко снова усмехнулся и тряхнул головой, чтобы откинуть волосы со лба. — Только у магглов Боги могут быть с комплексами, — высокомерно заметил он. — У меня их нет. От удивления Гермиона рассмеялась. — Я никогда не слышала ничего более подтверждающего этот диагноз. — Не то чтобы ты была целителем, Грейнджер. — Не то чтобы твои психические заболевания было трудно определить, Малфой. — Так это заболевание? Я думал, ты назвала меня Богом. Гермиона снова рассмеялась, и на этот раз ей было гораздо труднее остановиться. — Мерлин, ты действительно невыносим, да? Драко довольно улыбнулся. — Одна из причин, по которой я не общаюсь с командой. — Так все-таки у тебя есть причины? Он поджал губы, словно раздумывая, так ли уж важно их озвучивать. Приняв про себя решение, мужчина отстранился от дерева и сел рядом с Гермионой на траву. — Если серьезно, — довольно легкомысленным голосом начал он, — то в отношениях с командой важны границы. Я не просто один из игроков, я капитан и спонсор. Я обеспечиваю их, я охраняю их, и я же могу их выгнать. Они мне не друзья и никогда ими не будут. Они должны это знать, иначе у нас будут конфликты. — Что-то не похоже на командный дух. — Я про него и не говорил. — Тогда я не думаю, что твоя команда просуществует долго. — Эти игроки может и уйдут, но придут другие. — Ты очень самоуверен. Малфой снова улыбнулся. — Кажется, именно об этом мы и говорили.***
Их периодические встречи вскоре стали постоянными. Сначала Гермионе казалось, что это лишь совпадения: разве можно не встречаться, когда вы живете на острове в одном и том же здании? Но затем они с Драко стали пересекаться все чаще и чаще, и вот уже они видятся каждый день по нескольку раз. То Малфой сидит в библиотеке в отделе иностранной литературы и читает английскую книгу, то играется в садах со снитчем, то выходит на улицу, чтобы посмотреть на закат, то возвращается с поздней тренировки и заглядывает к Гермионе, чтобы переброситься парой слов… Они встречаются каждый день, и это становится привычным. — Ты вообще не общаешься с командой? — спросила у него Грейнджер, когда Малфой снова предпочел ее общество своим товарищам. Мужчина в ответ только усмехнулся. — А смысл? — Если бы ты с ними общался, они бы тебя любили. — Я не страдаю от нехватки любви. — Зато мучаешься от нехватки общения. — Определенно нет. Я общаюсь с тобой. — Можешь и с ними. — Они даже не англичане. Это была правда. Драко был единственным англичанином в своей команде. Еще были два японца и русский, играющие на позиции охотников, немец и, конечно, Крам в роли загонщиков. — Тебе так важна национальность? — Нет, просто я не выношу ломаного английского и пустых бесед. А спортсмены в любом случае не блещут умом. — Ты один из них. — Я чистокровный. — Нарцисс. — Что? Гермиона посмотрела на него и фыркнула. — Чистокровный нарцисс, Малфой. Это термин, обозначающий невыносимых самовлюбленных людей с идеальным происхождением вроде тебя. Драко хмыкнул. — Так и знал, что ты опять сравниваешь меня с маггловскими богами, полными комплексов. Она не удержалась и тоже фыркнула. Так тянулись их дни. Сначала общество Малфоя было тяжелым и тревожным. Маленькие перебранки и шутки будоражили кровь, казались опасными, а потом стали нормой. Его присутствие в первые дни было чем-то неправильным, а вскоре стало обыденным и привычным. Гермиона перестала замечать, как часто и много они общаются. Они сидели в их с Крамом спальне, болтая о ее книге. Виктор, как обычно в это время суток, задерживался на тренировке. — Я думала написать только про взаимоотношения магглорожденных и чистокровных, — рассказывала Гермиона. — Это уже вышла бы отдельная целая книга, потому что не только в прошлом, но и сейчас, в настоящем, магглорожденных притесняют. Взять хотя бы Тома Реддла, который баллотировался в Министры Магии в семидесятых годах. Помнишь его политику? Если бы он выиграл, в Британии начался бы массовый геноцид магглорожденных! Поразительно, что Реддл вообще смог зайти со своими идеями так далеко, учитывая их