терракотовый закат, россыпь звёзд

      в этот майский, довольно жаркий день, донхёку не сиделось больше обычного. кажется, ему наскучила их общая комната, что была увешана всем подряд, и диван так скучно уже больше года стоял на одном месте, что ему срочно нужно было подвинуть его куда-нибудь. и когда он уже начал разминаться, словно диван был весом с рояль, марк, как почувствовав что-то неладное с кухни, вдруг появился в комнате и заинтересовано уставился на, вот-вот готового толкать диван, донхёка. он скептично поднял бровь, не удивившись тому, с каким страдальческим выражением лица донхёк сдвинул мебель с места, на котором образовалась небольшая впадина, и уперся плечом о стену, продолжая просто наблюдать за ним. донхёк со всем упорством снова двинул диван, теперь уже ногами, и свалился устало на спину, когда тот сместился почти к середине комнаты. он поворачивает голову и уставляется на марка в ответ с нечитаемым взглядом, но марк уже всё понял, поэтому тихо вздохнув, он подходит к лежачей, уже успевшей вспотеть от, ну очень тяжелой работы, тушке, и садится на корточки, убирая взмокшие волосы с красивого лица. — дай угадаю, тебе срочно нужны перемены и ты хочешь сотворить что-нибудь безумное прямо сейчас? донхёк расплывается в блаженной улыбке, радуясь тому, что марк так хорошо его знает. он тянет руки, чтобы марк поднял его, но вместо этого парень ложиться рядом и их носы почти сталкиваются, когда он поворачивает голову тоже. они глупо улыбаются друг другу, просто лежа вот так посреди комнаты, на полу, сбоку от дивана, что диагональю разделял пространство. их глаза то встречаются, то изучают лица друг друга (донхёк снова и снова ловит себя на том, что иногда слишком засматриваются на простую родинку марка) и в какой-то момент марковы брови сводятся на переносице, и он вдруг выдыхает: — давай уедем. донхёк сначала даже не понимает смысла сказанного, ему требуется несколько секунд, чтобы так же выдохнуть отстранённое «что?», когда марк не сдерживается и целует его в нос. — говорю, давай уедем. — улыбается марк своей этой улыбкой, что каждый раз ломает что-то внутри донхёка. наверняка, его нежное, хрупкое сердце. — с ребятами, конечно. соберём пару вещей, возьмём машину на прокат и отправимся куда-нибудь на пару дней или даже на несколько недель, навстречу неизвестности, может это будут наши лучшие каникулы? донхёк улыбается широко-широко, его глаза загораются от одной только мысли о путешествии, и он резко встаёт, поднимает марка за собой и сначала утягивает его в хаотичный поцелуй, из-за которого они почти падают на диван, а после, пискнув от радости, тянет за собой на кухню, чтобы рассказать остальным. — представляете! ренджунни, мы можем достать наши деньги на чёрный день и наскребать остатки зарплаты и снять красивый дом где-нибудь далеко, куда только доедем, и нестись на встречу чему-то новому! разве это не замечательно? пожалуйста, если ты согласишься — два человека уже будут «за» и наше маленькое путешествие начнётся прямо сейчас! ренджун задумчиво чешет подбородок, подминая ноги под себя, сидя на полу у окна и сдувает пылинки с как раз стоящей на подоконнике коробки с заначкой. он заглядывает вовнутрь, достаёт неплохую собранную сумму за год, и заглядывает донхёку за плечо, где за столом сидят джемин с джено, хрустящие хлопьями. — конечно я не против, хёкки, но хватит ли нам этих денег? и куда именно мы поедем? ты уже смотрел, сколько стоит взять машину? и. — ренджун-а, — донхёк берёт маленькие (почти такого же на самом деле размера) ладони и выпячивает губу, применяя одно из главных своих оружий — эгьё — чтобы выпросить уверенное «да» у друга. ренджун делает то же самое, как бы показывая, что на нём это так просто не сработает и в итоге они кривляются друг другу около минуты, прежде чем донхёк не издаёт самый «отвратительный», слащавый звук, который только может и ренджун не сдаётся, отталкивая его от себя, смеясь. — уйди, противный, поедем мы в твоё это путешествие, только давайте сначала придумаем, хотя бы примерно, что мы будем делать. ченлэ с джисоном возвращаются из, должно быть, магазина, судя по пакету, когда донхёк приносит свои многочисленные ни разу неиспользованные блокноты с блестящими, всевозможными обложками и кладёт их на стол, хмуря и снова надувая губы. — этот для джено, — он подталкивает в сторону парня блокнот со щенком и крутит в руке блокнот поменьше, уже с простыми нарисованными цветочками, его глаза щурятся. — а этот для ренджунни. — я возьму этот! — вскрикивает вдруг джемин, завидев среди остальной кучи, обложку со снежком, кроликом из мультфильма. — так вот на что уходили твои карманные деньги? — спрашивает ченлэ, плюхаясь на кресло. в его руке всё ещё был пакет, и он отчего-то не хотел его выпускать из рук. джисон вёл себя не менее странно: посылал ему взглядом какие-то знаки, дул злобно щёки (выглядело это ужасно мило) и размахивал руками позади донхёка, что увлечённо что-то уже записывал. ченлэ зажмурил глаза, смиряясь, и достал из пакета коробочку, а из коробочки кружку. точно.        