Зверь

Пролог

      Как так оказалось, как получилось, что сейчас я стою пригвождённая к ледяной светло-жёлтой стене, а мужские пальцы сжимают мою шею? Хватка у его обладателя жёсткая, крепка, его рука сжимает, держит, — не давит, — позволяя дышать. Если чуть сильнее сожмёт, то перекроет доступ кислороду. Мне удалось каким-то образом вывернуться, чтобы развернуться и смотреть прямо в глаза моего палача, в его глаза. Лучше так, чем упираться ладонями и лицом в холодную стену, чувствуя горячее дыхание на своём затылке. Почему-то с каждым вдохом его дыхание становилось прерывистым, рваным, тяжёлым. Глаза его горят огнём, зелёным с золотыми вкраплениями. Необычно. Красиво. Завораживающе. Да, было бы, если бы не горячие и обжигающие пальцы сжимающие нежную кожу шеи, если бы лопатки не обжигала холодом стена, если бы эти самые глаза смотрели на меня не как на добычу.       Слишком много если.       Мозг лихорадочно работал и предлагал варианты: может, это такой способ узнать и выведать информацию, раз его предшественнику ничего не удалось, мол, немного запугать и тогда будет проще узнать всё необходимое? Или это шутка такая? Возможно, мы знакомы, а я не узнала, вот и решил таким образом подшутить? Или? Но я никогда не жаловалась на память, у меня хорошая память на лица и не только. С каждой секундой эти предположения рассыпались, словно карточные домики. Может, он и я… Нет, глупости, этого просто не может быть! Ну давай же, улыбнись и тогда вместе посмеёмся и забудем этот «маленький» инцидент. Перевернём всё в шутку, мол, день был тяжёлый и напряжённый, таким способом пытался снять давящее напряжение... Да хоть что-нибудь, только не это всё. Но нет, глаза всё так же горят, а в них пляшут демоны.       Не нужно строить иллюзий. Это глаза хищника. Хищника, который сожрёт тебя и косточек не оставит.       Мужчина пристально смотрел в мои глаза и чуть наклонился ко мне, втянул воздух рядом с ключицей, я же подняла голову, тем самым не произвольно подставляя доступ к шее. От такого действия я задержала воздух, не успев сделать выдох и замерла. Мне показалось или он заурчал? А он не останавливаясь повёл носом выше по шее, щекоча дыханием. Медленно и тягуче вёл носом выше, но при этом всё так же держа меня за горло, поглаживая сзади. Из его груди вырвалось низкое грудное рычание, от чего я дёрнулась, но вторая рука мужчины крепче обняла и притянула к нему в плотную, к горячей коже под футболкой, к бешено бьющемуся сердцу. По моей коже прошлись ледяные мурашки. Страшно. Очень.       От напряжения начала кружиться голова, внутренности будто в узел закручивало, кажется, вот-вот и лопнут не только сосуды, а нервы взорвутся.        Мужчина остановился за мочкой уха, втянул воздух и выдохнул горячим дыханием, и пошёл назад, пока не остановился у бьющейся венке на шее. Горячее дыхание опаляло кожу, правая рука держала за шею, а левая начала со спины вытягивала блузку из юбки. Он втянул носом запах моей кожи на шее и прикоснулся к ней губами — лёгким, почти неощутимым, поцелуем.       — Н-не надо, — пискнула я тихо, боясь пошевелиться. — П-пожалуйста.        Он остановился и посмотрел на меня долгим взглядом. Он изучающе смотрел сощурив зелёные глаз, я даже немного обрадовалась осознанности его взгляда и хотела было пустить новую порцию кислорода, но не успела, резкая боль пронзила всё тело. Я вскрикнула от обжигающей боли опалившую кожу на шее. Больно, очень больно, эта боль длилась не более нескольких секунду, но не для меня. Будто раскалённое железо проткнуло кожу, обжигая и проникая внутрь и растекаясь по артериям.       Разум всё это время кричал, бился во все стены, но защитный механизм организма заглушил его, сосредоточившись на действиях мужчины, его глазах.       Как вспышка, как сверхновая взорвалась в голосе от осознания того, что делал и сделал мужчина. Нет, не может этого быть. Это не возможно! НЕТ!       — Нет! — вырвалось у меня сипло, крик показался писком.       Мужчина прикоснулся к коже, где секундой ранее укусил и прокусил клыками кожу. Аккуратно и даже нежно прижался губами. Поцеловал. По коже не просто бежали мурашки, они бежали в спринтерском беге по всему телу. Ноги подкашивались, но сильные руки держали. Его левая рука прошлась по моему бедру выше к талии, сжала её, рука пошла выше по рёбрам, по животу к пуговкам на блузке. Большим пальцем он подцепил расстояние между двумя пуговицами, попытался их расстегнуть, но пуговицы не поддались, тогда мужчина сжал в кулак ткань и рванул в сторону. Красивые небольшие жемчужные пуговки посыпались к нашим ногам. Жаль, а это была моя любимая блузка.       Он изучающе прошёлся по мне взглядом: по животу, по тяжело вздымающийся грудной клетке, по бежевому бюстгальтеру с маленьким синим бантиком между чашечек, по ключицам, по шее и вновь взгляд пополз вниз.        Не нравиться мне этот взгляд, будто приценивается куда бы и во что бы ещё впиться зубами.       Вдохнув побольше воздуха, собрала все силы и толкнула его в грудь. Он даже не шелохнулся, но вот глаза. В глазах отчетливо была видна, нет, не угроза, а растерянность на долю секунды зверя. Его зверя. Глаза блеснули уже знакомым зелёным с золотыми вкраплениями огнём. Правая рука чуть сильнее сжала шею, до этого он слегка ослабил хватку, но всё так же держал крепко, а левая, левая прошлась по голой коже живота, от чего невольно я втянула его, пальцем задел бантик и проникнул большим пальцем под этим самым бантиком, погладив кожу между грудей, а потом резко сжал мой бок. Я даже вскрикнуть не успела.       Он вновь прикоснулся к отметине на шее губами и лизнул, обводя языком контур. Он мог бы перегрызть мне горло за сопротивление и неподчинение. Неслыханное дело, чтоб самка и отталкивала самца, да и ещё после того, как тот поставил свою… Боже, не может этого быть!       В голове будто транспарант развернули — «Метка»! Он меня метил, окутывал своим запахом, пропитывал им кожу, чтоб никто не покусился, чтоб каждый знал чья это самка. Метил так, как мог, с тем огнём и страстью, на которую был способен и мог продемонстрировать сейчас.       Когда же я услышала звериное рычание у шеи, угрожающее, от которого волосы встают дыбом, мне почудилось, что он обернулся в свою вторую, звериную, ипостась. Послышался треск ткани. Это была моя юбка, которая пошла по швам от напора мужчины.       — Как же вкусно ты пахнешь, — прошептал, нет, прорычал мужчина мне в шею у отметины от его зубов. — Такая сладкая… Такая вкусная… — вновь его зубы на метке.       Мамочки, мне конец, он же... он же не сделает этого, правда?       Это тот самый момент – точка невозврата. Точка после которой наши жизни превратятся в муки и сущий ад. Но для начала нужно рассказать предысторию, а точнее то, с чего всё началось.       Это история о том, как перевернулась вся моя жизнь с ног на голову.       Это история о том, как один человек, — нет, не человек, а зверь! настоящий и беспощадный, — решил всё за меня, решил, что теперь я его... Его собственность.