Любовь, кровь, гули и вампиры

В придуманный мир я попал невольно Теперь не хочу тебе делать больно Но иногда ты вспоминай меня (Jackie — O — Unravel)       Несмотря на то, что вчера Элли опять попила моей крови (в прямом смысле слова) после концерта, спалось в принципе неплохо. Наутро только поначалу слегка кружилась голова и была небольшая слабость. Но в прошлый раз всё это быстро прошло и в этот уверен будет также. Повернув голову на бок я увидел всё ещё спящую Элли, забавно сопящую во сне. Всё-таки несмотря на то, что иногда в ней просыпаются первобытные инстинкты, Элли не перестаёт быть самой милой, доброй и красивой девушкой на свете. Почти, как Химицу, только у Элли более взрослые рассуждения и взгляд на этот мир. Не знаю, за каких врагов мне говорил её дед, но я сделаю всё, чтобы защитить свою Одже-саму от любых неприятностей. И даже, если не будет другого выбора умереть за неё, как настоящий самурай, с именем своей госпожи на устах. Не знаю, что нас может ждать дальше, но я её никогда не оставлю в трудной ситуации, как не оставил в первый раз, после ухода из группы прошлого басиста. Так и вчера, когда у неё случился очередной приступ жажды и я снова дал ей своей крови и возможно избежал многих жертв со стороны Элизабет. Возможно, есть способ притупить вампирский голод чем-то другим, или вообще от него избавится, но, к сожалению я не знаю как это сделать. Хотя вроде бы решение лежит буквально на поверхности, только вот я его не вижу. Возможно, снова придётся поговорить с Кобаяши Джуном. Раз он из великих вампиров, то наверняка знает больше всех нас вместе взятых. Так что сегодня, когда буду провожать Элли домой, надо будет с ним по этому поводу переговорить. Вдруг, что посоветует? Потому что помимо него, других Великих вампиров я не знаю.       И я опять настолько глубоко погрузился в свои мысли, что снова не заметил, как Элли проснулась, посмотрела на меня с улыбкой, хотя из глаз у неё текли слёзы. — Это снова я? — спросила Элли, указав на мою покусанную руку, которая ещё не успела зажить окончательно. — Нет, что ты? — приврал я. — Я сам порезался, когда завтрак готовил? — С двух сторон руку порезал? — хмыкнула она. — Можешь не врать, я всё прекрасно помню! — Зачем же тогда спрашиваешь? — не понял я. — Просто решила проверить твою честность! — огрызнулась Элли, вставая, завернувшись в одеяло. — Видимо понятия чести у тебя нет! А значит и будущего у нас с тобой тоже быть не может!       И взяв свои вещи, собралась уйти из комнаты, а впоследствии и из моей жизни. Но остановившись перед выходом, с удивлением на меня посмотрела. — И что же, не станешь меня в этот раз останавливать? — Ты уже взрослая девочка и сама вправе решать что делать, — пожал плечами я, встав с кровати и смотря на Элли.       Элизабет долго думала что сказать, но видимо не найдя нужных слов, подошла ко мне и влепила пощёчину. Когда я не ответил — влепила ещё одну. Потом начала бить меня кулаками в грудь. Сильно, но не больно. — Бака, бака, бака! — причитала она, не переставая меня бить. — Дурака кусок! Мазохист хренов! Зачем я тебе нужна?! — Может потому, что я люблю тебя, — пожал плечами я. — Поэтому и не стану тебя останавливать или умолять остаться. Как говорится: «если любишь — отпусти, если человек твой — он обязательно вернётся. Если нет, то и никогда не был твоим».       Элли на мгновение перестала меня бить, а потом крепко обняла меня, боясь отпустить, думая, что я просто исчезну, как утренний туман. Но когда я её обнял, то быстро успокоилась. — Сволочь ты всё-таки, Ник, — в шутку сказала Элли. — И за что же я тебя так люблю? — Не знаю, — пожал плечами я. — Может за это.       