на днях у них с донхёком была глупая ссора из-за какой-то игры в ходе которой ченлэ случайно задел любимую кружку донхёка рукой, когда очень эмоционально пытался доказать свою правоту и та разбилась на мелкие осколки в ту же секунду. как на зло в доме стояла полная тишина помимо их голосов, из-за чего все тут же прибежали узнать, что случилось и донхёк, ошарашенный, сведя обиженно брови, выбежал из кухни. сбежать он далеко не мог, в квартире просто не было столько места, а на улице стояла ужасная жара, поэтому он ещё дня два дулся на него и избегал даже зрительного контакта. и хотя сейчас всё казалось, забылось, донхёк даже первым, как ни в чем не бывало, предложил ему поиграть, ченлэ чувствовал вину и не мог оставить этот случай вот так. но была одна проблема: ченлэ не умел просить прощения. он может и был любителем, если что, поспорить, но до серьёзной ссоры это никогда не доходило, и оттого и извиняться ему не приходилось, поэтому все эти дни он чувствовал себя не в своей тарелке и не мог даже представить, как ему стоит это сделать. было неловко и даже стыдно вот так подойти и извиниться, и это съедало его всё больше и больше, пока джисон просто силой не вытащил его в такой жаркий день в магазин, чтобы, наконец, закончить муки парня. они бродили в поисках самой милой кружки около двух часов. было сложно выбрать что-то, что могло бы подходить донхёку больше, чем его в дребезги разбитая кружка с мишкой, что сладко спал на подушке. но, о чудо, джисону посчастливилось врезаться в консультанта, когда тот распаковывал только пришедшую посуду, и они заметили, что среди них была кружка с подсолнухами, с красивой золотой надписью «fullsun». поэтому сейчас ченлэ подкравшись к донхёку сзади, ставит возле него подарок и, погладив по голове с виноватой улыбкой, говорит: — прости меня за кружку и за то, что кричал тоже. на кухне становится так тихо, что слышно как ветерок из открытого окна колышет тюль. марк, должно быть не сдержавшись, издаёт свой любимый звук «ои», поражённый моменту, и джемин, наконец, сглатывает последнюю ложку хлопьев. донхёк отмирает и ченлэ ждёт от него смешок, примирительный жест, но старший почему-то совсем серьёзный и это заставляет его на секунду начать нервничать, подумать, что тот всё ещё злится. хуже обиженного или грустного донхёка может быть только злой донхёк. типа, по-настоящему злой донхёк. — я тоже виноват, повёл себя как маленький. серьёзно дулся на тебя, хотя сам начал тот спор и ты же не специально разбил её, а теперь ещё и прощения просишь. прости меня, ченлэ. — после этих слов он ахает и хватает младшего за щёки. — я заставил нашего всегда оптимистичного малыша переживать! какой ужас! — ребята смеются с выражения лица ченлэ, что, кажется, уже пожалел, что так серьёзно отнёсся к этому случаю. но когда донхёк отпускает его и любуется переливом надписи на кружке и, как и всегда хохочет с чего-то, наконец, рассказывая им с джисоном, что вообще-то они уезжают уже завтра, все вместе в никуда, дышать становиться легче в разы. ренджун перепроверяет сумку с вещами уже в третий раз, когда джено подхватив его на руки, словно принцессу, силой оттаскивает его, заверяя, что нет, ничего они не забыли. ренджун смотрит то ли в потолок, то ли в люстру и пугает джено, что собирался поцеловать его, когда поднимает руки и воодушевлённо говорит: — было бы замечательно пожить у реки! мы бы могли купаться по вечерам, а утром гулять или даже рыбачить! жарить сладкую картошку, найти поблизости лес или поле, плести венки и разгонять одуванчики. разве это не мечта, джено? жить вот так, со всеми вами. и разве можно устоять перед этим человеком? когда он смотрит вот так, своими манящими, глубокими глазами, что отражают в себе вселенные и улыбается так радостно-радостно, контрастно, по-ребячески. его отросшие волосы заправлены за уши, но одна непослушная прядка спадает на лицо, касается мягкой щеки, и джено сначала пытается сдуть её, из-за чего ренджун хихикает так мило, что сердце щемит, а после, словно ренджун не весит и пёрышка, удерживает его одной рукой, пока другой убирает прядь. ренджун качает ногами, держась за его плечи и смотрит. смотрит и улыбается завороженно. джено смотрит на него тоже, хочет, наконец, украсть один поцелуй, как вдруг джемин появляется в дверном проёме, облокотившись, и держит телефон. он разочарованно кривит брови, расстраиваясь, что не успел