безосновательную жестокость! — Его поддерживали чистокровные, — заметил Драко, пожав плечами. — А мы составляем большую часть Визенгамота. — Что тоже весьма несправедливо, не находишь? — Не совсем. Визенгамотом заправляют люди, родившиеся и выросшие с магией. Места там зачастую передаются по наследству. — Что делает этот орган власти бессмысленным. — Почему? Там все равно принимаются решения. Есть сторона Реддла, а есть сторона Дамблдора, и он защищает магглорожденных. — Не так, как сами магглорожденные хотели бы себя защитить. — Не всегда у них есть такая возможность. — А я о чем! — торжествующе воскликнула Гермиона, и уголок губы Драко дернулся в полуулыбке. — Магглорожденные не могут себя защитить, потому что чистокровные давят их своим количеством и авторитетом! Я начала об этом писать, решила понять, откуда взялись корни этой проблемы, углубилась в историю и поняла, что здесь мало рассказывать только о магии. Тут надо рассказать о магглах. — А что магглы? — Во-первых, они не чудовища, как о них думают чистокровные. А во-вторых, они тоже притесняют магглорожденных. — Магглы? — скептично уточнил Драко. — Да! Если бы в школах рассказывали о гонениях на ведьм всю правду, дети бы сходили с ума от жалости и ужаса! Ты не представляешь, какой кошмар творился в Средневековье! Именно поэтому в семнадцатом веке чистокровные окончательно ограничили свое общение с магглами — они испугались! Я читала исторические труды того времени, и они все пропитаны ужасом от контактов с магглами. Волшебники предпочли забыть, насколько сильно их пугали люди, они выставили их жестокими, глупыми и безопасными дикарями, смешными в своем угрожающем поведении, но на самом деле… — Грейнджер оборвалась, потому что в этот момент в комнату зашел Виктор. Он посмотрел на жену и ее собеседника и нахмурился. — Привет, — тихо поздоровалась Гермиона. — Привет, — ответил Виктор, и Драко махнул ему рукой. — Ты с тренировки? — задала глупый вопрос девушка, неожиданно почувствовав себя смущенной. Крам мрачно кивнул. — Я в душ, — коротко сказал он, покинув комнату. Грейнджер отчего-то стало невероятно стыдно. Она взглянула на Малфоя, за секунду похолодевшего и превратившегося во властного капитана, и окончательно покраснела. — Прости, — почему-то произнесла она. — Наверное, надо расходиться. Уже восемь, Виктор скоро ляжет спать. — Да, конечно, — без толики понимания и нежности кивнул Драко. В нем появилось что-то опасно острое и жесткое. — Спокойной ночи. — Спокойной. И он тоже вышел за дверь. В спальне повисла неловкая и тяжелая тишина. «Ничего не было, — говорила себе Гермиона. — Мы ничего не делали. Это даже не флирт. Мерлин, я просто говорила о книге и осуждала образ жизни его предков, это чертовски НЕромантично». И все же она ощущала себя так, будто Виктор поймал ее целующейся с Драко Малфоем посреди гребаной спальни. Почему все так выглядело? Ведь ничего — абсолютно ничего — не было! Гермиона прижала ладони к пылающим щекам и опустила голову. Все хорошо. Виктор ничего не видел. Ничего не произошло. Между ней и Малфоем ничего не было и не могло быть. В конце концов она замужем! Крам вернулся в комнату, оглядевшись в поисках Драко, но так и не остановил свой взгляд на жене. И девушка почувствовала, как миллионы и миллионы километров начинают отделять их друг от друга, словно они были двумя планетами, расходящимися в стороны. Словно не было между ними брака, словно не было отношений, словно они снова те студенты, встретившиеся на Турнире Трех Волшебников, и она снова его не знает, а он, на этот раз, не обращает на нее никакого внимания. Ведь, если подумать, то все могло так и быть. И тогда бы она не вышла за него замуж. Ведь, на самом деле, он ее не интересовал, и она никогда не рассказывала ему о своих увлечениях так страстно, как говорила сегодня Драко. Нет. Не Драко. Малфою. Она говорила с Малфоем. И рассказывала ему все то, что никогда не могла рассказать мужу, потому что он бы не понял. В одно мгновение весь их брак показался Гермионе ошибкой. Какой-то глупой альтруистической гриффиндорской блажью. Подумать только, почему она согласилась выйти замуж? Потому что больше никого рядом не было? Потому что они были хорошими, надежными, пусть и не близкими друзьями? Потому что Виктор был невероятно настойчив, а она не могла отказать ему, потому что ей было жалко? Неужели она вышла замуж из сочувствия? Гермиона не могла перестать об этом думать. И чем больше она думала, тем более печальными становились ее мысли.***
