Для танго нужны двое

In my experience nothing is impenetrable. (Дэмиен Скотт, Project Dawn, эпизод 3) Средний палец: 50 лет лидерства на рынке мгновенных сообщений. (из сети интернет) LV2 ("Spooks"; для тех, кто знает)

Скрыть засос от Скотта не удалось. – Отличная ночь, а, Майки? – он хохотнул, кивнув на отметину. – Неплохая, – согласился Майкл подчёркнуто равнодушно. Он не сильно покривил душой при этом. Впечатления остались двойственные: секс был выше всяких похвал, вот только заниматься им Майкл предпочёл бы с другим человеком. – Завтрак? – спросил он, закрывая тему. – А давай, – согласился Скотт. – Я тоже проголодался. Он подмигнул и первым вышел в коридор. Несмотря на раннее время, у лифта уже переминались с ноги на ногу другие постояльцы, девчонка и парень из номера в конце коридора. Майкл прикинул, не спуститься ли по лестнице, но предлагать не стал: двенадцатый этаж, Скотт не оценит такой моцион с утра пораньше. Он улыбнулся своим мыслям и немедленно заработал вопросительный взгляд. Покачал головой, мол, ничего. В приехавшем лифте вертелся, пытаясь высвободиться из цепкой материнской хватки, пацанёнок лет пяти. Майкл поздоровался и удостоился замученной ответной улыбки: похоже, молодую женщину отпрыск уже изрядно утомил. Цифры на табло менялись ужасающе медленно. Майкл смотрел на них и повторял про себя заготовленную речь. Он понятия не имел, как отреагирует Скотт, надеялся только, что не уйдёт сразу, и они смогут выработать какой-то новый стиль общения... если потребуется. Лифт звякнул, возвещая о прибытии на первый этаж. Пацанёнок, вырвавшись наконец, ввинтился между Майклом и Скоттом и выскочил в щель раскрывшихся дверей. И застыл, сунув палец в рот, испуганный видом вооружённых людей. – Майкл Стоунбридж, ты арестован. Не делай резких движений. Плавно заведи руки за голову и сложи на затылке, затем сделай три шага вперёд. Из-за угла выскочила девица в полицейской форме, схватила ребёнка и утащила в сторону. Мамочка за спиной Майкла взвизгнула и стихла. – Майки, ты что, трахнул дочку губернатора? – чуть напряжённо пошутил Скотт. Майкл не ответил. Не торопясь, как велели, он завёл руки за голову и вышел из лифта. Диспозиция была проигрышная в любом случае, даже будь он вооружён: четверо копов (пятеро, если считать девчонку) и ещё парочка в гражданском и бронежилетах, с незнакомыми значками на ремнях. Один, островитянин, судя по чертам лица, держал Майкла под прицелом помпового «ремингтона», пока второй, здоровенный лысый афроамериканец с лишним весом, обошёл Майкла со спины и надел на него наручники. – Парни, а что случилось? – с обманчивым миролюбием поинтересовался Скотт. Мимо него, всхлипывая, проскользнула молодая мамочка, упала перед сыном на колени и принялась его ощупывать. Майкл отметил, что права Миранды, гордость американских копов, ему не зачитали. – Шагай, – чёрный подтолкнул его в спину, бросил Скотту: – А ты ещё что за хрен? – Я его друг, – Дэмиен, к счастью, на лишние неприятности нарываться не стал. – Не уезжай с острова, – посоветовал здоровяк и за локоть потащил Майкла к выходу из гостиницы. На улице его запихнули на заднее сиденье полицейского «шевроле». Копы в штатском сели в чёрный «тахо» и первыми отъехали от тротуара, возглавив кортеж. Майкл продолжал молчать, про себя перебирая варианты, что ему могли инкриминировать. На Оаху они со Скоттом находились третий день, прилетев напрямую из Вегаса, где развлекались и развлекали Финна (то есть, следили, чтобы парень никуда не встрял) почти две недели, а до этого колесили по Штатам, останавливаясь в мотелях и кемпингах. Ни драк, ни краж; Скотт даже девчонок по пути не цеплял!.. Смирившись с неведением, Майкл уставился в окно. Так или иначе, в участке ему расскажут, за что взяли. Пожилого копа, ведущего машину, звали Лукелла, сержант Д. Лукелла, судя по погонам и нашивке на форменной рубашке. На Майкла он посматривал настороженно, но без страха и без отвращения, и Майкл считал это хорошим знаком, пока не увидел, что привезли его вовсе не в участок. На этой площади они со Скоттом побывали в первый же день. Дэмиен высмеял статую мужика в каске и полотенце (Камеамеа, первого короля Гавайев) и заставил Майкла сделать совместное сэлфи на фоне здания Верховного суда. «Штаб-квартира спецотряда 5-0», – прочитал тогда Майкл на одной из табличек у входа. Его завели в здание, на лифте отвезли в подвальный этаж и втолкнули в камеру, наводящую на мысли о пытках, а не о гражданских правах. Гаваец – уже без «ремингтона»,– обыскал его, забрал телефон, нож и документы; деньги оставил. Чёрному в это время позвонили. «Спецотряд 5-0», – разглядел наконец Майкл надпись на жетонах. Ну вот и свиделся с хозяевами штаб-квартиры. Ему очень не нравилось происходящее, но сопротивляться и бежать он не собирался в любом случае. Не сейчас; сейчас и здесь он был законопослушным гражданином и подданным Великобритании, к тому же, и собирался послушать, в чём его обвиняют, прежде чем требовать консула, адвоката и право на звонок. Из этого вытекало, что говорить самому пока было не обязательно. Майкл и не говорил. – Да, взяли его, – подтвердил чёрный. – Нет, ни слова не сказал, адвоката не требует. Да, давай. Он сунул смартфон в карман и усадил Майкла на железный стул, привинченный к полу в центре камеры, пристегнул его наручниками к спинке. Между ногами Майкла в бетонном полу оказался сток, забранный крупноячеистой сеткой. – Смотри, смотри, – посоветовал чёрный. – Эта дыра тут не просто так. Советую заговорить, когда придёт МакГарретт, а то узнаешь, что мы туда сливаем. Майкл не подал вида, что слышал и понял. Угроза была смешная и нелепая; по здравом размышлении, Майкл признал, что сейчас на него можно было надавить только через Скотта, а о нём «пять-ноль» не подозревали. Главное, чтобы Дэмиен сам не наделал глупостей, пытаясь его спасти. Майкл порадовался, что практически воздержался от алкоголя накануне. У него не болела голова и не сохло во рту, а голод и жажду он вполне мог перетерпеть – этим ребятам и не снилось, сколько он может терпеть. Спецполномочия у них, может, и есть, а вот спецнавыки – вряд ли. Хотя, разумеется, отпуск на Гавайях он представлял себе совсем иначе!.. Дверь камеры вновь открылась часа через два. За это время Майкл успел последовательно размять мышцы, почти не поднимаясь со стула, заскучать и даже задремать: в камере было достаточно тепло и в меру влажно, вытяжка под потолком исправно гоняла свежий воздух. Вошли трое, и на первого Майкл взглянул с искренним интересом, не имеющим никакого отношения к его положению. Парень просто был чертовски хорош собой: примерно его ровесник, по-армейски коротко подстриженный и слегка небритый, он носил немаркую сине-серую рубашку навыпуск и брюки-карго и был обут в трекинговые ботинки. А ещё – ещё у него были потрясающие голубые глаза в опушке густых и длинных чёрных ресниц и даже на вид мягкие губы. Задницу второго, коротышки со светлыми волосами, зализанными гелем, слишком туго обтягивали синие костюмные брюки, слегка лоснящиеся у карманов. А третьим был Гарри Лэнгфорд, знакомый Майклу как сотрудник MI6, и вот это был настоящий сюрприз. Красавчик в карго остановился перед Майклом, сложив руки на груди. – Я лейтенант-коммандер Стивен МакГарретт, глава спецподразделения «пять-ноль», – сказал он. Голос у него тоже был приятный. Майкл начал считать про себя от ста к нулю двойками, одновременно вспоминая бегство по Северной Корее, чтобы окончательно не испортить дело неуместной эрекцией. МакГарретт разблокировал свой айфон и сунул его Майклу в лицо. – Узнаёшь этого человека? Парень на фото был симпатичный – и мёртвый, Майкл достаточно повидал покойников, чтобы не сомневаться. И – да, он знал его, но говорить об этом по-прежнему не собирался. Хотя теперь, по крайней мере, ясно стало, за что его арестовали. Ощутив неожиданную досаду, Майкл перевёл взгляд с фотографии на МакГарретта. – Это Коул Бреннан, квотербек «Радужных воинов Гавайев», – продолжал тот с нажимом. – Утром ты вышел из его дома, и сразу после этого горничная нашла Коула мёртвым. Тебя засняли камеры, тебя подвозил до гостиницы его водитель, в комнате полно твоих отпечатков пальцев. Нет смысла запираться, Стоунбридж. Я хочу знать только одно: почему ты это сделал? Майкл наконец обратил внимание на молчащего Лэнгфорда. Стоя вполоборота и пряча руку за бедром, Гарри снова и снова показывал жестом: «Ты под прикрытием?» «Нет», – моргнул Майкл, поймав его взгляд. Лэнгфорд заулыбался. – Ты впервые на Оаху, – МакГарретт наклонился так низко, что Майкл почувствовал запах его туалетной воды, что-то терпкое и нежное одновременно. – Это не личное. Тебе заплатили? Заказали Бреннана?.. Майкл подумал, что мог бы сейчас откусить ему нос и вывести из строя. МакГарретт был весьма неосторожен для сотрудника спецподразделения. Он ведь даже не проверил, не освободил ли пленник руки! Сперва Майкл подумал, что красавчик – бывший военный; теперь ему казалось, что МакГарретт лишь насмотрелся на военных со стороны. ...или же был штабным, почему нет. Такого парня многие с удовольствием держали бы при себе, он должен быть хорош и в военной форме. – Стив, притормози, – вмешался Лэнгфорд. – Он ничего тебе не скажет. – Это почему? – впервые подал голос коротышка. Звучал он так же неуместно, как выглядел. – Потому что он королевский морпех, – терпеливо объяснил Гарри, продолжая улыбаться. – Ты можешь порезать его на куски... «Не подавай им дурных идей», – без энтузиазма подумал Майкл, вспомнив о стоке в бетонном полу. – ...но узнаешь только его звание и личный номер. – Вы знакомы? – первым сориентировался МакГарретт. Лэнгфорд кивнул. – Мы как-то работали вместе. Давно. Потом я потерял Майкла из виду, но я тебе гарантирую: если бы вашего квотербека убил он, вы никогда бы его не нашли. – Квотербека или Стоунбриджа? – не преминул уточнить коротышка. Гарри улыбнулся снова. – Обоих. МакГарретт покачал головой. – Я очень тебя уважаю, – сказал он, разводя руками, – и доверяю твоему мнению, но, согласись, Гарри, «морпех» – это не алиби. Скорее, наоборот. – Вот-вот, – поддакнул коротышка. Он раздражал Майкла сильнее всего в этой ситуации, он – и дискуссия, которая могла продолжаться вечность, если он ничего не сделает. – Сегодня ночью я никого не убивал, – сказал Майкл, глядя на МакГарретта. – Ой, смотрите, оно говорящее! – обрадовался коротышка – то ли острил, то ли тоже читал книги о Джеке Ричере. Майкл пообещал мысленно, что проткнёт его тачке все четыре колеса, когда эта бестолковая история закончится. Наверняка у манерного придурка и машина такая же манерная; пусть помучается, ремонтируя дорогие покрышки. Правда, учитывая обстоятельства, кончиться история могла лет через пятнадцать. – Тогда как ты всё это объяснишь? – поинтересовался МакГарретт. – Зачем ты встречался с Коулом? Он сбавил обороты, но всё ещё не верил Майклу. Неудивительно. Майкл бы и сам себе не поверил. Вздохнув, он расправил плечи – наручники звякнули о железные ножки стула, – и заговорил: – Я познакомился с Коулом вчера вечером в баре клуба «Скарлет». Он подсел ко мне сам. Сказал, что у него был тяжёлый день, и он хочет снять стресс. Ничего серьёзного, приключение на одну ночь. Мы немного выпили, и Том, его водитель, отвёз нас к Коулу домой. Мы занялись сексом, потом заснули. Утром он дал мне чистую футболку и позвонил Тому, чтобы тот отвёз меня в гостиницу. Когда я уходил, Коул был жив и собирался поспать ещё часов шесть. Рассказывая, Майкл смотрел прямо на МакГарретта, но видел боковым зрением и Гарри, и коротышку – тот наморщил лоб так сильно, что Майкла подмывало пошутить о проступивших наружу извилинах. Скептицизм свой, впрочем, коротышка сразу и объяснил. – Так, погоди, мужик, – сказал он. – То есть, в семь тринадцать ты выходишь из дома Бреннана, весь такой из себя невинный, а в семь двадцать пять горничная находит его мёртвым. Хочешь сказать, именно в эти двенадцать минут кто-то проник в дом и убил Бреннана в его собственной постели, а затем так же незаметно исчез? Прости, но я тебе не верю. И, кстати, если Бреннан дал тебе футболку, куда делась твоя? Мы не нашли в спальне чужих вещей. Лэнгфорд едва заметно нахмурился и наклонил голову. – Детектив Уильямс задал отличный вопрос, – согласился МакГарретт. – И у меня есть ещё один. Том отвёз тебя в гостиницу, но в номер ты не пошёл. Согласно показаниям свидетелей, ты почти час сидел в баре и пил ромашковый чай. Ты был весьма рассеян; бармену приходилось повторяться, чтобы ты его услышал. Что же тебя так обеспокоило? Майкл посмотрел на Гарри, молчаливо спрашивая: «Они серьёзно?..» – Я морской пехотинец, – напомнил он, не уточняя, что оставил пехоту и даже ОЛС много лет назад. – Если бы я убил Коула Бреннана, мне бы не понадобился ромашковый чай, чтобы это пережить. Он жалел уже, что вообще открыл рот. Их не касалось, о чём он думал, а к Бреннану его мысли имели лишь косвенное отношение. – Тогда что же задержало тебя в баре? – осведомился детектив Коротышка Уильямс. – Не ваше дело, – ровно ответил Майкл. Он знал, что их это взбесит, но его дела и без того были весьма плохи, ещё один нюанс ничего не изменит. Временной период в двенадцать минут (пятнадцать, если учесть спуск из спальни в гараж и неспешные сборы Тома) говорил о том, что действовал профессионал, и он не входил в дом, он уже ждал, когда Майкл и Коул приехали из клуба. Вышел он позже, а может, и не вышел до сих пор, дом ведь не обыскивали, только спальню. Детективы! Спецподразделение!.. Коул предлагал ему задержаться и вместе позавтракать. Возможно, это спасло бы ему жизнь – сегодня; специалист такого класса достал бы намеченную жертву рано или поздно. Майклу просто не повезло оказаться в неподходящее время в неподходящем месте. МакГарретт снова наклонился, напрочь игнорируя вероятность нападения со стороны задержанного. – Ты, кажется, не понимаешь, – сказал он. – Все улики против тебя. Ты сядешь лет на десять, и поклонники «Радужных воинов» в тюрьме Халава позаботятся о том, чтобы это были неприятные десять лет. Майкл молча смотрел на него. Оспаривать очевидные вещи он не собирался. – Стив, при всём уважении, – снова вмешался Лэнгфорд. – Майкл всё-таки британский подданный и военнослужащий. Консульство будет хлопотать о его экстрадиции. «Нет, но спасибо». – Это мы ещё посмотрим, – пообещал Уильямс. «Точно, – согласился Майкл. – Они от меня отрекутся, поскольку отныне я бесполезен для страны». Такое развитие событий его бы не удивило: в конце концов, он жил призраком последние лет семь, разве что смерть грозила ему чаще, чем тюремное заключение. Он всё ещё надеялся, что Скотт никуда не влезет в попытках его спасти. Жаль, конечно, расставаться с ним таким образом, но Майкл не видел для себя вариантов остановить уверенно набравшую обороты машину американского правосудия – специального американского правосудия, с дырой в бетонном полу для стока соплей и крови. – Ладно, – МакГарретт выпрямился и хлопнул себя по бёдрам. – Идём, Дэнни. Гарри?.. – Ты оставишь его здесь? – уточнил Лэнгфорд. – А ты предлагаешь отпустить его с извинениями? – парировал Уильямс. – Прости, дружище, но это так не работает! Его слова – просто слова, а улики говорят, что он убил восходящую звезду американского футбола и одного из лучших квотербеков в истории Гавайев! Нас самих линчуют фанаты, если мы дадим ему уйти. Договаривал он уже в коридоре, а затем дверь захлопнулась, и Майкл снова остался один. Он закрыл глаза и опустил голову, стиснул зубы, пережидая противную слабость во всём теле. Он ненавидел беспомощность, когда от него ничего не зависело, и сейчас это чувство было сильным как никогда прежде. В Колумбии и Бейруте, в Нью-Дели, России и Северной Корее он выбил бы пальцы из суставов и освободил руки, откусил МакГарретту его красивый нос и как минимум дорого продал свою жизнь; если бы повезло, ушёл. Это осталось в прошлом. Как законопослушный гражданин Великобритании он ничего не мог противопоставить судебной системе США, разве что сбежать из тюрьмы и навсегда стать не только персоной нон-грата, но и официальным беглым преступником. О том, чтобы воспользоваться телефонным номером, молчавшим после его отбытия из Лондона, тоже не стоило и мечтать: он был полезен своей стране, пока не засветился, и он определённо не нужен им настолько, чтобы они инициировали сделку. Майкл почесал щёку о плечо и подумал, что попросит Скотта отправить сообщение. Если Скотта к нему пустят, конечно, и если отдадут его вещи: спецподразделение «пять-ноль» не слишком-то утруждало себя защитой прав подозреваемых. Усмехнувшись, Майкл выкинул бесполезные сожаления из головы и вновь принялся понемногу напрягать и расслаблять мышцы и разминать суставы, чтобы не деревенело тело. Он дошёл от кистей рук до шеи, когда дверь распахнулась, и в камеру шагнул Скотт. Увидев Майкла, он опешил и сбился с шага, обернулся. – Стив, какого чёрта?! – возмутился он. – Две минуты, – с нажимом сказал МакГарретт, оставаясь в коридоре. – Дэмиен, не заставляй меня пожалеть о своём решении. – Скотт, – позвал Майкл. – Не надо. Неизвестно, чьё внушение повлияло больше, но Скотт перестал качать права, подошёл и сел перед Майклом на корточки, положил руку ему на колено. – Я во всём разберусь, дружище, – пообещал он проникновенно. – Это ошибка. Стив хороший парень, он не посадит невиновного, а я... – Помолчи, – попросил Майкл и глубоко вздохнул. Теперь он понимал дурацкое клише из романов: ему и вправду показалось, что с появлением Скотта в камере стало светлее и просторнее, и куда-то делась тяжесть, давившая на плечи и загривок. – Я должен кое-что тебе сказать, – Майкл намеренно не понижал голос, чтобы не вызывать подозрений у МакГарретта. – Ты всё равно узнаешь от них. Лучше я сам. Скотт нахмурился. – Если у тебя нет денег на адвоката, – попытался пошутить он, но Майкл не дал ему договорить. – Их улики настоящие, – сказал он, глядя Скотту в глаза. – Я провёл ночь с этим парнем. Да, в том самом смысле. Нет, я не жалею. Так вышло. Я хотел всё объяснить тебе за завтраком. Целую речь придумал, – он замолчал, пожал плечами и закончил: – Но я его не убивал. Теперь ты знаешь всё. Пару секунд Скотт ошеломлённо таращился на него, затем нахмурился сильнее и облизал губы. – Дружище, – сказал он вкрадчиво, – поверить не могу, что ты паришься по такой херне!.. Он крепче сжал руку на колене Майкла. – Я тебя вытащу, так или иначе. Ты не сядешь за то, чего не делал. В крайнем случае, сбежим в Бразилию, приятель, – он подмигнул, – у них нет экстрадиции в Штаты, хрен они нас достанут! – Дэмиен, я всё слышу, – напомнил МакГарретт. Скотт не оборачиваясь показал ему средний палец. Никакого пиетета перед самим главой спецподразделения полиции он явно не испытывал, и Майклу стало интересно, откуда они друг друга знают. – Держись, – сказал Скотт серьёзно. – Я тебя тут не брошу. Когда за ним закрылась дверь, Майкл шумно выдохнул и с трудом расслабил плечи. У него дрожали губы и пальцы, а спина и грудь взмокли так сильно, что на серой футболке – футболке мёртвого Бреннана, – проступило тёмное пятно. Однако самое страшное осталось позади: он признался, и Скотт его принял. Не отвернулся, даже не удивился и принял всерьёз, как всё, что они принимали друг в друге. Впервые с момента ареста Майкл поверил, что всё ещё может быть хорошо – так или иначе. Даже если придётся сбежать в Бразилию. Съехав ниже по сиденью стула, Майкл кое-как примостил затылок на спинку и попробовал задремать снова – что ему ещё оставалось? Считать плитки на стенах?.. Он недостаточно отчаялся для этого. «Один из лучших квотербеков в истории Гавайев», – сказал Коротышка Уильямс, мерзкий тип с красивой задницей и широкими плечами. Он явно не пренебрегал спортзалом. Наверное, в качалке у него персональный шкафчик и скидка почётному постоянному посетителю. Майклу было даже немного интересно, для кого Дэнни так старается. Кольцо он не носил; подружка, друг?.. Или просто имидж крутого парня? Стив «Невероятные ресницы» МакГарретт был сложен иначе, его тело вылепили не тренажёры. Бег, может, плаванье?.. Коммандер – флотское звание; вышел в отставку и возглавил спецназ? Наглость у него была военная, по крайней мере, но такая... обычная, строевая. Что-то в нём Майкла смущало. Извернувшись, он посмотрел на часы. Вчера в это время они обедали на пляже креветками и салатом, и Майкл через стол макал кусочки овощей и фруктов в тарелку Скотта. Они пили пиво, купались и думали арендовать сегодня катер и порыбачить, и вот прошло двадцать четыре часа, и планы – всё, что им осталось. По-человечески было жаль Коула. Майкл привык к внезапной конечности жизни, и всё же известие о смерти этого парня его расстроило. Коул был отчаянно мил вчера, соблазнителен и раскован, и его не испугало, когда Майкл признался, что для него это первый опыт. Они провели чертовски хорошую ночь, которую Майкл не отказался бы повторить. На фото в айфоне МакГарретта Бреннан выглядел почти расслабленным: глаза закрыты, ни пятен крови, ни синяков. Его не душили; не похоже, чтобы стреляли. Не передозировка, ведь МакГарретт сказал, что «морпех – не алиби, а наоборот». Скорее всего, парня зарезали, и это тоже говорило в пользу предумышленного убийства и тщательно спланированной операции, изначально рассчитанной на то, что Бреннан приведёт кого-то домой – кого угодно, личность не имела значения, только время и место. Дверь камеры с гудением распахнулась. Майкл открыл глаза и перекатил голову, разглядывая вошедшего гавайца, того самого, утреннего, с помповым ружьём. – Эм, привет, – гаваец скупо улыбнулся и поднял руку, демонстрируя ключи от наручников. – Я лейтенант Чин Хо Келли. Стив МакГарретт велел перевести тебя в более комфортные условия. – Мне и здесь неплохо, – Майкл не пошевелился, хотя при виде ключей загривок и плечи заболели в два раза сильнее. Чин (Келли?.. Хо Келли? Что из этого фамилия?..) вежливо посмеялся. – Слушай, я понимаю, что ты рассержен, – согласился он, – но мы просто делаем нашу работу. Постарайся не свернуть мне шею, когда я тебя освобожу. – Ничего не могу обещать, – без тени улыбки ответил Майкл. Он знал, что рискует, но ему было интересно, как отреагирует Келли, и тот его не разочаровал: вновь посмеявшись, он присел на корточки и отпер сперва левую пару наручников, затем правую. – Это и есть знаменитый британский юмор? – полюбопытствовал он, вставая. – Мне нравится, но лучше не шути так с капитаном Гровером, он вряд ли оценит. Ты видел его с утра, такой здоровый парень в жёлтой рубахе. Келли протянул Майклу руку, помогая подняться, предостерёг: – Не торопись. Тело затекает от долгой неподвижности. Теперь улыбнулся Майкл. – Не моё, – сказал он, отчасти рисуясь. – Веди, лейтенант. В том же лифте – деревянные панели внутри, стальные двери снаружи, – они поднялись на второй этаж здания суда. Здесь царила тишина. Коридор, вымощенный чёрным полированным камнем, отделял друг от друга одинаковые пустые кабинеты с белыми планками жалюзи на застеклённых стенах. Впереди, за поворотом, он расширялся, сразу за выложенной на полу эмблемой «5-0», и там среди пустого пространства стоял стол размером с теннисный. Келли придержал Майкла за локоть чуть раньше. – Сюда, – сказал он, толкая стеклянную дверь. – Это мой кабинет. А это твой обед. Ешь, а я пока поработаю. Нужно разобраться с отчётами. – Я перестал быть главным подозреваемым? – Майкл не торопился садиться, хотя бумажные коробки на низком столике пахли умопомрачительно хорошо для человека, который последний раз ел в девять вечера накануне. Келли неопределённо качнул головой. – У нас пока нет других версий, – признался он, – но Гарри Лэнгфорд и твой друг Дэмиен Скотт твёрдо стоят на том, что ты невиновен, так что Стив решил дать тебе шанс. – Он им верит? – Стив работал с Гарри и проходил военную подготовку с Дэмиеном, как я понял, – Келли пожал плечами. – Что до меня, то я склонен тебе поверить, потому что ты первый человек на моей памяти, кто реально заснул в допросной. Человек с такими нервами, спланировав убийство, позаботился бы и о том, чтобы не попасться. Он развёл руками, улыбнулся и сел за стол, раскрыл ноутбук. Со своего места Майкл видел первые три клавиши, которые Келли нажал для разблокировки. Смотреть дальше не стал, сел в кресло и придвинул к себе поднос с едой. Подумал о Скотте. Тот не упоминал, что у него есть знакомые – друзья? – на островах. Не знал сам? Не хотел возобновлять знакомство?.. Майкл хорошо представлял Скотта в учебке двадцать лет назад и совсем не представлял МакГарретта, а между тем, узкая талия и сильные ноги Стива таки были родом именно оттуда. Сейчас, в удобном кресле, в светлом помещении, утолив первый голод и жажду, было особенно приятно гадать, какой он под рубашкой, есть ли шрамы на его теле, татуировки, волосы на груди и животе – как у Скотта. ...у Скотта было и то, и другое, и третье, и ещё загар выше пояса, браслет из паракорда и шрам на переносице, и это всё было опасной территорией, на которую Майкл не хотел заходить. Он год жизни отдал бы сейчас за его улыбку. Опустошив и едва не облизав коробочки, он откинулся на спинку кресла с бутылкой воды в руке. Кабинет лейтенанта Келли, как и весь этаж, странным образом сочетал в себе черты классики и хай-тека. Стеклянными сверху были все внутренние стены; в окно наружной стены скреблись под напором ветра ветки деревьев. Корпусная мебель была тёмная, под орех, кресла и диваны – чёрные, лампы – одинаковые. Личных вещей Келли на виду не держал, только на стене за его спиной висела фотография пожилого гавайца в полицейской форме. Майкл смотрел на неё, пока не привлёк внимание Келли. Спросил: – Твой отец? – Да, – Келли оглянулся. – Он погиб много лет назад. – Сожалею. Ты поэтому работаешь в «пять-ноль»? Келли как будто обрадовался возможности отвлечься от дел, развернул кресло и наклонился вперёд. – Вся моя семья служила в полиции, – сказал он. – Я не видел для себя другого будущего. Он помолчал. – А что насчёт тебя? Гарри сказал, ты морпех. – В отставке. «А кем я был после, вас не касается». – Отрываешься после службы? – Келли усмехнулся. – Ну да, – выразительно подтвердил Майкл, показывая следы от наручников на запястьях. – Отрываюсь вовсю. Келли уязвлённо и досадливо качнул головой. У него зазвонил смартфон. – Стив. Нашли что-нибудь? – он помолчал. Майкл тоже насторожился, но громкость динамика лейтенант выставил на минимум или близко к тому. – Да, хорошо. Я отправлю к тебе Джерри. Джерри, кем бы он ни был, стоял у Келли на быстром наборе. – Дружище, МакГарретт вызывает тебя к себе. Именно туда. Тебе лучше поторопиться, и прихвати свой ноутбук. Майкл допил воду, сложил вместе коробки из-под еды и увенчал их бутылкой. Келли, договорив, спрятал смартфон и ободряюще улыбнулся. – Нашёлся первый свидетель, говорящий в твою пользу, – сообщил он. – Том, водитель Бреннана, утверждает, что кто-то был в спальне его босса, когда ты уже сидел в машине – он видел, как двигалась занавеска на окне. Сам понимаешь, это не то свидетельство, на которое можно всерьёз полагаться в суде, и всё же это хороший знак. Если другой парень оставил хоть какой-то след, мы его найдём, будь уверен. Он не на шутку гордился своей работой. – Ты давно здесь? – полюбопытствовал Майкл. – Почти шесть лет. Майкл кивнул. Спросил не то, что хотел: – А МакГарретт? – На один день больше, – Келли заулыбался. – Отдел создали под него по решению губернатора Джеймисон. – Похоже, она крепко ему доверяет. – Доверяла. Она погибла. Сдержанные интонации Келли сказали Майклу больше, чем слова: похоже, губернатор Джеймисон здорово проштрафилась перед своей кончиной. Уточнять он не стал, даже не заинтересовался. Пошутил: – А у вас здесь опасно, я смотрю! – Мы работаем, чтобы это изменить, – серьёзно ответил Келли. Работу свою он то ли закончил, то ли отложил, и следующие полтора часа они провели за разговорами. В штаб-квартиру пришла – и почти сразу ушла, – Коно, кузина лейтенанта и тоже сотрудница «пять-ноль», молодая женщина с красиво тонированными волосами, лукавым вызывающим взглядом и японской фамилией Нашимури. С Майклом она обменялась рукопожатием, спросила кузена о некой Саре и забрала из своего кабинета папку с бумагами, перехваченную яркой резинкой. Вскоре после её ухода с вызова вернулся капитан Лу Гровер (что у них тут вообще происходит со званиями?..), утренний чёрный в яркой рубахе и мокасинах. Он Майклу руку пожимать не стал и вообще скептически отнёсся к его освобождению. Майкла так и подмывало сыграть с ним в гляделки, удерживало нежелание подводить Келли – Чин казался неплохим парнем, и Майкл искренне пытался отвечать добром на добро. – А сам МакГарретт где? – прорычал Гровер, выслушав рассказ Чина. – В доме Бреннана. С ним Дэнни, Джерри и Дэмиен Скотт, он старый знакомый Стива. О том, что Скотт ещё и лучший друг их главного подозреваемого, Гровер не вспомнил, а Чин напоминать не стал. Майкл подавил усмешку. Гровер уселся на край стола Келли и скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что уходить не собирается. Повисло неловкое молчание, быстро превратившееся в напряжённое. – Лу, – Чин предпринял попытку от него избавиться, – а разве ты не хотел заехать домой? – Нет, – буркнул Гровер. – Рене меня так рано не ждёт. Подожду МакГарретта. – Сидя у меня на столе? – А что? – Гровер набычился ещё сильнее. – Я вам, девочки, мешаю? «Вот козёл, – подумал Майкл определениями Скотта, имея в виду прямо противоположное. – Мы бы подружились. Если бы меня не обвиняли в убийстве, конечно». – Как хочешь, – сдался Чин. – Майкл, как насчёт кофе? – Капучино без сахара. Спасибо. – Возьми и мне тоже, – попросил Гровер. Чин закрыл ноутбук, выразительно посмотрел на коллегу и вышел. Когда он скрылся за поворотом коридора и больше не видел их через стену, Майкл вздохнул, расправил плечи и наконец уставился на Гровера. – Я тебе не верю, – прорычал тот. – Ты меня не обманешь своим показушным спокойствием! Я знал одного парня, он убил жену в годовщину их свадьбы, вот он тоже демонстрировал мне своё самообладание! Я посадил его и посажу тебя! – Хорошо, – согласился Майкл и неторопливо потянулся. Гровер напоминал ему английского бульдога, старого, упрямого и свирепого, из тех, что верны одному хозяину, безжалостно гоняют кошек, тиранят курьеров и шумно портят воздух во сне, а ещё абсолютно беспомощны перед маленькими детьми и душу продадут за хлеб с арахисовой пастой. – Хорошо?! – не поверил Гровер. – Да. – Ты меня не проведёшь, – капитан наклонился вперёд, расцепив руки и упёршись в стол. – Твоё британское гражданство тебя не спасёт, а дипломатической неприкосновенности у тебя нет! Майкл терпеливо и молча смотрел на него снизу вверх, пока Гровер не откинулся обратно. – Где служил? – спросил он почти миролюбиво. – Королевская морская пехота, потом Особая Лодочная Служба. – Спецназ, так. Хорошо плаваешь, значит?.. – Плаваю, – уклончиво ответил Майкл, чувствуя, что Гровер к чему-то клонит. Он оказался прав. – Между прочим, – доверительно сказал Гровер, – по словам МакГарретта, нож, которым убили Бреннана, особо популярен как раз у спецназа. У пловцов спецназа. – Хорошая попытка, капитан, – одобрил Майкл, – но нет. Я даже не знал, что Коула убили ножом. И добавил, помедлив: – Могу я его увидеть? Гровер фыркнул: – Если МакГарретт разрешит. Как по мне, тебя и из допросной выпускать не стоило! Он был так похож на бульдога и так трогательно считал себя опасным и хозяином положения, что Майклу стало смешно – и одиноко. Гражданские, даже полиция, не представляли, с чем и с кем регулярно сталкивались Майкл и его коллеги; Чин, Гровер, Коротышка Уильямс – все они жили в другом мире, в том, где людей официально арестовывают, а не крадут в ночи, накинув мешок на голову; где стока в бетонном полу достаточно, чтобы разговорить пленного, где пистолет в кобуре считается надёжной защитой на расстоянии пары метров. Майкл задумчиво кивнул и опустил глаза. Просвещать Гровера о его заблуждениях он не собирался, и ещё несколько минут они в тишине ждали возвращения Чина. – Хорошие новости, Майк! – объявил тот, входя с тремя стаканами на подставке. – Держи. Лу... Так вот, мне звонил МакГарретт. Ты полностью оправдан. Подробностей не знаю, но Стив сказал, они с Джерри и Дэмиеном уже едут сюда и всё расскажут сами. – Рад это слышать, – Майкл приподнял стакан. На Гровера он не смотрел принципиально, пил кофе мелкими глотками и думал, что никогда не слышал, чтобы Скотта столько называли по имени. Майкла охватило запоздалое чувство вины. У него, разумеется, было оправдание в виде того, что в пылу боя проще и быстрее выкрикнуть фамилию Скотта, чем имя, вот только они больше не в двадцатке, и телефон не звонит, и, возможно, пора менять некоторые старые привычки. – А где они Уильямса потеряли? – спросил Гровер. – Дэнни уехал к Рэйчел, – Чину пришло сообщение, он прочитал, поставил кофе на стол и принялся набирать ответ. – Его выходные с Чарли и Грейс. Майкл, пойдём, я отдам твои вещи. В лифте его любопытство пересилило, и он указал на левую ладонь Майкла с багровым рубцом от ножевой раны. – Шрам свежий. – Да. – Ты, вроде, говорил, что ушёл в отставку, – не унимался Чин. Майкл улыбнулся, не разжимая губ, и согласился: – Да. – Ладно, я понял! – Чин улыбнулся в ответ и поднял руки, сдаваясь. – Это не моё дело. – Это не мои тайны, – уступил Майкл и сменил тему: – Мне можно увидеть Коула? – Если хочешь. Я думал, вы почти не знакомы?.. Майкл снова кивнул, не желая вдаваться в подробности. Он проверил телефон, прежде чем сунуть в карман, но последним входящим так и остался звонок от Скотта с прошлой недели, когда он потерял Майкла в аэропорту Лас-Вегаса; не было и новых сообщений. ...