запечатлеть момент, но быстро расплывается в довольной ухмылке, когда ренджун зовёт его рукой. джено отпускает ренджуна, жалуется джемину, что всё никак не может поцеловать их мальчика, на что-то тот поступает очень подло — первым целует ренджуна и получает обиженный щипок за бок. у джемина, должно быть, хорошее настроение, потому что, отстранившись от ренджуна, он вдруг начинает улюлюкать джено и даже толкает его к дивану, щекоча. джено вопит, пытается уклоняться от проворливых рук, но джемин так напорист, что джено ничего не остается, как просить у ренджуна помощи. ренджун не придумывает ничего лучше, чем навалиться на них сверху, из-за чего они комком тел падают в итоге на пол. джемин продолжает громко смеяться, держась за живот и всё было бы хорошо, если бы это не затянулось на минуты. парни смеялись с ним, пока через минуты три непрерывного джеминового смеха, ренджун не поднялся на локтях, заглянуть ему в лицо. джеминово лицо светилось абсолютной радостью происходящего, но что-то выдавало в нём совсем иные чувства, и ренджун разглядел это. джено поднялся тоже, взял джеминову руку и терпеливо ждал вместе с ренджуном, когда тот перестанет смеяться. когда джемин, наконец, закончил, он ничего не сказал. поднялся, взял одну из дорожных сумок и вышел к марку с донхёком, что загружали машину. в машине было немного душно, но вполне терпимо. к тому же, как только они выехали за пределы города, донхёк достал монополию, и всё внимание перешло на выяснение отношений за жёлтую улицу, что ренджун и, конечно, донхёк не могли поделить. — просто продай её мне, болван! вот, — ренджун указывает на свои две купленные жёлтые улицы и раздражённо выдыхает. — у меня уже есть две и мне нужна третья, чтобы поставить чёртов дом! донхёк протестующе качает головой и поднимает руку, что держала ту самую карточку с улицей, вверх, дабы ренджун не выхватил её. — ребята, вы слышали? он хочет купить дом на этой дорогущей улице, чтобы потом вы платили ему ещё больше! ренджунни, ты собирался сделать это, видя, что у джисона всего десять тысяч? я не замечал эту твою сторону раньше. — донхёк показушно ахает, разочарованный другом, но стоит ренджуну сложить обреченно руки, победный смешок срывается с его губ и ренджун посылает проклятия в его сторону одним лишь взглядом. вот так и заканчивается дружба. — я покупаю четыре дома. — говорит вдруг джемин и четыре пар глаз уставляются на него. у джемина была синяя улица, а ещё спрятанные от взора деньги, что он не тратил до этих пор, и теперь его покупка считалась проклятьем для других. в итоге игра закончилась победой джено, что вообще не совсем понимал, как и для чего тратить деньги, и даже выиграв, он всё ещё не разделял любви к игре. в отличие от донхёка, что вертел своими богатствами железных дорог перед всеми и срубал за них несчастные, только полученные каждый раз, джисоновы деньги. под вечер джемин разогрел для них чайник и предложил поесть рамён, а после джено взял маркову гитару с переднего сиденья и они пели песни двухтысячных, и это было лучшим чувством. ренджун плёл из бисера браслеты и джисон даже пытался помочь ему, но у него слишком большие руки для такого дела, поэтому вскоре на полу чувствовались бисеринки, которым не удалось попасть на леску. ченлэ рубился с джено в игры, а джемин улёгся что-то читать в телефоне, когда донхёк подкравшись к марку за рулём, что слушал тихо радио и подпевал какой-то песне, выглянул посмотреть как он там. марк выглядел вполне бодрым, но его тело, наверняка, затекло сидеть вот так несколько часов, поэтому тихо сев на соседнее кресло, привлекая этим внимание к себе, донхёк взял его свободную руку, что стучала в такт песни по коленке, и спросил: — хочешь отдохнуть? думаю, я могу заменить тебя на часика два, а потом остановимся где-нибудь и поспим. только не оставляй меня одного. — марк кивает ему и останавливает машину, меняясь местами. он пристёгивает донхёка, дважды уверяясь, что всё крепко держится и садится совсем рядом, наблюдая, как тот заводит машину и трогается с места. донхёк делает всё плавно, поэтому, когда марк успокаивается и расслабленно садится, он смотрит на него с улыбкой превосходства и получает несильный шлепок по бедру. — возьмёшь за руку? — спрашивает донхёк, спустя минуты. марк сводит брови мол, опасно, и донхёк сжимает правую руку в воздухе и уже кладёт её на руль, когда марк всё же берёт ладонь и сжимает. донхёк смотрит на дорогу, но улыбается так ужасно, влюблённо-восхищённо, а ещё победно, как он умеет и марк закрывает глаза, пытаясь и сам сдерживать улыбку. вместо этого он снова подпевает песне и приоткрывает окно и свежий, ночной воздух бьёт ему в лицо. волосы его взъерошиваются, и донхёк жалеет, что сидит за рулём, ведь