И крепко-накрепко её поцеловал, а она меня. И не было в тот момент никого счастливее нас. Когда же порывы нежности поутихли, я рассказал ей свою версию избавления от вампирского голода без запрещённых веществ. — Идея конечно интересная, да только сомневаюсь, что даже дедушка так может, — задумалась Элли. — Хоть он тоже из разряда великих вампиров. Может быть обычных упырей он может избавить от вампиризма. Но для тех, кто стоит выше в иерархии, нужен кто-то более сильный. Правда сомневаюсь, что такие вампиры ещё остались, потому, что даже мне про них в детстве страшилки рассказывали, отчего я спать не могла. Но даже если ничего не получится, то ничего страшного — научусь как-нибудь приспосабливаться. Другие вампиры же как-то интегрировались в общество людей. Вот и я смогу. Буду пить искусственную кровь. Говорят, что по составу она такая же, как и настоящая. — Это на крайний случай, — ответил я. — Если не найдём вариант лучше. Ну а пока, предлагаю развеется, чтобы больше не думать ни о чём таком. Знаешь что? А пошли в парк аттракционов, а? Сахарной ваты поедим, в тире постреляем, я тебе там мягкую игрушку выиграю, с чёртового колеса на город посмотрим. — Согласна, — кивнула Элли. — Хорошая идея. Тогда я собираться. Дай только пять минут. — Да хоть десять, — посмеялся я. — Можешь сильно не спешить — парк всё равно до вечера работает.       И пока Элли приводила себя в порядок, я взял очередную мангу, которую не дочитал и продолжил чтение, чтобы как-то убить немного времени. Но на удивлении Элизабет действительно быстро привела себя в порядок (даже переодела свой чёрный рокерский прикид, на привычное белое платье. Интересно только где она его прятала всё это время?) и мы направились в парк аттракционов, где я любил гулять в детстве с родителями… а после и с Химицу. Теперь этого ничего не вернуть и надо смотреть в будущее, вспоминая светлые моменты прошлого. Ведь как говорится: «те, кто забыл, или не знает своего прошлого — не имеют будущего».       Поначалу казалось, что Элли будет скучно, и она не захочет кататься на детских аттракционах, есть сладкую вату и попросится куда-то в другое место. Но всё оказалось с точностью, да наоборот: она сама с восторгом смотрела по сторонам, тянула меня за собой на каждый аттракцион, где сама выбила несколько призов. В отличии от меня: я только в тире смог выбить ей нормальный приз — приличных размеров панду. Отчего моя дама сердца пришла в дикий восторг, плотно прижимая свой подарок к себе. — Пандочка! — умилилась игрушке Элли. — Спасибо милый. Я панд люблю больше всего на свете. — Даже больше меня? — хмыкнул я. — Ну ладно, — махнула рукой она, улыбаясь. — Панды — это второе, что я больше всего люблю. Спасибо тебе за такой классный подарок, ну и вообще прогулку. Давно я в парке аттракционов не была. С тех пор, как… — она вмиг погрустнела. — Как мама умерла. Раньше мы с ней часто на каруселях катались и на другие аттракционы тоже ходили. — А твой дедушка? — поинтересовался я, покупая две сахарных ваты. — В смысле Джун. Разве он не уделял тебе время, когда ты была маленькой? — А… у дедушки, бизнес всегда был на первом месте, — махнула рукой Элли, кусая вату. — Поэтому раньше, мной разве что няни и гувернантки занимались. Ну и Монти меня в карты, шашки и шахматы играть научил и мы с ним иногда играли, когда он сам был не очень занят. Дедушка только и мог, что требовать от меня высоких результатов. Так что с детства надо мной висит мой Дамоклов меч. И я не уверена, что даже на конском волосе, как в оригинальном мифе. Даже сейчас за мной может быть полный контроль и среди прохожих наверняка прячутся мои телохранители. Тошнит иногда от такой заботы дедули иногда.       