В раба мужчину превращает красота

«И днем, и ночью лишь она передо мной. И не Мадонне я молюсь, а ей одной.» Ночь. Глухая, тёмная, безразличная к чужим страданиям ночь, лишь она была свидетелем грехопадения ангела. Вышитые золотом, бархатные шторы не могли скрыть терзания своего хозяина перед ней. Этой ночью было особенно темно. На небе не было ни единой звезды, даже Луна решила затеряться в облаках. Только тьма, холодная, склизкая тьма. Фенцио рывком срывает тяжёлую ткань, карниз валиться следом. С губ ангела срываются едва различимые ругательства. Престол прикрывает глаза, устало падая в кресло у старого камина. -Ведьма -тихий шёпот срывается с его губ -как она посмела? Вначале дать мне надежду, дать этот свет, а потом в один момент всё это загубить, затоптать… Она… Я одержим этой распутной девкой, словно смертный бесом… Эта дерзкая непризнанная смела сгубить мне жизнь… Ангел сжимает в руках бокал, секунда и хрупкое стекло не выдерживает. На полу валяются сотни мелких осколков, а пару стекляшек впились в плоть мужчины. -Сегодня я последнюю ночь ношу статус Престола -почти что шипит он -надеюсь, эта ведьма довольна. Фенцио тихо стонет, вспоминая глаза дрянной непризнанной. Эти хитрые, зелёные глаза, которые напоминали ему могучий лес. Порой лес этот находился в спокойствии, но иногда в нём пылал огонь. Это озорное, пугающее и пожирающее всё на своём пути пламя… адское пламя… -Не покидай же меня, моя безумная мечта -вытирая кровь, шепчет ангел -я был готов на всё, ради тебя… Зудящая боль в ладони почти не занимает его мыслей, в них есть лишь она. Дерзкая непризнанная, что осмелилась потревожить его покой. Её дивные, шелковистые пряди, которые словно были сотканы из золота, алые губы, что были куда привлекательнее роз, изящные ключицы, тоненькие, словно веточки ивы, ножки. Ребекка Уокер была совершенством, она была его грехопадением. Фенцио был готов пасть у её ног, молить о любви, выцеловывать каждый миллиметр её тела. Ему безумно хотелось снова и снова прикасаться к её бархатной коже, внимать её сладостные речи. Мужчина бы без раздумий продал душу лишь за одну такую ночь. Он перестал принадлежать себе. Мысли ангела путались, витали, терялись в образе Ребекки: «Уже ли в том моя вина, что страсть греховная мне ведьмой внушена? И разве в том вина моя, что дьявол, созданный Творцом сильней чем я?» Неожиданно тёмная комната озарилась огнём. Языки пламени вздымались вверх, лизали каменные стенки камина, пытаясь добраться до ангела. И лишь хриплый голос вывел мужчину из раздумий. -Фенцио, друг мой -начал было незваный гость -неужто грязной твари престало занимать твои мысли? -Кто ты? -не поверил глазам ангел. -Я тот, кто может осуществить твои мольбы -улыбнулся гость, разводя руки в сторону. Пламя обхватило его, лобзало, но не причиняло вреда -я есть сила, способная сокрушить оковы твоих бед, сила, способная принести тебе желаемое. -Прочь -шипит светловолосый -прочь! Огонь взметнулся ввысь, касаясь штор, чудесных картин с изображением изящных дам. Но этот огонь был словно нереальным. Он не обжигал, не заражал собой пространство. -Фенцио, подумай -шептало нечто -я дам её тебе… дам… Ангел замер, наблюдая, как пламя вырисовывает до боли знакомый силуэт. Девушка тянет к нему худенькие ручки, а потом усмехаясь, убегает обратно, сливаясь с остальным пламенем. -Кто ты? -отходя от дурмана, повторяет вопрос ангел. -Маль… -пламя уже во всю гуляло по комнате, обволакивая ангела собой -пока что только Маль, но с твоей помощью стану тем, кем был всегда. Фенцио ужасается, его брови взымают вверх, а сам мужчина едва не задыхается от безысходности: -прочь… -уже менее уверенно шепчет он -прочь… Маль усмехается, он уже знает, ангел в его власти… *** Фенцио едва не бежит по мрачным коридорам. Сердце безумно стучит в его груди. Тюрьма ада, наверное, нет места ужаснее, чем это. Мужчине до безумие хочется видеть её. После всего, после их победы, после её поражения. Его охватывает невыносимая, сладостная истома от предвкушения этой встречи. Дверь немного скрипит, пропуская внутрь светловолосого. Взгляд тут же находит её. Измождённая, вымученная пытками, подвешенная к потолку за раны, из которых, раньше росли крылья, но всё такая же великая, гордая. Взгляд зелёных, чудных глаз впивается в ангела: -ты -едва разлепляя губы от запёкшейся крови, шепчет она. -Я -кивает он -я, сокровище ты моё, я. Уокер криво усмехается: -ничтожество. -Бекки, где твои крылья? -смеётся Фенцио -где же эти чудесные золотые крылья, которые так нравились мне? -Догорают на площади -равнодушно кидает Ребекка. -О Белладонна, как же ты прекрасна в своём грехе -маняще шепчет он, подходя ближе. -какая великая красота, какая страсть… -Ты болен -кривится женщина. -Да -признаётся Фенцио -я болен тобой. Какие же вы женщины чудесные существа, способны превратить любого из нас в раба, пользуясь своей красотой. Ребекка готова умереть здесь и сейчас, лишь бы не слышать его. Эти дьявольские, гнусные речи. Уокер становится мерзко, от одного взгляда на старого знакомого. -Впрочем мне не до пустых разговоров с тобой, Ребекка -ангел резко хватает её за подбородок. Женщина тут же встрепенулась, ощущая острую боль в районе лопаток. Цепи впились в израненную плоть ещё сильнее, а ладонь врага сдавила фарфоровое личико, ещё немного и кость треснет. Но Фенцио вовремя останавливает себя. -Решай же, Уокер -усмехается он -придёшь ли ты ко мне, в мои объятия -шипит мужчина, заметив брезгливость в глазах Ребекки -или же взойдёшь на костёр. Бекки кусает ангела за палец, прокусывая его. Густая кровь тут же хлынула в рот, металлический вкус заиграл на губах. -Я лучше сдохну -рычит она. Фенцио хмурится, мужчина что есть сил ударяет женщину по щеке. На скуле тут же проявляется синяк. -Поганая ведьма -шипит ангел -что ж, будь по-твоему. -на лице появляется поистине дьявольская улыбка -а знаешь, как раньше пытали ведьм? Люди право, так изобретательны. Уокер рассмеялась: -ты жалок… -женщина залилась ещё более звонким смехом -причём тут ведьмы? Ты окончательно потерял рассудок? Мужчина промолчал. Резким движением руки он вырвал цепи, вместе с кусками кожи. Уокер повалилась на пол, а на болтающихся цепях так и висели куски выдранной плоти. По камере разнёсся приглушённый крик. Боль больше не была жгучей, она была разрывающей, уничтожающей нутро изнутри. Адская, не сравнимая ни с чем другим боль. Бекки помнила, как ей вырвали крылья, но это… это было куда больнее. По спине заструилась кровь, окропляя собой всё во круг. Слёзы бежали по щекам, больше не было смысла держать их в себе. Слишком больно. -Я спрошу ещё раз -Фенцио бережно оглаживает светлые локоны, мучающейся от боли женщины -со мной или же костёр? Сквозь боль, рыдая, но всё же твёрдо и уверенно, Ребекка произносит: -смерть. Мужчина грубо дёрнул её на себя: -ты… я предал всё ражи тебя… Предал Шепфу, совет… предал себя… я сделал всё, чтобы быть достойным твоего ада… твоей преисподней… а ты, даже сейчас хранишь эту тупую верность своему уже мёртвому дружку. -Фенцио скалится -да, Винчесто попал под руку лишь из-за тебя. Но не серчай, уже скоро вы встретитесь. *** Ребекка сбивчиво переводила дыхание, когда два демона тащили её по темнице ада. Смысла сопротивляться не было. Кровь продолжала бежать по спине, но сознание не становилось туманным. Уокер и рада была бы отключиться, забыться сном, но у организма были свои планы. Грубые мужские руки пихнули её в спину: -иди быстрее -прошипел демон -серафим Ребекка Уокер -насмешливо прорычал он. Бекки не знала куда её ведут, на пытки или сразу на костёр. Но когда впереди замаячил белый свет, она тут же всё поняла. Уокер сощурилась, она слишком много времени провела в темноте. Свет резал глаза. А боль прожигала душу. И только одно ей было отрадно. Уже скоро всё кончится, скоро она встретит его. А ради этой минуты, можно вытерпеть все пытки ада. Ради него. Ради Винчесто. Ребекку ведут через толпу, многие бессмертные искрении рады видеть её такой. И кажется, настроение их омрачает только одно. Уокер не сломлена. Она восходит к костру всё с той же гордостью в глазах. Взглядом она находит Фенцио, мужчина усмехается, взмах рукой и огонь заскакал по сухим веткам, охватывая ткань потрёпанного платья. Кожа начинает пузыриться. Уокер прокусывает губу, лишь бы не закричать. Лишь бы не дать ему возможность насладиться её мучениями. Нет. Она уйдёт так же, как и пришла. Гордо. Пусть взгляд её зелёных глаз ещё долго преследует его во снах. И пусть эта мука, дерёт его душу на сотню кусков. В небытие её ждёт любовь, его же только одиночество.