с того звонка словно прошла целая жизнь. Знакомство с Бреннаном расставило всё по местам, уняло смятение в душе Майкла, и теперь он хотел лишь поговорить со Скоттом нормально, а не второпях в допросной. Всё объяснить. Может, признаться... если хватит духу. Он сомневался, что сделает это, и всё же просчитывал варианты, и все они ему не очень-то нравились. Чин внимательно посмотрел на телефон – кнопочный, противоударный, – но на этот раз промолчал. – Больше внутри, чем снаружи, – не удержался Майкл, имея в виду и свою загадочность, и несоответствие количества вопросов и ответов для «пять-ноль». – Что, прости? – не понял Чин. – Да так. Не бери в голову. – Британский юмор? – Чин лукаво улыбнулся. У него была хорошая улыбка, освещавшая всё лицо. – Вроде того, – согласился Майкл. Он отправил Скотту сообщение, что снова на связи, и получил сперва два пустых квадратика, затем сокрушённое: «Чёрт, забыл про твою рухлядь. Там был палец вверх!» «Средний?» – набрал Майкл. «А ты хорошо меня знаешь, Браво-один», – ответил Скотт. Он вошёл на этаж «пять-ноль» с оранжевой биркой посетителя на клапане кармана и сложным выражением лица. Следом за ним шёл МакГарретт, а замыкал процессию толстяк с бородкой и причёской Иисуса, в гавайской рубашке, шортах по колено и шлёпанцах. – Это Джерри Ортега, – представил его Чин. – Наш специальный консультант. Джерри, а это Майкл Стоунбридж. – Я знаю, – перебил Ортега, избегая смотреть Майклу в лицо. Их разделял «теннисный» стол, оказавшийся рабочей станцией и суперкомпьютером отдела, и Майкл не стал обходить его и настаивать на рукопожатии, хотя и удивился такой реакции. – Майкл, можно тебя на минутку? – попросил МакГарретт. Он тоже отводил взгляд, но как-то иначе, чем Ортега; он как будто хотел смотреть прямо, но запрещал себе. В его кабинете на полке стояла модель линкора «Аризона», потопленного во время нападения на Перл-Харбор, на стенах висели грамоты в рамках и американский флаг. Майкл остановился посреди помещения, не желая снова садиться, посмотрел на МакГарретта, затем на последовавшего за ними Скотта. – Итак? – спросил он, когда понял, что ни Стив, ни Дэмиен начинать разговор не рвутся. – Мы нашли доказательство твоей невиновности, – МакГарретт запнулся. – Видишь ли, Коул, он... – Снимал домашнее видео, – перебил Скотт. – Майки, этот козёл писал свою спальню! Всю ночь. Зато в утренней серии есть не только порно, но и твой уход, и появление плохого парня. Он единственный смотрел Майклу в глаза, но уши покраснели даже у него, у МакГарретта они были пунцовые уже давно. Майкл сморгнул. Видео. Он и Коул. ...интересно, откуда снимали? Он не видел ничего похожего на камеру. – А, – сказал он вслух. – Ладно. Можно мне тоже копию? Скотт с облегчением расхохотался и молча протянул руку к МакГарретту. Стив так же молча достал из кармана деньги, отсчитал сотню и отдал ему. – Серьёзно?.. – Майкл наморщил лоб и наставил на Скотта палец. – Половина моя. Он собирался заодно назвать Дэмиена по имени, выработать новую привычку, он почти произнёс его. Запнулся в последний момент, совсем как МакГарретт до этого, и надеялся только, что его уши не побагровели так же отчаянно. – Ты действительно хочешь копию, или это была шутка? – уточнил МакГарретт. Майкл взглянул на него и подумал, что Стив неуловимо походил на Скотта с той разницей, что Скотт был плотнее и крепче сбит, легче в поведении, а МакГарретт, несмотря на отличную физическую форму, оставался странно неловок и замкнут. На Бреннана, кстати, они оба тоже были похожи. «Кажется, у меня есть типаж», – констатировал Майкл про себя, а вслух сказал: – Я хочу увидеть Бреннана. Чин сказал, это можно устроить. МакГарретт кивнул. – Чин тебя отвезёт. – Увидимся в отеле? – помолчав, предложил Скотт. Подошёл ближе, спросил шёпотом: – Эй, ты как? Хочешь, чтобы я с тобой съездил? Майкл покачал головой. Достаточно было и того, что Скотт знал правду, того, что он видел запись – а он видел, хотя бы частично, Майкл не сомневался. Его присутствие Майкла не успокоило бы. Напротив. С Чином было куда комфортнее. Он водил красный ретро-«мустанг» с детским креслом, пристёгнутым к заднему сидению. Там же лежали плюшевый заяц и розовая кофта с оборками. Майкл взглянул на них, но ничего не спросил. Чин заговорил сам. – Сара оставила, – сказал он. – Моя племянница. Ей шесть лет, я удочерил её после гибели её родителей. – Тогда понятно, почему ты серьёзно относишься к вопросу безопасности на острове, – отозвался Майкл. Морг располагался в белом здании, настолько простом, что оно выглядело бетонной коробкой с окнами. Патологоанатом Нейлани Кунья, симпатичная круглолицая женщина из местных, проводила их в холодильник и выдвинула нужный ящик, откинула простыню. Поколебавшись, Майкл подошёл ближе. Нож вошёл Коулу точно в сердце – узкое лезвие, чуть больше дюйма, плоская квадратная рукоять, отпечатавшаяся на коже. После вскрытия на груди Бреннана остался Y-образный шов с грубыми стежками. Майкл прежде не видел покойников после вскрытия; он подумал о Керри – и о Далтон, и ему стало неприятно, он пожалел, что приехал сюда. Как будто это имело смысл. Коулу всё равно – и Скотту тоже. Ты ждал, что он станет ревновать?.. – Спасибо, – сказал Майкл и первым пошёл к выходу. Чин попрощался с Нейлани и догнал его. – Тебя куда-нибудь подвезти? – Не нужно. Прогуляюсь. Когда ещё доведётся. – Гавайи рады гостям триста шестьдесят пять дней в году, – пошутил Чин. – А ты в отставке, можешь себе позволить задержаться. – В отставке – значит, безработный, а турист должен платить, – усмехнулся Майкл. – Я прогуляюсь. Спасибо, что проводил. И что поверил мне, так или иначе. Приятно было познакомиться. – И мне, – Чин пожал ему руку. Майкл постоял на тротуаре, глядя на качающиеся верхушки пальм, и пошёл к океану, думая, как ни странно, не о Коуле и не о Скотте. Он сказал Чину правду: в тот момент, когда он швырнул на стол Ридли в Уайтхолле жетоны Скотта, Ричмонд и Лока, он стал безработным. Улетая в Штаты, он продал дом, принадлежавший им с Керри, и эти деньги позволили ему безболезненно пережить поездку и каникулы в Вегасе со Скоттом и его сыном, позволили отправиться на Гавайи, но рано или поздно они закончатся. Ему нужна была постоянная работа. Вот только он не умел ни черта, кроме как убивать людей. Не самая востребованная профессия в мирной жизни. Пляж манил золотым песком и белыми брызгами прибоя. Майкл нашёл не занятую скамью в тени пальм, сел и сложил руки на коленях, наблюдая за сёрферами. Он мог бы, наверное, вернуться в Великобританию и подать заявление в Херефорд – или нет. Один раз они его приняли, и он недосмотрел за своим курсантом, не увидел тревожных сигналов в поведении Джейка Хэнсена. Майкла оправдали тогда, но он сомневался, что после такого провала ему дадут второй шанс. К тому же, вернуться в Британию означало потерять Скотта, которому абсолютно нечего там делать, и его, в отличие от Керри, домик в жилой зоне Херефорда не устроит, равно как и всё сопутствующее. Майклу нечего было ему предложить, хотя теперь, спасибо Бреннану, он определился, по крайней мере, в своих желаниях. Утренняя речь не пригодилась. Майкл откинулся на спинку скамьи и принялся сочинять новую. Скотт любопытный и бесцеремонный, он принял краткое объяснение в допросной «пять-ноль», но вечером потребует внятных ответов и задаст тысячу вопросов, на половину из которых Майкл отшутится и отмахнётся от остальных, но, так или иначе, ему придётся что-то сказать о внезапной смене ориентации. Ещё, возможно, сегодня – самый подходящий день, чтобы рассказать о кнопочном телефоне и спросить, что планирует делать дальше сам Скотт. Они ведь так и не обсуждали это с тех пор, как встретились на трассе 97 с месяц назад. Может, планы Скотта на будущее вообще не подразумевают друга-гея, не исключено и такое. Хотя, конечно, Майкл надеялся на другой исход. Телефон принял сообщение. «Ты где?» – спрашивал Скотт. Майкл сбросил ему геометку. «Так и думал», – непонятно ответил Дэмиен. Он появился минут через пятнадцать с двумя стаканами холодного чая, сел рядом. – Ты правда собирался поговорить за завтраком? – спросил он, глядя куда-то за горизонт. – Целую речь придумал. Больше часа сочинял и заучивал. Скотт хохотнул. – А раньше чего молчал? – Не был уверен, – честно ответил Майкл. – Только вчера перешёл от теории к практике и убедился, что всё правильно о себе понимаю. – Вот как, – Скотт кашлянул. Добавил, помявшись: – Майки, мне жаль. Ну, что так вышло с твоим парнем, квотербеком. Он ткнул Майкла кулаком в плечо, задержал руку. – Да, мне тоже, – Майкл наконец попробовал чай, приятно кислый, с ледяной крошкой на дне. Скотт смотрел на него, трагично заломив брови; Майкл отвёл взгляд и добавил: – Он был... лёгкий. Весёлый. – Как я? – пошутил Скотт и сменился с лица: – Прости, Майки. Прости. Это было глупо. «Как ты», – мысленно согласился Майкл и кивнул. И сменил тему. – Откуда ты знаешь МакГарретта? – С учений в две тысячи первом, кажется. Выиграл у него в дартс пиво, которое он мне так и не купил, – Скотт ухмыльнулся. – Он уже тогда был на особом положении, протеже одного инструктора. Ну, знаешь, ничего конкретного, но такие слухи расходятся быстрее ударной волны. А его любили, хотя и считали штабным. Он хороший парень, не злой и не подлый, хоть и со странностями. Я здорово обрадовался, когда увидел его на парковке. Я так-то плохо представлял, как вытащить тебя законным путём, уже строил планы на Бразилию, хотел звонить Мартинез, когда подъехала модная тачка, и оттуда вылез Стив «Ловкий пёс» МакГарретт. – «Ловкий пёс»? – Майкл приподнял брови. – Ну, его так звали. Не худшее прозвище, если так посмотреть. Майкл допил чай и броском отправил стакан в урну по соседству. – А что насчёт тебя? – полюбопытствовал он. – У тебя было прозвище? Скотт продемонстрировал ему средний палец. – Завали, – посоветовал он. Насупился, отвернулся. Майкл ждал. – Ладно, – Скотт швырнул свой стакан в ту же урну. – Наш инструктор по рукопашной, сержант Эверетт, как-то назвал меня «Малышкой на миллион», и оно мгновенно прилипло. Доволен? Задавить улыбку не получилось. Майкл смотрел на Скотта и ухмылялся, и Скотт снова поднял средний палец. – Ну давай, ляпни что-нибудь, – сказал он почти ласково. – Что ты, – Майкл продолжал ухмыляться. – Остряк у нас ты, mo chuisle. Слово вырвалось, прежде чем он сообразил, какая это глупость, но Скотт, к счастью, фильм с Иствудом не вспомнил, а может, и не смотрел. – Как ты меня назвал? – уточнил он. – Mo chuisle, – отчётливо повторил Майкл, глядя ему в глаза. – Малышка на миллион. Это по-ирландски. Он не сказал ни слова неправды, и Скотт поверил и успокоился. – От Кейт нахватался? – Вроде того. На самом деле этот фильм Майкл смотрел в казарме и плакал в конце, и не он один. Поэтому и запомнил обращение Иствуда к Суонк, поэтому и перенёс его мгновенно на Скотта – mo chuisle, «мой пульс», что могло лучше выразить отношение Майкла во всей его полноте?.. Продолжая улыбаться, он вытащил телефон и переименовал контакт, чего не делал никогда прежде. Скотт смотрел ему через плечо, присвистнул: – Ничего себе! Майкл нажал «OK». Помолчал, качая телефон в ладони. – Есть кое-что ещё, – произнёс он, – что тебе надо знать. Скотт поднял голову. Его лицо было так близко, что Майкл почувствовал слабый запах сигарет. Он сам отвёл глаза и выпрямился, приподнял телефон как благовидный предлог. – Я остался в контакте с двадцаткой,– сказал он. – Они вызовут меня, если понадоблюсь. – Это твоё решение или их? – Скотт чётко отсёк формулировку. Майкл пожал плечами. – Ты же знаешь, уйти на пенсию с нашей работы не так-то просто, а я больше ничего не умею... Он осёкся, потому что Скотт жизнерадостно загоготал, брызнув слюной. Майкл терпеливо вздохнул, уже зная, что за этим последует, но сегодня Скотт успокоился быстрее, чем месяц назад, когда обнаружил, что Майкл, проведя всю свою взрослую жизнь в армии, не знает элементарных вещей, таких, например, как пользование стиральной машиной в общественной прачечной. – Действительно, – Скотт, похоже, чувствовал себя вполне отмщённым за Малышку на миллион, – всё время забываю, что ты у нас белая кость и к быту не приучен. Майкл открыл рот, чтобы сказать, насколько Скотт прав, и прикусил язык. Эта информация, в отличие от всего остального, ничего не изменит и никогда не пригодится, а раскрытых тайн на сегодня более чем достаточно. Потом. Когда-нибудь... или нет. Скотт, отсмеявшись, похлопал его по плечу. – Не дрейфь, Майки, я не оставлю тебя одного выбирать стиральный порошок, – он ухмыльнулся. И нахмурился: – И ты никуда без меня не полетишь. – Ты официально мёртв, – напомнил Майкл. Скотт поморщился: – Отличная шутка для Финна и подходящая отмазка для кого-то вроде, не знаю, девочек на стойке регистрации?.. Серьёзные люди на это не купятся, Майки. Жаль тебя разочаровывать, но ставлю лафройг против будвайзера, что двадцатка держит моё досье в одной коробке с твоим. Прости, дружище, но, если решишь снова влезть в какое-то дерьмо – только вместе со мной. Майкл смотрел на него, борясь с желанием дотронуться, провести ладонью по щеке, по шее. – Принято, Браво-два, – сказал он наконец. Безумный длинный день они закончили в баре отеля. Скотт с переменным успехом флиртовал со всеми женщинами в поле зрения и потихоньку нагружался виски, Майкл поглядывал на него, потягивал пиво и сдержанно улыбался, гадая, кто из женщин ответит Скотту взаимностью. Ревновал он так же сдержанно, не видел смысла переживать о несбыточном; к тому же, ему просто нравилось смотреть. Он прикончил пиво и попросил бармена повторить. Скотт перехватил бутылку. – А где ты встретил того квотербека? – спросил он. – В смысле, он что, вот так запросто к тебе подсел?.. – В гей-клубе, – Майкл отобрал у него пиво. Скотт даже не сопротивлялся. – О. Ого, – сказал он. – Да. Смело. И... как оно там? – Как везде, – Майкл пожал плечами, – никакой разницы, только там можно напрямую подкатить к парню и не получить в морду, и никто не посмотрит на тебя... то есть, на меня с осуждением. – Эй! – запротестовал Скотт. – Я не смотрю с осуждением! То есть, слушай, я чертовски удивлён, ты же был женат столько лет, и ты трахал Кейт – извини, ладно? – и Мартинез к тебе липла!.. Я просто... знаешь, растерялся! Почему, Майки? Как тебе вообще в голову пришло?! Он небрежно кивнул бармену и наполовину осушил очередной стакан. – Тебе хватит, пожалуй, – заметил Майкл. – А что касается меня... Это не тема для дискуссии, тем более, в баре. Если моя ориентация – проблема... – Проблема, Майки, – Скотт наклонился к нему, – это когда я ни хера не понимаю, что происходит, и почему мой лучший друг резко заиграл за другую команду. Ты никогда не давал повода предположить, что ты по мальчикам, приятель. Никаких «сигналов», – он пальцами изобразил кавычки, – просто в один момент я узнаю, что мой друг и напарник – гей... уже! Со вчерашнего дня!.. – Это проблема? – с нажимом повторил Майкл. Скотт обмяк и отстранился, допил виски. Накрыл стакан ладонью, показывая бармену, что ему и правда хватит. – Это, мать твою, проблема, Майки, – согласился он неохотно, – потому что если я ни хера не понимаю, что творится в твоей башке, значит, у меня неадекватная картина мира, и ты не можешь на меня положиться. И мне страшно, потому что если я проебался с тобой, я могу проебаться где угодно, а я не имею на это право, я прикрываю тебе спину, Браво-один, и я не хочу тебя подвести! Майкл выругал себя за эгоизм и мнительность. – Эй, – он дотронулся до плеча Скотта. – Ты меня не подведёшь. Не сомневайся. Скотт покачал головой. – Пойду-ка я спать, Майки, – решил он, слезая с табурета. – Если познакомишься с кем-то и уедешь снова, отправь мне сообщение. – Ладно, – Майкл помолчал. – Дэмиен. – А?.. – Спокойной ночи. Ухмыльнувшись, Скотт вскинул сжатый кулак и направился к лифтам. Майкл провожал его взглядом, пока мог, затем допил пиво и попросил минералки. Имя Скотта ещё перекатывалось у него на языке, как леденец; произносить его вслух было ошибкой, ненужной провокацией, и Майкл надеялся, что Скотт спишет его неуместную нежность на алкоголь и не станет задавать новых вопросов. Вопросов, на которые Майкл не хотел отвечать. В глубине души он был практически уверен, что смог бы развести Скотта на секс. Дэмиен романтик, что бы он сам о себе ни говорил и ни думал; признание в любви гарантированно выбило бы его из равновесия и заставило размякнуть, а дальше возможны варианты, но Майкл не хотел рисковать. Он не мог предсказать реакцию Скотта наутро – или через неделю. То есть, кроме того, что она будет взрывной и радикальной. И никакой секс не стоил того, чтобы ради него поступиться дружбой. Прежде чем тоже подняться в номер, Майкл вышел на пляж. На огороженной площадке шумела вечеринка, а рядом царила темнота, и лишь дорожка лунного света на воде сияла и таяла в прибое. – Сэр, ночью нельзя купаться, – предупредил Майкла кто-то из мрака. – Я не собирался, – пообещал Майкл. Он сел на песок и обхватил колени руками. Скотт задал ему вопрос, на который, вообще-то, у Майкла ответа не было: почему? Решиться было трудно, даже привыкнуть к этой мысли потребовало времени, но Майкл знал и понимал, когда для него всё изменилось. А вот почему... Потому что больше не мог закрывать глаза на свои чувства? Потому что пришлось их признать, когда не осталось никого, кроме них двоих, и нечего стало бояться?.. ...потому что Скотт чуть не умер у него на руках?.. Майкл потрогал шрам на левой ладони. Ему повезло: нож пробил руку насквозь, но не повредил непоправимо; его залатали – его и Скотта, шрам которого был вдвое больше, а рана – куда опаснее. И Майкл помнил его шрамы как свои, лучше, чем свои: след от пули в правом бедре, побелевший рубец под рёбрами от грубо проведённой операции в Судане, когда ему удалили разорванную выстрелом селезёнку; лопнувшую кожу на переносице, пятна ожогов от скотобойного шокера – и вот теперь ещё тёмно-красный выступающий шрам слева над ремнём брюк, окружённый пороховым ожогом там, где Майкл как мог останавливал кровотечение. «Он бы умер, не приди Брайант, – подумал Майкл, и его передёрнуло от холода. – Но потом эта сука привела наёмников». Чувству, охватившему его, когда он вытащил Скотта из воды, не было названия. Майкл сидел, цепенея, глядя, как по мокрой рубахе стремительно расплывается красное пятно; он гладил Скотта по голове и ждал конца, не в силах ничем помочь, и он едва не пристрелил Кристи Брайант, спустившуюся по насыпи за его спиной. В ту ночь он кое-что понял о себе и своём отношении к Скотту, и это больше не было вопросом выбора – что делать и как жить дальше. Ничего больше не имело значения, кроме одного: он не хотел терять Скотта, не мог себе позволить его потерять. И потому не ставил признание во главу угла. Секс был мелочной, ничтожной целью в свете всего остального. Наклонившись, Майкл пропустил песок сквозь пальцы, потом ещё раз и ещё. Встал, отряхнулся. Серебристая лунная дорожка сместилась и указывала теперь точно на вечеринку. Майкл хмыкнул и направился обратно в отель. Дверь в комнату Скотта была открыта, свет торшера из общей гостиной падал ему на лицо и неловко завёрнутую руку. Майкл невольно улыбнулся и, захваченный внезапной идеей, достал телефон и сделал фото, прежде чем погасить лампу. Качество вышло ужасное, Скотт больше угадывался, чем был виден в тенях, но портретная точность Майкла и не интересовала – только свои ощущения. Он как можно тише принял душ и почистил зубы, ушёл в свою комнату и закрыл дверь, в темноте взглянул ещё раз на сделанный снимок. Улыбнулся. «Малышка», – подумал он, уплывая в тяжёлую дремотную усталость. – Снилась какая-то срань, – пожаловался Скотт с утра. – Что-то о русской тюрьме и Пушкине, помнишь его? Майкл приподнял брови, намекая, что забыть психа, в тюремной камере хранящего под подушкой юбку и декоративную косметику, нереально. – Как думаешь, добрался он до своих? – продолжил Скотт. Майкл пожал плечами. – Больше энтузиазма! – Скотт укоризненно посмотрел на него. – Что не так, Майки? Не выспался? И не вздумай снова пожать плечами и отмолчаться! – Зато в тебе энтузиазма на двоих, – Майкл ополоснул бритву и потрогал подбородок, убеждаясь, что ничего не пропустил. – Мне нужен кофе, чтобы продолжать тебя терпеть. У лифта случился забавный инцидент: из другого рукава коридора им навстречу вышла вчерашняя парочка. Увидев Майкла, девчонка ойкнула, выронила сумочку и попятилась обратно в номер, бестолково хлопая себя по карманам в поисках ключа, который держал в руке её приятель. – Ты произвёл фурор, – хмыкнул Скотт, когда детишки захлопнули за собой дверь. – Я? – не согласился Майкл. – А мне кажется, дело в твоей рубашке. Посмотри на себя, это же преступление против художественного вкуса всего человечества. – Это Гавайи, Майки, – снисходительно напомнил Скотт. – Здесь принято ярко одеваться! – Что-то я не заметил по МакГарретту, например. – Нашёл на кого ориентироваться! – Скотт закатил глаза. – Стив ещё в двухтысячных был не от мира сего! Лу Гровер и Джерри Ортега, вот кто чётко сечёт фишку! Майкл улыбнулся, позволяя Скотту оставить последнее слово за собой, и шагнул в приехавший лифт. Девчонки и пара бодрых старушек, уже едущие вниз, немедленно захихикали и принялись шушукаться. Скотт нацепил невозмутимое выражение лица, поздоровался и встал рядом с Майклом, но спиной к дверям, и за несколько долгих секунд, пока лифт полз до первого этажа, успел обаять всех представительниц прекрасного пола без учёта возраста, не сказав при этом ни слова. Его айфон зазвонил, стоило им войти в зал ресторана и оглядеться в поисках лучшего столика. – А, кстати, вот и МакГарретт, – обрадовался Скотт. – Здорово, Ловкий пёс! Уже соскучился?.. Серьёзно? Ты нас приглашаешь? Он прикрыл динамик пальцем и спросил уже без улыбки: – Майки, хочешь поохотиться на парня, который убил твоего квотербека? Майкл кивнул. – А разве так можно? – спросил он, когда Скотт подтвердил, что они в деле, и завершил разговор. – С их точки зрения это мы – гражданские, и я даже не американец. – Специальное подразделение! – с выражением произнёс Скотт. – Ты не видел его вчера в доме квотербека. Не удивлюсь, если на этом острове Стиву можно даже то, чего никому нельзя. МакГарретт отчасти это предположение подтвердил. Он заехал за ними сам на синем пикапе «сильверадо». – Дэнни, Чин и Дюк с ребятами уже там, – сказал он, – наблюдают. Похоже, парень живёт один, но может ждать гостей, так что лучше перестраховаться. Он бывший морпех, Джи Ди Раскелл. Уволен с позором после пяти лет службы, отличный стрелок, учился сапёрному делу. Даже странно, что воспользовался ножом. – Не так уж и странно, – возразил Скотт, садясь на переднее сиденье. – Его задачей, я так понимаю, было не только убить квотербека, но и сразу дать вам и подозреваемого, и улики. Взорви он дом, вы бы только тело сутки выкапывали. Нож – отличное решение для козла вроде него. – Прости, Майкл, – МакГарретт чуть улыбнулся в зеркало. – Мне правда жаль, что мы познакомились так! Если тебя немного утешит, скажу, что Гарри мы тоже задержали и допрашивали при первой встрече. – Нет проблем, – Майкл покачал головой. Рядом с ним на заднем сиденье лежали бронежилеты. – Это вам, – МакГарретт заметил его взгляд. – И я дам вам оружие, когда приедем. – У тебя не будет проблем из-за этого? – уточнил Майкл. – Если вдруг один из нас выстрелит? – Никаких, – отмахнулся Стив, словно даже не понял, о чём его спросили. Чин, увидев рубашку Скотта, одобрительно хмыкнул, а Коротышка Уильямс закатил глаза. Дюком оказался вчерашний сержант Лукелла, в машине которого Майкла привезли в «пять-ноль»; он степенно кивнул и пожал Майклу руку так спокойно, словно каждый день участвовал в операциях на одной стороне со вчерашними подозреваемыми. Джи Ди Раскелл владел маленькой фермой. На территории, судя по карте со спутника, находились дом, два сарая и ангар с техникой, колодец и поле, огороженное простым деревянным забором, несколько фруктовых деревьев и пустующий загон для лошадей. – Пастораль, – хмыкнул Скотт, опуская бинокль. – Стив, ты уверен, что это тот парень? Вместо ответа МакГарретт указал на крыльцо. «Тот парень» вышел из дома с ящиком и понёс его в ангар, а за ним потянулись двое подростков и девушка в ультракоротких шортах и ковбойских сапогах. – Что будем делать? – Чин нахмурился. – Если привлечём внимание, он может ими прикрыться. – Я бы зашёл через чёрный ход, – предложил Майкл. – Зачем я это слышу, – пробормотал Скотт. Майкл показал ему средний палец и хотел развить свою мысль, но МакГарретт уже кивнул: – Да, так и поступим. Майк, мы с тобой обойдём участок с севера, Дэнни, вы с Чином и Дэмиеном остаётесь здесь. Без моей команды не входить! Скотт ухмыльнулся и подставил кулак. Майкл стукнул по нему своим и вслед за МакГарреттом нырнул в подлесок. С севера ферму огораживал такой же символический заборчик. Задний двор был выкошен и вытоптан у пристроек; сбоку, развёрнутый к забору, стоял мини-трактор, на верёвках между столбов сохли пёстрые простыни. Раскелл и девушка целовались, спрятавшись от подростков за трактором, и непохоже было, что в ближайшее время Раскелл собирается отправить подругу в дом и поработать в одиночестве. – Придётся рискнуть, – к такому же выводу пришёл и МакГарретт. – Погоди, – Майкл отдал ему P226, расстегнул и снял бронежилет, одёрнул футболку. – Попробую отманить его. Не влезай слишком быстро, ладно? – Что ты собираешься делать? – Стив нахмурился. Майкл подмигнул. – Душу отведу, – честно сказал он и полез через кусты, стараясь производить как можно больше шума. Хруст веток не сразу, но привлёк внимание Раскелла. Отпустив подругу, он обернулся и задвинул её себе за спину, сделал пару шагов вперёд. Майкл перемахнул через забор и неспешно пошёл к парочке. – Хей, приятель, это частная собственность! – крикнул Джи Ди. Голос у него был спокойный, интонация – в меру дружелюбная для обычного фермера. По крайней мере, пока Майкл не подошёл достаточно близко, чтобы Джи Ди разглядел его лицо. – Узнаёшь меня? – спросил Майкл. – Какого хера? – встречно поинтересовался Раскелл. – Это я тебя хотел спросить, – Майкл остановился в паре футов от него и заложил большие пальцы за шлёвки брюк. – Ты подставил меня, мужик. Раскелл осклабился. – Если тебя подослали копы, ничем не могу помочь, – сказал он. – Я не собираюсь под запись признаваться в том, чего не делал. – А мне наплевать на твои признания, – отозвался Майкл. – Я знаю, что это сделал ты. Чуть не посадил меня. Ты мне должен теперь. Я потерял день отпуска, сидя прикованным к стулу в «пять-ноль». Раскелл неожиданно рассмеялся и заметно расслабился. – Ты откуда такой наглый? – спросил он. – Королевская морская пехота, – Майкл чуть выставил подбородок. – Далеко от дома, – Раскелл хмыкнул. – Ну что ж, незваный гость тоже гость. Идём, угощу тебя пивом. Он оглянулся на подругу и крикнул: – Разгреби-ка кухню, у меня новый друг! Девушка показала ему средний палец, но всё же направилась к дому. Когда она скрылась за углом сарая, Раскелл сделал приглашающий жест, пропуская Майкла перед собой. – Прошу, Томми. Майкл шагнул, заранее зная, что за этим последует. Привыкший работать в паре со Скоттом, он не условился с МакГарреттом о сигнале, а потому рассчитывал только на себя, и сместился вправо, почувствовав позади движение воздуха: похоже, Раскелл был левшой. Замок из пальцев, нацеленный оглушить или даже сломать ему шею, больно ударил в плечо. Майкл развернулся и заблокировал новый удар, но Раскелл подсёк его ноги, и они вместе рухнули в траву. Майклу повезло оказаться сверху – на секунду, не больше; Раскелл пнул его и сбросил. Шею обожгло. Задохнувшись, Майкл едва не пропустил прямой в лицо, извернулся в последний момент и с силой врезал локтем вверх, целя в подбородок Джи Ди. – «Пять-ноль»! – крикнул МакГарретт от забора. – Джи Ди Раскелл, лучше не двигайся. Заведи руки за голову и ляг лицом в траву. – Спокойно, детка, – вторил ему с другой стороны Скотт. – Тихо, тихо. Никто не дёргается, не делает резких движений, и все остаются целы и невредимы. Милая, положи-ка винтовку. Ты круто с ней смотришься, но, поверь мне, будет лучше, если ты её опустишь. Майкл откатился в сторону и сел, затем встал, поморщился, разминая плечевой сустав, куда прилетел первый удар. – Джи Ди Раскелл, ты арестован за убийство Коула Бреннана, – МакГарретт сковал ему руки за спиной. – Можешь говорить или молчать, это не имеет значения, ты сядешь на двадцать пять лет без права на досрочное. Он повернулся к Скотту и остальным и сердито добавил: - Я же велел ждать моего приказа! Щека у Раскелла вздулась подушкой, на губе выступила кровь. – Вы ошибаетесь! – крикнул один из подростков, тоже прибежавший на шум. – Вы его с кем-то перепутали! Джи Ди хороший! Чин осторожно забрал у растерянной девицы винтовку и надел наручники и на неё. Майкл потрогал шею – всё ещё пекло, – и обнаружил на пальцах кровь. – Никаких ошибок, ребятки, – сообщил Уильямс. – И, если вы только не хотите составить компанию Джи Ди, я вам советую прыгать на велики и быстренько возвращаться домой к маме и папе! Пацаны переглянулись. – Майя нас привезла, – сказал один без особой убеждённости. Скотт, вернув Чину «глок», подошёл и с тревогой заглянул Майклу за ухо. – Дружище, у тебя тут порез, и здоровый, – сказал он. – Этот козёл тебя пырнул? Майкл покачал головой. – Что-то в траве. – Тебе нужно в больницу, – обеспокоился Чин. – Я отвезу. – Не нужно, – Майкл снова потрогал шею и поморщился. – Меня вакцинировали от столбняка в прошлом году. Промыть и заклеить достаточно. Есть пластырь? – И сменить футболку, – добавил Скотт. Майкл и сам чувствовал, как по плечу расползается липкое влажное пятно. Чин заставил его сесть на откинутый борт «сильверадо» и снять футболку, принёс аптечку. Скотт недоверчиво следил за его действиями и изредка поглядывал на МакГарретта. Тот, приковав Раскелла к перилам второй парой наручников, оставил его на Уильямса, а сам ушёл в дом и вернулся с запечатанным бумажным пакетом минут через десять, когда Чин заканчивал клеить широкий прямоугольный пластырь. – У меня есть чистая футболка, – предложил МакГарретт. – Возьмёшь? – И буду признателен, – Майкл улыбнулся. Ему начало казаться, что со Стивом что-то выгорит. Не прямо сейчас; может, даже не сегодня, но если они встретятся ещё раз, Майкл бы рискнул и предложил ему закрепить знакомство в приватной обстановке. Футболка ему досталась приятного невзрачно-серого цвета. Майкл намочил свою водой из бутылки и тщательно обтёр плечо и грудь от крови, прежде чем снова одеться, и всё это время Стив старательно смотрел в сторону – в отличие от Скотта и Чина. Пластырь на шее больно прихватил волосы. Майкл оторвал край и приклеил заново, заложив складку. – Дюк со своими парнями заберёт детишек и девицу, – сообщил Уильямс, подходя. – Кстати, о ней. Прокурор вряд ли станет требовать для неё наказания, учитывая, что целилась она не в представителя власти, а в постороннего идиота, напавшего на её парня... – Вообще-то, это Раскелл напал на Майка, – поправил Чин, но Уильямс сделал вид, что не расслышал. В его присутствии молчание стало неловким и напряжённым. Скотт закурил, Майкл допил остаток воды из бутылки. – Я отвезу вас в город, – предложил Чин. – Стив, заберёте Раскелла сами? А я возьму пикап, подброшу ребят. МакГарретт открыл рот, чтобы возразить, но передумал, засомневался и стушевался окончательно. Вернувшись за Раскеллом, он затолкал его на заднее сиденье шикарного чёрного «камаро», ловко поймал брошенные Уильямсом ключи. – Слушайте, – начал он, – может, поужинаете с нами?.. С «пять-ноль». – ...