Наверное, на этом все могло бы закончиться. Это была бы не самая счастливая история, ведь Грейнджер никогда бы не смогла забыть все, что поняла в ту ночь, но, по крайней мере, эта история могла бы казаться благородной. Гермиона не изменила мужу. Она оказалась сильнее, чем какая-то глупая влюбленность. Если бы все было так просто… За шесть дней до отъезда начался самый сильный шторм за все время их пребывания. С моря шел тайфун, и сотрудники школы несколько раз предупредили гостей, что выходить за пределы здания запрещено. Чары Махотокоро стихия не сможет разрушить, но убить беззащитного волшебника она способна. Гермиона не обратила на слова никакого внимания. Все были внутри, вечернюю тренировку уже отменили. Она сама сидела в библиотеке, где не раздавался даже шум ветра с улицы. Читая, Грейнджер всегда теряла счет времени. Она бросила взгляд на часы лишь тогда, когда почувствовала, что глаза начинают разбегаться. Полшестого вечера. В это время Виктор уходил на тренировку, а Драко с нее возвращался. Гермиона прочла еще половину странички, прежде чем поняла, что сегодня не видела Драко. Когда им объявили о шторме? До того, как он ушел, или после? Он успел забрать метлу и улететь, или же он сидел в своей комнате? Гермиона пару минут давила в себе панику, а потом пошла проверять кладовку для метел. Коридоры Махотокоро никогда не казались ей такими длинными, как в этот день. С каждым шагом она шла все быстрее и быстрее, пока не ворвалась в помещение. Конечно, по закону подлости, метел было только шесть. Драко улетел до того, как объявили о приближении шторма. Гермиона боролась с собой лишь несколько мгновений, а потом подошла к двери и выглянула на улицу: уже начался ливень и рвался порывистый ветер. Давно ли это началось? Когда объявили о шторме, было лишь слегка облачно. Девушка снова посмотрела на часы. Нет, если бы все было в порядке, Драко бы уже вернулся. А его не было. Значит, что-то случилось. И ее захлестнуло ужасом. Следующие два часа она провела в сплошном безумии. Она опросила всю команду, пытаясь узнать, видел ли кто-нибудь из них Драко. Она сообщила сотрудникам школы о его пропаже. Она волновалась и глядела на непогоду, сидя на лавочке возле школы, оградив себя чарами и вздрагивая от молний. Тайфун мог пройти мимо. Она надеялась, что он пройдет мимо. Мерлин, она молилась, чтобы это так и произошло. Совсем некстати вспомнились маггловские Боги, о которых любил шутить Драко. И ее собственные слова о его излишней самоуверенности. Мог ли он пойти на тренировку, не обратив внимания на штормовое предупреждение? Мог ли он быть настолько уверенным в собственных силах? Она не знала. Тогда ей все казалось шуткой. Виктор лег спать, а Гермиона все еще сидела в библиотеке, притворяясь, что читает. На самом деле она уже около четырех часов не могла понять ни строчки. Ее глаза слипались, и она подпирала подбородок рукой. — Грейнджер? — раздался знакомый голос где-то в другом конце помещения. Вздрогнув, она вскочила и побежала туда. — Мерлин… — сорвалось с ее губ, прежде чем она успела себя остановить. Драко выглядел так плохо, как только мог. Его форма была залита кровью: бордовое пятно расползлось по всей спине, левому боку и плечу. Он встретился с Гермионой взглядом, но даже не попытался самоуверенно улыбнуться. — Найдешь целителя? — Что случилось? — Расщепление. — Ты аппарировал? В его взгляде было столько усталости и напряжения, что она замолчала, сконцентрировавшись для вызова Патронуса. — Целители скоро придут. Что я могу сделать? — Ничего. — Драко, я хочу помочь! Мужчина мгновенно на нее посмотрел, удивленный звучанием своего имени. Гермиона смутилась, и он попытался утешающе улыбнуться. — Все в порядке. Это было ложью, и через пару минут его увели целители.***
