Жизнь с нового нуля.

Звуки сирен, неприятно отдавали пульсирующей болью в висках. Дёргано оглядываясь по сторонам и вокруг, будто в приступе, он ищет его, но нигде не видно светлой макушки, обычно, волосы его уложены, никогда не жалел лака для волос, а цвет их мог менять несколько раз на дню, оттого и походят на солому. Учитывая произошедшее, пепельный блонд может быть залит кровью обладателя шевелюры, этого исхода никак не хотелось. В голове вертится истеричное: «Где…где…где…» Приняв решение спросить у медперсонала, Чон подбегает к ближайшей машине скорой помощи. Дыхание сбито, ужасно потный, кажется, сам себе мешает внятно спросить. Неудача. Подбежавши ещё к нескольким машинам, он находит его. Без сознания, кажется таким беззащитным, таким слабым, что горькие слёзы сами наворачиваются. Приходится приложить руку ко рту, чтобы заглушить всхлипы, а ещё лучше не позволить им вырваться наружу. Он впервые за кого-то настолько сильно волнуется. Не стоило какому-то обычному псу вроде него вольничать, против кого-то как Пак Чимин. *** — Как ты позволил случиться этому!? — мужчина, обычно спокойного характера, сейчас, не совладав с эмоциями, схватил первопопавшийся предмет (к счастью Чона, это оказалась книга, а не что-то тяжелее) и швырнул в молодого парня, тот хоть и увернулся, присев, но ситуации это не спасало, лучше бы принял томик Артюра Рембо прямо в лицо. Господин Пак правда очень спокойный и сдержанный человек, но конкретно в этот момент его правая рука внимательно подсчитывает капли капающей валерьянки. — Отец! Прошу, не горячись! — и в него могло что-то да прилететь, но мистер Ли (тот самый правая рука) вовремя предложил стакан воды с успокоительным. На самом деле, парень понимает его злость. Чон Чонгук — телохранитель, помощник, ангел хранитель, и вообще: «он бог и одновременно верная слуга» его сына, да-да. Парень с самого детства готовили к этой жизни, и сам того не осознавая, он целиком и полностью, принял эту роль. Гук не мог не согласиться, как оказалось, его отец жизнью обязан отцу Чимина, когда альфа был еще животе у матери и активно пинал её органы, Чон-старший решил всё за сына — будет бойцом на улице и послушной жёнушкой дома. Последнее, конечно, не всерьёз, но парню всегда приходилось выглаживать костюмы господина, и кашеварить для него ужин. Чимин был буквально воплощением бытового инвалида, идиотизма и жестокости в одном флаконе, Чонгук же был его противоположностью: осторожен и серьёзен, обязан всё доводить до личного идеала, а его стандарты высоки, знаете ли. Отец Пака не абы кто, а довольно большая шишка — мафиози, и единственная причина, по которой Чон ещё жив — это привязанность, после школы, чон сразу же стал работать вместе с его сыном, почти все двадцать четыре часа в сутки, они находились вместе, да утрированно, но они знали друг друга как свои пять пальцев, а сам Господин Пак всегда был рад и мил к Чону. Говорят, духовное братство ближе кровного, да? Чонгук не особо-то и любил этого вашего Чимина. Всегда у него шило было в одном месте, и это жутко раздражало. — К делу, — вдруг начал уже порядком успокоившийся Пак, парень ушёл в свои мысли и пропустил тирады нотации, может, оно и к лучшему, — ты прекрасно знаешь, как я относился к решению Чимина стать одним из нас, — он знает, очень плохо, — поэтому я и мой старший сын приняли решение дать ему начать жизнь с нового листа. — Довольно благородно... стоп, что простите?