и сочувствующими, – добавил Чин, улыбаясь. Майкл переглянулся со Скоттом и кивнул: – С удовольствием. – Часов в семь. Сброшу вам адрес... – Осторожнее, коммандер, – подал голос Раскелл из недр «камаро». – Если зазеваешься, он тебя не только поужинает, но и выебет! На пару секунд стало тихо. Первым, как ни странно, отреагировал Скотт. – А, – обрадовался он, – так ты шлёпнул квотербека из зависти, что тебе не досталось! Раскелл, не обращая на него внимания, смотрел на Майкла. – Я тебя найду, сука. Майкл пожал плечами. – Ты не в моём вкусе. Стив захлопнул дверь «камаро» перед носом Раскелла. – В семь, – сказал он, упрямо нахмурив брови. – В семь, – повторил Майкл. Чин подвёз их до статуи «мужика в каске» – он собирался встретиться с Коно в штаб-квартире, – пожелал хорошего дня, поблагодарил за помощь с Раскеллом и уехал. – Как будто им нужна была наша помощь, – хмыкнул Скотт. – Но ты хотя бы подрался. Полегчало? Знаешь, я бы не удивился, если бы Стив организовал это всё исключительно для того, чтобы перед тобой извиниться! – И ужин тоже?.. – Не вздумай отказываться, – предостерёг Скотт. – Во-первых, нас приглашают, значит, они платят. А во-вторых... – Во-вторых, Коно тебе не даст, – мягко перебил Майкл. – Она замужем, Чин сказал. – Да пошёл ты, – Скотт сунул ему под нос средний палец. – Обломщик. – Я забочусь о твоей безопасности. Чин ещё говорил, Коно закончила полицейскую академию, прекрасно стреляет и дерётся. Скотт закатил глаза. «Я бы посмотрел, – снова подумал Майкл. – На тебя и Коно, или ту девчонку из бара, или вот эту блондинку, что строит тебе глазки». Ему не светило. Несмотря на развязное, вызывающее поведение, отношения свои Скотт напоказ не выставлял. Тот раз, когда Майкл видел его с Тиг, террористкой из ячейки Коннелли, так и остался единственным за пять лет, и он отпечатался у Майкла на сетчатке – руки Скотта, задирающие короткую джинсовую юбку Тиг, губы Скотта на её шее. Капли пота, которые из-за расстояния Майкл больше угадывал, чем видел. Улыбка. Запёкшаяся кровь на разбитых костяшках пальцев, незагорелые ягодицы над ремнём спущенных штанов... Майкл сморгнул и велел себе отложить эти мысли. Не сговариваясь, они отправились на пляж. Водостойкий пластырь не мешал Майклу плавать; пока он был в воде, Скотт флиртовал с девчонками, игравшими неподалёку в волейбол, и получил на прощание номер телефона и обещание встретиться в баре. – Разве мы не ужинаем с МакГарреттом? – поддел Майкл. – Коно ведь замужем, – Скотт развёл руками, – так чем мне заняться, пока ты будешь клеить Стива? Майкл слегка оторопел. – Так заметно, что я собираюсь?.. Теперь замешкался Скотт. – Значит, Раскелл не пошутил, – сказал он наконец. Кашлянул. – Прости, Майки, я пока... не очень догоняю. Я... разберусь с этим, обещаю. Пауза стала неловкой. Майкл первым отвёл глаза, едва ли не впервые в жизни не зная, как ему реагировать. – Извини, – повторил Скотт. – Я херню ляпнул, да? Давай замнём пока и поедим. До ужина ещё дожить надо; помнишь того толстяка с креветочным лицом? Навестим его? Вроде, было неплохо позавчера! – Строго говоря, это у креветки было его лицо, – хмыкнул Майкл, – но до тех пор, пока это не сказывается на еде, какая разница. Скотт с готовностью заулыбался, и Майкл подумал, что это всё – полное дерьмо. Ничего не получится. Уже не получилось. Он старался подчеркнуть, что между ними всё осталось как прежде, но этого оказалось недостаточно. Скотта смутило его обретение себя, и теперь вопрос времени, как скоро Дэмиен перестанет храбриться и признает, что друг-гей – не то, чего ему в жизни не хватало. ...и уж точно не ответит взаимностью, о чём, к своему стыду, Майкл позволил себе помечтать, сочиняя речь над ромашковым чаем. Он жалко надеялся – недолго, впрочем, – что Скотт разовьёт тему; может, спросит, кто Майклу нравится. Даст возможность признаться. Скотт спросил только – почему, и это перечеркнуло все надежды, потому что у Майкла так и не повернулся язык сказать правду; потому что, чёрт побери, он понятия не имел, что сказать. «Потому что рядом с тобой у меня не было других вариантов»?.. Слишком дешёвый флирт, дешевле только спросить, больно ли было падать с небес. Он дал Скотту шанс поговорить обо всём, позвав за обедом: – Дэмиен. Ты в порядке, дружище? Скотт с видимым трудом отвёл взгляд от горизонта. Врать не стал, невесело усмехнулся и признался: – Ты видишь меня насквозь, как обычно. – А ты, как обычно, предпочтёшь запить проблему? – Майкл указал на пиво. Скотт хохотнул. – Сеанс психотерапии?.. – он действительно сделал глоток, зажевал острой креветкой в кляре. Сказал, вновь глядя в сторону: – Там была девчонка. На пляже. Пока ты плавал. Я принял её за Ричмонд сперва. Подумал, что схватил солнечный удар, что глюки начались. Потом она повернулась, а я... Он не договорил, пожал плечами и допил пиво, сделав знак парнишке в фургоне, что не против повторить. Майкл с трудом сдержался, чтобы не спрятать лицо в ладонях. Ему снова стало невыносимо стыдно за собственный идиотский эгоцентризм. Мир не вертелся вокруг него. Уж точно не мир Дэмиена; у него свои проблемы, своё горе – Джулия погибла совсем недавно, конечно, он ещё помнит, ещё переживает, пусть и скрывает это. «Дерьмо, – подумал Майкл. – Дерьмо, дерьмо!..» – Мне жаль, – он дотянулся до Скотта, сжал его предплечье на секунду и сразу убрал руку. – Мне тоже, – Скотт помолчал и ухмыльнулся снова. – Один ты у меня остался, Майки. Постарайся нигде не проебаться! «У тебя есть сын», – едва не напомнил Майкл, но вовремя сдержался и отсалютовал бутылкой. – Ни за что, пока ты прикрываешь мне спину, – сказал он серьёзно, в последний момент исправившись, чтобы не сказать про задницу – эту тему, пожалуй, стоило ещё некоторое время держать при себе. От пляжа до отеля они уютно, понимающе молчали. В лифте Скотт внезапно и неудержимо зевнул, и Майкл с трудом подавил ответный зевок. Скотт всё равно заметил. – Стареем, дружище, – ухмыльнулся он. – Пять минут адреналина с утра, и вот нам уже нужен послеобеденный сон! – Говори за себя, – парировал Майкл, не желая признавать свою усталость. – Я морпех, а морпехи спят где угодно при любой подвернувшейся возможности! – Морпех?.. – Скотт наморщил лоб. – Правда? Последний раз ты вспоминал об этом примерно... никогда? Признавайся, тренируешься выпендриваться перед МакГарреттом? Майкл показал ему средний палец, но рассмеялся, соглашаясь: – Это всё Гарри. Мы познакомились, когда я был королевским морпехом. Напомнил мне о славном прошлом. – Гарри?! – Скотт развернулся к нему. – Что ещё за «Гарри»?! Майки, твои мужики множатся быстрее, чем я успеваю их считать, какого чёрта?! – Ты его не видел, – Майкл снова засмеялся. – Он пришёл с МакГарреттом и Уильямсом на первый допрос. Он из MI6, раньше был, по крайней мере, и я меньше всего ожидал его здесь увидеть. Он вступился за меня. Стал первым, кто это сделал. Скотт хмыкнул, но дальше комментировать не стал, промолчал и вечером, когда Майкл вышел из своей спальни в новой рубашке и чистых джинсах. «У кого-то свидание», – было написано у Скотта на лице. Вслух он этого не сказал, только заставил Майкла расстегнуть и приспустить рубашку и переклеил ему пластырь на шее, аккуратно промыв рану. И придержал его перед зданием, где находился ресторан. – Мне бы перекурить, – сказал он с непонятной застенчивостью. – Постоишь со мной? Он сел на скамейку с подветренной стороны, чтобы не дымить на Майкла, смотрел в сторону. Спросил: – Этот Уильямс – козёл, да? – Редкостный, – согласился Майкл. – Зато Чин хороший парень. Потомственный полицейский. – Заметно, – Скотт неопределённо хмыкнул, докурил и затушил сигарету в урне с песком. – А ты никогда не хотел быть копом? Тебе бы пошло. Майкл удивлённо наморщил лоб. Подумал, пожал плечами: – Я не представлял другой жизни, кроме той, что у меня есть. На лифте они поднялись на пятый этаж. Ресторан занимал два больших зала. МакГарретт и его компания забронировали стол у перил, выходящих в сторону океана. Кроме «пять-ноль» присутствовал ещё толстяк с креветочным лицом – Камекона, а также Лэнгфорд с яркой блондинкой в коктейльном платье, которую Гарри представил как Наташу, но Майкл сильно сомневался, что это её имя, – и Адам Нашимури, муж Коно, японец с явной примесью европейской крови. Скотт при виде Наташи едва заметно скривился. – Чисто Брайант, а?.. – шепнул он. – Не видел бы я, как Кристи шлёпнули, забеспокоился бы. Майкл понимающе сжал его локоть. Чин и Коротышка Уильямс потеснились, давая место вновь прибывшим, официантка принесла пиво и приборы. – Майк, я чертовски рад, что всё разрешилось в твою пользу! – через стол объявил Лэнгфорд, приподнимая бокал – он пил вино. – Спасибо, что вступился за меня, Гарри, – Майкл отсалютовал бутылкой. – Своих не бросаем. Хорошо, что ты не был под прикрытием! – А если бы был? – заинтересовался Уильямс. – Ты бы промолчал? И, кстати, как ты узнал, что он не под прикрытием? Гарри и Майкл переглянулись. – Я спросил. – Он спросил, – сказали они одновременно. Скотт хохотнул. – Британская суперсекретная служба в действии, – пошутил он. – Не надейся, приятель, этих не расколешь! Уильямс закатил глаза. – Если это должно быть смешно, то я тоже не понял шутки, – проворчал Гровер. Он определённо по-человечески Майклу нравился. Для работы в поле он уже не подходил по возрасту и отсутствию навыков, но его чувство юмора, грубая прямолинейность и цепкий, недоверчивый и реалистичный подход к жизни делали его надёжным соратником и опасным противником. Майкл надеялся, что они никогда не окажутся по разные стороны баррикад. Собственно, если по-честному, они все ему нравились; даже Уильямс, прекратив выделываться, стал за столом вполне приличным парнем, поддерживал разговор, высказывал интересные мысли и один раз пошутил, вызвав самую чуточку напускное удивление МакГарретта. – Спорим, я знаю, о чём ты думаешь, – шепнул Скотт, когда Уильямс вышел из-за стола. Колено Скотта, пока он отодвигал кресло, оказалось прижатым к бедру Майкла, и Майкл боялся пошевелиться, не зная, что хуже – думать об этом или срочно убрать ногу. – Спорим, – он посмотрел на Скотта в упор. – Твоя версия? Дэмиен, впрочем, продолжать не торопился. Он криво ухмыльнулся и приложился сперва к бутылке, словно передумал говорить. Возможно, он тоже решал для себя проблему с коленом. – Ты думаешь, что Дэнни похож на декоративную собачку, – сказал он наконец. В этот момент Майклу было решительно наплевать на Уильямса, но он согласился: ему действительно приходила в голову такая мысль, пока Уильямс утром мелко семенил в своих пижонских синих брюках и начищенных ботинках по разбитой дороге у ворот фермы Раскелла. – И что я проиграл? – Майкл покосился на Скотта и вытянул ноги, завершая неловкий эпизод. Скотт на мгновение приподнял брови. Он всё понимал, он читал Майкла как раскрытую книгу – по крайней мере, в большинстве случаев, и Майкл, в свою очередь, тоже видел его насквозь. Эта вечеринка напомнила им обоим другие – те, которым не суждено повториться. Где были живы Бакстер, Грант, Далтон. Синклер. Кейт, Джулия!.. – Я подумаю, – Скотт легко коснулся его бутылки горлышком своей. Помолчал, сглотнул. Признался: – Это было чертовски хорошее время, да?.. – Есть вопрос! – Уильямс, вернувшись, не дал Майклу ответить. – Я тут заметил одну вещь. Скажи-ка, Майк, почему ты называешь по имени всех, кроме своего друга? – Не понял тебя, – Майкл нахмурился. – Ах ты, говнюк, – пробормотал Дэмиен и ухмыльнулся, сказал громко: – Потому что это его привилегия, Уильямс! Право называть меня Скоттом надо заслужить. Он подмигнул Майклу и добавил: – Хотя я даже подумывал сменить имя ради него. Чин поперхнулся. Гровер тоже, видимо, оценил идею и поморщился: – И как это будет?.. «Скотт Скотт»?.. – Я могу сменить и фамилию, – задумчиво проговорил Дэмиен. – Например... Майкл перестал дышать, застыл, обратившись в изваяние самого себя. «Не надо, – подумал он с отчаянием. – Пожалуйста, не шути так. Не делай этого со мной». Он сжал кулак под столом, запрещая себе осмысленно формулировать глубинные желания со дна подсознания; и он так и не услышал, что Скотт хотел сказать – перебил Лэнгфорд. – Почему бы и нет? У вас, американцев, вообще странные представления об именах, – заявил он насмешливо. – И какая разница, как вас зовут, если вы непременно награждаете друг друга прозвищами по поводу и без! Благодаря Дэмиену, – он отсалютовал Скотту бокалом, – я тут узнал, что моего друга Стива в армии звали «Ловкий пёс»! Стив, почему «пёс»? Не пойми меня превратно, я люблю собак, они чудесные, и верные друзья к тому же, но – «Ловкий пёс»?.. – Шутка для узкого круга лиц, – с некоторым напряжением ответил МакГарретт. Майклу стало его жалко: Стив с удовольствием отмолчался бы, судя по выражению его лица, но в компании приходилось делать вид, что всё в порядке. – Такая же, как «Малышка на миллион»? – прицепился Лэнгфорд уже к Скотту. – «Малышка на миллион»? – заинтересовался Гровер. Скотт лениво поднял над столом левую руку с оттопыренным средним пальцем. – Коно, Наташа, мои извинения, – проговорил он, ухмыляясь. – Гарри, иди на хер! – Хорошо, оставим конкретику, – Лэнгфорд тоже поднял руки, но сдаваться не собирался. – Вы не можете отрицать, что прозвища есть! В британских войсках такое... – Гарри, – вмешался Майкл, – ты сейчас сядешь в лужу. Остановись. За столом стало тихо, словно он сказал что-то неприличное или удивительное, затем Лэнгфорд недоверчиво произнёс: – Майк, только не говори мне, что у тебя... есть прозвище?! Скотт тоже повернул голову. Майкл улыбался, глядя строго на Лэнгфорда, но краем глаза видел оживление за столом. – Майк?.. – поддержал Чин. – Почему я об этом не знаю?! – возмутился наконец Скотт. Теперь Майкл взглянул на него. – Ты – знаешь, – сказал он, продолжая улыбаться. Скотту потребовалось три секунды, чтобы понять. Он зажмурился, трясясь от смеха, и спрятал лицо в ладонях. – Майк, не томи! – не выдержал Чин. – Стоунхендж, – проговорил Майкл. Теперь лицо ладонью закрыл Лэнгфорд, пока остальные переваривали игру слов и пытались понять, правда это или розыгрыш. – Какой позор! – воскликнул Лэнгфорд с шутливой драматичностью. – Майкл, ты уронил британский спецназ в моих глазах... и нас всех – в глазах этих людей! – Ты сам напросился, – Майкл приподнял бутылку. – Твоё здоровье, Гарри. Скотт всё ещё посмеивался, но когда Майкл повернулся к нему, наклонился, прижимаясь плечом к плечу, и шепнул: – Спасибо. Я... охрененно ценю, Майки, клянусь тебе!.. Айфон МакГарретта зазвонил ближе к концу вечера, когда все перешли на чай, кофе и минеральную воду. Стив ответил, нахмурился и отошёл к перилам балкона. Майкл последовал за ним, прежде чем кто-либо другой успел среагировать. – Что-то случилось? – спросил он негромко, вставая рядом. Стив посмотрел на него, помедлил и признался так же тихо: – Раскелл повесился в камере. Он так и не сдал, кто заказал ему Бреннана. Я, конечно, найду того, кто оставил ему шнурки в нарушение всех правил, но это не поможет привлечь к ответственности главное действующее лицо. По крайней мере, не сейчас. – Дерьмово, – согласился Майкл. Подкатывать после таких новостей показалось ему плохой идеей. Стив рассудил иначе. – Не худшее, что могло произойти. По крайней мере, исполнитель задержан и понёс наказание, – он снова помолчал, но как-то иначе. – Можно вопрос, Майк?.. А вы с Дэмиеном, ты и он, вы... вместе? «Хотел бы я», – Майкл улыбнулся, покосился на МакГарретта и увидел, что у того снова предательски алеют кончики ушей. – Нет. Он строго по девочкам. И добавил, не давая Стиву опомниться: – А ты? – Я?.. – Ты строго по девочкам? Или сделаешь для меня исключение?.. Стив приоткрыл рот и глубоко вздохнул. Улыбнулся, хлопнул своими потрясающими ресницами, притягивающими взгляд Майкла даже сильнее, чем длинные ноги и влажные губы. – Ко мне?.. – спросил он. В лифте они оказались вдвоём. Майкл поцеловал Стива первым, бережно, легко; едва коснувшись, прихватил зубами его нижнюю губу. – Я никогда раньше, – Стив осёкся, фыркнул и неловко обнял его одной рукой. – Всё однажды случается впервые, – утешил Майкл. – Как далеко ты готов зайти? – До конца?.. – МакГарретт выразительно заломил брови. Он знал, что красив, понимал это и бессовестно пользовался, и Майкл не имел ничего против. Пробежав пальцами по спине Стива, он задержал руку на пояснице, смял в кулаке ткань рубашки, вжался лицом в шею, пахнущую лесом и океаном. – Тогда нам нужна аптека, – шепнул он доверительно. – Я пустой. Из машины он написал сообщение Скотту: «Уехал с МГ. Встретимся утром в отеле». В ответ прилетело: «Хорошо потрахаться!» Майкл прикусил губу. Он и не рассчитывал, что Скотт будет ревновать, не ревновал же он к Бреннану, но, как известно, оправдавшиеся ожидания не всегда приносят радость. Дом МакГарретта стоял на берегу океана. Стив заехал прямо на лужайку и провёл Майкла к крыльцу через деревянную арку, потемневшую от времени и непогоды. Они молчали; включать в доме свет Стив не стал, сказал неловко: – Мне нужно в душ. – Не нужно, – Майкл притянул его к себе, обхватив поперёк живота, и поцеловал горячий загривок, потёрся носом о густые короткие волосы. – Я весь день, – начал МакГарретт. Майкл рукой закрыл ему рот и принялся расстёгивать его рубашку, нащупал пряжку ремня, сунул под неё ладонь и задержал дыхание, почувствовав дорожку волос на животе. Спросил: – Где спальня? – Наверху, – ответил Стив, касаясь губами его кожи. В открытое окно Майкл слышал прибой, шум ветра и птичьи крики. По плечам МакГарретта стекали цветные татуировки, волосы у него росли и на груди, не только на животе – меньше, чем у Скотта, – и он вздрогнул и отчего-то застеснялся, когда Майкл языком отследил дорожку, которую до этого прошёл пальцами. Он вообще неожиданно много смущался для морского котика, и всё же позволял Майклу делать что угодно; он тихо всхлипнул, когда пальцев стало три, и он выдохнул имя, кончая – чуть слышно, одними губами, но Майкл почувствовал два такта дыхания и понадеялся, что это не «Дэнни». Коротышка Уильямс приподнялся в его глазах за сегодняшний вечер, но всё же недостаточно, чтобы претендовать на такого парня, как МакГарретт. А Стив, отдышавшись, провёл рукой по шее Майкла, наткнулся на пластырь. – Прости, – сказал он виновато, – когда я приглашал вас, думал, будет весело. – Мне было весело, – заверил Майкл, пошутил: – Где у вас учат на копов? Я бы ещё так выехал пару-тройку раз. Думал он в это время о Скотте. Ясно, что в Европу Дэмиен не поедет; его дом здесь, в Штатах, и, если Майкл хотел остаться рядом, ему следовало привыкнуть к мысли, что и он теперь снова увидит Лондон разве что по телевизору. Не самая большая жертва, если так посмотреть, за возможность быть рядом с любимым человеком. А потом Стив поцеловал его, и Майкл забыл, о чём думал. Проспали они едва ли пару часов. Майкла разбудило солнце, пробившееся между занавесками. Повернувшись набок, он провёл пальцем по плечу Стива, по татуировке с лотосом. Стив, хмурившийся во сне, вздрогнул, пошевелился и открыл глаза. – Уходишь?.. – шепнул он с сожалением. Майкл навис над ним, улыбаясь. – Я рассчитывал на завтрак, – он коснулся губами тревожной складки между бровей Стива. – И на секс перед завтраком... если ты готов. – Я морской котик, – МакГарретт опрокинул его на спину и сам приподнялся на локте. – Я готов всегда и ко всему! Он безумно и безудержно храбрился, конечно, и Майкл преисполнился признательности к Бреннану, который, может, и не показал ему всё что можно, но предупредил обо всём, чего делать не надо. Майкл целовал Стива, чутко прислушиваясь к реакциям, и был снисходительно нежен, отвечал, но не давал перейти за грань чувствительности, которая обернётся болью, и на этот раз на пике Стив выдохнул его имя, а не чьё-то ещё. Внезапным образом Майкл понял Скотта, проводившего с женщинами одну ночь. Ему было хорошо – и одновременно хотелось сбежать и никогда больше со Стивом не встречаться, немедленно покинуть Гавайи и не возвращаться, не видеть, не писать. Не давать повода решить, что эта ночь может повториться. Телефон зазвонил как нельзя более кстати. Его телефон. Номер не отобразился. – Стоунбридж, – сказал Майкл, чувствуя, как по спине и загривку бегут мурашки – то ли от неожиданности, то ли в предвкушении. – Лима Оскар, Танго Юниформ, Сьерра Хотел, – женский голос отрывистой скороговоркой отчеканил пароль, назначенный им самим перед отъездом из Лондона. – Доложите местонахождение. МакГарретт смотрел напряжённо, вновь беспокойно хмурился. Его сумасшедшие чёрные ресницы слиплись кое-где стрелочками, щетина на щеках и подбородке подросла и потемнела. «Как у Скотта, – подумал Майкл рассеянно. – Конечно, он похож на Скотта...» – Гонолулу, Оаху, Гавайи, США, – ответил он, резонно рассудив, что улица и номер дома без надобности. «...поэтому я и увлёкся. Но он не Скотт. Даже не близко». – Сержант Дэмиен Скотт с вами? На него можно рассчитывать? «Не поверили». – Можно. – Ожидайте инструкций в течение часа, – велела женщина и оборвала разговор. Хмыкнув, Майкл отложил телефон и сел. – Тебе нужно ехать, – на этот раз Стив не спрашивал. – Вызовешь мне такси? – Я отвезу тебя куда надо. Перед выходом из дома он сам поцеловал Майкла, вздохнул, прижимаясь лицом к лицу, и отпустил, но ничего не сказал. Майкл набрал Скотта. Тот ответил не сразу, голос его звучал зло и мрачно. – Ты где? – спросил Майкл. – В номере. И, кстати, сплю. – Кстати, врёшь. Мне звонили. Буду минут через двадцать, если ты с девочкой, отправь её домой. – Вот ты козёл, – проворчал Скотт, стремительно оттаивая. – Не могу устоять перед твоим сокрушительным обаянием. Заказать кофе в номер? – Будь так добр, – согласился Майкл. Он улыбался, садясь в машину. Стив ничего не сказал и об этом, но спросил, притормозив на светофоре: – Вы вернётесь на Гавайи? – Не знаю, – Майкл пожал плечами. Этот разговор ему не нравился, но и отмалчиваться он не хотел, и в лоб спросил в ответ: – А что? Теперь плечами пожал МакГарретт, дотянулся до бардачка через ноги Майкла и сунул ему визитку. – Позвони мне, если тебя заинтересует постоянная работа. Это было неожиданно. Хмыкнув, Майкл повертел визитку («Лейтенант-коммандер Стивен Дж. МакГарретт, спецподразделение «5-0»). Уточнил: – У меня британское гражданство. – Не проблема. – ...и я не стану спать с боссом. Стив ухмыльнулся и покраснел – слабее, чем накануне, но всё же заметно. – Я знаю. Ты любишь Дэмиена. Мне просто повезло, что... Он осёкся и неопределённо махнул рукой. – Я не в обиде, правда. Было круто, и это не помешает нам работать вместе. Я бы хотел. Возвращайся, если сможешь. Майкл, помолчав, кивнул и вложил визитку под крышку телефона. Ремарку о Скотте он хотел сперва пропустить мимо ушей, затем передумал, полюбопытствовал: – Так заметно?.. Насчёт меня и?.. – Если знать, куда смотреть, – Стив остановил «сильверадо» перед гостиницей. – Я ведь не просто так спросил вчера. И потом... Малышка, он... его всегда любили. «В отличие от меня» не прозвучало, но повисло в салоне пикапа тяжёлой дымкой. На другой стороне улицы двое парамедиков, здоровенный мужик и рыжая кудрявая женщина, помогали подняться в машину пожилой афроамериканке в пёстром платье. Её шляпа, сброшенная порывом ветра, упала на землю, рыжая легко соскочила и подобрала её, отряхнула и сунула напарнику. – Позвони мне, – попросил Стив. – Возвращайся и позвони. Майкл наклонился и поцеловал его, провёл пальцем по щетине на подбородке, задержал руку. – Если выживу, позвоню, – пообещал он. Поднимаясь в лифте, он думал, что Скотту ведь понравилось на Оаху: пиво, солнце, океан, прогулки на катере и полуголые загорелые девушки на любой вкус; если где-то оставаться, почему не здесь? Он загадал поговорить – не сейчас, по возвращении; неизвестно, что предложит женщина со звенящим голосом, назвавшая пароль, и во что выльется новое задание. Можно ведь и в самом деле не выжить. Скотт ждал его, сидя в кресле напротив двери в одних джинсах, с мокрой головой и каплями волос на груди, и от этого зрелища Майкл снова вспыхнул, словно и не было жаркой ночи и бурного утра. Он усмехнулся и распахнул дверь ванной, надеясь по-быстрому сбросить напряжение, но Скотт, резво подскочив, последовал за ним. – Хочешь потереть мне спинку? – попытался отпугнуть его Майкл. – Хочу послушать, что ты мне скажешь, – Скотт остановился в дверном проёме. – Кто звонил, что за дело. Сколько заплатят! Майкл невольно улыбнулся: с этого началась их история. Тогда Скотт тоже делал вид, что его интересуют только деньги. Сунув ему свой телефон, Майкл отвернулся и принялся раздеваться. – Пока без подробностей, – сказал он. – Звонила женщина, назвала пароль. Обещала инструкции в течение часа. Прошло, – он посмотрел на часы, – двадцать три минуты. Чувствуя спиной взгляд Скотта, он вошёл в душевую кабину и плотно закрыл дверцу – к счастью, матовую, почти непрозрачную. Включил воду, сделал напор поменьше, чтобы не приходилось кричать. – Она сразу спросила, в деле ты или нет, – добавил он. – Так что ты был прав, жетоны никого не обманули. Скотт хохотнул. Осознание того, что он здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, обжигало почище горячей воды. Майкл вывернул кран, добавляя холодной, и невольно охнул, когда ледяными струями хлестнуло по плечам. – Значит, ты трахнул Стива, – внезапно сказал Скотт. Майкл зажмурился. – Давай сменим тему, – отозвался он, – если уж тебе непременно нужно поговорить, пока я моюсь. Скотт предложение проигнорировал. – Он удивил меня меньше, чем ты, – продолжил он. – То есть, я никогда об этом не думал, но сейчас, задним числом, кое-что припоминаю. У него был друг, когда мы познакомились, такой громадный мужик, немного на тебя похожий, кстати, только... ну, попроще, что ли! Типичный фермерский сынок... – Фредди Харт, – перебил Майкл, намыливая голову. Скотт помолчал. – Ты знаешь?.. – спросил он странным голосом. – Мы немного поболтали, – Майкл чертыхнулся, когда мыло попало в глаз, проморгался, закончил: – Он погиб в Корее в десятом, сразу после того, как женился. Дочка осталась. Расчёт оказался верным: Скотт опешил и замолчал окончательно, позволив Майклу спокойно домыться. – Дай полотенце, – попросил Майкл, приоткрывая дверцу и стараясь не капать на пол. Скотт, что удивительно, язвить не стал, сунул полотенце и наконец-то вышел из ванной. – Стив сказал, что любил его, – зачем-то добавил ему в спину Майкл. – Сам не понимал, не догадывался до последнего времени о своей бисексуальности. – То есть, пока не прилетел ты и не сжёг Гавайи дотла, – хмыкнул Скотт. – Ну да, ну да. – Не завидуй, – посоветовал Майкл. – Будет и на твоей улице праздник. Дэмиен что-то проворчал в ответ, но его голос заглушил звонок телефона. – Стоунбридж. – Вас двоих ждут на авиабазе Хикам. Подробности получите на борту. – От вас? – рискнул Майкл. Женщина помолчала – то ли собиралась с мыслями, то ли поразилась его наглости. – Подробности на борту, – повторила она, подтверждая второй вариант, и отключилась. Скотт смотрел выжидающе. – Авиабаза Хикам, – озвучил Майкл. – Собирайся. Я расплачусь за номер. Он был рад выйти за дверь, оказаться со Скоттом в разных помещениях. Что-то было не так. Дэмиен реагировал... неправильно. Задавал не те вопросы, давал не те ответы; информация о Фредди Харте была особенно неуместна и отчасти даже неприятна, словно Скотт хотел Майкла уязвить, снизить ценность ночи, проведённой со Стивом, доказав, что для Стива это было лишь замещением старой привязанности. Майкла это не задело бы, он догадывался, что МакГарретт – тоже! – компенсирует с его помощью какие-то свои проблемы, но Скотт – тот Скотт, которого Майкл знал всё это время, – не должен был говорить об этом. ...или нет?.. В той прошлой жизни пятилетней давности Скотт ведь сказал откровенно и грубо – слишком грубо, если по-честному, – что постельные игры Майкла с Кейт могут испортить дело, почти испортили. Боялся ли Скотт повторения?.. Майкл сомневался, что хочет его спросить. И всё-таки спросил, пока такси везло их до авиабазы: – Что происходит? Не ври, что всё в порядке. Я знаю тебя как облупленного, приятель, и ты не в порядке. Скотт криво ухмыльнулся и уставился в окно. Майкл ждал, потом перестал, решив, что Скотт не ответит, но когда таксист высадил их и уехал, Скотт вздохнул и сказал: – Не требуй от меня слишком многого. Ещё два дня назад я даже не подозревал, что ты играешь за другую команду. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Майклу показалось, что его ударили под дых, и это, должно быть, отразилось на его лице, потому что Скотт чертыхнулся и сделал шаг к нему, перехватывая сумку в левую руку. – Нет, Майки, это не то, что ты... Не то, что я... Ебать. Майки, я ничего не имел в виду! Просто дай мне привыкнуть, ладно?.. Пожалуйста, дружище. Ты не можешь кинуть меня только потому, что я не знаю... – Как меня воспринимать? – закончил за него Майкл. – Как раньше. Ничего не изменилось, Дэмиен. И добавил, раздосадованный своей болезненной реакцией: – Тебя это не касается и не коснётся, обещаю. От возражений он отмахнулся и первым пошёл к контрольно-пропускному пункту, надеясь, что никто не оставит их наедине на чужой военной базе, и ему не придётся продолжать этот разговор. Это был далеко не первый раз, когда они собачились (помнится, при Локе они даже почти подрались однажды), но отчего-то сейчас Майклу было особенно не по себе. Он не собирался извиняться – не чувствовал вины, – и не ожидал извинений от Скотта. Просто было не по себе. Не так. Неправильно. Их уже ждал «сто тридцатый», наполовину забитый ящиками и коробками с незнакомой Майклу маркировкой. Пассажирам указали их угол; сопровождающий – капрал со смешной золотистой щетиной на голове, – принёс ноутбук, воду и немного еды. Майкл невольно взглянул на Скотта. Тот лишь пожал плечами: – Я знаю ещё меньше тебя. Валяй, Браво-один, запускайся. Майкл открыл и включил ноутбук, с ещё большим сомнением посмотрел на окно ввода пароля и одним пальцем набрал «LOTUSH». Скотт, заглядывавший ему через плечо, фыркнул: – Отель «Лотос»? Это и есть твой пароль?! Майкл показал ему средний палец. На экране было всего два значка – Корзина и Скайп. – Без вариантов, – прокомментировал Скотт. Всё так же молча Майкл надел наушники и подключился. Контакт в Скайпе тоже был всего один и отозвался немедленно. Женщина, сидящая перед камерой, выглядела усталой и нездоровой, её правая рука висела на перевязи, на щеке и на лбу запеклись ссадины, волосы, прокрашенные светлыми прядями, отчаянно нуждались в расчёске. – Я капитан Натали Рейнольдс, – сказала женщина, и Майкл узнал звонкий голос. – С этой минуты и до конца операции вы подчиняетесь только мне. В грузовом отсеке было довольно шумно. Майкл плотнее прижал наушники к голове, чтобы ничего не пропустить. Рейнольдс переслала им графический файл. Майкл открыл; с экрана на него смотрел со сдержанной улыбкой мужчина лет тридцати пяти, восточных кровей – Пакистан, Индия, что-то такое. «Террорист?» – предположил Майкл. Те на фото обычно не улыбались, но случаются ведь исключения. – Это Зафар Юнис, – сказала Рейнольдс. – Недавно его похитили. Наш информатор видел его живым. Боевая задача – найти и вернуть его живым или мёртвым, – она на мгновение поджала и без того тонкие губы и цинично добавила: – За живого заплатят больше. Майкл оценил, что она не назвала ни одной детали, кроме имени объекта, и уточнил специально для Скотта, отчасти поддразнивая его: – Сколько? Рейнольдс иронии не поняла, а вот Скотт фыркнул. Рейнольдс огляделась, левой рукой взяла карандаш и криво написала на салфетке сумму, поднесла к камере. Скотт присвистнул. – Это на двоих? – не удержался он. Рейнольдс услышала. – За живого – каждому, – отрезала она. – Я встречу вас в Кунсане и выдам полную информацию. Окно Скайпа с её стороны погасло. Майкл снял наушники и пересказал услышанное. – Кунсан – это где? – Южная Корея, – Скотт качнул головой. – На что ставишь, Пакистан или Афганистан? – Афганистан, – выбрал Майкл. Возвращаться в Пакистан не хотелось; прошло пять лет с гибели Портера и Дженнера, но Майкл до сих пор не любил вспоминать, как они тогда ошиблись. Худшая операция двадцатки на его памяти, закончившаяся и поражением, и гибелью солдат. – Отлично, десятку на Пакистан, – Скотт указал пальцем в сторону Майкла. Задержал взгляд, снова открыл рот. – Как думаешь, почему мы? – спросил он не то, чего боялся Майкл. – Они должны были набрать отдел заново, разве нет? – Вряд ли это так просто, – Майкл опустил крышку ноутбука, радуясь про себя, что конфликт рассосался сам собой. Его вполне устраивало сделать вид, что ничего не происходило, и Скотта как будто тоже. – Не все готовы променять почётную службу в официальном спецподразделении на сомнительное счастье сгинуть безымянным неизвестно где. – Ты же променял, – напомнил Скотт, но так тихо, что Майкл больше угадал, чем услышал. Он хотел ответить, что был тогда на десять лет моложе, но взглянул на ноутбук, на заколоченные ящики по соседству, и невесело улыбнулся: кого он обманывает? Он ввязался в это дело не зная подробностей, запрыгнул в самолёт и отправился на другой конец света, потому что не умел ничего другого, потому что это составляло всю его сознательную жизнь. Ничего не изменилось с того момента, как в восемнадцать лет он сложил салфетку, встал из-за праздничного стола и объявил, что уходит в армию. – Спасибо, что пошёл со мной, – сказал он, глядя Скотту в глаза. И сменил тему, не дав ему времени ответить: – Знаешь, МакГарретт предложил мне работу в своём отделе. – Ты согласился? – Скотт наморщил лоб. – Я взял визитку, – Майклу вдруг пришла в голову мысль. – Ты знал, что он это сделает? Поэтому спрашивал, не хочу ли я быть копом? Скотт хмыкнул, заулыбался. – Мне кажется, из тебя выйдет отличный коп, – заметил он, наклонился к сумке и достал воду, кинул одну бутылку Майклу, развернул промасленный пакет. – Давай пожрём, что ли. Не креветки в остром фирменном соусе, конечно, но чёрт знает, когда в следующий раз доведётся. Эта Рейнольдс, она кажется мне похожей на сучку Далтон, и это не комплимент! Хер знает, чего от неё ждать. Майкл согласился – и насчёт Рейнольдс, и насчёт возможности перекусить. В молчании они поели и собрали мусор обратно в сумку. Майкл устроился поудобнее, вытянул ноги, рассчитывая поспать. Скотт расположился напротив, и Майкл уже практически заснул, когда Скотт позвал: – Майки. Он открыл глаза. – Дай мне немного времени, – попросил Скотт. – Пожалуйста. У Майкла создалось впечатление, что он говорил о чём-то своём, что они не обсуждали и даже не собирались. – Всё время мира – твоё, – сказал Майкл без улыбки. Проснувшись, он не был уверен, что не сочинил этот эпизод, но переспрашивать не стал. К тому же, собственный ответ его вполне устраивал: чего бы Скотт ни хотел, Майкл никуда не торопился и готов был ждать хоть до самой смерти (вполне вероятной там, куда они, предположительно, летели), лишь бы до тех пор Скотт от него не шарахался. Рейнольдс встретила их у трапа. Вживую она выглядела получше, а ещё она причесалась. Лет тридцати пяти, высокая, худая и светлоглазая, с мимическими морщинками на лбу и возле губ, сперва она больше напомнила Майклу красавиц из гавайских ночных клубов, но стоило ей чуть враскачку шагнуть им навстречу, и он по манере движений понял свою ошибку. Она была бойцом, и бойцом опасным; возможно, бывшей пловчихой из ОЛС, Майкл ведь не знал всех в лицо. – Натали Рейнольдс, – она протянула левую руку. Правая была не просто на перевязи, а ещё и плотно примотана к телу, и куртку Рейнольдс набросила сверху. – А это сержант Грейс Новин. Она идёт с вами. Из-за её спины выступила совсем ещё девчонка – маленькая, ниже плеча Майкла, насупленная, с наполовину выбритой головой. Вторая половина была подстрижена и уложена слишком аккуратно для британского сержанта на авиабазе США в Южной Корее. Брать с собой подобное недоразумение Майкл не собирался: и нелепо, и опасно; лишняя обуза, в критическом случае кого спасать – её или объект? – При всём уважении, мэм, – начал Майкл, – можно вас на минутку? – Нельзя, – отрезала Рейнольдс и резко мотнула головой. – Это не обсуждается. Вы двое вовремя сделали ноги и не знаете, что творится в гадюшнике, из которого мне лепят отдел! Думаете, я вызвала вас, только потому что вы незаменимые специалисты? Я вызвала вас, потому что не могу доверять тем, кого набрали вместо вас!.. Она закашлялась, перевела дух и продолжила чуть спокойнее: – В наших рядах крот, и я его ещё не нашла. А потому могу доверять только тем, кто уволился, умер, – быстрый насмешливый взгляд в сторону Скотта, – или ещё не принят в отдел официально. Новин – моя надежда и лучший снайпер, она отлично подготовлена и бегло говорит на урду, панджаби и ещё паре-тройке местных диалектов. Или вы планировали изъясняться с информатором жестами? – Кстати, а куда мы едем? – очень вовремя вмешался Скотт, давая Майклу время переварить полученную информацию. Рейнольдс развернулась и пошла прочь прямо через лётное поле. Новин подмигнула Скотту и последовала за ней, и Майкл, вздохнув, неохотно зашагал в том же направлении. – Она и правда вылитая Далтон. Может, потерянная в детстве сестра? – пошутил Скотт. – Или есть какие-то особые британские курсы, где таких воспитывают? – А ты ждал встречи с текилой и конфетти? – поддел Майкл. – Ну, она хотя бы не называет меня «наглым хером», уже хорошо!.. Майкла капитан Рейнольдс – как и Далтон в своё время, – вполне устраивала и не беспокоила – в отличие от Новин. Он видел девчонку впервые в жизни и, технически признавая её достаточно подготовленной (возможно!), не доверял и категорически не желал брать с собой, чтобы опытным путём проверить в трудный момент. Не потому, что она девчонка, а потому что учить таких вот воробушков надо на чём-то менее... сомнительном. Удручало то, что его мнения никто не спрашивал. Рейнольдс привела их к небольшому пассажирскому самолёту без выраженных опознавательных знаков, кроме бортовых номеров. На трапе сидел мужик в рабочем комбинезоне, вооружённый M16. При приближении Рейнольдс он вскочил и по форме её поприветствовал. Она небрежно кивнула – «вольно», – и поднялась в салон, где на маленьком откидном столике лежали бумаги. – Зафар Юнис, – Рейнольдс протянула три одинаковые фотографии объекта и села, пристегнула ремень. – Сотрудник MI5. Две с половиной недели назад, во время теракта в Лондоне, его захватила ячейка под предводительством Мансура Кхана и в тот же день вывезла из страны, прежде чем ведомство успело запустить просеивающий поиск. Из MI5 неофициально обратились за помощью в Министерство обороны, и вот мы здесь. Вчера наш информатор в Лахоре опознал Юниса среди пленных. Информатора зовут Рахмат Шариф, – Рейнольдс развернула карту Лахора и ткнула карандашом как будто наугад. – Вы найдёте его здесь. Майкл понадеялся, что ничем себя не выдал, увидев, где капитан поставила точку. – Информатор доверяет нам лишь отчасти. Ваша задача – разговорить его, по возможности не причинив вреда и не выдав его соседям. Узнать, куда увезли пленников. Последовать за ними и освободить Юниса. – А остальных? – уточнил Скотт. – Если он там не один? – За остальных вам не заплатят, – Рейнольдс пожала плечами. – И если вы потеряете Юниса, спасая кого-то другого, денег тоже не будет, помните об этом. «Так Новин за этим нужна? – Майкл нахмурился. – Следить, чтобы мы сделали правильный выбор, и доложить по возвращении?..» Он посмотрел на девчонку, которая помалкивала и внимательно изучала лицо Юниса на фотокарточке. – Экипировка, вооружение, транспорт?.. – спросил он. – Получите на месте, Новин знает, где арсенал. – Как мы оттуда выберемся? Новин подняла голову, полезла в карман и протянула Майклу и Скотту внутриканальные передатчики телесного цвета. Хотела кинуть, похоже, но не решилась. – Ваша связь внутри группы,– Рейнольдс перевернула карту и жестом обвела зону, заштрихованную зелёным. – Когда найдёте Юниса, вы должны выбраться в эту зону, тогда мы пришлём вертолёт. Допустимо, если окажетесь здесь; мы подключим американцев, они кое-чем нам обязаны. Остальные территории с воздуха недоступны, постарайтесь не застрять где-то там. Было бы обидно потерять и Юниса, и вас. Майкл кивнул. То, что миссия предусматривает больше импровизацию, чем следование плану и конкретным приказам, его устраивало. Оставалось прояснить ещё одну вещь. – Новин, – сказал он с расстановкой, – любой из нас может не вернуться. Я не знаю тебя. Не знаю, как ты ведёшь себя в бою. Мы можем не успеть прикрыть твою задницу, если ты облажаешься. – Детка, не слушай его, – вмешался Скотт. – Такую задницу грех не прикрыть! Майкл сморгнул, пару секунд всерьёз прикидывая, не пристрелить ли его прямо сейчас. Новин усмехнулась, показала Скотту средний палец и ответила: – Ещё посмотрим, группа Браво, кто чью задницу будет прикрывать. «Какой наглый клоп», – с неожиданной теплотой подумал Майкл, но лишь кивнул и отвернулся к окну, за которым всё быстрее мелькали серо-зелёные поля вдоль взлётной полосы. – Забей, дружище, – Скотт наклонился к самому его уху, почти коснувшись губами. – Бывали дела и посложнее, и мы всегда справлялись! Майкл не стал напоминать ему о «делах посложнее», когда их выручала только поддержка от Хижины или союзников. В этот раз её не будет, они сами по себе, пока не выйдут с объектом в зелёную зону, да и тогда ещё потребуется продержаться до прибытия вертолёта. Скотт его понял, досадливо кашлянул и замолчал. Майкл не стал объясняться. Пусть вспомнит о Ричмонд, Далтон... о Портере. Пусть ведёт себя разумно и заботится о Новин (и даже трахнет её, если сложится), а со всем остальным Майкл как-нибудь разберётся. Он заснул, проснулся, сходил в туалет и умылся над крошечной раковиной. Скотт и Новин тоже спали, Рейнольдс что-то печатала одним пальцем, держа ноутбук на коленях. – Иначе сама бы пошла?.. – Майкл указал на её прибинтованную правую руку. – Или это её вступительный экзамен? Рейнольдс посмотрела на него, на Новин. Усмехнулась. – Грейс – мой лучший снайпер, – повторила она. – Не подумай, что мне было не из кого выбирать! Лучший снайпер забавно засопела во сне и попыталась подтянуть колени к груди. Майкл снял с полки одеяло, укрыл её, вернулся в своё кресло и тоже заснул. На снаряжение, по крайней мере, двадцатка не поскупилась. В доме, куда Новин их привела, во внутреннем дворике ждал песочного цвета «лэндкрузер». Ключи Новин вытащила из-под заднего бампера, вздохнула чему-то и кинула их Майклу. – Эй, почему сразу ему?! – возмутился Скотт. Вместо ответа Майкл указал на правый руль. – Ещё разыграть предложи. Скотт чертыхнулся, но признал, что погорячился. – Тогда я первым выбираю игрушки! – объявил он, ныряя в забитый багажник. Майкл одобрительно хмыкнул и развернул на капоте карту, полученную от Рейнольдс, нашёл глазами карандашную точку и вздохнул почти как Новин. В ожидании темноты Скотт и Грейс играли в карты. Звали и Майкла, но он отказался, отметив про себя, что эти двое быстро спелись. Неудивительно, учитывая обаяние Скотта и его популярность у женщин. Кажется, Далтон, люто его ненавидевшая, была единственным исключением; может, за это Скотт её и не любил на самом деле, а всё остальное – объяснения для самого же себя?.. Майкл сидел спиной к комнате, смотрел в щель между деревянными ставнями, как заходит солнце, и гадал, как скоро Скотт залезет Новин в штаны – сегодня, завтра, после возвращения?.. Может, они перемигивались прямо сейчас, договариваясь «отлучиться по нужде» и по-быстрому перепихнуться на заднем дворе или даже в «лэндкрузере», почему нет?.. «Только не там», – подумал Майкл. Закрыл глаза. «...сержант, я кое-что нашёл!..» Стоило отвлечься, и голос Кайла всплыл в голове так отчётливо, словно прозвучал в наушнике; голос – и выстрелы, и тишина. Недолгая, страшная, а затем топот ботинок, ругань и яркое солнце, восход которого они пропустили, зачищая подвалы, и кровь на руках и лице Кейт, капитана Кейт Маршалл, которой тоже не было в живых уже несколько лет. Никого не осталось. Никого от прежней двадцатки, только они двое. – Стоило играть на раздевание, – пошутил Скотт, возвращая Майкла к реальности. Новин, должно быть, отреагировала жестом, потому что Скотт хохотнул и сказал: – Сдавай. Майкл отпил воды, покатал на языке, прополоскал рот и лишь потом проглотил. Становилось темнее – и прохладнее; в домах по соседству зажигали свет, тонкими лучами пробивавшийся между ставнями. «...сержант, я кое-что нашёл!..» «Если вернёмся живыми, все трое – четверо! – загадал Майкл, – позвоню МакГарретту. И пусть Скотт решает сам, хочет ли оставаться со мной в Гонолулу. В конце концов, я не могу рассчитывать, что он всегда будет рядом. Рано или поздно он отпустит Ричмонд и найдёт кого-то ещё». ...а он мог бы стать крёстным, если однажды у Скотта родится ещё один ребёнок. Даже если отец вычеркнул Майкла из завещания, есть масса других вещей, которые он мог бы сделать для крестницы или крестника, кроме как оплатить ей или ему обучение в Йеле. Это навело его на другую мысль. Рейнольдс сказала, Юниса взяли во время теракта в Лондоне. В новостях Майклу ничего такого не попадалось, что там произошло? Много ли людей пострадало? И – позвонил бы ему поверенный, если бы что-то случилось с родителями?.. Майкл не знал. Он вычеркнул себя из семьи. Вероятно, семья тоже его вычеркнула, и он сам по себе. Как всегда. – На раздевание, говоришь?.. – хмыкнула Новин. – Ты жульничала! – обвинил её Скотт. Развить мысль Майкл не дал. – Сворачивайтесь, – приказал он. – Выдвигаемся. Доехали быстро. Район, где жил Рахмат Шариф – где погиб Кайл Дженнер, – считался приличным и тихим. Припарковавшись в конце улицы, Майкл провёл Скотта и Новин между заборами к задней двери дома. – А ты неплохо ориентируешься, дружище, – не преминул отметить Скотт. – Бывал здесь раньше? «...я кое-что нашёл!..» – Да, – коротко подтвердил Майкл. – Отпирай. Скотт покопался в замке при свете фонарика Новин. Майкл прикрывал; озирался, чутко отслеживая потенциальное движение, но, к счастью, никто из соседей прогуляться перед сном не вышел. – Прошу, – Скотт толкнул дверь и первым же нырнул в тёплый полумрак жилья Шарифа. Новин последовала за ним, Майкл замыкал, пятясь, пока не оказался внутри и не закрыл дверь, придержав язычок замка. Шариф не спал, сидел на первом этаже при свечах, с закрытыми ставнями и задёрнутыми занавесками, и что-то плёл из кожаных ремней. На звук шагов он запоздало вскинулся и вскочил, опрокинув стул, неожиданно резво для пожилого человека. Фотография из досье Рейнольдс ему польстила: перед ними стоял старик лет семидесяти, абсолютно седой, с глубокими морщинами на загорелом обветренном лице. – Но-но, – Скотт цокнул языком и стволом M933 указал на упавший стул, рекомендуя Шарифу поднять его и снова сесть. Новин бросила пару слов на урду и, обойдя Скотта, забрала со стола шило, напильник и нож. Заговорила снова, перевела для своих спутников: – Я сказала, что мы от его связного и не хотим его убивать. Шариф медленно сел, сторожко наблюдая за незваными гостями. – В доме есть кто-то ещё? – спросил Майкл. Новин задала вопрос. Шариф покачал головой. Майкл достал фотографию Юниса и положил на стол, под свечу. – Помнишь его? Ты говорил, что видел его, – Шариф неохотно кивнул. – Куда его увезли? – Он не знает, – перевела Новин, пожала плечами: – Врёт. Старик смотрел исподлобья, поглаживал бороду и не выражал никакого желания сотрудничать. Майкл задумался, на каких условиях он передавал информацию двадцатке, что имел с этого. Если он уже получил что хотел или избавился от компромата на себя, дипломатические переговоры результата не принесут, а недипломатические лучше проводить не в черте города. – Спроси ещё раз, – велел Майкл. Ему не хотелось переходить определённые границы. Однажды им со Скоттом пришлось это сделать; дважды, если считать Квона – храбрый мужик был, кстати, – и Майклу процесс не доставил никакого удовольствия, хотя и в кошмарах не снился. Ему в принципе редко снились кошмары, почти никогда. Он считал, это говорило о состоянии его психики лучше любой экспертизы, и это было ещё одной причиной, почему он не строил всерьёз планов на мирную жизнь и не искал отношений – никому не нужен отбитый солдат с чёрным ящиком в голове. Одни проблемы; Керри бы подтвердила. Она не говорила, но она считала его ненормальным – небезосновательно. – Это надолго, да? – предположил Скотт, когда Шариф вновь покачал головой. – Пойду перекурю. Майкл походил по комнате, размышляя, потом взял стул и подсел к столу напротив Шарифа. – Что не так, старик? Ты хочешь денег? Назови сумму. Тот насупился и не ответил. Свеча чадила и трещала, воск стекал мимо подсвечника прямо на стол, одна капля упала на фотографию. – Боишься за свою жизнь? – ещё раз попытался Майкл. – Не за свою, – негромко сказал за его спиной Скотт. Он стоял в дверном проёме с незажжённой сигаретой в зубах, а под его ногами, глядя на ночных гостей вытаращенными чёрными глазёнками, замер ребёнок лет трёх-четырёх в мятой рубашонке неопределённого цвета и босой. Он – или она – ничего не боялся; услышав голос Скотта, он обернулся и протянул руки, молча прося, чтобы его подняли. Шариф, захлебнувшись воздухом, привстал, и Новин силой усадила его обратно, надавив на плечо. Скотт сдвинул M933 за спину и взял ребёнка на руки, отдёрнул голову, когда тот потянулся к сигарете. – Нет-нет, дружок, это кака, – сказал он и поспешно сунул сигарету в карман, не заботясь о её сохранности. – Вот, держи лучше. Он дал ребёнку тянучку в яркой обёртке, помог развернуть и жестом показал, что надо положить её в рот. Шариф заговорил – сдавленно, трудно. – Просит не обижать мальчика, – перевела Новин то, что и так было понятно. – Он скажет всё, что вы хотите. – Мы хотим, – поправил Майкл, напомнив Новин о том, что она тоже входит в их маленькую оперативную группу. Исподтишка он наблюдал за Скоттом, а тот прошёлся по комнате с ребёнком на руках, покачал его, вернулся к столу. Спросил: – Как его зовут? – Амир, – Шарифу не потребовалось перевода. Он добавил что-то ещё, и Новин пояснила: – Его отец, сын Шарифа, в позапрошлом году взорвал грузовик в аэропорту. Не в Лахоре, где-то по соседству. Погиб. Тогда Шариф стал информатором и заодно получил своего рода индульгенцию на странные поступки от соседей. Его ни в чём не подозревают, ведь его сын погиб за свободный Пакистан. – Свободный от кого? – хмыкнул Майкл, показал жестом, что это переводить не надо. – Ты отличный парень, Амир! – Скотт легко подбросил его на руке, и мальчик заливисто захохотал. Майкл с трудом отвёл от них глаза и достал карту, развернул перед Шарифом. – Пусть покажет, куда увезли пленника. За его спиной Скотт ходил по комнате, что-то бормотал и посмеивался, кажется, даже напевал. Новин посматривала на них, давя улыбку. Шариф не улыбался, а хмурился и раздувал ноздри, дёргал себя за бороду, но тоже смотрел. – Новин, – поторопил Майкл, – скажи ему: если не даст мне то, что я хочу, я дождусь утра и выйду из его дома через парадный вход вот так, как есть, и он вряд ли объяснит соседям, что я тут делал. – Майки, подержи-ка мелкого, – вмешался Скотт весело. – У меня одна идея возникла! Дай ключи от машины. Ни возразить, ни даже опомниться Майкл не успел: Дэмиен ссадил Амира ему на колени и любознательный мальчик, и без того достаточно взбудораженный ночным подъёмом, вцепился в воротник его куртки, ковыряя кнопку. Новин тихо засмеялась, и даже лицо Шарифа как будто немного смягчилось. Впрочем, он сразу поджал губы и склонился над картой, расставляя метки. Ребёнок на руках Майкла ворковал себе под нос на своём языке. Убедившись, что оторвать кнопку не удастся, он переключился на ремень M933, а затем с восторгом обнаружил свежий пластырь на шее. Майкл, стараясь крепко не сжимать, отвёл его руку, не дожидаясь, пока ловкие детские пальчики подцепят и оторвут липкий край. – Не надо, – сказал он укоризненно. – Амир! – прикрикнул Шариф, добавил строго что-то ещё. Мальчик замер, тараща глаза на деда. Шариф оттолкнул от себя карту и заговорил. – Он не знает точно, – перевела Новин, – клянётся, что не знает, но у людей Кхана есть три возможных места сбора. Основательно устроено только одно из них, горное поселение на Северных Территориях. Десять домов, три или четыре семьи живут там постоянно. Он считает, если за пленников хотят взять выкуп, их спрячут там. Если привезли сюда или сюда, скорее всего, уже убили. Майкл развернул карту к себе. Жирный крест, оставленный Шарифом, находился далеко за пределами зелёной зоны. Следовало заложить в план время на возвращение, по возможности – без эскорта; Майкл мысленно проложил маршруты по прямой и нахмурился. Плохо, но вариантов нет. Придётся искать вслепую и вслепую же выбираться. В глубине дома тихо стукнула дверь. Майкл развернулся в ту сторону, поднимая M933 и одновременно прикрывая другой рукой ребёнка. – Это я! – окликнул Скотт. – Извините, не рассчитал. Он подошёл к столу и выложил две плитки шоколада из их пайка. – Пацану, – сказал он. Шариф смотрел на него неодобрительно. Майкл был практически уверен, что шоколад отправится в печь, едва они уйдут. Скотт, очевидно, тоже так рассудил, потому что вскрыл одну из плиток и отломил две дольки, одну демонстративно кинул себе в рот, а вторую, присев перед Майклом на корточки, протянул Амиру. – Что-то напоминает, а, Майки? – сказал он, улыбаясь. Майкл, помедлив, кивнул. Амир с восторгом проглотил шоколад и сам потянулся за добавкой. Скотт отломил ещё дольку, а остальное завернул и оставил на столе. – Много сладкого вредно! – предостерёг он и вложил дольку в открытый рот ребёнка, как в клюв голодного птенца. Майкл отвёл глаза. В Корее было... не так. Девочка их боялась, как и её родители; сохранили они тот шоколад или выкинули в ближайшую канаву, опасаясь последствий и обвинений в контрабанде?.. Не закричали – и ладно, и к чёрту шоколад. Задним числом Майкла радовало уже то, что не пришлось стрелять. Не ему. Не в семью с ребёнком. Не на глазах Скотта. ...и последнее – самое важное, не так ли? Майкл ссадил Амира с колен, сложил карту и убрал за пазуху. – Новин, скажи ему, – он запнулся, – скажи ему, что мы благодарны за помощь. Скажи: мы не злоупотребим его доверием. Грейс перевела, выслушала ответ. – Он просит, чтобы мы скорее уходили, – сказала она. Машину в их отсутствие никто не тронул. – Куда едем? – спросил Скотт, устраиваясь рядом с Майклом спереди. – Чёрт, так странно себя чувствую! Здесь должен быть руль! – На, займи руки, – Майкл выдал ему карту и навигатор, и тронул «лэндкрузер» с места. Он достаточно хорошо изучил этот район в прошлый раз и неплохо помнил карту Лахора в целом, так что до выезда из города в подсказках не нуждался. Скотт заметил, разумеется; он то и дело поглядывал на Майкла, но вопросов больше не задавал. А Майкл в зеркало наблюдал за Новин. Она делала вид, что спит, подсунув под голову рюкзак, но спину держала так ровно, что Майкл невольно заулыбался. Покачал головой. – Новин, живые люди так не лежат. Скотт затрясся от смеха и склонился над картой. Новин вздохнула, покрутилась, устраиваясь по-другому, и снова замерла, ничего не ответив. – Пока можешь расслабиться, – сказал Скотт. – По M-2 семь часов, никуда не сворачивая. И что им неймётся по горам прятаться, нет бы поближе к цивилизации засесть!.. У Майкла дёрнулся уголок глаза. Люди Латифа в десятом именно это и сделали, захватив Портера: затаились прямо в городе, в мирном квартале, затерялись среди обывателей. Двадцатка искала их слишком долго, а потом среагировала слишком быстро, и всё кончилось так, как кончилось. И лишь благодаря тому, что они потеряли Портера, Майкл познакомился со Скоттом. – Там дикие места, – продолжал Скотт, не замечая его заминки. – Чёрт знает, где они там дома поставили, хотя, по карте, вроде, река неподалёку? От местных помощи не дождёмся, идейные фанатики, им достаточно услышать английскую речь, чтобы броситься резать нам глотки. – Ошибаешься, – подала голос Новин, прекратив притворяться спящей. – Они не настолько дикие, чтобы не знать, с какого конца держат АКМС, и нужды в оружии не испытывают, так что нас скорее пристрелят, чем зарежут. – А ты весёлая, – обрадовался Скотт, – мне нравится! – Ты была там? – одновременно с ним спросил Майкл. – «Проездом», – Новин обозначила кавычки голосом, без помощи рук. – Один парень был, янки. Влип по своей доверчивости, я ему подсобила немножко, дальше он сам справился. После этого капитан и позвала меня в отдел. При упоминании американца Майкл улыбнулся, а Скотт хохотнул: – Что, опыт с моей вербовкой был настолько успешным, что его решили повторить? Не знаю, кто этот парень, но вряд ли он так же хорош, как я, раз тебе пришлось его спасать! - О, не начинай! – пробормотал Майкл, не удержавшись. Новин пожала плечами и тряхнула головой, отбрасывая чёлку. – Если всё продолжится так, как идёт сейчас, вербовать будет некому, – сказала она. – Так что проверить и не удастся. Некоторое время все трое молчали, слышно было только ровное урчание мотора и шорох шин по трассе. Скотт смотрел перед собой, потом оглянулся на Майкла, и тот подумал, что друг выглядит растерянным. – Рейнольдс доверяет ещё хоть кому-то, кроме тебя? – спросил Майкл. – Есть один парень, – поколебавшись, ответила Новин. – Он сейчас под трибуналом. Скотт опять хохотнул и поднял руки, молчаливо извиняясь. – Там сложно, – Новин всё-таки решила пооткровенничать. – Была операция. Мы потеряли объект и члена группы, и капитана ранили как раз тогда. МакАлистера назначили виновным. Решают вопрос о наказании, и при любом исходе получается, что вернуть его в двадцатку будет... – Плохо для двадцатки, – закончил Майкл. – Кто сейчас в Уайтхолле? Всё ещё Райли?.. Он покачал головой, негодуя на Лока, который ушёл со своего поста в Уайтхолле на оперативную работу. И сам погиб через год, и отдел оставил на откуп полному идиоту, больше заботящемуся о соблюдении формальностей, чем о репутационных и человеческих потерях. – Тот Райли, что слил нас наёмникам? – уточнил Скотт. – А приказ о возвращении агента MI5 тоже отдал он? – Нет никакого приказа, – сказала Новин, не поднимая глаз. – За агента частным образом платит его отдел. Что, это меняет дело? Развернётесь и улетите обратно на Гавайи?.. – Вообще-то, это сильно меняет дело, – неожиданно огрызнулся Скотт. –Если операция не санкционирована, где гарантия, что нас подберут потом, хоть в зелёной зоне, хоть где-то ещё? Что, вертушку твоя Рейнольдс тоже одолжит по знакомству у кого-нибудь?.. Отлично у вас дела без нас складываются, я смотрю! Одна операция – один труп, одна калека и парень под трибуналом! И зелёная девчонка, порох нюхавшая только в тире! И мы во всём этом. Угадай, Майки, как быстро нас пустят в расход, если запахнет жареным? – Слушай, янки, – вспыхнула Новин, – я уже сказала, если вам что-то не нравится... – Хватит! – рявкнул Майкл. Сбросив скорость, он съехал на обочину и остановился, развернулся к Скотту. – На Гавайях ты мне кое-что обещал, – напомнил он. – Если передумал прикрывать мне спину, скажи сейчас, я высажу тебя на автобусной остановке. Я иду дальше. До конца. Меня позвали именно потому, что я могу это сделать, и мне плевать, выиграет ли от этого кто-то ещё, кроме агента MI5. Он развернулся к Новин. – Скотт всё правильно сказал, – заявил он, глядя ей в глаза. – Вы облажались. Я знал парня, которого уволили за операцию с человеческими потерями, хотя он как раз привёл объект живым. Всё в этот раз вертелось вокруг Портера так или иначе. – Он смог реабилитироваться лишь через семь лет, – добавил Майкл. – Если не хочешь столько ждать, учти совершённые ошибки, прими реальное положение дел и не ссорься с напарником, даже если он говорит неприятную для тебя правду, не выбирая выражений. «Лицемер», – упрекнул он себя, помолчал и сухо закончил: – Всё, инцидент исчерпан? Едем? – Едем, – тихо согласилась Новин. – Я покурю?.. – Скотт вытащил сигареты и опустил стекло в своей двери. – Новин?.. Грейс не возражала. Скотт, докурив, устроился поспать, подложив под голову тактический жилет. Новин пыталась задремать по-настоящему, потом бросила, сидела ровно и смотрела в тёмное окно. Майкл изредка поглядывал на неё в зеркало, но молчал. Ночная дорога была пустынна. Фары выхватывали небольшой кусок дорожного полотна, а дальше всё тонуло во мраке. Где-то там, догадывался Майкл, в темноте между полей прятались небольшие городки и деревушки, однако в такой час бодрствовали как будто они одни. – Останови где-нибудь, – попросила Новин миль через восемьдесят, наклоняясь к нему. – Отлить надо. Майкл кивнул. Навигатор утверждал, что они находятся ровно между двумя деревнями, так что Майкл просто свернул к обочине и плавно затормозил. Новин похлопала его по плечу и вылезла из машины, сделала пару шагов назад и буквально растворилась в ночи. – Хорошая идея, – сказал Скотт. Майкл повернул голову, и Скотт ответил ему долгим взглядом, отчасти насмешливым, отчасти вызывающим. – Что ты на неё вызверился? – спросил Майкл. – Не она отвечала за ту операцию. И нас вызвала не она. – Я не такой терпеливый, как ты, – Скотт вздохнул, пожевал губами. – Сначала они пытались нас убить, а теперь, облажавшись, затыкают нами дыры в штатном расписании?!.. – Убить нас пыталась не Рейнольдс, и не Райли поручил спасти Юниса, ты же слышал, – возразил Майкл. – Ты мог остаться на Гавайях. Сидел бы сейчас в баре, пил пиво, флиртовал с девчонками. – Вот ты козёл, а, – Скотт покрутил головой. – Я рад, что ты здесь, – перебил Майкл и положил руку ему на колено. Скотт вскинул голову и ухмыльнулся. Он явно хотел ответить, но прежде чем открыл рот, из темноты за бампером «лэндкрузера» вынырнула Новин, открыла дверь и юркнула в салон, поёжилась: – Там ледяной ветер! Есть хотите? – Было бы неплохо, – согласился Майкл. – Сейчас вернусь. Дверь со стороны Скотта хлопнула тоже. Майкл старался не прислушиваться, но в ночной тишине звуки разносились далеко и отчётливо. «Я знаю о нём всё, – подумал Майкл, усмехаясь. – И это не даёт мне ровно никакого преимущества перед девчонками». Скотт появился в свете фар, на ходу застёгивая штаны. – Так когда ты был в Лахоре? – спросил он. Не стоило и надеяться, что он слезет с интересующей его темы. Холодный ветер и правда пробирал до костей даже через куртку. Или это были дурные воспоминания?.. – В десятом, когда искали Джона Портера. Усмешка сползла с лица Скотта. – Его держали в доме неподалёку от места, где живёт Шариф, – Майкл сложил руки на груди. – Мы получили наводку. Может, от него и получили. Хотя нет, он ведь недавно стал информатором. В общем, Синклер потом говорил, мы поторопились и не проверили данные, но в итоге мы опоздали. Не нашли Портера и потеряли другого парня. Его звали Дженнер, Кайл Дженнер. Нам с Кейт потом здорово нагорело от Синклера за провал, я наехал на него в ответ... и в наказание Грант отправила меня за тобой. Он помолчал, думая о том, что никого из упомянутых им людей уже нет в живых. Только Скотт; и теперь он притащил Скотта в северный Пакистан, где шансы сложиться всегда были чертовски высокими. Скотт вытащил сигарету, закурил. – Знаешь, как мы познакомились? – спросил он. – С Джоном, я имею в виду. Отбили его у людей Саддама, когда он попал в плен. Я был тем, кто снял мешок с его головы. Он затянулся и поддел: – Ты, наверное, решил, что я конченный мудак, когда я потребовал денег за свою помощь? Тогда, в Куала-Лумпуре? В своё оправдание могу сказать, что я и правда был в полной жопе к тому времени. А ещё – ну, ещё мне хотелось тебя раздразнить. Вывести из равновесия. Ты был такой высокомерный и правильный, как Капитан Америка. То есть, Капитан Британия, сэр, извините, сэр. – Балабол, – Майкл невольно улыбнулся. – Тебе не нужны оправдания. Он сел в машину, оставив Скотта докуривать. Новин молча передала ему паёк и воду. Если её и уязвило, что они вышли посекретничать, виду она не подала. С рассветом вместе с солнцем из-за горизонта поднялись и тяжело воздвиглись горы. Майкл надел солнцезащитные очки и открыл новую бутылку воды; асфальт платной дороги кончился, и «лэндкрузер» зашуршал по укатанной грунтовке. – Хочешь, сменю тебя? – предложила Новин. Майкл подумал и согласился. Сперва он планировал поспать на месте; Новин сэкономила бы им пару-тройку часов. Перебравшись назад, он, по примеру Скотта, сунул под голову тактический жилет и сам не заметил, как заснул. А проснулся от звука голосов. Скотт и Новин старались его не разбудить, и Майкл не пошевелился и продолжил дышать ровно и размеренно, чтобы себя не выдать. – ...