ему так хочется потрогать их. в такие моменты, когда марк под влиянием чего-то, должно быть, магического, наслаждается жизнью сполна (обычно это происходит, когда ему попадается особенно хороший арбуз и он выглядит так невозможно мило и радостно), он выглядит таким хорошеньким, самым драгоценным, что донхёку хочется защитить его от всех нехороших людей и самого марка, что иногда вырывается наружу. как они и договаривались, спустя два часа донхёк останавливает машину на обочине дороги и оповещает всех об этом. ребята уже успели задремать, как оказалось, поэтому донхёк извиняющееся складывает руки и говорит им спать дальше, но ренджун выглядывает в окошко и удивлённо раскрывает рот, и остальные тоже лезут посмотреть, что же он там увидел. это была россыпь звёзд, таких ярких и частых, каких не увидишь в городе, они были совсем близко, будто стоит протянуть руку, и ты коснёшься одной, что ренджун и сделал, как только вышел из машины. он так усердно пытался дотянуться, смеясь, что джемин подкравшись сзади, с помощью джено, усадил его на шею, и ни смотря на то, что они два раза чуть не упали, ренджун был искренне рад и благодарен за попытку. было прохладно, поэтому они переминались с ноги на ногу, пускали едва заметный пар и пританцовывали. джисон, не выдержав, забежал за тёплым пледом и укрыл сначала ченлэ, что сидел на вытащенном складном стуле, а после позвал всех укрыться тоже. стульев у них было всего три, и они долго не могли решить, кто сядет и только незаменимое кнб решило, что это будут джисон и ренджун. марк попросил джемина сходить за их куртками, «там, под кроватью джисона», но почему-то когда джемин вернулся, в его руках было всего две куртки и они принадлежали джено и марку. ренджун сердито посмотрел на джемина, поняв, что тот забыл свою дома, а после поджал губы и взглянул на джено и, о нет, это значило, что он начал винить в этом себя, ведь если бы он всё же проверил ещё раз сумки, то джемин бы не мёрз. теперь джено сердился на себя тоже, ведь это он не дал ему этого сделать и, опередив ренджуна, что, видимо, хотел поменяться с джемином местами, уступив ему место с пледом, джено подозвал джемина к себе и прижался тесно-тесно, чтобы его, к счастью, большой куртки и тепла, хватило им обоим. они простояли вот так ещё минут десять, пока ченлэ не начал засыпать на плече джисона и они не решили лечь спать.       утром, около семи, марк проснулся, позавтракал хлопьями и тостом, и сел снова за руль. следом за ним проснулся донхёк, что почувствовал холодок пустующего места рядом, кстати, марковой верхней кровати. он выглядел как птичка, точно воробьёнок, со своими торчащими туда-сюда, вьющимися волосами, его лицо было всё ещё сонным, поэтому марк отправил его спать дальше, когда он сел с ним. но донхёк покачал головой, только сходил за тонким свитером, зарылся в него всеми руками и ногами, и сидел с марком до тех пор, пока к десяти все не проснулись окончательно. джемин сделал им быстрый завтрак, а джисон мыл посуду, проиграв в кнб. к двенадцати, марк остановился на заправке, и донхёку понадобилась секунда, чтобы выбежать первым и купить какие-то батончики. марк смиренно вздохнул, наблюдая, как тот довольно уже доедает один из, и просто идёт заправить машину и заплатить за бензин. через ещё час они проезжают мост над рекой, и донхёк говорит, что вот оно, здесь они и остановятся. джено спрашивает его, где именно здесь, и донхёк цокает, ответив: — если есть река, значит, есть и деревня. есть деревня — есть лес. всё, как и хотел ренджун, осталось найти эту деревню. уверяю, она где-нибудь там, за тем холмиком. — указывает он пальцем в окно, где и вправду был небольшой холм с парой деревьев, из-за которых не было видно, что дальше. джено недоверчиво выгибает брови, но ничего не говорит и марк, не имея каких-либо идей, сворачивает с асфальта на немного заросший след от шин. они огибают тот самый холм, и донхёк самодовольно хмыкает, когда они видят на возвышении, за оврагом, деревню. в этом самом овраге, кстати, кусты каких-то диких ягод и ренджун просится однажды сходить туда. деревня маленькая и несколько домов либо пустые, либо совсем снесены. жители, что возятся в огородах провожают их машину заинтересованными взглядами и всё ждут, у кого они остановятся. марк тоже ждёт, когда ему хоть кто-нибудь скажет, где остановиться, но никто этого не делает и им всем становится совсем неловко от того, что они делают уже третий круг вокруг деревни. благо какой-то мужчина на велосипеде просит их остановиться, махая рукой, и его загорелое, улыбчивое лицо вскоре оказывается совсем близко. — привет, ребята. вы к кому, если не секрет? — спрашивает он. марк оглядывается на донхёка и донхёк подскакивает, улыбается