Приручать

Без кожаной жилетки Крыса выглядит почти голой. Уязвимой. — Удивила, — признается Слепой. Крыса морщится. Она работает официанткой. — Деньги нужны, а тебе чего? Слепой пожимает плечами, и она решает, что он хочет перекусить. Когда приносит заказ, вертится, выуживая что-то из узкого кармана. — Подарок тебе, — говорит она, придвигая к его руке кулак. Кожа ее нежная и обветренная. Слепой переворачивает ладонь, и Крыса, не касаясь, роняет туда вещицу. Она делает так все время — раздаривает осколки, частицы разных миров. Распространяет их, как отраву. Этот не из Наружности — и на том спасибо. Тем же вечером Слепой возвращается в закусочную. Ставит на стол банку с кофе, пока Крыса ходит за заказом. В карманах ее фартука звенят монеты, и это новый, непривычный звук. Сама Крыса звучит иначе, но она не изменилась — смотрит на банку с видом, будто это самая странная вещь в ее жизни. — Подарок тебе, — отвечает Слепой на незаданный вопрос. — Должок отдаешь? — На кофе тебя приглашаю. Крыса фыркает и уходит, не ответив. Слепой ответ и не ждет.

* * *

Мир за окном дышит, перешептываясь сам с собой, иногда замирает. То, что она пришла, слышно даже издалека — и не только по шагам. Крыса. Приняла приглашение. Слепой не встает поздороваться. Дверь не заперта, и Крысе об этом известно. Она усаживается за стол, вытянув ноги. Босыми ступнями Слепой чувствует ее ботинки, грубо ткнувшиеся в него. Сидят в тишине недолго, потому что Крыса знает и это — в молчанку его не переиграть. — Поухаживай за мной еще. Слепой соскальзывает с места, ставит турку на огонь, варит кофе. Разлив по кружкам, цепляет ногой стул и садится поближе. К Крысе. Она усталая и напряженная одновременно. Слепой упирается одним коленом ей в бедро и ждет. Крыса не вздрагивает, но что-то проходит по ее телу, и она прячется за кружкой. Не принюхивается и не пьет. Слепой только слушает и тоже не пьет. Крыса ворчит: — Бесишь, глазастый. Он усмехается и послушно гасит взгляд веками. — Не смей, так ты видишь еще больше. — Она дергает его за воротник, притягивая к себе. В этом жесте совсем нет телесности — есть только Крыса. Их лица застывают на расстоянии вдоха друг от друга. Она не поднимает взгляд к его глазам, но вовсе не потому, что не может. Она смотрит на кривую линию рта — Слепой ухмыляется. — Ты нравишься Вшивой, — оправдывается Крыса. Она про свою татуировку. Они с ней не совсем одно целое. — Так и понял, — соглашается Слепой, но татуировку не трогает никогда, потому что Крыса врет. Никто Вшивой не нравится. Крыса колко смеется, удерживая его за шею. Это так сюрреалистично, разом — и приятно, и жутко. Слепой прежде не слышал этот звук. Смех Крысы будто из другого мира — где вообще ее черти носят? Он втягивает ее в поцелуй, чтобы больше не слышать. Пока кофе не остыл. Она прикусывает его губу до крови и проходит по ранке языком. В переводе с крысиного это всегда — скучала.