Я было хотел сказать ей настоящую причину подобной перестраховки Джуна. Но орава детей пробегавших рядом с нами не дала сказать ни слова. Однако эта сцена Элизабет ни капли не разозлила. Даже наоборот — она с умилением смотрела на то, как малышня бесится, прыгает и скачет в детском городке. Пока их родители сидят на лавках и посматривают, чтобы с их чадами ничего не случилось. — Знаешь, — задумчиво сказала Элли, не сводя глаз с детворы, — я вдруг поняла, что очень люблю детей и мечтаю стать мамой. — Вот прямо так внезапно? — не поверил я. — Ну, бывает так, представляешь, — улыбнулась она, поведя меня к свободной лавке. — Про любовь с первого взгляда слышал? — Как между нами было? — уточнил я. — Не, — махнула рукой она. — Между нами, как ты помнишь, поначалу вообще ничего не клеилось. Но со второго (или даже с третьего) взгляда, ты мне и правда понравился. И только потом, спустя какое-то время, я в тебя по-настоящему влюбилась. — Ну а ты мне сразу понравилась, если честно, — признал я, обнимая её. — И детей я тоже люблю. И когда-то у нас непременно появятся свои карапузы, которым мы будем говорить, как надо жить? Что можно делать, а что нет? — Вот ты и будешь, — хмыкнула она. — Я же наоборот буду нашим малышам всё разрешать и говорить им только приятные слова.       Я было хотел ей что-то ответить, но меня прервали просьбы о помощи одного маленького мальчика с рыжими волосами, одетого в синий комбинезон и кроссовки. Малыш был явно растерянным, оглядывался по сторонам, и казалось, что вот-вот у него начнётся истерика. Причем, что странно, окружающим до чужого ребёнка дела не было. Не нужно быть гением, чтобы понять: ребёнок потерялся и ему нужна помощь. — Бедный мальчик, — печально сказала Элли. — Он, наверное, потерялся. Давай ему поможем? — Сам хотел предложить, только что, — честно ответил я и мы вдвоём направились к испуганному и потерянному ребёнку.       Который продолжал приставать к прохожим и спрашивать «не видел ли кто его маму?». Но те старались игнорировать его, спеша по своим делам. Однако, заметив нас с Элли, мальчик замер на месте, секунду с интересом нас рассматривал, а потом жалостливо повторил: — Вы, случайно, не видели мою маму? Я кормил птичек хлебом, а когда те улетели, то мамы уже не было. Помогите пожалуйста. Ма-ма, где же ты?! — крикнул мальчик, заливаясь слезами.       Но мы поспешили отвести его в сторону лавки, потом я купил ему также сахарной ваты, и яркий, красного цвета шарик. Что хоть немного, но подняло малышу настроение. — Посиди тут с ним, пожалуйста, — попросил Элли я. — А ты куда? — удивилась она, вместе с мальчиком. — Поищу радиорубку. Ну, или мегафон, чтобы сообщить о потерявшемся ребёнке, — пояснил я и побежал на поиски, оставив Элли посидеть с пацаном (с чем она на удивление неплохо справлялась, начав тут же разучивать с ним различные детские песенки).       Хоть я и был в этом парке несколько раз, никогда не задумывался, есть ли тут вообще радиоточка? Но раз динамики, на столбах висят, значит и музыка из них, откуда-то должна идти, если рассуждать логически, верно? К счастью, мир не без добрых людей и поспрашивав снующий туда-сюда народ, я наконец нашёл, то место, что мне нужно: небольших размеров каморку, где за радиоприёмником сидел парень моего возраста, в джинсах и синей водолазке и в это время, ел свежезаваренный рамен. А на мою просьбу, дать объявление о найденном мальчике, только и ответил, что: — Да мне похрен. У меня так-то обед. И вообще проваливай, тут тебе не газета с бесплатными объявлениями. Хотя за тысячу йен, я может и согласился бы…       Его наглость, вместе с пофигизмом вывели меня из себя и прижав хозяина рубки к стене каморки, я процедил сквозь зубы: — Слышь ты, радиолюбитель хренов?! Или через минуту, ты даёшь объявление. Или я тебе эту твою лапшу запихаю так глубоко в задницу, что срать только ей до конца жизни будешь. Понял меня?!       Парень испуганно закивал и только тогда я его отпустил. — Вот и хорошо. Значит говоришь так, — диктовал я, — найден мальчик, шести лет, с рыжими волосами, в синем комбинезоне и кроссовках. Потерял маму. Будет ждать её на лавке возле фонтана. Всё запомнил? — Д-даже запи-писал, — заикаясь ответил он, показывая мне листок с моим объявлением. — Вот и хорошо, — похлопал по плечу парня я. — Теперь успокаивайся и при мне диктуй то, что я сказал.       Когда дело было сделано, то на выходе я добавил: — Ну, я пойду. Спасибо. Извини, если что. И это… приятного аппетита.       