своей самой вежливой, приветливой улыбкой и отвечает за него, высовываясь из-за плеча старшего. — здравствуйте! на самом деле, — он стеснительно поджимает плечи. — мы просто путешествуем и решили остановиться здесь. но если мы вам мешаем, мы можем уехать. нам понравилась ваша река, там, где мост. — мужчина понимающе кивает и улыбается, совсем как джено, глазами. он слезает со своего велосипеда, ставит его на подножку, и устремляет свой взгляд куда-то вперёд. — понимаю вас, ребята. тоже в молодости много путешествовал, хорошее было время. вам повезло, что я вам встретился. — он смеётся и достаёт из корзинки велосипеда сумку, а из сумки связку ключей. они звонко бьются друг об друга, пока он ищет какой-то определенный, а когда находит, внезапно для всех них протягивает его марку. марк вопросительно смотрит на него и мужчина снова смеётся. — я староста деревни. меня, кстати, пак джунхён зовут. это — он указывает на ключи — от зелёного домика, вниз к реке, может, видели его пока ездили тут. совсем недавно оттуда съехала бабушка, её забрала внучка, а дом оставила, даже на продажу не выставила. она женщина хорошая, очень добрая и весёлая, так что думаю, она не была бы против, если бы заселились туда на время. там осталось много её мебели и каких-то разных диковинок, ну вы увидите, поэтому вам будет, на чём спать. — и мы можем вот так просто жить там? сколько вы за это хотите? — спрашивает донхёк. мужчина громко смеётся. — сразу видно, что вы из города. деньги мне ваши не нужны, вы лучше помогите старикам с огородом. вы им добром и они вам тем же. голодными не останетесь. — его кто-то окликает из дома позади и он быстро попрощавшись, пожелав им удачи, уезжает. — он что, правда, дал нам просто так ключи от чьего-то дома? — неверяще спрашивает ренджун. марк моргает и с таким же взглядом, неуверенно кивает. калитка этого самого дома поначалу не поддавалась им, должно быть защёлка заржавела, поэтому джено пришлось лезть через забор, чтобы с той стороны, где удобнее, открыть её. дом был достаточно большим и ухоженным, ни смотря на подросшие сорняки у окон. внутри было прохладно и пахло травами, особенно сиренью. ченлэ прошёл вглубь дома первым, поэтому всех испугал его внезапный крик. причиной испуга оказалось зеркало, что висело напротив одного из проёмов и из-за этого, ченлэ показалось, что он увидел движущуюся фигуру. джено зашёл в спальню, где ещё хранились большие, набитые перьями, подушки и слои одеял в углу кровати. он принюхался и, кажется, всё было хорошо простирано, словно владелица знала, что кто-то будет гостевать здесь. за ним зашёл ренджун, он присел на край кровати, и та оказалась такой мягкой, что ренджун почувствовал, словно провалился в облако. он радостно лёг и удивлённо раскрыл рот, привстав, когда заметил, что на потолке были рисунки. разобрать было тяжело, они были еле заметными, только на свету поблёскивал тонкий контур. ренджун так заинтересовался, что же там нарисовано или написано, что залез на стул и понял, что это были следы люминесцентной краски. значит, ему нужно было дождаться ночи. помимо загадочных рисунков, ренджун нашёл, кажется, те самые «диковинки», про которые и говорил пак джунхён. они были в ящиках повсюду: на кухне, в зале и даже в ванной. этими самыми диковинками были различные сильно пахнущие неизвестные травы, замотанные лентами, какие-то камни в мешочках, кроличьи лапки, рога неопознанных животных и соль. в найденном вечером погребе, что находился в зале под ковром, было куча странной атрибутики. они итак чувствовали, что переворошили всё, поэтому не рассматривали, что конкретно там было. да и джисон, которому этот дом казался немного жутким из-за увиденных «ведьмовских штук», молил их больше ничего не трогать. ченлэ тогда посмеялся над ним, но когда они ложились спать и им достался раскладной диван, напротив окна, за которым противно стучала ветка, он признался, что ему здесь тоже жутко.        утро началось с брюзжания посуды. это ренджун пытался заварить чай, привезённый с собой, но совсем не понимал, как подключить, чёртов газ. газовый баллон отказывался открываться и он, вздохнув, уселся за стол и стал наблюдать за уже снующимися туда-сюда в огородах стариками. ему вдруг так захотелось повозиться вместе с ними, но стеснение не давало ему выйти и попроситься так просто, к тому же, остальные ребята спали, и они могут испугаться его исчезновению. он смотрит ещё какое-то время, а после возвращается в ту самую мягкую кровать, на которой, на удивление, они отлично поместились втроём. джено и джемин всё ещё крепко спали, обнявшись, поэтому ренджун как можно аккуратнее лёг к ним сбоку, но из-за того, что кровать сильно прогибалась, джено, что был ближе, сразу же развернулся