ты вообще справляешься с таким ростом?! – Странно слышать какие-то претензии от парня с таким весом! – беззлобно парировала Новин. – А как ты справляешься? Майкл подавил улыбку. Скотт и впрямь набрал фунтов десять-двенадцать за то время, что они колесили по Америке. Майкл ежедневно бегал, а потом, в Вегасе и на Гавайях ходил в спортзал, чтобы не потерять форму, пока Скотт предпочитал пиво, фастфуд и здоровый сон, так что в округлившемся животе Дэмиена не было ничего удивительного. Вообще-то, Майклу даже нравилось; он невольно зажмурился, подумав, что с удовольствием коснулся бы этого мягкого живота и руками, и губами... если бы посмел хотя бы мечтать об этом. – Я неотразим в любом весе, – самодовольно отозвался Скотт, а затем вдруг встревожился: – Что, правда заметно? – Смотря кому, – Новин хихикнула. – Мне – заметно. А твой напарник и правда считает тебя неотразимым в любом весе. Майкл вздрогнул и едва не поднял голову; понадеялся, что хотя бы не покраснел. Этого только и не хватало!.. Скотт хохотнул, осёкся, выругался шёпотом. Сказал тише, чем прежде: – Майки знает, что на меня можно положиться даже с этим балластом, – он похлопал себя по животу. – Нет, серьёзно, мелкая, я думал, у спецназа есть нормы! – Есть. Но мне повезло, – ответила Новин и замолчала, не выражая желания продолжать. Майкл осторожно вздохнул и вскоре заснул снова. «Лэндкрузер» оставили под крутым горным склоном под мрачные пророчества Скотта, что вернутся они к следам на песке. Новин с ним спорила, Майкл молчал; он не был в Пакистане уже давно и никогда – так далеко на северо-западе. Здесь всё было чужим и потенциально опасным. По карте до базы Кхана было миль десять по прямой, но рассчитывать на простой и ровный подъём не приходилось. Майкл прикинул, что наверху они окажутся как раз к сумеркам: достаточно темно, чтобы их не заметили, достаточно светло, чтобы они сами разглядели, с чем имеют дело. Проверив в последний раз снаряжение и подтянув шнурки, Майкл первым выдвинулся вверх по склону, придерживая М933 на груди. За ним шла Новин, Скотт замыкал. Майкл обернулся на него пару раз, и Скотт, поймав его взгляд, подмигнул и ухмыльнулся, и Майкл усмехнулся в ответ, успокоившись – и почему-то смутившись. Уже отвернувшись, он подумал, заметила ли Новин. Скорее, да; она внимательная, судя по её реплике в машине. Реплике, которую Скотт предпочёл не понять. Здесь в горном лесу, было тихо и приятно прохладно, резко пахло смолой и какими-то травами. Новин за спиной Майкла чуть слышно кашлянула в кулак, и у Майкла тоже запершило в горле. Он собрал слюну и сглотнул, перевёл дух и прибавил шагу, сверившись с навигатором. Деревья расступились внезапно, он едва успел пригнуться. Внизу, в лощине, действительно лежала деревня, как и сказал Шариф: десять домов, утоптанная улочка. Дворы, обнесённые глиняными стенами; плодовые деревья, маленькие огороды, важно расхаживающая домашняя птица. И гражданские. Мирные жители. На глазах Майкла прошла женщина с тяжёлыми вёдрами; в одном из дворов на лавочке грелся на солнце старик с сучковатой тростью, в пыли у его ног возился ребёнок. – Вот чёрт, – прошептал Скотт. «Не то слово», – мысленно согласился Майкл. Отрядив Новин присматривать за тылом, он достал бинокль и принялся оглядывать деревушку, пользуясь последними лучами дневного света. Пока всё выглядело так, словно Шариф подсунул им пустышку – в лучшем случае. В худшем – они в западне и в полной заднице. Рейнольдс не погонит вертолёт в горы, где шанс потерять и машину, и экипаж близок к ста процентам. – Придётся спускаться и щупать на месте, – озвучил Скотт его мысли. Майкл передал ему бинокль и отполз назад, поманил к себе Новин. – Остаёшься здесь, – сказал он. – Будешь нас прикрывать. Если станет слишком шумно, гражданских по возможности не трогай. Если не вернёмся – уходи, не геройствуй в одиночку. Поняла? – Услышала, – Новин дерзко сощурилась. – Нас послали за пленным. Я могу уйти без вас, но не без него. Майкл долго смотрел на неё. Он понимал теперь, за что Рейнольдс её выбрала, и с удовольствием предоставил бы Рейнольдс её и воспитывать, но сейчас здесь были только они трое, и он сказал наконец: – Хочешь умереть – дело твоё, но не в моей группе. Я не советую. Я приказываю. И надеюсь на адекватную поддержку. Или мне считать, что мы со Скоттом здесь вдвоём? Он продолжал смотреть на Новин. – Поняла вас, сэр, – сказала она наконец. – Я всё сделаю. Вернувшись к опушке, Майкл увидел, что деревня практически погрузилась в темноту. В паре домов зажёгся свет – тусклый, неверный. Не электрический. – Шариф не соврал, – сказал Скотт. – Видел парня с автоматом. Похоже, есть караул, но не дневной. И ещё: там дорога, которой нет на карте, и машина под брезентом в конце улицы. Вряд ли её сюда вертолётом притащили как музейный экспонат. – Ты знаешь слово «экспонат»? – поддел Майкл. – Я даже знаю, что такое «музей», – отозвался Скотт. – Непременно и тебя свожу, как выберемся отсюда. «На свидание?..» Майкл вздохнул и не ответил. Темнота накрыла и их позицию, на чёрно-фиолетовом бархатном небе проступили звёзды и Млечный Путь. Новин достала прибор ночного видения, разложила SA80 и устроила себе огневую точку. Майкл в последний раз проверил гарнитуру, убедился, что помнит, как выглядит Юнис, и соскользнул вниз по склону. Скотт следовал за ним, Майкл больше чувствовал его, чем слышал. Деревня внизу тоже стихла; внезапно залаяла и замолчала собака. Майкл чертыхнулся про себя: этого ещё не хватало!.. Он понадеялся, что псина привязана; в деревне как будто не ждали гостей. Внизу разделились: Скотт взял на себя левый ряд домов, Майкл – правый. – Новин, – шёпотом позвал он. – Мы на позиции. Видишь собаку? – И вас, и собаку, – подтвердила Новин. – Ликвидировать? Майкл замешкался на долю секунды. Решил: – Да. Пса было жалко, но себя и Скотта жальче. Уходить придётся быстро, и никакие сюрпризы в это время им не нужны, не говоря уже о шансе обнаружения. Выстрела он не услышал, только тихий шлепок упавшего тела где-то впереди. – Готово, – доложила Новин. Скотт шумно вздохнул, но промолчал. Майкл указал ему налево, кивнул: «Пошёл, пошёл». Вслух добавил, оговорившись по старой привычке: – Зеро, следи за движением. – Принято, – не растерялась Новин. – Удачи, группа Браво. Собаку Майкл нашёл во втором по счёту дворе, досадливо поджал губы, перешагивая тело. В доме ещё горел свет, пробиваясь через щели в грубо сколоченных ставнях. Майкл пригнулся, подкрался к стене и заглянул внутрь. В тусклом свете свечи пакистанка в заношенной одежде перебирала на столе что-то мелкое, возможно, семена, сортируя их в три разных миски. На кровати за её спиной разметавшись спал ребёнок лет пяти, а на краю стола, в досягаемости женщины, лежал укороченный АКМС. Майкл дёрнул головой и отступил обратно в темноту, двинулся дальше. – Нашёл, – сообщил Скотт. – Новин, сориентируй Майка ко мне. Идею возвращения к позывным он явно не одобрил. Где-то рядом хлопнула дверь. Майкл отпрянул к стене, вжался спиной в прессованную глину, надеясь, что вышедший из дома человек не пойдёт в его сторону. Медленно опустив ствол M933, потянулся за ножом. – Браво-два на час, – передала Новин. – Противник на одиннадцать. Неподвижен. Могу его снять. – Зеро, не разрешаю! – чуть слышно выговорил Майкл. – Подтверди! – Подтверждаю, нет разрешения открыть огонь. Дверь хлопнула снова: из дома вышел второй пакистанец, что-то сказал. Первый коротко ответил, рассмеялся. Майкл услышал что-то похожее на имя Кхана, потом проскользнуло «helicopter». Насторожившись, Майкл продолжил вслушиваться, но с той стороны дома замолчали, и вскоре дверь хлопнула снова. – Чисто, – объявила Новин. – Браво-один, можно продолжать движение. Со Скоттом он встретился на дальнем конце деревушки. Когда Майкл выскользнул из тени на открытое пространство, Скотт уже приподнял брезент и разглядывал машину. – Тоже «лэндкрузер», – сказал он шёпотом. – Не похоже, что на сигналке, но что-то я ключи найти не могу... Он осёкся и снова залез под брезент. Что-то звякнуло. – А вот и ключи, – удовлетворённо заметил Скотт и сунул их себе в карман. Майкл неодобрительно качнул головой, но возражать не стал. – Где Юнис? – спросил он. – Третий дом, – Скотт указал в самую середину деревни. – Окно забито снаружи, у входа ублюдок с АКМС и ракетницей. – Убрать его, Браво-один? – спросила Новин. – Вот кровожадная девица! – не выдержал Скотт. – Я сам, – Майкл покачал головой. Часового он убил, подкравшись сзади: зажал ему рот рукой и всадил нож между рёбер, придержал падающее тело и оттащил в сторону, за дом. Скотт молча похлопал его по плечу, снял брус с двери и нырнул в темноту, уже внутри включил фонарик. Майкл ждал снаружи, вертел головой, выглядывая движение, напряжённо прислушивался: часового могли сменять в определённое время, а кроме того, Майкл боялся, что обнаружат тело собаки, и ругал себя, что не оттащил к забору и его. Луна подёрнулась неплотным облаком, потянуло тёплым ветром. Майкл переступил с ноги на ногу и спросил Новин: – Зеро, всё в порядке? – Чисто, Браво-один. Из дома вынырнул Скотт, сказал: – Есть хорошая новость и плохая. Хорошая – наш парень жив и в сознании, обрадовался мне как родному. Плохая – у него сломаны обе ноги и выглядят довольно плохо! – Вот дерьмо, – отреагировала Новин. Майкл кивнул. – Дай ему морфин, – велел он, подумал и снял шемаг с шеи. – Когда подействует, плотно смотай обе ноги вместе, сойдёт за временную иммобилизацию. Скотт взял платок, отсалютовал и скрылся в доме, а Майкл нахмурился и покусал губу. По всему получалось, что выбора нет: с «трёхсотым» на руках они не осилят подъём по склону, а потом и спуск к машине по той тропе, даже если им повезёт, и их не станут преследовать. С другой стороны, накрытый брезентом внедорожник ему тоже не нравился: дороги в ту сторону не было на актуальных картах двадцатки, что если там тупик? «...и машину сюда забросили вертолётом как музейный экспонат», – высмеял он сам себя. Он почти решил, что Новин должна спуститься к ним, когда ухо различило слабый стрекочущий звук. Вертолёт!.. – Скотт, быстрее! – окликнул он. – Новин, что у тебя? – Всё тихо, – она запнулась. – О чёрт! Вертушка! И движение у вас на шесть часов! Принять новое решение оказалось куда проще. Когда в начале короткой улицы кто-то из людей Кхана выстрелил в воздух из ракетницы, Майкл отпрянул к стене и приказал: – Новин, выбирайся к машине и уезжай к развилке, где был последний мотель. Мы попробуем уйти в другую сторону. Если через сорок восемь часов не появимся, вызывай капитана и уходи. Это приказ. Он видел, как вертолёту осветили посадочную площадку. Из дома вышел Скотт, сгибаясь под грузом тела на плечах. Майкл жестом велел поменяться, сдвинул свою M933 набок и поднял Юниса. Тот был легче, чем казался; похоже, здесь его не особо-то кормили. – Зеро, объект с нами, – доложил Скотт. Ещё Юнис был горячим и липко-влажным; Майкл мысленно пометил себе вколоть ему антибиотик и тяжело побежал к «лэндкрузеру», стараясь держаться в тени. Скотт прикрывал отход; когда сзади раздался крик, Скотт прищёлкнул языком и сообщил очевидное: – Собаку нашли. – Я отвлеку, – пообещала Новин. – Парни, ходу. Увидимся в мотеле. Её выстрелов Майкл не слышал, но сзади снова закричали и начали стрелять в ответ, а затем всё перекрыл рокот вертолётных винтов. Чёрная машина – по силуэту Майкл не смог опознать модель даже примерно, – зависла над освещённой площадкой. Майкл пропустил Скотта вперёд, снять брезент и завести двигатель, и он как раз успел запихнуть Юниса на заднее сиденье и кое-как пристегнуть, когда вертолёт с рёвом и грохотом взорвался. На мгновение стало светло как днём. До Майкла докатились отголоски тепловой и ударной волны; он захлопнул дверь, обошёл машину и сел за руль. – Твоя работа, Зеро? – одобрил Скотт, пока Майкл сдавал задом в сторону дороги. Фары он не включал, не желая привлекать внимание; в свете догорающего вертолёта он видел, как суетятся чёрные силуэты с автоматами. – Никому из нас не нужно, чтобы он вас преследовал, – бодро ответила Новин. – Всё, парни, я отхожу, дальше вы сами по себе... хоть мне это и не нравится! – Увидимся, – отозвался Майкл. Луна вышла из-за облаков, и он наконец разглядел дорогу. Осторожничать дальше не имело смысла; Майкл прибавил газу и «лэндкрузер», взревев мотором, рванул вперёд. – Эй, эй, полегче, тигр! – запротестовал Скотт. – Что случилось с моей мисс Дэйзи, с каких пор ты гоняешь по горам как... – Как ты? – парировал Майкл и замолчал, потому что в таких условиях водить ему и правда приходилось нечасто, и отвлекаться не следовало. В спину им грохнули несколько выстрелов, заднее стекло пошло трещинами, но догнать машину, разумеется, никто не смог. Дорога, вся в выбоинах и камнях, поднималась вверх, петляла между обломками скал и редкими кустами. Когда тишина и темнота позади стали привычными, а пульс успокоился, Скотт оглянулся, сказал: – Оторвались. Эй, приятель, ты там живой? Юнис ничего не ответил, но, видимо, подал знак, потому что Скотт удовлетворённо кивнул и повернулся обратно. – Ебать, – сказал он, вглядываясь в лобовое стекло. – Как ты хоть что-то видишь?! Ухмыльнулся: – А ты не даёшь нам заскучать, да, Майки? – Я?! Майкл затормозил так резко, что их швырнуло вперёд. Скотт выругался: дорогу наполовину перегораживал обвал. Человек бы прошёл по оставшемуся краю, но о машине можно было забыть. – Твою мать, – подытожил Скотт. – Новин?.. Зеро, ты нас слышишь? «Надеюсь, она в порядке», – подумал Майкл, а вслух сказал: – Мы отъехали миль на пять-шесть, а она уже по ту сторону хребта. Связи не будет, мы сами по себе. Я возьму парня, а ты проверь багажник. Хорошо бы там была вода. Снаружи царило удивительное спокойствие. Люди Кхана то ли ещё не догнали их, то ли вообще отложили поиски до утра, прекрасно зная, что никуда они отсюда не денутся. Майкл склонялся ко второму варианту. Ему самому абсолютно не нравилось идти по темноте незнакомым маршрутом с тяжелораненым на руках, и при другом раскладе он бы не стал так делать, но выбора у них не было. Скотт захлопнул багажник. – Ни хрена, дружище. То есть, никакой воды. Ящик взрывателей и пустых ещё два, без маркировки. Придётся обходиться тем, что есть. «Дерьмо», – подумал Майкл. Кивнул. – Идём, – сказал он и присел на корточки, чтобы взять Юниса на плечи. – Надо убраться подальше, прежде чем рассветёт. Он знал, что правильно поступил, отослав Новин, и всё же немного жалел об этом. Третий человек им бы сейчас пригодился. Скотт шёл впереди, проверяя дорогу, но то и дело оборачивался, чтобы убедиться, что их ещё не обнаружили и не догоняют, и это существенно замедляло продвижение. Майкл объявил привал, когда больше не мог переставлять ноги. Скотт помог ему опустить Юниса на землю, проверил пульс, позвал: – Эй, приятель, не отключайся! Не время отчаиваться, поверь! Мы с Майком и не из такого дерьма выбирались! Юнис кашлянул и как будто засмеялся. – О, веселишься, жить будешь, – обрадовался Скотт, похлопал его по плечу, встал и подошёл к Майклу, сидящему на камне у дороги. – Что думаешь, Браво-один? – спросил он тихо и серьёзно. – Ну, кроме того, что мы в жопе. – Надо карту посмотреть, – Майкл взглянул на часы. – Сколько морфина ты ему дал? «Две», – показал на пальцах Скотт. – Вколи антибиотик. Сам Майкл ушёл к скале между кустов, повернулся спиной к дороге, телом прикрывая свет фонарика, и развернул карту. Дела обстояли не так плохо, как он опасался: судя по карте и навигатору, необозначенная дорога вела к ущелью, из которого можно было спуститься по реке к другой небольшой деревушке и там, если немного повезёт, угнать машину... или хотя бы телегу, как в Северной Корее. Кроме того, река – это вода, и достаточно чистая, чтобы её пить. Вопрос был в том, дадут ли им время спуститься. Что-то привлекло его внимание. Майкл вскинул голову, но шум не повторился. Погасив фонарик, он сложил и убрал карту в карман брюк, а куртку снял, чтобы укутать Юниса: тот, в отличие от него самого, не двигался и наверняка замёрз. – Идём, – сказал он, вернувшись. – Наш лучший шанс – спуститься к реке, но до неё ещё далеко. На этот раз Юниса взял Скотт, в свою очередь передав куртку Майклу. Теперь они менялись чаще, и на каждом привале Майкл проверял их подопечного. Тот не жаловался и не издавал ни звука, хотя выглядел чертовски плохо: помимо ног, ему сломали пару пальцев и выбили несколько зубов. – Пытался бежать, – прошелестел он чуть слышно, когда Майкл наклонился, чтобы выпоить ему ещё немного воды. – Не вышло. Не зная, что ответить, и не желая давать напрасных обещаний, Майкл потрепал его по плечу. Рассвет застал их в прямой видимости ущелья, дальше в открытую идти по дороге было нельзя. Хотелось пить, от голода подвело желудок. Последнюю воду, которая у них оставалась, берегли для Юниса. Антибиотик, к облегчению и радости Майкла, подействовал, жар спал, и Юнис достаточно пришёл в себя, чтобы спросить, разглядев своих спасителей: – Вы правда пришли за мной? Вы меня искали?.. – Твой отдел своих не бросает, – Майкл пожал плечами. – И ты очень дорого стоишь, – подхватил Скотт, подмигнул и поманил Майкла к себе. Он осматривался, вооружившись биноклем, и сейчас указал вниз по склону в направлении, откуда они пришли. – Нас всё-таки ищут. Парень ценен не только для своих, или же люди Кхана просто не могут допустить, что им натянули нос. Надо убираться с дороги, забиться куда-то поглубже, затаиться до темноты. Днём мы тут не пройдём. – Мы должны, – возразил Майкл без особой уверенности. – Чем дольше идём, тем меньше шансов сохранить ему ноги. Ему нужна помощь, и быстро. Скотт отвёл взгляд. – Ладно, – сказал он. – Давай поднимемся выше, там карниз. Может, удастся снять этих парней или хотя бы задержать. Майкл застыл, потом медленно повернулся и ткнул в Скотта пальцем. – Даже не думай. Скотт перехватил его за запястье. – Как ты там в Косово говорил? «Это моя жизнь, мой выбор», да?.. Тогда ты дал шанс мне и пожилой леди. Теперь я дам шанс вам двоим. – Нет, – отрезал Майкл. – Я никуда не уйду. Либо с тобой, либо никак. Ты понял? Скотт долго молчал, затем усмехнулся и покачал головой. Отвернулся, постучал по гарнитуре: – Зеро, приём! Зеро? Грейс?.. «Смирись, – подумал Майкл. – Никто не придёт. Остались только мы». Вслух он не сказал ничего, примерился – и полез наверх, проверить, что там за карниз. Ожидания Скотта оправдались: за скальным выступом, поросшим кривыми кустами, удалось в относительной безопасности устроить Юниса и разместить две огневые точки. Майкл взял на себя подход со стороны деревни и брошенного «лэндкрузера», Скотт курировал спуск к ущелью. Сделали по глотку воды, долго катая её на языке, прежде чем проглотить, смешанную со слюной. Проверили оружие. Время текло медленно. Солнце припекало, тень от кустов, жалкая и прозрачная, едва прикрывала только Юниса. В звенящей тишине Майкл перекатил голову по камню, разглядывая Скотта. На секунду ему показалось, что всё обойдётся, что всё получится, и они вернутся живые, все трое – четверо; мелкая поганка должна справиться со своей задачей!.. А потом внизу на дороге залаяла собака. – Твою мать, – Скотт закрыл глаза. – Сколько там этих шавок?! Майкл выглянул в щель и увидел преследователей. Они шли не торопясь, время от времени оглядывая склоны в бинокль. Майкл насчитал восьмерых, частично с АКМС, частично с «норинко» и пистолетами, на поясе у одного висела пара гранат. У того, что вёл собаку, голова была забинтована, на щеке – широкая ссадина. Видимо, досталось при взрыве вертолёта. Ещё один нёс рацию на ремне через плечо. Майкл наудачу постучал по своей гарнитуре, позвал шёпотом: – Зеро? Новин?.. Скотт с надеждой встрепенулся, но Майкл только покачал головой: ничего. Он хотел подозвать Скотта к себе и предложить один опасный, но реальный вариант, когда со стороны ущелья донеслись возбуждённые голоса. Кто-то тараторил на местном, сказал, похоже, что-то смешное, потому что ответом ему стал взрыв хохота. Собака залаяла и натянула поводок. Майкл невольно пригнулся ещё сильнее и снял M933 с предохранителя. – Нам пиздец, – прошептал Скотт, усмехаясь. – Посмотрим. Майкл не особенно верил, что их не найдут, но надеялся на это. Собака не казалась ему обученной, и если бы она почуяла их, уже подвела бы людей Кхана к карнизу, разве нет?.. Потом он взглянул на Юниса, забывшегося в беспокойной дремоте, и покачал головой: даже отсюда он чувствовал запах пропитанных кровью тряпок, мочи и застарелого пота. Собака не промахнётся, нет. Пока, правда, собака отвлеклась на группу, поднявшуюся по тропе из ущелья. Майкл не видел их всех со своего места, лишь троих, затем четвёртого, но они то и дело оглядывались, апеллируя в разговоре к кому-то за поворотом дороги. – Облава, – констатировал Скотт. – Мы очень им нужны! Их лучшим шансом определённо было выжидание. Пересидеть до ночи, и тогда уже попытать счастья; передав Скотту свою аптечку, Майкл жестом отправил его сделать укол. Скотт медленно, не производя ни одного лишнего звука, подобрался к Юнису, разбудил, зажав ему рот, и поочерёдно вколол антибиотик и морфин, оглянулся на Майкла и, пожав плечами, выпоил Юнису последнюю воду. Лицо того, напрягшееся было, разгладилось, он устало, бессильно улыбнулся – и громко закашлялся. Люди Кхана внизу отреагировали незамедлительно – бросились врассыпную и залегли за уступами и валунами. Несколько секунд, пока они оценивали ситуацию, было тихо, а затем на скалу обрушился град пуль: боеприпасы пакистанцы не экономили, лупили наугад, даже не видя противника. – Вот дерьмо! – Скотт накрыл голову и торс Юниса своим жилетом, чтобы хоть немного прикрыть от возможных рикошетов, и переполз на прежнюю позицию. – Что делаем, Майки? – Не подпускаем, – Майкл устроил M933 на колене, стараясь не высовывать ствол слишком далеко, чтобы не выдать своё положение. – Помнишь? «Скольких мы уложим, прежде чем они нас прикончат»? Я тогда выиграл! Скотт захохотал в голос – соблюдать тишину теперь было не обязательно, – прильнул к своей бойнице, прицелился и выстрелил. Снизу донёсся крик. Майкл усмехнулся и сосредоточился на своём секторе обстрела. Ему впервые неуместно пришло в голову, что это ведь был только его выбор – брать ли Скотта с собой. Он мог сказать Рейнольдс, что остался один. Не возвращаться в гостиницу; дождаться инструкций у МакГарретта и от него же уехать сразу на базу Хикам. Не писать Скотту, не звонить. Не подвергать его риску. Сохранить ему жизнь, ведь шансов у них сейчас, если по-честному, не осталось никаких. Пакистанцы превосходили их и числом, и вооружением, а когда они спохватятся и затребуют по рации гранатомёт, исход боя станет вопросом времени – того времени, которое потребуется, чтобы оружие доставили сюда. «Он никогда бы меня не простил, поступи я так», – Майкл усмехнулся, выстрелил короткой очередью, и чернобородый боец в пёстрой куртке выпустил оружие и с воплем схватился за плечо. На самом деле, Майкл был чертовски рад, что застрял здесь не один – или с Новин, – что даже в худшем случае Скотт будет последним, кого он увидит в этой жизни, и Скотт – именно тот парень, который поможет Майклу максимально эту жизнь продлить. Пакистанец с забинтованной головой высунулся из укрытия и замахнулся, но метнуть гранату не успел: огрызнулась M933 Скотта, и граната улетела вниз по склону, запрыгала по кочкам и взорвалась. На несколько секунд стало оглушительно тихо, замерли абсолютно все. Майкл бросил взгляд вверх: обвала он опасался больше всего, – но услышал лишь, как где-то в небе закричала птица. Одно преимущество у них всё-таки было: солнце, поднявшись над горами, било противнику в глаза, и беспорядочные, ставшие редкими выстрелы людей Кхана цели не достигали, хотя и блокировали каменный карман достаточно надёжно, чтобы у Майкла не возникало и мысли спуститься. То же солнце, к несчастью, высушило и карниз, раскалило гранитные глыбы. Майкл отхватил ножом и надел рукава куртки, чтобы не обжигаться о горячие камни, Скотт сделал то же самое – рубашка не спасала. Губы пересохли и потрескались, густой солёный пот выедал глаза. Переглянувшись со Скоттом, Майкл признал: чуда не случится. Никто не знал, где они, и никто не станет их искать, не придёт, даже не найдёт потом их тела. Хорошо, что операция не санкционирована – Рейнольдс не заставят отвечать за их провал. – Два рожка осталось, – бросил Скотт незадолго до полудня, перезаряжая M933. Он оцарапал себе лоб, прячась за камнями. У Майкла пекло левое плечо – пуля срикошетила от стены и пропахала борозду в его теле; он не сразу понял, хотя и почувствовал удар, а когда понял, лишь стиснул зубы и сосредоточился на том, чтобы подстрелить ещё одного парня там, внизу. Заклеить рану можно и позже. Если вдруг они выживут, хотя в этом, собственно, Майкл изрядно сомневался. В свою очередь меняя пустой рожок на полный, он подумал, что хотел бы признаться Скотту напоследок, сказать ему, что чувствует и как рад, что они познакомились в десятом в Куала-Лумпуре. Пора бы: рожок остался ещё один, всего шестьдесят патронов, плюс восемнадцать в «глоке». У людей Кхана явно больше, куда больше, а ещё у них наверняка есть вода – и связь с базой. Скотт высадил новую короткую очередь. – Ну, всё, – сказал он спокойно, даже расслабленно. – Вот теперь хана. – Что там? – спросил Майкл, догадываясь, что услышит в ответ. – РПГ подвезли! Как смогут прицелиться, так всё и кончится, – Скотт заулыбался и бросил Юнису через плечо: – Прости, приятель! Мы пытались! Юнис хрипло засмеялся, закашлялся. – Не пытайся, – сказал он. – Делай или не делай. Майкл усмехнулся, выбирая новую цель. Он со своей позиции бойца с РПГ не видел; окликнув, он перебросил Скотту свой последний рожок. – Спасибо вам, – снова заговорил Юнис, дождавшись момента тишины. – Я мечтал снова увидеть небо перед смертью. Майкл предпочёл его не услышать. Он не хотел умирать, но был готов к этому – как всегда, – и осталось лишь одно незаконченное дело. Не то чтобы это имело смысл, но, возможно, умереть с чистой совестью было бы приятнее. И если так, стоило поторопиться. – Скотт! – позвал Майкл в разрыве между выстрелами. – Я! Майкл замешкался. Он вспомнил вдруг один из фильмов о пиратах Карибского моря – тех, что с Дэппом и Найтли, а точнее, эпизод, когда в разгар боя Уилл Тёрнер потребовал от пиратского капитана Барбоссы обвенчать его с Элизабет, – и сбился с мысли. Он хотел сказать, что любит, а вырвалось: – Выходи за меня! Скотт захохотал. – А колечко будет? – крикнул он в ответ. – Сам выберешь! – пообещал Майкл. Он доигрывал ситуацию – а что ему оставалось? Момент был упущен, Скотт ничего не понял, решил, что это шутка. Может, и к лучшему; если чудо всё-таки случится, у них обоих останется шанс сделать вид, что ничего не изменилось. А Скотт вдруг встрепенулся. – Вертушка! – сказал он недоверчиво. – Слышишь? Майкл выстрелил, заставляя особо ретивого бойца с другой стороны вновь нырнуть за камень, и насторожился. Рокот и правда приближался – ровный, мерный, угрожающий. С вертолёта их добьют в два счёта, сверху они как на ладони. «Дерьмо», – подумал Майкл. – Скотт, – начал он. – ...слышите?! – ожила гарнитура в его правом ухе. – Группа Браво, группа Браво, ответьте Зеро! – Пресвятое дерьмо! – обрадовался Скотт и расстрелял кого-то со своей стороны. – Зеро, это Браво-один, – подтвердил Майкл. – Скажи, что это твой вертолёт!.. – Это мой вертолёт, – голос Новин лучился самодовольством. – Где вы? – Мы в жопе, – влез Скотт, – и сверху ты сразу нас увидишь! Новин, давай быстрее, но с оглядкой, у ребятишек РПГ, и им неймётся его применить! Грохот винтов стал оглушительным, почти нестерпимым, когда вертолёт – UH1 «хьюи» с опознавательными знаками ВВС США,– выплыл из-за горного хребта над их головами, чуть правее их укрытия, и принялся поливать землю свинцом. Новин стояла на коленях за пулемётом в створе раскрытой двери; лицо её, когда вертолёт пронёсся мимо, горело свирепым восторгом. Через пару минут всё действительно было кончено, стрелять стало не в кого. Майкл неторопливо поднялся, махнул рукой, привлекая внимание. «Хьюи» завис над ними. Новин сбросила трос и лихо съехала по нему сама, сунула Майклу: – Придержи! Опустившись на колени рядом с Юнисом, она вытащила из рюкзака спасательную сбрую и принялась протягивать ремни под его спиной, приговаривая: – Мы тебя вытащим, приятель, но придётся немного потерпеть, у нас нет носилок, чтобы нормально тебя поднять! На базе ждёт врач, и мы сразу отправим тебя в Лондон! Считай, ты уже дома, тебя там заждались! Ей приходилось кричать, чтобы перекрыть шум вертолёта, но ветер доносил до Майкла обрывки слов. Юнис улыбнулся, закашлялся и что-то ответил; звук его голоса утонул в грохоте. Скотт подошёл ближе, по-прежнему озираясь и выглядывая возможную угрозу, указал на плечо Майкла: – Ты ранен, дружище. Майкл вывернул руку, чтобы посмотреть. Пуля оставила борозду длиной в пару дюймов, на ней и под ней запеклась потёками и уже частично осыпалась кровавая грязь. – Царапина, – сказал он, улыбаясь. Он думал о том, что не успел признаться, и не понимал, рад этому или расстроен. Кто-то в вертолёте запустил лебёдку, поднимая Юниса наверх, втащил его внутрь и через пару минут снова сбросил трос. Новин поднялась первой, за ней Майкл отправил Скотта. Прежде чем застегнуть сбрую на себе, он подошёл к краю карниза и посмотрел вниз. M2 в руках Новин не оставил ни единого шанса людям Кхана, но Майкл нигде не видел собаки и понадеялся, что она сбежала ещё в самом начале, когда стрельба только началась. В вертолёте, кроме Новин и пилота, сидел крепко сбитый бородач в форме ВВС США с сержантскими нашивками и бейсболке хоккейного клуба Детройта, повёрнутой козырьком назад. Он помог Майклу забраться внутрь и отключил лебёдку, заорал: – Я Уайетт, а это Джонс! – он махнул за спину, в сторону пилота. Майкл только кивнул, не желая напрягать пересохшее горло. «Хьюи», развернувшись, вновь перевалил через хребет и направился на северо-северо-запад, держась низко над землёй. Новин, склонившись над уложенным на пол Юнисом, поила его водой, поддерживая под голову. Скотт сидел рядом и тоже жадно пил, вода текла по его подбородку и капала на рубашку. Майкл засмотрелся на него, заворожённый, и невольно облизал сухие губы, и не сразу заметил, что Уайетт протягивает бутылку и ему – бутылку и наушники. Майкл надел, приподнял бутылку и сказал: – Спасибо. Я Стоунбридж, а это Скотт. Мы у вас в долгу. – Это мы в долгу у малышки Грейси! – Уайетт подмигнул и стрельнул глазами в сторону Новин. – Она как-то раз нас здорово выручила! Новин, тоже в наушниках, подняла голову, ухмыльнулась и подмигнула, ударила своим кулаком о кулак Уайетта. – От капитана пришли инструкции, – сказала она Майклу. – С базы летим в Дубай, оттуда – как захотите, с нами в Лондон или куда глаза глядят. Помедлив, Майкл спросил: – Тот теракт в Лондоне... что случилось? Я не видел новостей на эту тему. – Биологическое оружие, – Новин посмотрела на Юниса и зачем-то погладила его по голове, и в этот момент она, маленькая и юная, выглядела куда старше и сильнее него. – Эти ребята, MI5, они искали грязную бомбу, но вирус распылили вручную. Майкл задержал дыхание, вспомнив Камали и его штамм оспы. Тогда погибло много людей в Германии и в России; почему СМИ сейчас промолчали о Лондоне?! Новин пожала плечами. – Я не разбираюсь в подковёрных интригах, – сказала она. – Спроси его потом, если захочешь. Думаю, тебе он расскажет, ты же спас ему жизнь. Знаю только, что официально всё провели как острую сезонную вспышку гриппа. Она нахмурилась, сообразив: – Ты волнуешься о ком-то конкретном? Напиши капитану, она наведёт для тебя справки, – она бросила Майклу свой смартфон. Скотт в течение их разговора переводил взгляд с Майкла на Грейс и обратно. Он явно ничего не слышал, смотрел вопросительно, наморщив лоб. На лице его вода проложила грязные дорожки, волосы надо лбом слиплись от пота, ссадина воспалилась, и на шее отпечатался красный след от ремня M933. Майкл на пальцах показал ему: «Порядок. Потом». Скотт кивнул. Сообщение Майкл всё-таки отправил. Он не ждал быстрого ответа, но получил его ещё до приземления. «Твои родители и сестра в порядке», – написала Рейнольдс. Майкл перечитал сообщение трижды, посомневался, набрал: «У меня нет сестры». В ответ прилетела фотография девочки-подростка со знакомыми чертами лица, в знакомом школьном пиджаке. «Анна, 15 лет, – пояснила Рейнольдс. – Прости, но как вышло, что ты не знал о её существовании?» «Я с восемнадцати лет не был дома», – подумал Майкл. Делиться этим с Рейнольдс он не собирался, поблагодарил, удалил все сообщения и вернул смартфон Новин. В глубине души он испытал некоторое облегчение, узнав, что родители действительно пережили его побег в армию; они были здоровы, а Анна выглядела уверенной и спокойной и тоже не пострадала во время теракта, и Майкл с чистой совестью выкинул новости из головы. Джонс и «хьюи» доставили их на американскую базу, расположенную в жарком и пыльном чёрт знает где: Уайетт и Новин не объявляли географические координаты, а Майкл не стал спрашивать. Юниса встречала бригада с носилками и капельницами, его мигом обложили приборами и забрали в одно из зданий, стоящих по периметру лётного поля. «Хьюи» заглушил двигатель, и Джонс наконец-то выбрался из-за штурвала, оказавшись веснушчатым парнем с глубоко посаженными карими глазами и свежим треугольным ожогом на левой щеке. – Я бы вымылся, – сказал он, утирая пот со лба, – а потом выпил пива. Как вы насчёт этого? – Спрашиваешь!.. – отозвался Скотт. Майкл посмотрел на Новин, уточняя, есть ли у них время, и она кивнула. – Капитан написала, деньги уже на ваших счетах, – сообщила она, провожая их к казарме. Особой нужды в этой информации не было, Майкл и так знал, что Рейнольдс их не кинет, однако Новин как будто важно было это сказать, и он поддразнил в ответ: – А что с твоим счётом? Грейс остановилась и задрала голову, глядя ему в лицо. – Я в деле, – заявила она. – Это и есть мой счёт. Из лазарета к ним пришёл медбрат, обработал раны и наложил Майклу повязку на плечо и новый пластырь на шею. Зашивать борозду на руке не стал, пояснил: – Неудачное место, не стянешь, порвётся при движении. Прости, братишка, шрам будет здоровенный! Майкл не возражал. Он хотел спать или, по крайней мере, лечь. Новин сказала, у них есть три часа до вылета в Дубай, и Майкл с удовольствием провёл бы их, давя подушку. Он считал, что Скотт примет душ и уйдёт охмурять Новин (их симпатия определённо была взаимной); к его удивлению и даже досаде Скотт, вернувшись из душевой, плюхнулся на соседнюю кровать и с блаженным стоном на ней вытянулся. – Ты же хотел пропустить по пиву с Уайеттом и Джонсом? – напомнил Майкл, не глядя на него. – Бросишь меня им на растерзание? – Скотт повернул голову. – Нет уж, приятель. Или вместе, или никак. В его голосе Майклу почудился завуалированный упрёк. Фраза, которую он сам сказал несколько часов назад, прозвучала странно в новом контексте; у Майкла возникло неприятное ощущение, что он что-то упустил. Он пристально посмотрел на Скотта. Нахмурился, помолчал. – Ладно, – сказал он наконец. – Давай уважим ребят. Некрасиво отказываться от приглашения тех, кто спас тебе жизнь. Стоя под душем, он представил Скотта с Новин. Грейс оказалась не только забавным наглым клопом, но и горячей штучкой, не уступающей Пироговой; Скотту бы понравилось... и Майклу тоже. Он с наслаждением переоделся в чистое – им выдали новенькое бельё и форму без опознавательных знаков, – перешнуровал и почистил ботинки и выпил ещё воды. Скотт ждал снаружи, курил, щурился на солнце через сигаретный дым. Майкл встал рядом. – Дубай? – Скотт затушил и выбросил окурок. – А потом? – Не думал об этом, – признался Майкл. – Есть предложения? – Возможно. Распространяться, тем не менее, Скотт не стал, и с Новин не ушёл. Когда ей доложили, что самолёт готов и ждёт их, Скотт допил оставшееся в бутылке пиво, встал и бросил на стол карты. Уайетт немедленно их перевернул. – Вот говнюк! – поразился он. – Я думал, у тебя что-то стоящее на руках! – Учись блефовать, – Скотт ухмыльнулся. – Пригодится. Юниса уже погрузили на борт. Пристёгнутый к носилкам, чистый, перевязанный и накачанный обезболивающим, он спал. Врач проинструктировала Новин насчёт капельницы и кислородного концентратора, выдала написанные от руки рекомендации и с видимым сомнением оглянулась, сходя по трапу. – Она тебе не доверяет, – поддел Скотт. – Да я ей тоже не очень, – Новин оторвала полосу бумаги, послюнявила кончик карандаша, который таскала в кармане, и написала шесть цифр. – Это номер ячейки в камере хранения в аэропорту, ваши вещи будут там. Код – ноль семь четырнадцать. Майкл повторил про себя цифры, сунул бумажку в нагрудный карман, потом передумал и протянул Скотту. Тот удивился, но взял. В самолёте Майкл наконец смог поспать и проснулся с затёкшей шеей и ноющей спиной. Под рёбрами сзади неприятно тянуло; Майкл подумал, что ещё пара-тройка лет, и он станет непригоден для работы по чисто физиологическим причинам. Это вернуло его к предложению МакГарретта. Если в «пять-ноль» держали Гровера и Уильямса, подготовки Майкла уж точно хватило бы. Вопрос в том, хотел ли он стать копом. ...