И отправился назад к Элли и мальчику, в надежде, что объявление как-то поможет. Когда же увидел, что они вдвоём смотрят в небо и представляют на что похожи облака, в то время как оба едят сладкую вату и смеются, то от данной сцены я даже немного умилился. Элли реально знает подход к детям и умеет отвлечь от грустных мыслей. Уверен, из неё и правда получится хорошая мама. Как и хранительница домашнего очага. И они оба были так сильно увлечены придумыванием облачных образов, что заметили меня только тогда, когда я подсел рядом. — Ну как? Его мама не объявлялась? — спросил Элли я, пока мальчик начал считать птиц в небе. — Нет пока, — сообщила она, посматривая на пацана. — Странно. Как можно не заметить пропажу, такого милого мальчика, как Маркус. — Кого? — не понял я. — Мальчика зовут Маркус, — пояснила Элли. — Он тут с мамой гулял сегодня, потом мама отвлеклась, чтобы купить ему мороженное, а он за голубями побежал. Так и потерялся в итоге. — Ничего страшного. Я уже дал объявление. Так что надеюсь, она скоро придёт сюда, — сообщил я. — А если нет, то можно мы его себе оставим, а? — вдруг спросила Элли, введя меня в некий ступор. — Эм… Элли… Он же не бездомный щенок или котёнок, которого захотел — взял, расхотелось — обратно на улицу выкинул, — пояснял ей я. — Маркус человек, которому нужно много любви и внимания. И к тому же у которого ещё родители наверняка есть, которые за него переживают. Да и мы с тобой, как мне кажется, ещё не готовы к такому. Так что в любом случае, если его мамаша не объявиться тут, то ребёнка нужно вести в полицейский участок, чтобы объявляли его маму в розыск.       И как в воду глядел — хоть объявление и повторили несколько раз, это не дало никаких результатов: мама Маркуса в итоге так и не объявилась. А в полиции нам сообщили, что заявление о розыске, смогут принять только на следующей неделе, из-за слишком большой загруженности другой работой. — Мальчика можете оставить нам, а мы временно передадим его в ближайший детский дом. Где он пробудет до того момента, пока его родственники не объявятся, — сообщил нам дежурный полицейский. — Не хочу в детдом. Хочу с вами остаться. Вы хорошие. Можно? — спросил Маркус, обнимая меня с Элли.       Мы же с ней посмотрели друг на друга, потом на дежурного и задали ему тот же вопрос: — А может он пока с нами поживёт? — поинтересовался я. — Ну, временно. — Мы будем о нём заботиться, обещаем, — дополнила Элли.       Полицейский устало вздохнул, сказал нам подписать бумагу, что мы берём на себя полную ответственность за мальчика, выдал нам свой персональный номер и сказал позвонить ему завтра лично (он постарается ускорить процесс поисков), чтобы узнать где именно мамаша Маркуса. Да уж, повезло что меня с Элли не закрыли в обезьяннике, до выяснения обстоятельств, на полмесяца. Поблагодарив доброго стража закона, мы теперь уже втроём направились ко мне домой. Где по пути Маркус с Элли продолжали дурачиться и веселиться, а я же думал, что же нам теперь делать дальше? И готовы мы сами к роли родителей, если его в итоге не найдутся?       Но об этом потом, так как сегодня все очень устали. Придя домой уже ближе к вечеру, я разогрел остатки мяса с овощами, а Маркусу скормил так же остатки блинов. Потом он немного поиграл в приставку в известный платформер, про итальянского водопроводчика, который всю игру искал украденную принцессу, пока мы с Элли мыли и вытирали посуду после ужина. Но мальчик и тут нас удивил, сам вызвавшись нам помочь. В итоге закончили мы в три раза быстрее, а после уже втроём немного поиграли в приставку, пока Маркус не стал клевать носом и я перенёс его кровать. А после и мы с Элли легли по краям кровати. В итоге все быстро уснули, провалившись в глубокий сон. Завтра будем решать, что делать. Надеюсь, что родители ребёнка в итоге все-таки найдутся. А то, лично я не готов ещё стать отцом.