к нему. он сонно улыбнулся, спросил, всё ли в порядке, на что ренджун извинился и рассказал, что ему стало скучно сидеть одному. джено улыбнулся шире и сказал лечь ему между ними. ренджун замотал головой, ведь так они бы разбудили джемина. — инджунни, ляг с нами. — сказал хрипло джемин, со всё ещё закрытыми глазами. ренджун вздохнул и поднялся, чтобы перелезть через джено, но тот перехватил его и перекатил через всего себя, и ренджун придавил собой джемина не видящего, что они делают. он ойкнул и хихикнул, обнял всего ренджуна (скорее, сковал в замок из рук и ног) и задышал в шею, отчего ренджун забавно съёжился. джено тоже хотел подразнить его, поэтому стал щекотать итак страдающую шею, а после и вовсе, устроил ему вихрь на голове, так ещё и сфоткал. мимо их комнаты прошёл донхёк с гнездом на голове, наверное, он шёл выпить воды. но когда они уже успокоились и собрались поспать ещё немного, внезапно, донхёк вошёл в их комнату с абсолютно ничего не выражающим лицом, а через секунду упал на них и стал ластиться, пытался залезть под одеяло и в итоге, уткнувшись кое-как в джемина, успокоился. ренджун закряхтел, зажатый между ними всеми. — ли донхёк, чего тебе с марком не спится? это кровать может и большая, но точно не рассчитана на четверых взрослых парней. — ренджун запускает руки под его (марка) футболку и сжимает мягкие бока, не сильно, но до тех пор, пока донхёк не пищит. он пытается убрать его руки, изворачиваясь, и дует губы, грозясь поцеловать его. ренджун начинает пинать его, но падает, конечно же, не донхёк, а джено. донхёк застывает, с пола слышится тяжёлый вздох. джено поднимается, за ним поднимается и донхёк, потому что он подхватывает его, закидывая на плечо и тащит в зал, бросая на пол, возле спокойно спящего марка. джено грозит ему пальцем и донхёк, сложив руки и опустив голову, садится на остывшей пастели. — если тебе скучно — разбуди марка и доставай его, донхёк. — он говорит это шёпотом, но марк всё равно слышит их и поднимает голову, посмотреть, что происходит. донхёк показывает джено язык, перед тем, как он уходит и сидит, смотря на марка, поджав губы. — что такое? — спрашивает марк, наконец. донхёк молчит и марк, догадываясь, что ему просто не хватает внимания, поднимает одеяло, приглашая его лечь совсем близко. донхёк отчего-то сначала противиться, даже немного отворачивается, но когда марк говорит тихо-тихо: «идём ко мне, хёкки», у него просто не остаётся и шанса сопротивляться. да и нужно ли? ченлэ же с джисоном сладко спят до одиннадцати, ни разу не просыпаясь. чжон уютно устроился под самым сердцем джисона, а сам джисон сопел ему куда-то в волосы, что щекотали ему нос. и только когда ченлэ вздрагивает во сне, джисон просыпается, испугавшись, что с ним что-то случилось, но ченлэ всё так же спокойно спит. джисон на всякий случай успокаивающе гладит его по спине, чем случайно будит ченлэ. — ты чего? — спрашивает он джисона, смаргивая. джисон имитирует его содрогание. — снова? странно, я даже не почувствовал. — грустно, если ты уже привык. — джисон продолжает гладить его и они лежат так, в идиллии, пока в дверь кто-то не стучит и они пугаются резкого звука. слышится топот, ренджун выбежал открыть гостю дверь. гостем оказывается мистер пак. они слышат, как тот бодро здоровается с ренджуном, спрашивает, всё ли у них нормально и ренджун рассказывает про какой-то газ. мужчина по-доброму смеётся, здоровается с джено и джемином, что, наверное, тоже встали, и гремит чем-то тяжёлым. — может встанем? — спрашивает ченлэ, продолжая вслушиваться в шум. джисон качает головой и делает вид, что собирается спать дальше. ченлэ выжидающе смотрит на него снизу вверх. джисон сдаётся, улыбаясь, и поднимает его с себя собой. когда они выходят, мистер пак уже собирается уходить, он салютует им, желая доброго утра, и говорит поторопиться. — о чём это он? — спрашивает ченлэ. — с нами хочет познакомиться его жена. она позвала нас в гости. кстати, нам подключили газ, теперь мы можем готовить здесь. — отвечает ренджун, уже ставя чайник. — интересно, здесь все такие милые? если это так, я бы остался здесь жить, а вы? — этот дом мне кажется немного жутким, но здесь мило. к нам в окно всю ночь стучала дурацкая ветка, она была похожа на чью-то руку, серьёзно. — джисон садится за стол и, как и ренджун, смотрит в окно. — о, там кошка! — он ойкает, когда она запрыгивает на самый подоконник. он оборачивается, с восторгом смотря на старших, и как на автомате, начинает отмахиваться от джемина, что надвигается на него. просто джисон был так по-детски восхищён простой кошкой, что уже спрыгнула и куда-то убежала, что у всех слышно раскололось сердце. джемин всё равно затискал его до покрасневших щёк. к двенадцати они