и в том, что планировал дальше делать Скотт. Он, кстати, ещё спал. Новин притулилась рядом с ним, пристроив голову ему на плечо. Майкл заулыбался, потом опустил глаза на Юниса и увидел, что тот тоже не спит. «Воды?» – жестом предложил Майкл. Опустившись на колени, он придерживал голову Юниса, пока тот пил, затем поправил на нём одеяло и сел на пол рядом. – Спасибо, – вновь сказал Юнис. Майкл покачал головой. – Не за что. Им всем повезло на этот раз, и Майкл был чертовски этому рад. После неудач и смертей прошлого, после бесславной кончины прежней двадцатки приятно было преуспеть, спасти того, за кем их послали, и неважно, что будет дальше, последнее ли это дело для него, или Рейнольдс позвонит снова. «Однажды у той стороны окажется на один патрон больше», – подумал Майкл и мысленно пожал плечами – что с того? Когда случится, тогда и поговорим. В Дубае Новин и Юниса сразу забрали в другой самолёт, «сто тридцатый» с опознавательными знаками базы Лейкенхит, при виде которых Майкл почувствовал что-то вроде ностальгии. Они со Скоттом вышли в терминал; в камере хранения действительно ждала сумка с вещами и документами, оставленными у Рейнольдс в Кунсане. Телефон Майкла ещё не разрядился, в отличие от айфона Скотта. Майкл открыл сообщение о зачислении денег, хмыкнул, показал Скотту экран. – Если бы у нас были дети, – назидательно заметил Дэмиен, – они могли бы не волноваться насчёт колледжа! – У тебя есть Финн, – напомнил Майкл. – Обрадуй его. Скотт лишь дёрнул уголком губ, обозначая усмешку, и не ответил. Майкл придержал его за плечо. – Что-то не так? – Возможно, – неохотно согласился Скотт, разглядывая вентиляционную решётку под потолком. – Скажешь мне?.. На этот раз Скотт молчал дольше. – Возможно, – повторил он наконец и всё же заулыбался. – Снимешь нам шикарный номер, Майки? Сперва они переоделись в туалете: военная форма, даже без знаков различия, привлекала слишком много внимания, – а потом беспрерывно болтающий на ломаном английском таксист привёз их в «Рэдиссон». Из окна на девятом этаже открывался вид на зелёную зону, Хор-Дубай и серебристые небоскрёбы на горизонте, подёрнутом зыбкой дымкой. «Шикарный номер» состоял из гостиной и спальни с двумя широченными кроватями, в ванной комнате легко поместился бы «лэндкрузер», а на балконе – небольшой байк, и отдельная дверь вела в лаунж-зону. – Стоило взять разные номера? – Майкл наморщил лоб, глядя, как Скотт с потерянным видом озирается посреди спальни. – Я не знаю, – честно ответил Скотт. – Ты хотел?.. Между ними повисла неловкая пауза размером с Атлантический океан. – Я ляпнул что-то не то? – заподозрил Скотт. Кашлянул, взъерошил себе волосы. – Майки, я... Слушай. Давай пообедаем, а? Только душ приму. Воняю псиной, самому страшно. – Да, – согласился Майкл. – Мне бы тоже. И пообедаем. Оставшись в одиночестве в гостиной, он сел в кресло и закрыл лицо руками. «Кажется, мне тоже нужно немного времени, Дэмиен, – подумал он. – Я выкатил претензии тебе, но я сам не знаю, что делать, и я вот-вот переступлю черту, за которой мы больше не сможем... за которой ты не простишь меня». Он зажмурился и медленно выдохнул, слушая, как за стенкой шумит вода. Когда из душа вернулся он сам, Скотт стоял у открытой балконной двери, заложив пальцы за ремень штанов. Рубашку он ещё не надевал; Майкл подошёл ближе, скользнул взглядом по россыпи тёмных родинок на спине, проследил глазами ложбинку позвоночника на пояснице и между лопаток и раздул ноздри, сдерживая шумный вздох. Скотт медленно обернулся. Он хмурился и как будто что-то прикидывал, и в свою очередь осмотрел Майкла с ног до головы. Сощурился. – Можешь кое-что сделать для меня? – спросил он. – Что угодно. Скотт буквально ощупывал взглядом его лицо, и Майкл тоже невольно нахмурился. – Дэмиен?.. – Закрой глаза, – сказал Скотт. Майкл втянул в себя воздух – и подчинился. Толстый ковёр на полу гасил звуки, но Майклу показалось, что Скотт обошёл его со спины, а затем горячая ладонь легла ему между лопаток. Майкл вздрогнул, а Скотт – он вдруг оказался слишком близко, совсем рядом, вплотную, он прижался лбом к загривку Майкла и прошептал, нервно сглатывая и обжигая дыханием: – Постой так, ладно? Я не... Клянусь, я обосрусь от страха, если ты мне сейчас ответишь! Майкл судорожно вздохнул и промолчал. Говорить было не о чем. «Что ты делаешь»?.. Дураку понятно, зачем спрашивать. «Не надо, прекрати»?.. Но он не хотел, чтобы Скотт прекращал! Шею царапнула щетина. Скотт несмело поцеловал его, потом ещё раз и ещё; вздохнул, притёрся всем телом, обнимая Майкла поперёк живота и держа равновесие за них обоих. Майкл запрокинул голову и расслабил плечи, отдавая себя в его руки – давай, вперёд, делай что хочешь. Он был готов ко всему, не возразил бы, даже реши Скотт трахнуть его здесь и сейчас, у подоконника, без смазки и подготовки, но Скотт не торопился. Он стянул с Майкла футболку и целовал его шею и плечи, гладил по груди и животу; не сразу, но он коснулся сосков и задержал руку, и Майкл сперва перестал дышать, затем тихо и медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Скотт расстегнул на нём брюки. Они съехали вниз, к коленям, и Майкл вновь содрогнулся всем телом, когда ладонь Скотта легко прошлась по его члену через трусы. Бреннан был прав, когда говорил, что ощущения острее с тем, кого любишь. Майкл чувствовал всё; ему казалось, он стал одним сплошным оголённым нервом, он уплывал, плавился, таял от прикосновений, и Скотт был его единственным ориентиром в пространстве и времени. Дэмиен запустил руку под резинку, и Майкл окончательно перестал соображать. И только этим, наверное, мог объяснить, что, кончив, он перехватил испачканную ладонь Скотта, поднял к лицу и тщательно вылизал. – Ебать, – выдохнул Скотт беспомощно и крепче прижал его к себе, упираясь лбом в затылок. На секунду Майкл зажмурился. Высвободился, развернулся. Опустился на колени и расстегнул на Скотте штаны – быстро, не давая снова задуматься ни себе, ни ему. Скотт не решался направлять, лишь неловко елозил руками по его плечам и шее, тяжело дышал и чуть слышно, неразборчиво шептал и постанывал, потом сорвался и выдал: – Майки!.. – и протяжная горловая гласная выбила из Майкла остатки здравого смысла и самообладания. Он проглотил всё до последней капли и облизал губы, и обмяк, прижался лицом к горячему бедру, переводя дух. Его неимоверно радовали шум машин и звуки голосов, доносящиеся в раскрытую балконную дверь, иначе тишина в номере стала бы невыносимой. Несколько секунд Майкл смотрел на шрам от пули на правой ноге Скотта чуть выше колена, затем подцепил свои штаны и медленно встал, застегнулся и машинально отряхнул колени, и лишь тогда в упор посмотрел на Скотта – и увидел в его глазах, что Дэмиен ни черта не был готов к случившемуся. Майкл вздохнул и отчасти демонстративно вытер рот. – Скажешь мне что-нибудь? – негромко поинтересовался он. Скотт моргнул несколько раз подряд. – А это обязательно, да?.. – он неопределённо дёрнул плечом. Майклу хотелось дотронуться до него, обвести пальцем контуры татуировок, припасть губами к соскам. Отследить языком широкий белый рубец шрама под рёбрами и другой, ещё красный, внизу живота. Пересчитать родинки на груди и спине. Вновь почувствовать запах горячей кожи. Он не пошевелился, лишь заметил: – Ты меня... удивил. Я даже не мечтал о том, чтобы залезть к тебе в штаны. Скотт отвёл глаза и покраснел, и стал таким нелепым и милым, что Майкл окончательно размяк и утратил интерес к разговору. Он готов был просто смотреть – вечно. – Ну, я, в отличие от тебя, речь не сочинял, – Скотт кашлянул в кулак. – Надеялся, знаешь, что ты сам всё за меня скажешь! – Козёл, – ласково отозвался Майкл. – Ну да, и это тоже, – Скотт ухмыльнулся и повернулся к нему. Помялся, словно подбирая слова, а затем махнул рукой, шагнул вперёд и накрыл губами рот Майкла. Он почистил зубы, понял Майкл – раз. И он чертовски хорошо целовался – два. Майкл обнял его в ответ. Сердце билось как сумасшедшее, и не было ни единого шанса его успокоить, выровнять дыхание и расслабиться. Майкл закрыл глаза, чувствуя руки Скотта на своей спине, затылке, ягодицах; Дэмиен поглаживал его, трогал, прижимал к себе, изучал его тело кончиками пальцев, и его пульс заходился в таком же бешеном ритме. Теперь Майкл по-настоящему пожалел, что у него нет ни смазки, ни презервативов. Скотт оторвался от него, но не отстранился, упёрся лбом в лоб, задыхаясь. – Майки, – позвал он громким шёпотом, – а в жопу больно?.. Опешив от формулировки, Майкл рассмеялся и пожал плечами: – Не знаю. МакГарретт не жаловался. – Ах ты мудак, – Скотт фыркнул. – Ты же не думал, что мы будем играть в одни ворота?! Майкл откинул голову назад, улыбаясь. – И не планировал. Но я правда не знаю, прости. Не забывай, моему опыту неделя от роду. Но я первым могу быть в платье, это не проблема. Он хотел добавить, что дал бы Скотту прямо сейчас, если бы не облом со снаряжением, но поймал странное выражение, промелькнувшее в серых глазах. – Тебя это... заводит?.. – не поверил Майкл. – Я в платье?.. Скотт не поддался на провокацию, хотя и снова покраснел. – Подозреваю, – выговорил он, прослеживая пальцем линию челюсти Майкла, – теперь меня заводит всё связанное с тобой. Майкл не нашёлся с ответом, а Скотт вдруг ухмыльнулся и наконец его отпустил. – А ты ещё помнишь того тайца, да? – поддразнил он в ответ. – Бенца? Скажи, он сразу тебя раскусил, а?! – Первым меня раскусил твой приятель, – возразил Майкл. – Тот, что работал на Мэтлока и спросил, кто твой бойфренд. Скотт захохотал. Майкл нашёл и поднял свою футболку, вывернул и надел, стоя спиной к Скотту. – Пообедаем? – предложил он. «И купим презервативы, и я узнаю, больно ли в жопу», – он усмехнулся про себя. Дэмиен тоже оделся. Застёгивая рубашку, он смотрел в пол, потом завис над ботинками, затянул шнурки и не сразу выпрямился. «Пожалел?..» – Майкл сморгнул. Ему стало не по себе. Он хотел Скотта, но прежде всего любил его, и он считал, что даже теперь мог бы молчать о своих чувствах бесконечно долго. Вот только – если Скотт пожалел о случившемся, позволит ли он Майклу хотя бы находиться рядом? Скотт положил руку на дверь, помедлил и обернулся, напряжённый и пугающе серьёзный. – Нас, – сказал он твёрдо. – Что?.. – растерялся Майкл. – Бенц раскусил не тебя, а нас, – Скотт на секунду зажмурился и продолжил, часто моргая, но не отводя взгляда. – Ты знаешь, Майки, я трусло, когда речь идёт об отношениях, и я проебал их все, но я не хочу проебать наши. И я не стану делать вид, что это нужно только тебе. Мне пиздец как страшно, но если можешь ты, могу и я, ладно? Ты тоже мне нужен. Ты – моя половинка. Он неловко засмеялся и всё-таки отвёл глаза, пряча навернувшиеся слёзы. Майкл шагнул вперёд и обнял его, положил подбородок на плечо. – Надо же, ты помнишь, – шепнул он. – Про «половинку». – Ты ведь тоже, – Скотт чуть расслабился в его руках, не делая попыток высвободиться. – Ещё тогда на меня запал, да? – Наверное, – без улыбки согласился Майкл. – Ещё тогда. С самого начала. В лифте Скотт сжал его руку, подержал и отпустил. – Почему МакГарретт? – спросил он вдруг, пока они шли через фойе к ресторану. – Вы с ним чем-то похожи, – честно ответил Майкл. – Так что, если он и замещал мной Фредди Харта, мы квиты. Скотт хмыкнул. – Он тебе нравится? – Я мог бы с ним работать. Не так, как с тобой, но он как будто неплох на своём месте. Им пришлось прерваться, пока их провожали к столу на двоих в глубине зала. Усевшись и развернув меню, Скотт наклонился вперёд и сказал: – Я не об этом. – А, – Майкл помолчал. Ощущения были странные. Он не скрывал от Скотта свои приключения, уверенный, что никогда не дождётся взаимности, и вот теперь Дэмиен знает о нём всё. ...так же, как и Майкл о нём. – Мы это обговорили, – прямо сказал Майкл. – Даже если бы я не любил тебя, я не стал бы спать с боссом. Стивен принял мою позицию. На лице Скотта отразилось замешательство, смешанное с радостью и, возможно, нежностью – Майкл не был уверен, поскольку раньше не вёл с ним подобных откровенных разговоров. А затем Скотт пришёл в себя, ухмыльнулся и заметил: – Так себе комплимент тебе как любовнику. – Ну да, – согласился Майкл, улыбаясь. В ожидании заказа они разглядывали зал и других постояльцев. Скотт комментировал женские наряды, глубины декольте и длину ног, а Майкл пытался угадывать род занятий мужчин и безжалостно давил в себе ревность. Энтузиазм Скотта отчего-то причинял ему дискомфорт. Ещё несколько часов назад он с удовольствием втолкнул бы Дэмиена в объятия Грейс, а теперь, стоило заполучить его в свои руки, малейший его интерес к женщинам вызывал что-то сродни зубной боли. Скотт заметил его беспокойство. – О чём думаешь, Майки? – спросил он негромко, снова подаваясь вперёд и на секунду накрывая его ладонь своей. – Кстати, я ведь так и не понял, согласился ли ты работать со Стивом. Да или нет? Майкл перестал улыбаться. – А ты поедешь со мной? – он перевернул руку, подставляя ладонь. – На Гавайи? – Куда угодно, – Скотт дотронулся до его пальцев, краснея, выписал сердечко в центре ладони. – Но только через Вегас. – Вегас?.. – Ты обещал мне колечко, – Скотт ухмыльнулся и откинулся на спинку стула. – Не будь ветреным говнюком. Майкл сверлил его взглядом, пока официант расставлял тарелки и бокалы, пытаясь понять, насколько Скотт серьёзен, и сдался, не придя ни к какому выводу. Скотт приподнял бокал, салютуя. Нахмурился, наклонил вопросительно голову. – Ты правда выйдешь за меня? – уточнил Майкл. – Да, – Скотт развёл руками. – Сам в шоке, но, знаешь, я всё обдумал. На самом деле, без дураков. Ещё там, в горах. Ты не шутишь такими вещами, а значит, ты действительно этого хочешь, и я действительно согласен, потому что я тоже люблю тебя... и потому что на хер Стива, и он должен это знать, и на эту тему не может быть двух мнений! Майкл засмеялся и взял свой бокал. – Значит, через Вегас, – подытожил он. Неловкость вновь одолела их обоих к концу обеда. Причина была очевидна: здесь, в Дубае, у них не было никаких дел и интересов, они не планировали экскурсий, встреч или даже шопинга; их нигде и никто не ждал, и оставался только номер на девятом этаже, где душ и кровати, где нечем заняться, кроме сна – и секса, и Майклу было отчасти любопытно, кого из них перспектива потрахаться пугает сильнее. – Можем прогуляться до аэропорта, – сказал он, пока Скотт расплачивался за обоих. – Посмотрим, когда и чем можно улететь. Скотт с интересом взглянул на него. – Тоже ссышь возвращаться в номер? – понял он. – Ладно, я, но ты почему?! Майкл сконфуженно улыбнулся и пожал плечами. – Наверное, не готов форсировать события. Полсуток назад я представлял тебя с Новин... – А я тебя – с Уайеттом, – неожиданно мрачно перебил Скотт. – Вы так мило ворковали в коптере! Я, ну, я думал пойти с Новин. Боялся, нервничал, вот это всё. Потом понял: вот я злюсь, что ты уехал со Стивом, но ведь я веду себя именно так, я ухожу с девчонкой, и откуда тебе знать... Он осёкся и тряхнул головой. – Мне всё ещё страшно, – признался он, – но я ни о чём не жалею и не хочу, чтобы ты пожалел, так что... можем сделать всё серьёзно. Отложить хоумран до свадьбы, как тебе идея? – Кто ты и куда дел Дэмиена? – полюбопытствовал Майкл. – Обычно мой друг шутит и изворачивается! Скотт неопределённо хмыкнул и отвёл глаза, затем снова посмотрел на Майкла. – День такой, – сказал он. – Что-то в воздухе, знаешь. Он вытащил айфон, помолчал некоторое время, сосредоточенно тыкая пальцем в экран, затем сообщил: – Есть утренний рейс с пересадкой во Фриско. Полное дерьмо эти гражданские рейсы! Только и плюсов, что, – он вчитался, – трижды покормят! Оформляемся? – Конечно. Скотт взглянул на него исподлобья, кивнул и уткнулся обратно в айфон. А Майкла внезапно охватила паника. Легко было сделать предложение, когда казалось, что это последние минуты их жизни; легко признаться в любви – между делом, не акцентируя на этом внимание. Легко встать на колени и отсосать, когда секс инициировал он, а не ты. Дэмиен назвал себя труслом, но именно так Майкл чувствовал себя. Он думал, у него нет внятного будущего, он собирался просто следовать за Скоттом, пока возможно, но вот он, Скотт, заказывает вам билеты на самолёт до города, где вы вступите в брак, и нужно определиться, что делать дальше вам обоим, и больше нельзя спихнуть решение на него и плыть по течению, как ты это делал всю жизнь. Майкл по-новому взглянул на предложение МакГарретта, на гонорар за спасение Юниса, даже на собственные ранения. Он всегда думал, что погибнет однажды, выполняя задание, и нет смысла заботиться о пенсии, ипотеке и стоматологической страховке, но что если всё теперь стало иначе?.. Скотт смотрел на него, ожидая, пока Майкл выйдет из транса. Усмехнулся: – Перезагрузка? – Что-то вроде, – подтвердил Майкл. Они не рискнули целоваться в лифте – Дубай, не Вегас! – и немедленно вцепились друг в друга, стоило закрыться двери в номер. Ветер из распахнутого окна шевелил занавески; в приглушённом свете торшера из гостиной Майкл видел, как блестят глаза Скотта и бисеринками собирается на груди и висках пот. Майкл целовал, облизывал, трогал и мял, и Скотт сдался в какой-то момент и перестал пытаться угнаться за ним, лишь принимал и отвечал, а потом опрокинул Майкла на спину и вернул ему полученные впечатления. На рейс они едва не опоздали. Несмотря на жару, Майкл надел куртку и новый шемаг в не особо удачной попытке скрыть засос над ключицей; он наконец побрился, и Скотт тоже подровнял щетину и выбрал наименее мятую рубашку. Уже в салоне самолёта он опять полез в айфон, погуглил и сказал: – Между прочим, сперва придётся получить разрешение на брак. И церемонию надо заказывать минимум за два часа. Он поскрёб подбородок и уточнил: – Ну что, Элвис? – Серьёзно? – Майкл насмешливо покосился на него. – Думал, ты согласишься только на Джеймса Т. Кирка, Скотти! Дэмиен одобрительно хмыкнул, поднял указательный палец и углубился обратно в недра интернета вплоть до того момента, когда хорошенькая стюардесса попросила его отключить устройство. Скотт вздохнул и подчинился. Вслед стюардессе он даже не посмотрел. – Оказывается, можно выбрать музыку, прийти со свидетелями или без них и заказать фотографа, – поделился он. – Нам нужен фотограф, Майки? – Если наденешь смокинг и побреешься, то почему бы и нет? – Ах да, ты же обещал быть в платье, – ухмыльнулся Скотт. Майкл показал ему средний палец. Задумался он позже, во время пересадки в Сан-Франциско. В зале ожидания все стены занимали рекламные экраны, и на одном из них то и дело вспыхивало объявление «Свадебные платья больших размеров». Фотография, правда, демонстрировала кольца, а не платья, но Майклу пришло в голову, что это и вправду может стать отличной шуткой – и, вероятно, успокоить их обоих, чётко обозначив расклад на первый раз. Сбавить, так сказать, градус его брутальности, на которую жаловался Скотт. Времени на обдумывание у него оказалось предостаточно. В Лас-Вегасе они сошли с самолёта разбитые и наполовину оглохшие – в соседнем ряду летела семья с голосистыми тройняшками. Не сговариваясь, Майкл со Скоттом пропустили их при высадке, а затем поспешно проскочили в зоне выдачи багажа, пока родители весёлых обезьянок показывали им, как ездят по ленте чемоданы. – Никаких детей! – категорично заявил Скотт в такси. Майкл вздёрнул бровь. – А кому же мы тогда зарабатывали на колледж? – искренне удивился он. Теперь был черёд Скотта демонстрировать средний палец. Пока он принимал душ, Майкл написал МакГарретту: «Привет. Это Стоунбридж. Предложение работы ещё в силе?» Ответ пришёл минуты через три: «Да! Когда тебя ждать?» «Нас», – подумал Майкл, улыбнулся и так и набрал: «Нас. Через пару дней. Пришлю номер рейса». Он отложил телефон и начал раздеваться. Взгляд упал на тесно сдвинутые пышные подушки на гигантской, в половину комнаты кровати. Одной кровати; это был выбор Скотта, и Майкла возбуждало одно только воспоминание об этом. Не иметь совсем оказалось проще, чем сдерживаться, получив. Он молчал, он не делал ничего лишнего, но хотел всего; он готов был прямо сейчас лечь ничком и раздвинуть ноги, наглядно и однозначно демонстрируя Скотту свои желания, но у него всё ещё не было ни презервативов, ни смазки – они ведь хотели подождать!.. – и Майкл ограничился тем, что прижал Скотта к стене, заставив выронить полотенце, и вылизал ему шею и нежную кожу за ухом, прежде чем отпустить и скрыться в ванной комнате. – Оставишь меня вот так?! – донёсся ему вслед возмущённый возглас. Майкл ухмыльнулся и включил воду. Говорить Скотту о своей идее он не стал. Они получили разрешение на брак и выбрали место регистрации, и лишь тогда Майкл попросил: – Назначь на завтра. На шесть. – И что мы будем делать больше суток? – проворчал Скотт, но согласился. Второй раз он с подозрением посмотрел на Майкла, услышав о таинственных «делах». – Подыщи пока смокинг, – Майкл надеялся, что на его лице ничего не отразилось. – И, кстати, выбери кольца. Не покупай, только выбери. Встретимся в гостинице. – И ты расскажешь мне, что задумал? – Завтра, – пообещал Майкл. – В шесть. Он поймал такси. – Если ты за платьем, оно должно быть белое! – крикнул Скотт ему в спину – похоже, он всё ещё считал это хорошей шуткой. «Вот козёл, – восхитился про себя Майкл. – Будет тебе белое платье, любовь моя». «...то есть, мне – будет». Адресом он разжился заранее. Маленькое ателье, зажатое с двух сторон салонами с неоновой рекламой, взгляд не привлекало, за него говорили отзывы в Гугле – триста одиннадцать положительных и пять отрицательных. Майкл толкнул дверь и вошёл, постоял, привыкая к рассеянному свету. – Смокинги в соседнем квартале, – предупредила немолодая афроамериканка с фиолетовыми и зелёными косами, собранными в пучок на затылке. Она сидела с глянцевым журналом на бархатном диване и не сделала попытки встать, когда звякнул колокольчик над дверью. – Мне бы платье, мэм, – возразил Майкл. – Карнавальные костюмы там же, – женщина даже не подняла головы. Майкл прочистил горло. – Вы не поняли, мэм. Завтра я выхожу замуж, и мне очень нужно платье большого размера. Я должен быть самой красивой невестой. На этот раз она выпрямилась и отбросила журнал на стеклянный столик. Он приземлился с громким хлопком, от которого у Майкла пробежал холодок по спине. Женщина разглядывала его строго и недоверчиво. Майкл ждал. Когда она встала и обошла его кругом со скоростью и грацией, неожиданными для её комплекции, он вздохнул и повёл плечами. – Тот, второй, он ещё выше тебя? – осведомилась женщина. – Мы одного роста. Она фыркнула, не насмешливо, а как-то... заинтересованно? – Какая будет обувь? – Ещё не думал об этом, мэм. – Когда мероприятие? – Завтра в шесть пополудни. На этом вопросы и кончились. Майкл осторожно перевёл дух, ожидая вердикта. – Ты британец, – сказал наконец хозяйка салона (теперь Майкл не сомневался, что это она). – Верно, мэм. – Ладно, – решила она. – У меня есть кое-что для тебя. Сейчас ты поднимешься по улице до торгового центра, купишь себе новую рубашку и высокие белые конверсы. Как твоё имя? – Майкл, мэм. – Я Чалис. Не напутай: высокие белые конверсы. Потом возвращайся. К его повторному появлению Чалис вывесила на дверь табличку: «Закрыто на индивидуальный пошив». На звук колокольчика она вышла из подсобного помещения, держа в руках кипу белого шёлка. – Вот и ты, – сказала она. – Не передумал? Не пожалеешь? Я не приму платье обратно. – Я не стану возвращать, – заверил Майкл. Чалис заперла за ним дверь и задёрнула шторку, отрезав зал от внешнего мира. На столике рядом с её журналом (каталогом свадебных платьев за прошлый год) уже стояла коробка с булавками, лежали блокнот и мерная лента. – Раздевайся, – велела Чалис. – До трусов. Спорю, о них ты тоже не подумал, красавчик. Вы, мужики, такие бестолковые, когда дело касается простых вещей. Что, проиграл спор жениху? – Вроде того, – согласился Майкл, не желая вдаваться в подробности. Чалис измерила его и тщательно записала цифры, обдумала что-то и кивнула сама себе, развернула и встряхнула белый ворох, лежащий на диване. – Это тебе подойдёт, – заявила она безапелляционно. – Подставь руки и наклони голову. Холодный белый шёлк хлынул на Майкла как вода из ведра. Он невольно зажмурился, не готовый увидеть себя в женской одежде; Чалис застегнула молнию на спине, разгладила складки. – Ну что ж, – решила она, – неплохая заготовка. Хочешь на себя посмотреть? Или подождёшь до завтра, когда всё будет идеально? – «Идеально»?.. – Майкл открыл глаза. Чалис стояла футах в трёх от него, уперев руки в бёдра, и критически его осматривала. – У тебя ровные и длинные ноги и плоский живот, – объяснила она, – красивые плечи и шея, есть что показать. Хорошая осанка. Ходишь вразвалку, конечно, но тут ничего не поделаешь. Моряк, что ли?.. А, и ещё: эта повязка на руке завтра останется?.. Ладно, я что-нибудь придумаю. Она встала на колени, чтобы подогнуть подол по росту. Спросила: – Надеюсь, тот, второй парень, будет в смокинге? – Я тоже надеюсь, – вздохнул Майкл. Скотта он нашёл в баре гостиницы, взъерошенного и сосредоточенного, и практически трезвого. – Завтра я уйду в половине четвёртого, – предупредил Майкл, подсаживаясь к нему. – Встретимся без десяти шесть на углу у церкви. Выбрал кольца? – В ювелирном меня чуть не сожрали живьём, – пожаловался Скотт, – когда я перелапал всё и пообещал вернуться позже! Майкл снова подумал о том, как всё сложится дальше. Работа на МакГарретта – это прекрасно, но совершенно неважно в отличие от того, где они будут жить, на чём спать, чем завтракать и ужинать; предпочтёт Скотт дом с окнами на океан, как у Стива (Майкл бы не возражал), или квартиру этаже на пятнадцатом (там удобно курить на балконе); станет ли он есть овсянку и яичницу на завтрак, выберет ли совместную уборку по выходным или вызов клинера. «Нам ещё только предстоит узнать друг друга, и завтрашнее платье – определённо не самое страшное». – Майки?.. – Скотт помахал рукой у него перед носом. Майкл без труда перехватил его запястье, наклонился и поцеловал тонкую кожу у основания ладони. – Пойдём за кольцами, – сказал он. – Если ты ещё не передумал. Дэмиен взглянул на него неожиданно грустно и хмуро. – Я знаю, ты сомневаешься во мне, – он продолжал сидеть. Бармен подкатил ему новую стопку, и Скотт не глядя опрокинул её в рот. – Имеешь полное право. Всё это время ты видел меня не с лучшей стороны, когда дело доходило до отношений – любых. Чёрт, да мне вообще странно, что ты выбрал меня несмотря на всех моих женщин, мой юмор, мои проёбы, моё поведение, наконец! Я не знаю, как доказать тебе мою серьёзность. Я – я просто чувствую это, Майки. Ты – моя половинка, мой Браво-один, ты всегда был на моей стороне против всего мира и прикрывал мне задницу, и мне чертовски странно, что я собираюсь однажды тебе её подставить, и в то же время мне это кажется чертовски правильным решением, единственно верным решением, которое я хочу принять!.. Всё же он был пьян сильнее, чем показалось Майклу. Впрочем, говорить об этом Майкл не собирался. – Я тебе верю, – сказал он спокойно. – И доверяю. Сегодня и всегда. И хочу, чтобы ты стал моим мужем. Идём смотреть кольца? Скотт неуверенно заулыбался и на этот раз сполз с табурета. – Иногда, – проговорил он, – ты суров и высокопарен как какой-нибудь британский принц!.. «Немного промазал, дружище», – подумал Майкл, но снова промолчал. Момент определённо не подходил для откровений о родственниках. За ужином Скотт не пил. – Ты сказал бы мне когда-нибудь? – спросил он, терзая стейк. – Если бы нас не зажали в угол? И сам продолжил, не давая Майклу ответить: – Я, наверное, всегда знал о тебе. Хотя и порядком охренел там, в камере, когда услышал! – А я надеялся, что ты не отвернёшься от меня, когда узнаешь, – Майкл усмехнулся. – Ты ведь так старался