другая любовь

       Музыка льётся, веселье и танцы не смолкают ни на минуту, пока мрачный взгляд прячется где-то в тени тусклых стен. Он скользит по людям, безразличный и темный, пропускает всех мимо, но останавливается всегда на ней. Розовые волосы, искрящаяся улыбка, глаза, полные любви, и тоненькая фигурка, обрамленная платьем, что сшито на заказ. Взгляд до сих пор не отрывается от неё, жадно проглатывает каждую деталь. Ничто не ускользнёт в этот вечер, все останется в памяти навсегда. — Долго ещё будешь стоять тут? — ровный тихий голос раздаётся совсем близко. — Порадуйся хоть сегодня за неё, она ведь счастлива. — Отвали, Сасори. — Она же наша сестра, Хидан, ей будет приятно. Хидан сжимает зубы до скрежета, сдерживает эмоции изо всех сил, чтобы не ударить Сасори. Его прекрасное лицо такого точно не простит. — Мне она лишь сводная. Впрочем, как и ты. — В любом случае, ты часть семьи. Хидан усмехается, обнажая оскал. На пафосные речи у него с детства аллергия. — Ещё раз: отвали. Он пронзает Сасори взглядом, всем видом источая угрозу. Тот поднимает руки, показывая тем самым, что отступает, а в следующее мгновение растворяется в толпе. Хидан вновь остаётся наедине со своими демонами. А главный демон его жизни тихо скользит мимо всего в нескольких шагах. Он ненароком тянется вслед, словно сливается со шлейфом платья. Уже выставляет ногу вперед, готовый выйти из тьмы, но вовремя приходит в себя. Сегодня он не готов с ней разговаривать. Сегодня он теряет её навсегда. Тихим шелестом выходит из шумного зала, оставляет все празднество позади. А вместе с тем позади остается и вся его жизнь. Огромный пласт боли — оторвать да выбросить. Только из боли состоит весь Хидан. За маской выскочки, за грубостью и злостью стоит пронизывающее все тело чувство — безысходность. Кто подумал, что это любовь? Любовью кровоточащие раны не назовут. И любовь не будет отравлять каждый твой день, а во снах не будет являться кошмаром. Только безумный позволит себе думать, что так низко может пасть столь возвышенное чувство. А может, это все же она? Проблема Хидана не в собственных чувствах и не в низменных желаниях. Проблема его в безрассудстве и дерзости, раз он посмел возомнить себя достойным. Достойным любить её? Или достойным быть ею любимым? Ветер подхватывает голоса из дома, и кто-то до боли знакомо окликает его: — Хидан, постой! Его тут же швыряет в собственное воспоминание. Он утопает в нём с головой. То был солнечный воскресный день, который не предвещал ничего дурного. Она вернулась с прогулки, когда Хидан собирался уже уходить. Порхнув к нему во всем своем изяществе, она взяла его под руку. — Постой же! — недовольно воскликнула, немного обижено насупилась, чем рассмешила его. — Я тебя несколько раз окликнула! — Прости, Сакура, — с натянутой улыбкой ответил он, стараясь не выдавать себя. — Ты же знаешь, какой я рассеянный. Лицо её тут же смягчилось, она головой прижалась к его плечу. Хидана словно обдали кипятком изнутри — от каждого касания воспламеняется. Ему тяжело рядом с ней, ей же с ним — легче простого. Во всем семействе не найти человека добрее. Быть может, это все же она подкидыш, а не он? Слишком наивные мысли, ведь семейную красоту никто не проглядит. Ошибки никакой нет, он просто характером лучше вписывается, да и то от своей озлобленности на мир, а не по рождению. От мыслей отвлекла взволнованная Сакура — теребила локон волос, сжимая при этом сильнее руку Хидана, нетипично тихая и дерганая. — Что случилось? — спросил буднично и спокойно, но внутри что-то обрывалось от мерзкого предчувствия. Сакура вскинула удивленный взгляд на него. Такая искренность в глазах, что хотелось уберечь её от любых потрясений и невзгод. — От тебя ничего не скроешь. Её улыбка вновь засияла, и тучи вокруг Хидана рассеялись. Он смотрел на неё всегда внимательно, порой слишком пристально, но никогда не отказывал себе в удовольствии полюбоваться Сакурой. Она была ему сестрой, сводной, по принуждению практически. Но любил её он иначе. Никаких родственных связей, никаких братских чувств. Лишь щенячий восторг и порой стыдливое вожделение. Даже сейчас, когда она была так мила с ним, когда крепко держалась за него и улыбалась, он очерчивал взглядом её губы, представляя, каков на вкус её поцелуй. Наверняка это было бы сладко и пахло цветами, словно прикосновение весеннего ветерка. Неспешным шагом они дошли до выхода из особняка. Тогда Сакура оживилась. — У меня есть новость, — с трепетом начала она. Сердце Хидана забилось чаще от тошнотворного кома в горле. Он уже ощущал физически, как земля уходит у него из-под ног, когда Сакура с восторгом объявила самое страшное: — Я выхожу замуж! Внутри совершенно точно взорвался вулкан, расплескал лаву по всей груди, а после с вершины горы на него обрушилась лавина. Услышанное равнялось концом света для Хидана. Он замер на месте и сквозь пелену еле разглядел, как Сакура выскочила из дверей к подъезжающей карете. Это был её жених. Он вздрагивает от нахлынувших эмоций и понимает: ему привиделся голос. Ветер обманчиво подделал интонацию, чем пробудил неприятные воспоминания. Дверь в дом так и закрыта, а из окон льется свет и музыка — бал в самом разгаре, но Хидан там явно лишний. На секунду он замечает среди толпы Сакуру. Она кружится в танце, звонко смеется — наверняка, ведь на деле сквозь музыку не услышать ничего. Рука на её талии заставляет опомниться. Ведь сегодня её вечер. Сегодня всё внимание приковано к невесте. И её жениху. Так бы и сомкнул руки на его шее, да вот только… Только Сакуру он любит сильнее, чем свой эгоизм. Ради её счастья он готов заткнуть его, терпеть боль и глотать обиду. С того воскресного дня он больше с ней не разговаривал. Морально не хватило сил выдавить из себя поздравление. И даже сейчас он смотрит с сожалением на любовь всей жизни и задыхается. В груди сильно сдавливает, не хватает кислорода. Хидан хватается за стену, прижимается спиной и тихо скатывается по ней. Безысходность достигает пика в этот момент и рвется наружу. Громкий отчаянный крик пронзает тишину улицы, но не может прорезать шум из дома. Никто не услышит и никогда не узнает, что видели деревья вокруг в тот вечер. Как молодой аристократ сидел на земле. Как он же кричал от душевной боли. Как сбивал кулаки в кровь и мечтал раствориться окончательно во тьме. Хидан всегда знал, что этот день настанет. Точно так же он знал, что Сакура никогда не любила его больше, чем просто брата. Он не особенный, он неподходящий. Он просто безродный подкидыш. В последний раз он бросает взгляд на Сакуру. Мысленно с ней прощается. И забыв обо всем, что связывало его с этим местом, он с опустошенным сердцем уходит прочь. Во тьму.