Днем ранее

— Мистер Пак, вам знакомы эти люди? — поправив оправу своих очков, доктор указал рукой на недавно прибывших Пак Гонтэ, его отца, и Пак Сонвона, его родного старшего брата. Немного помятые, судя по состоянию, но наверное они просто волновались. — Нет, впервые вижу этих…стрёмные ребята, — ёжится и от образовавшегося сквозняка и украдкой поглядывает на присутствующих в палате. Если честно, то эти двое мужчин его немного пугают, — а где тот парень, который вечно ноет? — Чонгук? Разве он умеет? — что же это за овощ такой, что поплакать ему нельзя? — Амнезия, — заключает, словно вердикт доктор и покидает палату, оставляя семью наедине. Хотя младший предпочел, чтобы он остался. Чимину они представились, как его семья, собственно, ею они и являлись, но омега всё равно чувствовал некий дискомфорт рядом с ними, хотя мужчины старались быть милыми с ним. Он бы предпочел сейчас поглядеть на того плаксу, он вызывал больше интереса и, как ни странно, доверия. Стоило ему очнуться в этой больничной палате, рядом сидел какой-то мужик и ныл, скорее даже рыдал в три ручья, смешанное у него ощущение после такого шоу, а увидев, что Пак открыл глаза, тот вытер слезы и побежал за врачом, но больше не вернулся. Очень странный мужик. Подойдя к зеркалу, он себя не узнает, больничная пижама нежно-голубого цвета, пластыри и бинты, пугало, что их было даже слишком много, волосы в ужасном состоянии, да и лицо какое-то..не свое. Но хуже всего, что он даже не помнит своего имени. Нет никаких эмоций, в его голове пусто, как в пустыне, банально, он не знает что ему следует чувствовать, он может оказаться обычным бомжом, тогда и смысла горевать нет, или пижоном, судя по палате. Рассматривая себя со всех сторон, он нашел тату на спину со всеми фазами луны, зачем он бил это на своём теле? Имело ли оно какой-то глубокий смысл, который он и не вспомнит? Затем пришел врач и начал его расспрашивать, но Чимину было нечего сказать, он ничего не помнил.

Нынешнее время

— Амнезия? — висит в воздухе. Когда Чимин очнулся, Чон сразу убежал позвать врача, но и не думал возвращаться, стыдно, все-таки он виноват, что Пак тогда сел в такси, ему следовало остановить его и нормально поговорить, как взрослые люди, но вместо этого, он повёл себя как ребёнок. Это всё его вина, словно клеймо, навязчивая мысль всё крутится-вертится в его голове, не давая покоя. — Да, не помнит он ни черта, даже тебя, — почему-то8 после этого уточнения у него остался неприятный осадок, — дадим ему работу, жильё, партнера и пусть живёт как нормальный человек, может, заведёт семью. Так будет лучше для всех. — Партнера? — вновь спрашивает, вот только в этот раз у него глаз дергается, Чимину партнер? Он не ослышался? Этому эгоисту с самгёпсалем вместо мозгов? Да он любовников, как перчатки менял, какая этому извращенцу семья? — Ещё один идиотский вопрос и ты труп, — Сонвона в кабинете отца нет, поэтому вероятность в процентах сказанного увеличивается в геометрической прогрессии, — чего ты так удивляешься? Ревнуешь? — бить старших, конечно, нельзя, особенно, когда это твой босс, но одному старикану врезать нужно, чисто для профилактики, — Твоя же задача помогать ему привыкать к такой жизни, лучше мы создадим видимость, что он жил тихой, мирной жизнью, чем позволим вернуться в криминал. — И как вы себе это представляете? — скептично смотрит на старшего, невероятная наглость, но Чон не сказал бы, что в восторге от этой идеи, слишком много нюансов, — А что вы будете делать, если он всё вспомнит? Он же всё здесь в руины превратит. А что будет со мной? У него будет много вопросов. — Мы придумали, — кажется, его не сломил довольно мрачный настрой Чона, раз с такой гордостью заявляет это, — ты, Чон Чонгук, его коллега и лучший друг с самого детства, а так же поддержка и защита, усёк? — последнее звучало скорее как угроза, нежели наставления, — к тому же, ты знаешь его лучше всех, у вас много совместных детских фотографий, поэтому видимость дружбы с пелёнок будет легко сделать. А если он всё вспомнит…ты можешь его разочек долб.. — Нет! — перебивает старшего. Это просто абсурд! Это бред! Не то чтобы он не хочет избить Чимина, самая идея всего этого просто какая-то ересь. А ведь ему придется придерживаться всего этого, нет возможности отказать. Остаётся только смиренно принять свою участь во второй раз.