свести меня с Мартинез и чуть не подсунул мне Пирогову! Скотт хохотнул в кулак. – Мартинез меня бесила, – признался он, – но я думал, тебе не помешало бы сбросить напряжение! А что касается Нины... знаешь, теперь мне кажется, что я тогда рассчитывал на тройничок! Ну, типа, заполучить тебя хоть так. Майкл вскинул брови, и Дэмиен вновь захохотал. В душе он проторчал дольше обычного, вышел, когда Майкл уже задрёмывал, и тихо устроился рядом. Майкл повернул голову, затем лёг на бок. – Почему у тебя нет татуировок? – Скотт положил руку ему на грудь. – Это как с прозвищами? Британцы выше этого? Его пальцы неспешно рисовали круги и линии по коже Майкла. – Ты удивишься, сколько в британских войсках татуированных парней. – Но не ты?.. Майкл перехватил руку Скотта и втянул в рот кончик его указательного пальца. – Не я. Мой подростковый бунт так далеко не зашёл, – ответил он насмешливо. Дэмиен толкнул его в грудь, опрокидывая на кровать, навалился сверху и коленом раздвинул его ноги. – Если собираешься перейти к главному блюду, – шепнул Майкл ему на ухо, – презервативы и смазка в сумке! Скотт приподнялся на локте, ухмыльнулся и прижал пальцы к его губам. – Не терпится, Майки? – подначил он. – Подожди до завтра. Мы же договорились?.. Он смотрел весело, жадно и немного испуганно, и в его глазах было столько любви и желания, что на Майкла наконец обрушилось полное понимание происходящего: это не сон. Дэмиен здесь, с ним, в постели. Всё на самом деле, по-настоящему. Скотт поцеловал его – нежно, медленно, – притёрся шершавой щекой, спустился ниже, на шею, прикусывая кожу, обдавая Майкла горячим неровным дыханием. – Дэмиен, – выговорил Майкл почти по слогам. Он застонал чуть слышно, когда Скотт добрался до сосков, больше чтобы выразить свои чувства, чем действительно теряя контроль, и вдавил затылок в подушку, подставляясь, ожидая, требуя всего и сразу, сейчас, немедленно. А Скотт никуда не спешил. Если до этого они возились в постели как подростки, теперь Дэмиен подошёл к делу обстоятельно и со всем тщанием изучал тело Майкла; к тому времени, как он добрался до паха, Майкл всерьёз был готов просить – о чём угодно, в любой форме, лишь бы это наконец привело к разрядке. – Ни хера себе, – пробормотал Скотт, обхватывая ладонью его член. – Ты правда совал эту штуку в живых людей?.. – Люди не возражали, – сипло выдохнул Майкл, приподнимаясь на локтях. – Рискнёшь?.. – Рискуешь тут ты, дружище, – ухмыльнулся Скотт, взглянул на него исподлобья, и, округлив рот, накрыл губами головку. На следующий день салон Чалис вновь был закрыт на «индивидуальный пошив». Майкл вошёл, сопровождаемый звоном колокольчика, и сразу увидел платье, висящее на плечиках у дальней стены. На фоне тёмно-зелёной драпировки оно казалось особенно ярким и белоснежным. Майкл знал такой фасон – приталенное, с американской проймой и скрытым поясом, со сборкой у ворота и запахом на всю длину, превращающимся в разрез от середины бедра. У его матери было похожее – а может, и у сестры теперь, – только чёрное, вечернее, расшитое итальянским стеклярусом. У этого, белого, вдоль запаха на левой стороне груди теснились белые и голубые розы из шёлка и жемчуга – единственная отделка. Внизу на коврике стояли белые конверсы, украшенные шёлковыми розами и кружевом. Майкл понял наконец, что видит собственное свадебное платье. На секунду ему самым позорным образом подурнело: закружилась голова, пульс неровно застучал в висках. Чалис молча дала ему воды, Майкл так же молча выпил. – В английской традиции, – заговорила Чалис, разглаживая платье рукой, – в наряде невесты должно быть новое, старое, голубое и взятое взаймы. Новое обычно само платье, старое – семейные украшения, но я взяла на себя смелость использовать в деталях твою рубашку. Розы из шёлка цвета «небесно-голубой», и осталось только это. Она протянула Майклу наручные мужские часы с белым циферблатом и керамическим браслетом. – Они принадлежат моему мужу, – сказала она сурово. – Мы счастливы в браке вот уже тридцать семь лет, так что это будет добрая примета. Вернёшь завтра. Постарайся не разбить. – Клянусь беречь их, мэм. Чалис помогла ему одеться, застегнула длинную, во всю спину, молнию. Платье село плотно, как – как гидрокостюм, Майклу не с чем больше было сравнить; оно не стесняло движений и нигде не давило. Присев в кресло, Майкл надел и зашнуровал конверсы, поднялся, сглотнул. Постоял немного. И сделал несколько шагов по ковру, стараясь держать спину ровно, как учили в детстве. – Смотри-ка, – неподдельно удивилась Чалис, – ходишь как диснеевская принцесса! Майкл засмеялся. – Говорю же, мэм, я должен быть самой красивой невестой! Снятую им одежду Чалис собрала в пакет, застегнула на левом плече Майкла поверх пластыря шёлковый бандаж с кармашком, в который поместились кредитка и ключ от номера. Телефон пришлось держать в руках. – Об этом я не подумала, – пожалела Чалис. – Ну, отдашь жениху, у него наверняка найдётся пара карманов. В зеркало Майкл так и не посмотрел, ему с лихвой хватило того, что, опустив глаза, он видел бесконечный поток струящегося белого шёлка. Чалис посадила его в такси. Майкл ожидал комментариев, но местные водители, должно быть, привыкли ко всему. Небритый лысеющий мужик только перекатил жвачку во рту и уточнил: – Не опаздываем, сладкая? За скорость двойной тариф. Майкл покачал головой и откинулся на спинку сиденья. Он боялся реакции Скотта. Дэмиен шутил о платье, всё так, но Дэмиен шутил буквально на любую тему. Только сейчас Майкл понял, что увлёкся идеей и не предусмотрел план Б. Если Скотт отреагирует негативно... что ж, придётся вернуться к Чалис и переодеться, а потом найти смокинг и назначить новое время свадьбы. Если, конечно, Скотт не передумает после этого выходить за него замуж. С колотящимся сердцем и тяжёлыми мыслями Майкл вышел из такси на перекрёстке бульвара Лас-Вегас и Запад-Рассел – как делала это мама; девочки в длинных платьях выставляют из машины обе ноги, лишь затем встают, – и сразу увидел Скотта. Тот ждал на углу возле ограды из низких столбиков, нервно курил. Когда случайные прохожие обратили внимание на Майкла, Скотт тоже повернулся, и сигарета выпала из его руки. Он взял напрокат смокинг и блестящие ботинки, коротко подстригся – и побрился, и Майкл немедленно прикипел глазами к ямочке на подбородке, которую никогда прежде не замечал. Молча они сошлись почти вплотную. – Привет, mo chuisle, – тихо сказал Майкл. «Как боженька смолвил». Скотт вообще его не услышал. – Почему, – он облизал губы и шумно вздохнул, – почему в платье ты, а лечь на спину и раздвинуть ноги хочу я?.. – Звучит как план, – шёпотом одобрил Майкл. Часовню уже подготовили. Внутри почти ничего не было, они и выбрали её за лаконичность – тёмное дерево, два ряда простых лакированных скамей, клавесин и амвон, и ещё вазы с белыми цветами без запаха. У амвона ждали фотограф, свидетели от церкви и распорядитель церемонии в образе Джонни Кэша с помощницей. – А как же капитан Кирк? – пошутил Майкл. – Я подумал, к смокингам больше подойдёт Джонни, – отозвался Скотт. – Теперь вижу, что всё правильно сделал. Фотограф наконец отмер и поспешно защёлкал затвором камеры, пока они шли по проходу. – Кольца не забыл? – запоздало спохватился Майкл. – Прикинь, – Скотт похлопал себя по карману, а затем указал подбородком на хорошенькую помощницу Джонни Кэша, держащую кольца на деревянной тарелочке. Джонни, тоже выбитый «невестой» из колеи, с сомнением протянул Майклу букетик фиолетовых цветов. Майкл поднял брови, и Джонни, стушевавшись, сдал назад. Если не считать их удивлённых глаз, церемония прошла спокойно и тихо. Они не уронили кольца и в нужных местах говорили «да», а больше ничего и не требовалось. Скотт ещё в начале ощупью нашёл руку Майкла и крепко сжал и держал так до самого конца, с трудом отцепившись, чтобы кое-как надеть кольцо на влажный от пота палец теперь уже мужа. – Ебать, – только и сказал он, когда они вновь вышли на улицу. В общем и целом Майкл был с ним согласен, хотя в платье из натурального шёлка и батиста чувствовал себя лучше, чем Скотт, подыхающий от жары в плотном чёрном смокинге. Скотт оттянул на пару секунд ворот рубашки и сощурился. – Если мы теперь женаты, – спросил он, пристально глядя на Майкла, – могу ли я называть тебя «дружище»? Майкл расплылся в улыбке и – на законных основаниях! – поправил ему бабочку, и на этот раз Дэмиен даже не дёрнулся, чтобы убрать его руки. – Неужели тебе нужно чьё-то разрешение, чтобы называть меня как угодно?.. Скотт захохотал, уловив отсылку – обе отсылки. – Уговорил, Стоунхендж. Поехали ужинать. В ресторане если кто и удивился платью, то вида не подал. Их проводили к заказанному столику, и официант вежливо уточнил только, действительно ли у них праздник, а получив подтверждение, принёс бутылку шампанского от заведения. – Ты выглядишь охуенно, – без улыбки сказал Скотт, глядя поверх бокала. – Я высмеял бы того, кто предложит нарядить тебя в платье, но вот он ты, в платье, и это чертовски странно, но, знаешь, в нём ты ещё брутальнее, чем в камуфляже и бронежилете. «Видел бы меня отец», – мельком подумал Майкл. Приподнял бокал, улыбнулся. – За нас?.. Он не чувствовал себя в платье как-то по-особенному и вспомнил, во что одет, лишь в туалете. Ощущения оказались... забавными. Майкл не мог перестать улыбаться, наматывая на левое предплечье белоснежный подол; потом представил, как это сделал бы Скотт, и жгуче захотел немедленно вернуться в отель. Скотт встретил его жадным тяжёлым взглядом. Разговор заглох как-то сам собой. Они ели не спеша, сознательно растягивая предвкушение; напоследок Майкл заказал кофе, а Скотт – порцию виски, и махнул её залпом, выразительно утёр рот и попросил официанта вызвать такси. В машине он положил руку Майклу на колено и крепко сжал, в лифте – притёр к стене, навалился всем весом и громко шепнул: – Трахни меня. У Майкла перехватило дыхание. – Уверен?.. – он расставил ноги, позволяя Скотту втиснуться между ними. – Да. Я хочу знать, как оно, прежде чем сделать это с тобой. Майкл запустил руку ему под смокинг, провёл с нажимом вдоль позвоночника. – Аргумент, – согласился он. Повернулся спиной к Скотту, едва войдя в номер: – Расстегни. Скотт шагнул к нему и замер, склонил голову, упираясь ладонью Майклу в плечо. – Твою мать, – сказал он ошеломлённо. – Сейчас. Погоди. Дай мне минутку, иначе я кончу, даже не раздевшись, богом клянусь. Майкл глубоко вздохнул. – Так мы нашли твой фетиш?.. – Ты мой фетиш, – Скотт справился с собой и потянул вниз язычок молнии. – Хотя и редкостный козёл. – Я тоже тебя люблю, – отозвался Майкл – нерешительно, словно в первый раз. Переступив через упавшее на пол платье, он раздел Скотта, исподтишка подталкивая к кровати, заткнул рот поцелуем, едва Дэмиен заикнулся про душ. Он и так пах мылом и туалетной водой, Майкловым лосьоном после бритья и отдушкой рубашки, побывавшей в гостиничной прачечной. Майкл уложил его на кровать и присел расшнуровать конверсы, и Скотт воспользовался полученной свободой, чтобы перебраться повыше и вытащить из-под подушки вишнёвый блестящий тюбик. «А кто-то готов на все сто», – хохотнул про себя Майкл, но озвучивать не стал, только поймал руку Скотта и отобрал тюбик. Он не изощрялся; хорошо зная Скотта, Майкл не сомневался, что позже будет всё – эксперименты, марафоны, экстрим, может, даже игрушки, – а сейчас он просто готовил Скотта тщательно и нежно, и был вознаграждён тем горловым стоном, выбившим из него воздух в первый раз в Дубае. – Майки!.. Скотт смотрел на него расфокусированным взглядом, Скотт нашарил его руку и стиснул до боли. Сказал удивительно внятно и чётко: – Трахни. Сейчас. Или я сам тебя трахну. – В другой раз, – пообещал Майкл, наклоняясь к нему. Скотт задержал дыхание – и длинно, легко выдохнул и запрокинул голову. – Господи блядский боже, – простонал он. Теперь он получал удовольствие от того, что Майкл не торопился, а Майкл смотрел на него и отчаянно запоминал, впитывал каждую секунду: выражение лица, блестящие от пота лоб и виски, тень щетины на щеках и подбородке. Ямочку между ключицами, руку, заброшенную за голову, сжатую в кулак. Разомкнутые губы, завитки волос на груди. Неровную линию зубов. – Эй, – Скотт ухмыльнулся, хватая ртом воздух, – включай варп, дружище. Уже пора!.. Майкл рассмеялся, прижался лицом к лицу, прикусил ему нижнюю губу. – Тогда держись, – предупредил он. – Всё для тебя. Он всё равно следил за лицом Скотта и посчитал комплиментом замечание: – Ощущается он меньше, чем выглядит... к счастью! Майкл, лёжа на боку, подпёр голову рукой. Он улыбался и бесцельно водил пальцем по груди Дэмиена, и тот спросил: – Что, доволен, что трахнул меня? – Очень, – не стал отпираться Майкл. – Это было так же хорошо, как в твоих фантазиях? Майкл приподнял брови. «Я не фантазировал о тебе», – хотел сказать он, но передумал и произнёс: – Лучше. Формально он даже не соврал. Скотт ухмыльнулся, вполне удовлетворённый ответом. – Набери мне ванну, а? – попросил он вдруг. – С пеной. – И уточкой? – хмыкнул Майкл. – А у нас есть уточка?.. – Думаю, у нас и пены-то нет, – Майкл поднялся и потянулся за простынёй, но Скотт хлопнул его по бедру. – Эй, – напомнил он, – мы женаты! Я имею право видеть то, чем владею! Майкл покачал головой и ушёл в ванную. К его удивлению, номер люкс был укомплектован в том числе и пеной, огромной белой бутылью с ароматом ванили и малины. Майкл по инструкции налил её под струю воды и некоторое время наблюдал, как растёт шапка пены, затем поставил бутыль на пол, повернулся и встретился взглядом со своим отражением. На мгновение у него засосало под ложечкой. «Мне это снится, – подумал он. – Это всё не на самом деле. Я галлюцинирую в Пакистане перед смертью». Отражение смотрело на него насмешливо и сыто. «Какая разница? – как бы спрашивало оно. – Если это сон, наслаждайся им». – Так точно, – шепнул Майкл, улыбаясь, и вернулся в комнату. И остановился в паре шагов от кровати, потому что Скотт уже крепко спал, обнимая подушку.

ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

– ...ладно, Чин, они оба психи, но от тебя я такого не ожидал! Пронзительный голос Дэнни легко перекрывал уличный шум и ввинчивался прямо в мозг. Он был первым, что Майкл услышал, выйдя из кофейни на улицу. Стив сидел на капоте чьего-то «форда», покачивая ногой, и жестами выражал Чину сочувствие, что, в свою очередь, здорово мешало Чину сохранять серьёзное выражение лица, подобающее случаю. Парамедик уже заканчивал накладывать повязку на его руку, а Дэнни всё никак не мог успокоиться. Майкл остановился рядом с «фордом» и протянул Стиву его кофе. Стив задумчиво посмотрел на него, хлопнул своими безумными ресницами, от которых у Майкла до сих пор временами сладко ёкало в груди, и спросил: – У нас ведь не было выбора? – Да, – Майкл сделал глоток. – Надо было прыгать, – настаивал Стив. – Да, – снова подтвердил Майкл. – И мы ничего не могли с этим сделать. – Да, – сказал Майкл в третий раз, но Стива отчего-то не убедил. – Ты тоже считаешь, что я неправ? – он наморщил лоб. Майкл терпеливо вздохнул. – Босс, – начал он неохотно, – во-первых, когда я считаю, что ты неправ, я прямо об этом говорю. А во-вторых, я считаю, что ты добрый и заботишься даже о людях, которые этого не заслуживают. Я бы его пристрелил ещё до всего этого паркура, но поскольку ты хотел дать ему шанс и взять живым, то у нас не было выбора. Только прыгать. И мы ничего не могли с этим поделать. – С ума сойти! – язвительно восхитился Дэнни, подходя ближе. – Не верю своим ушам, ты что, израсходовал в одном разговоре недельный запас слов? Майкл протянул ему и Чину оставшиеся в держателе стаканы. Отвечать ему было откровенно лень; за прошедшие месяцы он успел узнать и зауважать Дэнни в том числе как реально умного следователя, но препираться с ним Майкл в итоге отказался, просто воспринимал и терпел как стихийное бедствие. – Спасибо, Майк, – Чин взял кофе здоровой рукой. – Ну что, я так понимаю, мы закрыли дело и успели на вечеринку? – Если суперкотик не решит, что мы должны писать отчёты, – проворчал Дэнни. – Впрочем, скажу сразу: я не буду этого делать! Я два дня уговаривал Грейс пойти с нами и с Чарли, и я не собираюсь их подводить! – Я тоже обещал Саре, – кивнул Чин, помолчал и осторожно полюбопытствовал: – Майк, ты правда собираешься надеть платье? Майкл улыбнулся. Дэнни закатил глаза. Стив покраснел. Платье со вчерашнего дня висело у Майкла в кабинете. Он рассудил здраво, что шансов заскочить перед хэллоуинской вечеринкой в отдел у него куда больше, чем попасть домой, и спокойно выставил платье на всеобщее обозрение, удивив Чина и шокировав Дэнни и Лу. Коно, как женщина здравомыслящая, посмеялась и искренне одобрила фасон, а Джерри всё, что думал, оставил при себе. С ним у Майкла отношения пока так и не складывались; Чин по секрету шепнул, что Джерри тоже мечтает о значке, но Стив до сих пор не решился зачислить его в команду. У самого Стива от платья случился натуральный столбняк. – Оно же не?.. – сказал он, облизнул губы и попробовал ещё раз. – Ты же не?.. – Я да, – Майкл кивнул. – Фото показать? Посмотреть фото Стив решился через три с половиной часа и пребывал после этого в глубокой задумчивости аж до сегодняшнего паркура на высоте двадцатых этажей. – А Скотт? – не унимался Чин. – Не знаю, – Майкл пожал плечами. – Он сказал, мне понравится. – Если он тоже приедет в платье, я не с вами, – предупредил Дэнни. Теперь зависли все, включая Майкла, который невольно представил Скотта в классическом чёрном платье и почувствовал нездоровый интерес своего тела. «Как я и думал, – констатировал Майкл про себя. – Экстрим, марафоны и фетиши». И, разумеется, промолчал. Скотт позвонил, когда Майкл уже переоделся и сидел в прозекторской у Нейлани, позволяя накрасить себя под Труп Невесты по мультфильму Бёртона. Смартфон он выложил на стол, предупредил: – Ты на громкой связи. – Ага, – Скотт фыркнул. – Привет, Нейлани! Я уже еду. Мне тут Дэнни с четверть часа в уши лил, какие вы придурки, но я так и не понял, в чём проблема. – В Дэнни, – невозмутимо ответил Майкл. Нейлани хихикнула. Она с потрясающим чувством самоиронии оделась в костюм эвока; на вопрос Майкла, не будет ли ей жарко, Нейлани с готовностью продемонстрировала терморегулирующую подкладку и вставки для вентиляции. – Спроси лучше Джерри, не будет ли ему жарко в костюме графа Дракулы, – посоветовала она. – Рубашка, жилет, камзол и плащ, и всё синтетическое! Вот кому я не завидую. Она снова хихикнула. Майкл её обожал. Стив и остальные часто вспоминали Макса Бергмана, который работал в аутопсии раньше, а потом уехал с островов по программе «Врачи без границ», но Майкл его не застал, а потому никто не мог поколебать его тёплые чувства к Нейлани. Скотт даже предположил как-то, что Майкл женился бы на ней при другом раскладе. Разговор происходил на кухне. – Нет, – сказал Майкл. – Почему? – заинтересовался Скотт. – Она не ты. – А если бы меня не было, – настаивал Дэмиен. – Тогда и меня бы здесь не было, – отрезал Майкл и притёр его к столу. Ужин в тот вечер сгорел вместе со сковородой. – Ну, всё, – Нейлани протянула ему зеркало. – Принимай работу. Она подкрасила не только лицо, но и шею, чтобы обеспечить плавный переход к загорелой коже. Плечи Майкл облепил переводными картинками, а на лице Нейлани вручную нарисовала две убедительные подгнившие «раны» с просвечивающими «зубами» и в целом придала его облику мертвенную синюшность и бледность. – То что надо, – Майкл показал большой палец. Фиолетовые веки и розовая помада его несколько смущали, но Нейлани настояла, что без этого образ будет неполным, и Майкл смирился. Подтянув перчатку на правой руке, он прицепил жетон на пояс под запах платья, глубоко вздохнул, водрузил на голову венок с художественно потрёпанной и прожженной в нескольких местах фатой и вместе с Нейлани вышел на парковку. Скотт ждал у машины. В первый момент Майклу показалось, что Скотт проигнорировал саму идею костюмированной вечеринки, а затем до него дошло. Оглушённый, он сбился с шага, а Скотт ухмыльнулся. Он сделал новую стрижку и осветлил волосы на пару тонов, побрился и надел тёмно-синие классические джинсы и голубую рубашку – с длинным рукавом и тщательно отглаженную; из кармана торчали коричневатые очки-авиаторы; браслет из паракорда Скотт снял, а на левую руку надел часы Майкла, на пояс – жетон «пять-ноль», похожий на настоящий. – Ты изображаешь... меня? – не поверил Майкл. Скотт пожал плечами, не прекращая ухмыляться. – Ты мой герой, – сказал он, и у Майкла дрогнуло что-то внутри. – Это логично и очень мило! – похвалила Нейлани. – Лапочке Эмили нужен надёжный спутник. – Нейлани, – позвал Майкл. – А?.. – Пожалуйста, никому ни слова о «лапочке Эмили», я тебя очень прошу. Скотт захохотал так, что вынужден был притормозить, чтобы не въехать в бордюр. – Если услышит Лу, Майку конец! – согласился он, утирая слёзы. – Нейлани, пожалуйста, пусть это останется нашим маленьким секретом! – Будете должны! – Нейлани хитро оглядела их поверх очков. После ужина она покинула их компанию, встретив подругу, и гулять пошли уже без неё. Гровер перестал упражняться в остроумии, когда Майклу обрадовался – и сфотографировался с ним и детьми, – мускулистый бородатый байкер Том, весь покрытый татуировками и одетый Эльзой из «Холодного сердца», потому что так захотела его четырёхлетняя дочь. Она была Снеговиком Олафом и угощала всех морковным печеньем. – Возможно, это и есть настоящий героизм, – нехотя признал Дэнни, глядя им вслед. – Он действительно готов на всё ради дочери. Скотт тоже долго смотрел на «Эльзу», прежде чем снова заулыбаться и отпустить шутку в адрес самого Дэнни. Тот привычно огрызнулся в ответ, и всё вернулось на круги своя, но Майклу показалось, что Скотта что-то угнетает. Он догадывался в чём дело, и его это слегка беспокоило: Скотт любил детей, и они отвечали ему взаимностью. Финн приезжал к ним в гости со своей девушкой, когда они обосновались на Гавайях (ещё до покупки дома), но Финн был взрослым и самостоятельным, и основная его жизнь текла в Детройте, с матерью и отчимом. Скотт подружился с сыном, но в его внимании, тепле и заботе Финн по-настоящему уже не нуждался. Майкл отвёл глаза и вздохнул. Сообразив впервые, что гложет Скотта, он поискал в сети информацию по усыновлению в США и пришёл к выводу, что в условиях нет ничего невыполнимого для них двоих. Говорить со Скоттом, тем не менее, он не стал: во-первых, если Дэмиен хотел этого, Дэмиену и проявлять инициативу, а Майкл подхватит, а во-вторых, Майкл вовсе не был уверен, что станет хорошим родителем, и вот это уже было проблемой. В Скотте он не сомневался, а вот в себе... У него сложились как будто неплохие отношения с детьми Дэнни и Лу и племянницей Чина, но это вовсе не означало, что он сумеет сладить и быть полезным ребёнку, который поселится в его собственном доме. Он – солдат и убийца, можно ли вообще подпускать его к детям? Задумавшись, он не сразу понял, что Сара дёргает его за руку. Майкл перевёл на неё взгляд и вопросительно поднял брови. – Проводи меня в туалет! – потребовала Сара. – Я? – опешил Майкл, огляделся. Адам, Коно и Стив перекидывали мячик на песке, у самой границы воды. Чин бродил вдоль полосы прибоя, Дэнни возился с Чарли, Грейс и Уилл Гровер шушукались над смартфоном. – Ты в платье, – безапелляционно заявила Сара. – Идём! – Иди-иди, – велел Скотт, потягивая пиво. – Я скажу, где вы, если Чин хватится. Майкл засмеялся, взял Сару за руку и повёл через пляж и парковку к туалету, подождал в паре метров от двери. Ночь выдалась безоблачная и тихая, с океана тянуло солью и свежестью, лёгкой прохладой, и Майклу даже нравилось, что плечи прикрыты фатой. Парковка почти опустела, несмотря на раннее время; возле старого пикапа двое курили и громогласно обсуждали какого-то Эйба, на открытой террасе ресторана в отдалении, глядя на пляж, сидел здоровяк в костюме Супермарио с такими откровенно фальшивыми усами, что за него было как-то неловко. – Я вернулась! – возвестила Сара. Двое у машины оглянулись на голос. – О! – обрадовался тот, что был пониже и в кепке. – Гляди, Труп Невесты! Его приятель не улыбнулся, лицо его стало острым и неподвижным. Майкл насторожился и перехватил руку Сары, занимая позицию между ней и незнакомцами. Этот второй, в клетчатой рубахе и ковбойских сапогах, оправдал его ожидания. – Слышь, ты, пидор, – сказал он, вытаскивая из-за пояса «беретту», такую же старую, как пикап, – отошёл от ребёнка, живо, а то щас реально трупом станешь! Майкл не видел его зрачков, но почти не сомневался, что они характерно расширены. Парень принял что-то покрепче пива, и предсказать его поступки Майкл бы не взялся. Он медленно поднял свободную руку. Сара, заметив пистолет, взвизгнула и присела, вырвав у Майкла свою ладошку и закрывая голову. С точки зрения ухода с линии огня это было отличным решением, Майкл одобрил, но Амфетаминовый Ковбой рассудил иначе. – Тихо, парень, – начал Майкл, – только не горячись... Он потянулся к поясу платья, собираясь достать значок, но не успел. Грохнули два выстрела, и удар в живот толкнул Майкла назад. – Я полицейский, – договорил он, уже понимая, что случилось, но ещё не осознавая боли. – Блядь! – взвыл парень в кепке. – Мак, валим отсюда!.. Майкла повело. В животе разгорелся и усиливался пожар. Опустив глаза, Майкл увидел, как на белом шёлке расплываются, сливаясь, два алых пятна. Потекло по ногам. «Отвык от оскорблений», – рассеянно подумал Майкл. Сознание путалось; мысль показалась ему важной, потом он вспомнил о Саре и попытался обернуться, но колени подогнулись, и он опустился на асфальт. Что-то тёмное мелькнуло неподалёку, поле зрения сузилось до крохотного мутного квадрата. Кричали люди, взвыла сигнализация, кто-то звонко плакал; Майкл узнал Скотта и Сару, и всё это перекрыл оглушительный незнакомый голос: – Дайте пройти! Я парамедик! Пропустите! Майкл увидел его: Супермарио бросился на колени рядом с ним и решительно перевернул на спину, вытащил из кармана индивидуальный перевязочный пакет, зубами разорвал упаковку и с силой прижал к ране. – Дженна, это Алан, – сказал он кому-то. – Бригаду на Форт Деросси, к музею Армии. Срочно, офицер ранен! «Откуда ты знаешь, – Майкл с усилием всмотрелся в загорелое лицо. – Откуда ты знаешь, что я полицейский?..» – Майки!.. – Скотт ворвался в его поле зрения, взял его за руку. – Ебать!.. Майки, держись, слышишь? Всё будет хорошо! Майки, пожалуйста, мать твою, только держись! Супермарио тем временем вытащил из другого кармана шприц-ручку, отломил колпачок и вогнал иглу Майклу в плечо. – Поможет ему дождаться бригаду, – бросил он, не дожидаясь вопроса. – Эй! Ты Гровер, да? Иди к музею, встретишь бригаду, покажешь им дорогу! Майкл сморгнул. Ресницы слиплись, глаза щипало. Облизав губы, он почувствовал соль. Горячие угли, рассыпавшиеся в животе, нестерпимо жгли, и огонь расползался всё дальше, подбираясь к сердцу. Майкл подумал, что должен извиниться перед Чином и успокоить Сару, но не видел ни его, ни её, только Скотта и Супермарио, у которого отклеились дурацкие усы. Скотт плакал. Слёзы срывались с его подбородка и оставляли тёмные следы на голубой рубашке. – Так, сержант, смотри на меня, – скомандовал Супермарио. – Давай, ты можешь, поверни голову, на мужа ещё успеешь насмотреться! – Mo chuisle, – сказал Майкл. Он хотел дотронуться до Скотта, вытереть ему лицо, погладить по щеке, но руки стали неподъёмными. Майкл вообще усомнился, есть ли у него ещё руки – он ничего не чувствовал, кроме раскалённой кочерги, ворочающей угли в его животе. Он застонал сквозь стиснутые зубы, не в силах больше терпеть. – Держись, сержант! – прикрикнул Супермарио. – Помощь уже идёт, смотри на меня, не смей подводить отряд! «Иди к чёрту», – подумал Майкл и закрыл глаза. Его двигали, дёргали, трогали; разрезали платье, переложили на носилки и подняли; надели кислородную маску, воткнули иглу в левую руку и сделали ещё один укол. Хлопнула дверь, взвыла сирена. Кто-то держал Майкла за запястье. Он открыл глаза в надежде, что это Скотт, но увидел лишь Супермарио, нечёткого, тонущего в мутной черноте. «Алан, – вспомнил Майкл. – Он сказал, что он Алан». Супермарио шевелил губами, но Майкл его не слышал: в ушах билась кровь, заглушая даже воющую сирену машины «скорой помощи». «Эмили ведь умерла в конце, – подумал он. – Обернулась стаей бабочек». Он то и дело проваливался в темноту, падал и всё не чувствовал рывка парашюта, и это заставляло его сердце сжиматься от ужаса. Майкл пытался нашарить кольцо на груди и раскрыть купол вручную, но пальцы занемели, и Майкл падал и падал без малейшей надежды на спасение. Резкий хлопок выдернул его на свет, над головой замелькали яркие пятна, сливающиеся в ослепительную полосу. – Вот так, сержант, держись, – в поле зрения вновь возник Супермарио. – Ты чертовски сильный мужик, давай, поднажми ещё немного! «Я приземлился?» – удивился Майкл. – Скотт, – сказал он, едва разлепив губы. Огни перестали мелькать и превратились в огромный диск, похожий на сопла летающей тарелки. И вдруг погасли полностью. Слух вернулся первым, раньше зрения и чувствительности тела, но Майкл едва ли понимал, что слышит, пока неясный гул не сложился в вопрос: – Вы помните, как вас зовут? Майкл шевельнул губами. Откуда-то сбоку на его лицо падал свет, пахло медикаментами и дезинфектантом. Тело было как мокрая вата, непослушное, бесполезное и тяжёлое. Что-то смочило его рот, охладило виски и пылающий лоб. – Майкл Стоунбридж, – прошептал он. – Сержант. Личный номер двенадцать тридцать пять ноль пять восемьдесят семь. Майкл Стоунбридж. Сержант... Свет подвёл его: качнулся и опрокинул обратно во тьму. Очередное пробуждение оказалось болезненным. Майкл с трудом открыл глаза, сморгнул, покосился налево, затем направо. Над его головой негромко попискивали и урчали приборы, слева висела полупрозрачная трубка, часы на стене перед ним показывали без десяти два. Живот болел, затекло всё тело, ныло и горело в паху. «В меня стреляли, – вспомнил Майкл. – Псих на парковке. Я на Гавайях. Работаю в «пять-ноль». Я...» Он еле-еле, превозмогая слабость, приподнял левую руку и увидел воткнутый в вену катетер, датчик сердцебиения на указательном пальце – и светлую полосу на безымянном, где было кольцо. Что ж, брак ему, по крайней мере, не приснился. С тихим стуком открылась и закрылась дверь. Майкл скосил глаза на вошедшего. Пробормотал: – Супермарио. – Привет, сержант, – тот улыбнулся и помахал рукой. На этот раз он был в медицинской форме, с планшетом и стетоскопом. Подойдя ближе, он записал показания приборов, спрятал ручку в карман и достал фонарик, посветил Майклу в глаза. – Я не твой лечащий врач, – сказал он, – я Гермес, посланник богов. Как настроение? Майкл повторил про себя услышанное, нахмурился, помолчал. Спросил: – Как Сара? Есть другие жертвы? – Только ты. Маленькая принцесса в порядке. – Хорошо, – Майкл вздохнул, и живот отозвался новой волной боли. Супермарио заметил. – Позову врача, – пообещал он. – Тебе не помешает немного морфина. – Ты спас мне жизнь, – Майкл оставил его слова без внимания. – Это моя работа, – Супермарио снова улыбнулся. – Хочешь чего-нибудь? – Большой капучино. И увидеть мужа. Парамедик – Алан, точно, его звали Алан, – засмеялся. – О капучино пока забудь. А насчёт Дэмиена я что-нибудь придумаю. Отдыхай пока. Позову врача. – Стой, – позвал Майкл. – Откуда ты знаешь, что я сержант?.. – Отдыхай, – повторил Алан. – Поговорим потом, если захочешь. Смирившись, Майкл закрыл глаза и перекатил голову по подушке. Время тянулось бесконечно. От врача он узнал, что лежит в палате интенсивной терапии, но забыл спросить, день сейчас или ночь. Окон ему не досталось, а яркость света зависела только от того, осматривают его или нет. Озаботившись вопросом гигиены, он выяснил, что во время операции ему поставили уретральный катетер; это объясняло неприятные ощущения ниже пояса. Вынуть Майкл не просил: лучше так, чем подгузники или мокрые простыни. Он с удовольствием выпил воду, которую ему дали, и снова заснул, когда подействовал морфин. Ему снился Скотт. Дэмиен, одетый в синюю униформу медбрата, на цыпочках вошёл в палату и замер, вглядываясь в лицо Майкла. Он стоял так близко, что Майкл мог бы дотронуться до него, если бы не спал; потом Скотт наклонился и поцеловал его в лоб. – Люблю тебя, Майки, – сказал он, вздохнул и сел на стул рядом. Майкл не сразу понял, что это уже не сон. Часовая стрелка сдвинулась к пяти (утра, вечера?..), когда Майкл шевельнул губами, и пересохшая корочка треснула и засочилась кровью. Солёный привкус во рту привёл Майкла в чувство, он нахмурился – и протянул руку. Скотт дремал в неудобной позе. От прикосновения он проснулся, вздрогнул и взмахнул руками, сохраняя равновесие, и лишь затем понял, что его разбудило. – Майки, – выдохнул он и замолчал. – Привет, mo chuisle, – проговорил Майкл. Скотт выглядел помятым, небритым и осунувшимся. Наклонившись вперёд, он взял ладонь Майкла в свои, вскинул брови и повторил яростным шёпотом: – Mo chuisle?.. Ты мне соврал, козёл. Я загуглил перевод, и это значит вовсе не «Малышка»! По щекам его потекли слёзы, сводя на нет угрожающий тон. У Майкла тоже защипало глаза, он улыбнулся через силу и отнял руку, большим пальцем утёр Скотту щёку – одну, на вторую его уже не хватило. – Ты всегда будешь мне верить, – сказал он. Скотт кивнул. – Как с рыбкой. – Как с рыбкой, – согласился Майкл. Они переглянулись, улыбаясь, а затем Скотт придвинул стул вплотную к койке и прижал ладонь Майкла к своему лицу. – Не бросай меня, – попросил он, и по его лицу снова покатились слёзы. – Не уходи первым. Я – я сдохну без тебя. Я так пересрал. Никогда не видел тебя таким. Даже в Косово, когда ты выпал мне на руки, продырявленный и обдолбанный, было не так страшно. Я не понимал тогда, что могу тебя потерять. Не понимал, что станет со мной, если потеряю. Они увезли тебя, а я стоял там на коленях, весь в твоей крови, и думал, что больше тебя не увижу. Он замолчал и зажмурился, низко наклонил голову, почти уткнувшись в простыню. Майкл погладил его по виску, провёл пальцами по загривку против роста волос. – Люблю тебя, Малышка, – сказал он, не отвечая напрямую. Плечи Скотта задрожали. Майкл прикрыл глаза и сглотнул, и по его щеке тоже соскользнула слеза, капнула в ухо. – Я не уйду, – пообещал он. – Не бойся. Скотт ещё с минуту сидел неподвижно, затем выпрямился, прерывисто вздохнул и вытер лицо рукавом. – Ну вот, – сказал он преувеличенно бодро, – клятву вытряс, можно спать спокойно. Подвинешься? Кровати тут узковаты! Майкл с искренним удовольствием показал ему средний палец. Скотт засмеялся и снова прижался щекой к его руке. – Отдыхай, – шепнул он. – Я посижу тут с тобой, пока не выгонят. Алан сказал, можно. Сам Алан пришёл около двенадцати. К этому времени Скотта отправили домой – выспаться и вымыться, – а Майклу вытащили катетер из мочевого пузыря, перевели в обычную палату и заставили подняться на ноги. В вертикальном положении он удержался, но и только; медсестра принесла ему ходунки, закрепила на них стойку капельницы и велела расхаживаться по палате. Так его и застал Алан, хмыкнул, переступив порог, и отпустил медсестру: – Я присмотрю за ним, Карен, иди. – Что, это тоже твоя работа? – не поверил Майкл. – Это моё хобби, – Алан просиял. Теперь Майкл как следует его рассмотрел. В Алане было шесть с лишним футов роста и фунтов двести веса; выгоревшие светлые волосы и ровный бронзовый цвет кожи выдавали в нём любителя солнечных ванн, а гладкие налитые мышцы – завсегдатая спортзала. Он кого-то Майклу напомнил, кого-то из морской пехоты, возможно, и Майкл спросил не задумываясь: – Где служил? – В береговой охране, – Алан прислонился к краю подоконника. – Всего пару лет, и говорить не о чем. – А что так? – Каждый должен заниматься своим делом. Мне не понравилось стрелять в людей, даже поверх голов. – Предпочитаешь иметь дело с последствиями? – Майкл остановился, переводя дух, и тяжело навалился на ходунки. – Давай-ка присядем, – Алан, не дожидаясь ответа, подхватил его под локоть и помог вернуться на койку, а сам устроился в кресле неподалёку. Спросил понимающе: – Не первые твои пули, да? – В живот – первые. Раньше везло. Майкл прикинул, дойдёт ли до туалета, и решил, что потерпит ещё немного. Пока что цель не стоила потенциально затраченных усилий. – Тебе и сейчас повезло, – заверил Алан. – Док тебе ещё не сказала? Ты потерял селезёнку и легко отделался. Та пуля, что пробила её, срикошетила от твоего значка. Если бы не он, ты лишился бы почки, скорее всего. Майкл кивнул. Выходит, теперь у них со Скоттом на двоих ни одной селезёнки. Это было нелепо и смешно; Майкл облизал губы, пряча улыбку, и не сразу услышал, как Алан продолжил: –...