выходят из дома и направляются к другому концу улицы. их встречает всё тот же мистер пак, поливающий цветы. — заходите! моя жена совсем вам заждалась! у нас давно не было гостей. миссис пак оказывается очень милой и красивой женщиной. у неё такое же улыбчивое лицо, волнистые волосы и очень вкусная домашняя еда. она с большим интересом слушала их историю о решении вот так сорваться и поехать, куда глаза глядят, и рассказывает про свои, в которых они вместе с мужем поступали точно так же в своё время. ей очень понравился марк, судя по тому, как она умилённо смотрела на него и с каким пониманием кивала на его рассказы о непредсказуемом донхёке. — мой муж тоже очень непредсказуемый, но очень милый и добрый человек, поэтому я понимаю тебя, минхён-а. таким людям очень тяжело отказать в чём-то, не правда ли? — она смеётся и предлагает им ещё поесть, но парни вежливо отказывают, и спрашивают, чем они могут помочь ей взамен. — на самом деле, я была бы рада, если бы приходили к нам есть. большую часть времени мне совсем нечем заняться, поэтому было бы приятно просто общаться с вами. может, кто-нибудь из вас рисует? все сразу перевели взгляд на ренджуна. — не то чтобы я в этом хорош, но мне нравится рисовать. — говорит он, смущаясь. женщина радостно хлопает в ладони и уходит в другую комнату, а когда возвращается — держит в руках три коробки. она открывает их всех, и в них оказываются разные краски и карандаши. — в молодости, я много рисовала, но со временем, из-за домашних дел, совсем забросила это дело. всё хотелось снова начать, но одной было скучно, а джунхён совсем не разбирается в этом. не хочешь присоединиться ко мне, когда будешь свободен? вы, ребята, насколько остаётесь здесь? ренджун растерянно пробежал глазами по парням и ответил наугад: — на месяц. — так мы остаёмся здесь на месяц? — спрашивает по пути в дом, марк. — в принципе, я не против, но я был удивлён, когда ренджун сказал это. — донхёк сорвал один из одуванчиков и сунул его за ухо. — но что мы будем делать здесь целый месяц? а что, если бабушка вернётся? — но ведь мистер пак сказал, что она была бы не против нас. — джисон тоже срывает одуванчик и тянется к ченлэ, но тот портит всю романтику, сказав, что в нём могут быть жуки. джисона тут же подбрасывает. — то есть, вы все согласны остаться здесь на месяц? — переспрашивает донхёк. — а ты не хочешь? мне кажется, что это всё судьба, ну, — ренджун тоже срывает пару одуванчиков и плетёт из них венок. — то как нам везёт с начала этой поездки. нам дали бесплатное жильё, — он загибает пальцы. — мы подружились со старостой и его женой, нам предлагают еду за общение, а в бонус красивые виды и чистый воздух. разве это не мечта? — конечно, мне нравится, ренджун-а, но что если мы привыкнем к этому месту? будет тяжелее расстаться с ним. — ты прав. но давай всё же не будем загадывать? ты ведь сам привёл нас сюда, всё это было твоей спонтанной идеей, может, месяц пройдёт так же спонтанно и быстро? донхёк пожал плечами, они уже подходили к дому. марк предложил им отдохнуть, так сказать, переварить кучу съеденной еды, а после заняться двором. он был небольшим, да и работы было в нём немного на первый взгляд, поэтому после этого, он так же предложил сходить к реке. так они и поступили. отлежались часок, как привыкли, на полу гостиной, кучкой, а после отправились искать принадлежности в сарае за домом. так как опыта у них было — ровно ноль, попотеть всё-таки пришлось знатно, и река казалась им под вечер спасением. вода была тёплой, но такой приятной, когда они окунулись на счёт три вместе, что вышли они из неё, только когда стало совсем темно. возле реки, у берега, как и во всей деревне — повсюду были высокие фонари, на которые слетались разные букашки, поэтому они засиделись на бревне, что служило скамьей, до самой полуночи. — так мы что, правда, останемся здесь? — не унимается марк. ренджун вздыхает и смотрит на него, его волосы мокрые, как и у всех них, висят отдельными локонами и скрывают его выгибающиеся брови. — я не знаю, марк. я просто ответил первое, что пришло в голову, ясно? мне очень не хотелось портить ей настроение, кажется, миссис пак совсем скучает. к тому же, я совсем не против порисовать с ней. судя по картинам на стенах — рисует она очень даже хорошо, это отличная возможность научиться чему-то новому. вы тоже не сидите просто так, ладно? думаю, что было бы мило с вашей стороны, если бы вы с джено и джемином помогли чем-нибудь мистеру паку. — а донхёк, ченлэ и джисон? что будут делать они? — спрашивает джено. — то, что у них выходит лучше всего: быть милыми и болтливыми. в общем, будут сидеть под нашим с миссис пак боком и веселить. — звучит не справедливо, но я не против. — говорит джемин, встряхивая