Раны Драко оказались не слишком глубокими: уже спустя три дня он полностью пришел в норму, отделавшись лишь потерей метлы, поломкой волшебной палочки и длинным шрамом, проходящим по всему левому боку от восьмого ребра до верха лопатки. Хуже было Гермионе, которая своей тревогой и заботой обличила чувства к Малфою перед Виктором. Они не общались с мужем с того момента, как начался шторм, и Крам старательно избегал свою супругу вплоть до возвращения в Англию. Там в течение недели они подали на развод, даже не обсудив все происходящее. С одной стороны Гермиона расстраивалась, что Виктор не дал ей шанса оправдаться, а с другой стороны она не знала, как могли прозвучать эти оправдания. Я полюбила другого? Я вышла за тебя из жалости? Проще было промолчать. Как только Джинни и Гарри исчезли в камине, так и не получив ответы на свои вопросы, Гермиона откинулась на спинку дивана, позволив переживаниям недавнего прошлого захлестнуть ее с былой силой. Она так и не поговорила с Драко до отъезда. И после отъезда тоже. Что он теперь подумает, прочитав статью? Что она надеется на их отношения? Что она рассталась с Виктором ради него? Это было бы лишь частью правды, если не полной ложью. В окно постучала сова, и Гермиона бросила на нее раздраженный, полный злости взгляд. Очередные поклонницы Виктора получили статью Риты Скитер и пошли в атаку. Мерлин, сколько таких проклятий Грейнджер на себе испытала… Девушка поднялась с дивана, с целью выбросить злополучное письмо, но ее взгляд зацепился за восковую печать, украшенную тонкой витиеватой буквой «М». Через секунду конверт был разорван. «Грейнджер, прочел сегодня о твоем разводе. Должен ли я выразить тебе сочувствие? Или это событие ты хочешь отметить? В моем доме нет репортеров, но есть неплохой выбор блюд. Ужин? Поминальная служба по твоему браку? Вечеринка в честь свободной жизни? На твой выбор.Драко Малфой»
И в сердце загорелась надежда.Полтора года спустя
ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР СНОВА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ: КАК МАЛФОИ ОТНЕСУТСЯ К МАГГЛОРОЖДЕННОЙ НЕВЕСТЕ? «В среду двадцать пятого февраля Гермиона Грейнджер и Драко Малфой объявили о своей помолвке. Напоминаю, что всего за четырнадцать месяцев до этого будущая миссис Малфой бросила Виктора Крама, разочаровавшись в нем после поражения в Чемпионате Мира. Что же побудило ее вновь связать себя узами брака с квиддичным игроком? По словам пары, они давно питали друг к другу теплые чувства, но сошлись недавно, после победы команды Малфоя «Штормовые драконы» в матче против «Татсхилл Торнадос». Громкий успех молодого игрока в квиддич, очевидно, привлек мисс Грейнджер, и между ней и новой звездой зародились романтические отношения. Однако если вам кажется, что в этой истории все так просто, вы ошибаетесь! Многие забыли, что год назад Виктор Крам играл за «Штормовых Драконов» в их первом серьезном матче! По словам бывшего чемпиона, он присоединился к команде Малфоя сразу после своего знаменитого поражения в матче против сборной Египта. Первые тренировки будущих сокомандников прошли в японской школе Махотокоро, куда Виктор отправился вместе со своей будущей бывшей женой Гермионой, однако к концу поездки супруги уже планировали развод. Что же на самом деле стало его причиной? Разочарование в звездной карьере Крама или влюбленность в соблазнительного капитана команды (и ее главного спонсора) завидного холостяка Драко Малфоя?» — Ладно, это уже слишком, — сказала Гермиона, откладывая газету в сторону. Она посмотрела на Гарри и Джинни, сидящих напротив нее, и удивленно приподняла брови. — Что? После секундного молчания Гарри смущенно отвел взгляд. — Не обижайся, Гермиона, — неловко произнес он, — но, возможно, это первый случай за всю историю журналистики, когда Рита Скитер написала правду. — ЧТО?