согласился поужинать со мной. – Что? – не понял Майкл. – Прости, я прослушал. – Я говорю, что это мне повезло: ваш босс согласился поужинать со мной, – повторил Алан, хлопнул себя по ногам и встал, шумно вздохнул, прошёлся по палате из угла в угол и остановился у окна спиной к Майклу. Сказал: – Я не просто так сидел там один на пляже. Если вкратце, я ждал удачного момента. Не настолько удачного!.. – он рассмеялся и покрутил головой, обернулся, сложил руки на груди. – Я бы никому не пожелал такого, клянусь. По-честному, знаешь, был момент, когда я думал, что мы тебя не довезём. Поэтому не хотел, чтобы ты смотрел на Дэмиена: чтобы ты не решил, что попрощался и можешь откинуться с чистой совестью. Майкл задумчиво кивнул. В словах Алана определённо был смысл. – Нам всем повезло, что ты крепкий парень. – И что ты сидел там один на пляже. – Да, – Алан усмехнулся. – Я сталкерил вашего босса. Не удержавшись, Майкл недоверчиво вскинул брови. – Зачем? Стивен – не самый недоступный человек в Гонолулу. Его тут знает каждый первый, и каждый второй считает священным долгом подойти на улице и предложить помощь, стакан холодного чая или свои соображения по устройству «пять-ноль». В чём твоя проблема? – В этом, – Алан постучал себя по голове, затем по груди. – И в этом. Я душа компании и бог коммуникабельности, когда надо затолкать в машину старушку с деменцией или раненного в ягодицу гангстера, у которого стволов по карманам больше чем блох у собаки! Я Бэтмен и Аквамэн, когда надо ветреной дождливой ночью нырнуть с яхты за пьяным дебилом, решившим утопить себя и свою девицу! Я могу заболтать своего начальника, так что он забудет, что хотел меня депремировать!.. Он перевёл дух, старательно не замечая, как Майкл даже не пытается давить улыбку. – А потом, – сказал он с досадой, – я встречаю человека, который мне нравится – неважно, парня или девчонку, – и превращаюсь в косноязычного невротика, который поминутно вытирает мокрые руки о штаны, сыплет тупыми бородатыми шутками и даже не может заказать пару коктейлей, потому что начинает заикаться! Это, мать твою, какое-то проклятье, я уже думал поискать местного колдуна, чтобы снял с меня грёбаную порчу!.. Майкл засмеялся. Алан укоризненно посмотрел на него и снова вздохнул. – Весело ему! – Что ты, – отпёрся Майкл, не прекращая улыбаться. – Сочувствую, мужик. Так ты боялся подойти и познакомиться? – Я был уверен, что никогда с ним не заговорю, – признался Алан. – Просто сидел там, смотрел, как он кидает мячик. А потом тебя подстрелили, и я напрочь забыл обо всех своих переживаниях, забыл, что именно он – твой босс. Позвонил ему как ни в чём ни бывало, а он меня ещё расспрашивал, а потом я понял, что он говорит за рулём без гарнитуры, и наорал на него. И, в общем, когда он приехал в госпиталь... всё получилось. Ты снял моё проклятье. Майкл не нашёлся с ответом. Покачав головой, он взял с тумбочки бутылку воды, скрутил пробку и сделал несколько глотков. Алан смотрел куда-то сквозь него, вращал большими пальцами, сцепив руки в замок, и улыбался. Он был похож на большого дружелюбного пса, и Майкл подумал, что, даже если из этого и не выйдет ничего серьёзного, Стиву не помешает встряхнуться, а этот парень, по крайней мере, не причинит ему вреда. – Откуда ты знаешь, что я сержант? – вспомнил Майкл. – У меня ведь нет звания в «пять-ноль», даже если ты следил за нами очень пристально, тебе неоткуда это взять. Алан ухмыльнулся. – Да у тебя на роже написано, мужик, – передразнил он. – Не бойся, я ничего о тебе не раскапывал. Просто знаю вашу породу. Под его присмотром Майкл походил ещё немного и съел всё, что ему принесли: жидкую овсянку на воде, подсушенный белый хлеб и желе такого пронзительного зелёного цвета, что Майкл не сразу решился его попробовать. После еды его разморило, он лёг и мгновенно выключился, и проснулся ближе к вечеру, чтобы наткнуться на внимательный взгляд Скотта. – У нас теперь на двоих ни одной селезёнки, – поспешил сообщить ему Майкл и закашлялся. Скотт дал ему воды, придержал его голову, пока Майкл пил. – Невелика потеря, – прокомментировал он. – Легко отделались. – Да, Алан тоже так сказал. – Хороший парень, – помолчав, признался Скотт. – Отвёз тебя сюда, потом отзвонился мне и МакГарретту, дождался и сидел с нами в рекреации, сопли мне вытирал и Стива успокаивал. А потом на свидание его позвал. По-моему, у Стива чёткий типаж, тебе не кажется? Фредди, ты, теперь Сорич... что ты улыбаешься? – Соскучился по тебе, – честно сказал Майкл. Дэмиен тут же размяк и смутился. – Поскучай ещё немного, – сказал он, вставая. – Добуду тебе еды; вроде, уже можно. В кресле за его спиной остался бумажный пакет. Майкл разглядывал его некоторое время, затем любопытство пересилило, Майкл откинул одеяло и сполз с кровати. Скотт застал его расправляющим пёструю ткань. – О, нашёл? – обрадовался он. – Это тебе. Чтобы задницей не светил, а то я ревную. – Мне?.. – переспросил Майкл, разворачивая, наконец, шёлковый халат с тиграми в нужное положение. Больничная рубаха его и правда несколько выводила из равновесия, но – вот это?! – Поверь мне, – снисходительно заметил Скотт, ставя поднос с едой на тумбочку, – футболка и штаны тебе пока не по зубам. Через пару дней, обещаю. А пока охолони, тигр. Давай помогу переодеться. Мысленно Майкл согласился: согнуться, чтобы надеть штаны, и впрямь было непосильной задачей. Халат оказался весьма кстати, нежный шёлк приятно холодил, скользил по коже и не цеплялся за повязки – Майкл заодно их рассмотрел. Судя по площади, шрамы остались громадные. – Тебя все рвались повидать сегодня, – Скотт тоже протянул руку, но дотронуться не решился, запахнул халат и завязал пояс мягким узлом. – Волновались, но утром ещё непонятно было, переведут тебя из интенсивной или нет, так что я всех отослал, но держу в курсе. Завтра жди гостей. – В шёлковом халате, – не удержался Майкл. – Сказал человек, тролливший Гровера и Уильямса свадебным платьем!.. – «Тролливший»? – Майкл наморщил лоб. – Где ты взял это слово? Мыслей о платье он избегал. Он меньше жалел рассечённый живот, чем загубленное платье – если две дыры от пуль и кровавое пятно ещё можно было как-то исправить, то после ножниц парамедиков надежды не осталось. Скотт заметил его настроение и замолчал, пересел в изножье кровати и велел: – Ешь. Выглядишь ты!.. «Трупом невесты», – про себя закончил Майкл. От обезболивающего на ночь он отказался. Припекало ощутимо, хотя и не так сильно, как при ранении, конечно; Майкл лежал на спине, вытянув руки вдоль тела, и прислушивался к боли, ловил едва заметную пульсацию под кожей и считал от ста к нулю двойками, потом тройками и снова двойками. Так и заснул. А утро началось с Чина и Сары и сообщения от Скотта, что он заедет вечером. – Привет, Майк, – Чин пропихнул племянницу в палату. – Ну, что ты, детка? Иди поздоровайся. Видишь, дядя Майк жив... и в шикарном халате! – Скотт позаботился, – Майкл остановился, стараясь меньше опираться на ходунки и больше – на свои ноги. Сегодня уже получалось; возможно, скоро врач разрешит ходить со стойкой капельницы. – Привет, Сара, – он улыбнулся. – Как дела? Прости, что напугал тебя. Девочка несмело подошла ближе. – Тебе очень больно? – спросила она. Майкл покачал головой. – Вполне терпимо. – А можно посмотреть? Об этом она с дядей, похоже, не разговаривала, и поперхнулись Майкл с Чином одинаково. – Сара, это невежливо, – начал Чин. – Позже, когда снимут повязки и швы, – сказал Майкл в то же время, спохватился и добавил: – Если твой дядя Чин разрешит. – А сколько там швов? – заинтересовалась Сара. – А тебя иголкой зашивали или на машинке? А я думала, тебе поставят заплатку! Майкл засмеялся и поднял руки. – Я всё расскажу, – пообещал он, – но позже, ладно? Сара кивнула, не сводя с него внимательных тёмных глаз. – А зачем тебе это? – спросила она снова, тыкая пальцем в ходунки. Чин извинился за её любопытство под конец визита, попросив Сару подождать в коридоре. Майкл снова покачал головой. – Ничего. Она ведь жутко перепугалась. Тем более, учитывая её прошлое. Любой интерес хорош, пусть лучше получит ответы и успокоится, чем придумает себе что-то сама. Чин хмыкнул то ли согласно, то ли удивлённо. – У Дэнни примерно такая же точка зрения, – сказал он. – Из тебя бы вышел хороший отец. Майкл не стал спорить и тем более не собирался ни с кем обсуждать свои хэллоуинские мысли. Ни с кем, кроме Скотта, если когда-нибудь Дэмиен этого захочет. Джерри принёс ему пару книг – «В больницах бывает скучно», – Коно и Адам – цветы и надёжную трость. – Проходил через это, – Адам кивком указал на живот Майкла. – Так что знаю, каково оно. Ты, конечно, покрепче меня, но, думаю, тебе тоже пригодится. Гровер, приехав, удивил Майкла тем, что искренне осудил парамедиков, разрезавших платье. – Я считал, ты порадуешься, что его больше нет, – поддел Майкл. Лу насупился и засопел, но всё же признался: – Рене сказала, это был натуральный шёлк, а не какая-то синтетика. Ручная работа, отделка жемчугом!.. Оно же стоило целое состояние, наверное. Я бы на твоём месте засудил этого ублюдка, пусть выплачивает! – Оно стоило каждого отданного цента, – согласился Майкл, – хотя и не так много, как тебе кажется. Передай Рене, пожалуйста: мне приятно, что она оценила. Лу скривился и закатил глаза, и Майкл тихо засмеялся. Стив не приехал, но звонил трижды за утро: они с Нейлани застряли на Молокаи, где в национальном парке нашли странно выглядящее тело. Инцидентом заинтересовалась губернатор Махое, и МакГарретт улетел ещё прошлой ночью, сразу после ужина с Аланом. Говорить по телефону о том, как прошло свидание, он отказался, но что-то в его голосе дало Майклу понять, что дело движется в нужную сторону. Дэнни появился, когда Майкл буквально смёл свой обед и почти всерьёз раздумывал, не вылизать ли тарелку, и стакан кофе в руке Дэнни показался ему изощрённым издевательством – ровно до того момента, как Дэнни протянул стакан ему. – Без кофеина, на безлактозном молоке, – с мрачным вызовом пояснил он. – Не навредит твоим кишкам, даже если захочет. Док разрешила, я спросил. Майкл сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия. С кофеином или нет, вкус был тот самый, а в излишней бодрости Майкл и не нуждался. – Спасибо. – На здоровье, – сварливо отозвался Дэнни. – Раньше у нас был один психованный суперкотик, умеющий словить пулю на ровном месте, теперь вас таких двое. МакГарретт весь извёлся, что не может навестить тебя сам! О платье он не сказал ни слова, даже не напомнил, что «он предупреждал», и что это была «реально плохая идея». Майкл сделал ещё один глоток, повернул стакан и увидел надпись маркером: «Сержант Стоунхендж». – ...серьёзно?.. – только и спросил он. Шутка была на грани фола: если бариста узнал Дэнни (а «пять-ноль» пол-острова знали в лицо), то прозвище могло прилипнуть к Майклу не только в их узком кругу. Не то чтобы его это сильно встревожило, конечно; кроме того, что угодно было лучше «лапочки Эмили», так что Майкл тут же успокоился и даже усмехнулся. Дэнни сложил руки на груди и поудобнее устроился в кресле. – Я должен был отомстить тебе за «детектива Корги». Майкл засмеялся и поднял правую ладонь: – Клянусь никогда не называть тебя так при команде! – Да уж, сделай милость, – проворчал Дэнни. – Особенно при МакГарретте. Стив заехал на следующий день, вернул кольцо, попавшее в улики вместе с прочими вещами, и рассказал об Амфетаминовом Ковбое («дело решённое, свидетели и камеры, даже твои показания не нужны»); Алан заглянул после смены. Майкл не расспрашивал ни одного, ни другого, но Стив выглядел достаточно смущённым, а Алан – воодушевлённым. Майкл поделился наблюдениями со Скоттом, и тот пожал плечами. – Говорю же, его типаж. Если повезёт немножко, выдашь босса замуж. Майкл покачал головой, улыбаясь. Время покажет; Стив не выглядел человеком, ищущим официальных отношений, но он и о Скотте в свое время сказал бы то же самое. – Не жалеешь? – спросил он вдруг. Скотт его понял. – Всю жизнь жалел бы, если бы зассал, – он наклонился вперёд, упираясь локтями в колени, улыбнулся: – Чертовски по тебе соскучился. Так не хватает тебя дома... и в койке! Майкл согласно кивнул. Он считал – не дни, часы! – до выписки, но его продержали до снятия швов и весьма неохотно отпустили под клятвенное обещание соблюдать все рекомендации и не нагружать организм ничем тяжелее чашки кофе. До парковки его довезли в кресле, несколько футов до машины он преодолел сам, опираясь на трость Адама. Скотт помог ему устроиться на переднем сиденье, захлопнул дверь и обошёл пикап, сел за руль. – Байк твой, кстати, я отогнал домой от штаб-квартиры, – вспомнил он. – Мм, – отозвался Майкл. Он опустил стекло со своей стороны, выставил локоть и склонил голову набок, наслаждаясь тёплым солёным ветром с океана. – Я напишу Рейнольдс, – сказал он, не глядя на Скотта. – Дальше без нас. Если меня таки пристрелят, пусть это случится здесь. Есть возражения? – Вообще-то, есть! – после паузы возмутился Скотт, продолжил, не давая Майклу отреагировать. – Давай мы пропустим вот эту часть, где тебя должны пристрелить, а?! Ты мне обещал жить долго и счастливо, козёл, а теперь в кусты?! Майкл повернул голову к нему, ничего не говорил, только смотрел, улыбаясь, а потом протянул руку и положил Скотту на колено. – Я рад, что ты меня понимаешь, – подытожил он. Скотт показал ему средний палец, и Майкл снова подставил лицо встречному ветру. Рейнольдс справится и без них. За полгода они дважды работали с Новин и её группой. Новин держалась молодцом; если ей и нужна была подстраховка на первых порах, это время стремительно заканчивалось. Обновлённая двадцатка окрепла и набралась сил, ещё немного, и они со Скоттом начали бы отставать. Лучше уйти сейчас, не успев опозориться... или сдохнуть где-нибудь в странах третьего мира. Скотт шумно фыркнул. Раньше он закурил бы, но он бросил после свадьбы, и про себя Майкл гордился им, хотя вслух, разумеется, ничего не говорил. Им не всегда это было нужно – говорить. – Мне предложили работу, раз уж ты о планах, – сказал Скотт. – Больше волонтёрство, чем работу, если честно. Детскому спортивному центру нужен помощник тренера. Футбол, баскетбол, подай-принеси. Они на государственной субсидии, их контингент – сироты и дети из неблагополучных семей, так что зарабатывать я буду ровно на бензин и еду. – Твоя тема, – согласился Майкл. – Тем лучше – с иждивенцем в семье я могу подать на налоговый вычет. Скотт захохотал. – Не сомневался в тебе, дружище, – он поднял большой палец. – А, и ещё... Он как будто смутился. Майкл посмотрел на него с интересом. – Я покрасил гостиную. Просто... ну, будь готов. Я хотел чем-то себя занять, а мы начали и бросили, так что... вот. Он припарковался поближе к крыльцу. Майкл, опираясь на трость, пересёк лужайку, одолел четыре ступеньки и остановился, пережидая внезапную слабость в ногах. Скотт его не торопил. Отперев дверь, он отключил сигнализацию и вернулся к пикапу за сумкой с вещами Майкла. – Ну? – спросил он немного нервно, входя в дом. – Что думаешь? Майкл огляделся. Улыбнулся, кивнул. – А ты дизайнер, – сказал он. – О, да пошёл ты!.. Майкл не стал говорить о том, что этот же цвет когда-то давно Керри выбрала для детской. Ему было всё равно. Даже если бы Скотт выкрасил стены зелёными и красными полосами, Майкла бы это порадовало, потому что Скотт наконец-то принял самостоятельное решение по поводу их дома и воплотил его в жизнь, не сомневаясь и не советуясь. И выбрал для этого не кухню или кладовку, даже не спальню, а гостиную, и это значило чертовски много. Ещё раз окинув комнату взглядом, Майкл признался: – Мне нравится, как получилось. Здорово, что ты привёл её в порядок. Повернувшись, он прислонил трость к стене, взял Скотта за подбородок и наконец-то поцеловал по-настоящему, не украдкой, не ожидая, что кто-нибудь именно сейчас войдёт и прервёт их. Скотт ответил, вздохнул прерывисто и притянул его к себе. – Майки, – шепнул он. – Майки, детка! – Я хочу тебя, – сказал Майкл. Скотт облизнул губы и ухмыльнулся. – Да ты на ногах еле стоишь, доходяга! Майкл нахмурился, но прежде чем он сказал что-то ещё, Скотт подтолкнул его к дивану, усадил и опустился перед ним на колени. – Мы что-нибудь придумаем, – пробормотал он и расстегнул Майклу брюки. – Дэмиен... Скотт поднял голову. – Доверься мне, – он подмигнул. – Тебе понравится. Ощущения были острые, как в первый раз. Майкл смотрел, как поднимается и опускается макушка Скотта, сжимал кулаки и часто дышал, кусая губы, и не думал ни о чём, только повторял про себя его имя, и оно вырвалось со стоном, когда он кончил. – Скучал по мне? – спросил Скотт, утирая губы. – Ещё как, – подтвердил Майкл. Двадцать ступеней на второй этаж обернулись для него Эверестом. Скотт не помогал ему подниматься и никак не комментировал скорость, шёл за его спиной след в след. В спальне он поставил сумку рядом с кроватью и предложил: – Потереть тебе спинку? Майкл расстегнул и снял рубашку, стоя перед зеркалом, и понял, почему Дэмиен назвал его доходягой: у его отражения ощутимо ввалились щёки, проступили рёбра и поблекнул загар, а ведь он провёл в больнице всего пару недель и считал, что уже восстанавливает форму. Ещё он впервые увидел свой новый шрам. Ему предлагали посмотреть при перевязках и снятии швов; он отказывался, и сейчас как заворожённый провёл рукой по чувствительному багровому рубцу со следами от семнадцати стежков. Скотт обнял его сзади и положил подбородок на плечо. – Посветлеет, – утешил он. – Будет не так заметно. Майкл вздохнул, не зная, как объяснить, что его беспокоит не внешний вид шрама – забавно, но теперь у них со Скоттом стало ещё больше общего, – а внезапно осознанный факт своей уязвимости, слабости, беспомощности. – Не ссы, Майки, – сказал Скотт чуть тише. – Достать можно всех. Иногда дерьмо случается, вот и всё, и это не делает тебя хуже. Он смотрел в глаза отражению Майкла, и Майкл чуть улыбнулся, чувствуя, как отпускает, тая на языке, кислый привкус поражения. – Ты как-то спросил, почему у меня нет татуировок, – он поймал руку Скотта и положил себе на живот. – Ну. – Придумай что-нибудь для меня. Скотт фыркнул – слегка растерянно, – засмеялся: – Подростковый бунт, версия 2.0?.. Ладно, я придумаю. Хочешь закрыть шрам? – Нет, – Майкл покачал головой. – Это просто шрам. Дерьмо случается. Он развернулся и начал расстёгивать на Скотте рубашку. – Майки?.. – Ты обещал потереть мне спинку, – напомнил Майкл. У Скотта не хватило духа протестовать. Барбекю в честь возвращения домой и законченного ремонта первого этажа назначили на следующую пятницу. Подгадывали под смены Алана: Скотту и Адаму подходил любой день, Майкла ещё не допустили до работы, а остальных в «пять-ноль» могли вызвать круглосуточно. Накануне приходила уборщица, совсем юная местная девушка с красивым именем Локелани. Наводя чистоту, она то и дело посматривала на Майкла. Тот старался не путаться под ногами и в конце концов ушёл на веранду, но от этого только сильнее занервничал и вернулся в дом. – Я собираюсь обедать, – сказал он наконец. – Составишь мне компанию? – Вы уверены, что это будет удобно? – застеснялась Локелани. – Я завтракала. – И уже три часа занимаешься физическим трудом, – закончил Майкл. – Не считая дороги от дома. Я разогрею обед. Что будешь пить: чай, кофе, апельсиновый сок? Поколебавшись, Локелани согласилась на чай. Вымыв руки, она оставила в гостиной на пылесосе рабочий халат и пришла в кухню в футболке «Радужных воинов Гавайев» и джинсовых шортах. И вновь принялась исподтишка Майкла разглядывать. Поразмыслив, он решил, что дело в Хэллоуине; должно быть, она знала, почему его подстрелили, вот и примеряла мысленно. Что ж, с этим вряд ли что-то можно было поделать: людям интересно; не каждый день сотрудника «пять-ноль», одетого в свадебное платье, в упор расстреливает едва не насмерть какой-то торчок. – А вы любите кошек? – спросила Локелани внезапно. Майкл перестал хмуриться, взглянул на неё удивлённо, выставляя на стол тарелки. – Почему ты спрашиваешь? – Мне кажется, вы должны их любить! – постановила Локелани, вытащила из заднего кармана шорт айфон и принялась листать фотографии. – Дело в том, что... ага! Дело в том, что кошка моей мамы родила котят! Они пока маленькие, но недельки через две-три станут самостоятельными, так что я их пристраиваю. Вот, смотрите-ка! Она сунула Майклу под нос фотографию, с которой таращились пять пар жёлтых глаз, и продолжила трещать: – Вы с мистером Скоттом кажетесь мне хорошими людьми, вам бы я кота доверила! У нас тут два чёрных мальчика, но одного я уже пообещала, и три девочки – рыжая и две черепаховые! А вы знаете, что черепаховые кошки приносят счастье?! – Теперь знаю. Под её напором Майкл сдался и увеличил фотографию, разглядывая котят. – Ты же понимаешь, что я не могу принимать такое решение единолично? – сделал он последнюю попытку. Стоило, наверное, решительно отказаться, но Майкл обязан был спросить Скотта. Они ещё не обсуждали домашних животных, не было повода; вдруг Дэмиен всю жизнь мечтал о рыжей кошке?.. – Ага! – обрадовалась Локелани и что-то сделала. – Ну вот, я переслала фото мистеру Скотту, у меня ведь есть его номер! Теперь вы можете его спросить! Помолчав, Майкл прочистил горло и кивнул на стол. – Давай сперва поедим, – сказал он решительно, но не успел ещё взять приборы, как на его смартфон пришло сообщение от Скотта: «Мне нравится черепаховая справа, а тебе?» – Вы что, сговорились? – упрекнул Майкл. – О чём? – Локелани перестала жевать. – Ой-ой, он согласился, согласился, да? Какого берёте?! Майкл выдохнул с некоторым облегчением, когда она закончила работу и уехала на своём потрёпанном розовом мотороллере, надев шлем, налокотники и наколенники. Заперев за ней дверь, Майкл постоял в гостиной, заново привыкая к тишине, а затем, вспомнив кое-что, поднялся наверх и вытащил из-под кровати сумку с больничными вещами, так и не разобранную и забытую ими обоими. Грязная одежда отправилась в корзину, зубная щётка и дешёвые бритвы – в мусорное ведро. Халат с тиграми Майкл взял в руки, расправил и долго на него смотрел, а затем улыбнулся и повесил на крючок в ванной комнате. Он догадывался, что скажет Скотт... или нет. Это же Скотт. Он всегда найдёт чем удивить. Он и сегодня подтвердил свою репутацию. – Привёз тебе кое-что! – объявил он, входя в дом и потрясая пакетом. – Пижаму с павлинами? – вырвалось у Майкла. Скотт на секунду опешил, затем просветлел и заулыбался: – Так вот о чём ты мечтаешь, дружище! Нет проблем, сделаем! – Иди к чёрту, – ласково посоветовал Майкл. От Скотта пахло потом, чипсами и свежей краской. Он с готовностью обнял Майкла в ответ и шумно вздохнул, потом высвободился и сунул ему пакет. – Я знаю, ты не любишь футболки с надписями, – заговорщически шепнул он, – но дай ей шанс! Заинтригованный, Майкл пальцами разорвал обёртку, встряхнул, расправляя, чёрную футболку, и захохотал: на груди, вокруг контурной карты США, раскрашенной под британский флаг, было написано: «MAKE AMERICA GREAT BRITAIN AGAIN». – Стивен меня убьёт, – сказал Майкл. – И остальные тоже, но я всё равно её завтра надену. – Я знал, что тебе понравится, – Скотт удовлетворённо улыбнулся и ушёл в душ. МакГарретт, на удивление, к футболке отнёсся спокойно, попросил только не ходить в ней на работу. Больше всех ворчал Гровер, сдавшийся лишь под напором собственного сына, который доказал, что это интернет-мем, а не прицельное оскорбление Америки Британией. – Я тоже не знаю, что такое «мем», – признался Майкл ему на ухо, и Лу сменил гнев на милость и удалился ругаться с Камеконой о том, как должно быть прожарено мясо. – Алан опоздает, просил извиниться за него, – сказал Стив, останавливаясь рядом с Майклом и протягивая ему пиво. – Он обязательно будет, но чуть позже. – К нему никаких вопросов, – Майкл сделал глоток. – Его работа ждать не может. Стив кивнул. – Почему «детектив Корги»? – спросил он вдруг. Майкл покосился на него. – Босс, тебе вроде как вообще не положено знать об этом, – заметил он, собираясь с мыслями, и Стив широко улыбнулся. – Но я знаю, – сказал он. – Так почему? – Маленький, ножки короткие и жопа сердечком, – сдался Майкл, чувствуя себя застигнутым на месте преступления. – Когда бежит, со спины – вылитый королевский корги. И он убьёт меня, если узнает, что ты знаешь. – Не узнает, – Стив снова улыбнулся. – Мне достаточно владеть информацией, мне не обязательно её использовать. День понемногу клонился к вечеру. Заходящее солнце окрашивало небо и океан в розовые и оранжевые тона, ветер стих. На лужайке под пальмами играли Чарли и Сара, Грейс и Уилл сидели у воды на коврике для йоги, склонив головы к одному смартфону, и бурно обсуждали чьё-то видео. Адам у радиоприёмника искал подходящую музыку, Гровер, победив в кулинарном споре, колдовал над грилем. Майкл вернулся в дом принять таблетки, когда сработал таймер в его смартфоне, а заодно напился воды и взял яблоко, надкусил – и отложил, увидев рядом с мойкой миску, в которой Скотт замешивал салатную заправку. Искушение пересилило: Майкл провёл пальцем по бортику и с наслаждением облизал, повторил; оглянулся, чтобы взять кусочек хлеба и подобрать остатки, и увидел стоящего в дверях Скотта. – Какого чёрта ты делаешь? – осведомился Дэмиен. Майкл пожал плечами и чистосердечно признался: – Вкусно же. – Я тебе завтра галлон этой заправки сделаю, – Скотт подошёл и отобрал у него миску, – хоть ложкой ешь, только прекрати вылизывать посуду, словно я тебя не кормлю! Расплывшись в улыбке, Майкл привлёк его к себе, расставив ноги и упираясь поясницей в столешницу. Где-то в доме хлопнула дверь, потом ещё одна, зазвучали голоса. Не обращая внимания, Майкл задрал голову и подставил лицо под поцелуи Скотта. – Никогда бы не подумал, что ты такой хозяйственный, – шепнул он чуть насмешливо. – Никогда бы не подумал, что ты такой бестолковый, – с нежностью парировал Скотт. Он тоже улыбался и разглядывал Майкла, щурился от солнечного света, пробивающегося через занавески. Большим пальцем он провёл по губам Майкла, поцеловал медленно и бережно, закрыл глаза, не отстраняясь. – И тут целуются! – суровым тоном воскликнула Сара, ей в ответ захихикал Чарли. Майкл повернул голову. Дети стояли в дверях, за их спинами маячил улыбающийся Чин. – А кто ещё целуется? – удивился Скотт. – Дядя Стив и дядя Алан! – немедленно сдал их Чарли. – О, Алан приехал, – обрадовался Скотт. – Пойду поздороваюсь. Сперва, правда, он укоризненно посмотрел на Майкла и налил воды в миску из-под заправки. Теперь уже Майкл молчаливо его упрекнул и дотянулся до своего яблока. Спохватился: – Эй, медвежата, хотите по яблоку? Тогда скажите «сыр»! Он сфотографировал их на свой смартфон и выбрал два самых румяных яблока из корзины. Чарли убежал первым, хрустя и брызгая соком, Сара задержалась. – А тебе сняли швы? – спросила она, хмурясь. – Ты обещал показать! Майкл посмотрел на Чина и развёл руками, мол, решай, ты тут законный опекун. Чин колебался недолго, Майкл даже заподозрил, что ему самому интересно. – Если ты уверен, что это удобно... Кивнув, Майкл снова отложил яблоко и задрал футболку, обнажая багровый шрам. – Вот эти точки – это швы, – пояснил он негромко, следя за реакцией Сары. – Видишь, всё уже зажило. Пройдёт немного времени, и он посветлеет, станет как остальная кожа... ну, почти. – Можно потрогать? – Сара насупилась сосредоточенно, оглянулась. – Можно, дядя Чин? – Если Майкл не возражает. Сара осторожно коснулась пальчиком рубца, провела по нему влево. Майкл дёрнулся. – Щекотно! Заулыбавшись, Сара повторила жест и тут же отдёрнула руку. Майкл опустил футболку. – Мне не больно, – заверил он. – Со мной всё в порядке. Беги на улицу, поиграй с Чарли. Мы скоро придём. Чин проводил племянницу взглядом, хмыкнул и поинтересовался с ноткой зависти: – Почему с тобой она ест яблоки, а со мной – нет? – Потому что я ем яблоки, а ты – нет, – Майкл выбрал из корзины ещё одно. – Будешь? – Давай, – Чин усмехнулся. – Должен же я подавать ребёнку хороший пример! Майкл бросил ему яблоко, выждал, пока Чин откусит, и сфотографировал и его тоже. – Что ты делаешь? – удивился Чин. Он как будто не возражал, лишь недоумевал. – Собираю семейный альбом, – ответил Майкл.