голову. надоедливые мошки кружили вокруг, да и комары не отставали, пища тут и там. — может, домой уже пойдём? я уже весь чешусь. утро третьего дня было на удивление прохладным, собирался дождь. они снова пришли в гости к старосте и на тот момент ливень зашумел за окнами. миссис пак уверила их остаться, пообещав показать старые альбомы с их, с мужем, путешествий. альбом был большим, с напоминающей кожу, обивкой и каким-то вырезанным символом посередине. первые фото были ужасно милыми: тогда ещё молодая и жаждущая приключений пара, крепко держалась за руки и улыбалась у разных достопримечательностей. миссис пак с улыбкой рассказывала истории каждого фото, было безумно интересно слушать в какие, порой, передряги они попадали и как жили на гроши. фотографий было много, поэтому закончила она спустя полтора часа. дождь всё ещё шёл, поэтому она усердно пытаясь развлечь ребят, предложила им вместе испечь печенье. и так, под вечер они испекли кучу печенья, пирог и несколько сахарных булочек. — немного увлеклись. — рассмеялась женщина, когда они дружно сели за стол пить чай. дождь закончился как раз, когда они закончили убираться. мистер пак, отлучившийся заняться скотом, зашёл в дом и оповестил их об этом. парни благодарно поклонились им и, наконец, направились домой с корзиной недоеденной выпечки. они не спали ещё долго: играли в игры, пели песни и снимали смешные, короткие видео на память. джемин фотографировал их на свою новенькую камеру, на которую он копил несколько месяцев и совсем недавно, две недели назад, ренджун с джено убедили взять у них остальную, недостающую сумму, заверив, что это подарок на день рождения. конечно же, они подарят ему что-нибудь ещё, но джемину об этом знать не стоит. как-то заболтавшись о том, о сём, они не заметили, как за окном начали щебетать птички, а солнце уже заметно поднялось, пропуская через узорчатую тюль рисунки света на стенах. ренджун снова захотел выпить чаю, а ребята проголодались, поэтому достав выпечку, они позавтракали в ранние пять утра и, наконец, разошлись по комнатам спать. младшенькие отчего-то долго ещё хихикали с чего-то, чем мешали в соседней комнате уставшим марку и донхёку, где первый итак страдал от нагло закинутой руки у самой шеи. марк шикнул на них, привстав, из-за чего рука донхёка приземлилась теперь у района живота и, конечно, донхёк не мог не воспользоваться этим, даже находясь в полудрёме. он тут же принялся щекотать марка и тишина, что только-только начала окутывать спокойно лежащих джемина, джено и ренджуна, разразилась смехом и упрёками марка, что, кажется, не жалея силы начал донхёка за это шлёпать по ногам. когда терпение закончилось у ренджуна, и он только собрался встать с кровати, чтобы всех их отругать — они мигом легли бревном, словно ничего и не было.        так и прошла ещё неделя: они ходили к семье пак в гости, где кто-то помогал со скотом и огородом, а кто-то (ренджун) учился живописи; джисон в основном бегал от гусей и шугался коров, а ченлэ смеялся, но заботливо предлагал поменяться им местами, отправляя его полоть морковь или лук. но и там джисон находил себе проблемы в виде противных жуков, что ползали, летали и назойливо жужжали тут и там. джено с джемином ходили в местный «клуб», так они называли бывшую школу, что теперь служила местом для различных мероприятий. территория была достаточно большой и повсюду были цветы и различные кусты, они поливали их по два раза, бегая от колонки и самого до забора. позже, посреди второй недели они помогали покрасить этот самый забор, ренджун разрисовал его мелкими цветами и всевозможными фигурками, а марк с донхёком белили стены коридора. оказалось, в школе была библиотека с очень старыми книгами и журналами, которую мистер пак показал им, не рассчитывая, что это их заинтересует. но он оказался неправ. теперь они приходили туда каждый день на протяжении ещё одной недели: в школе было прохладно, в библиотеке был красивый ковёр с каким-то пейзажем, а на стенах висели картины, привезённые с поездок жителей деревни. книг там было, правда, уйма. и были они все необычными, на самые различные темы. ренджун читал что-то про мифических животных, где и узнал, для чего нужна была соль и кроличьи лапки. соль, как говорилось в книге, обжигала различных монстров, поэтому её стоило рассыпать у самого порога и на подоконниках, что и было в их доме. джемин же выбрал большую анатомическую книгу. она была старой и потрёпанной, с потёртыми картинками внутри, но его всё устраивало. джено долго не мог найти, что могло бы ему понравиться с самых первых строк, поэтому каждый день он начинал новую книгу. марк с донхёком смотрели журналы с 70-х годов, это была огромная коробка, забитая снизу доверху. там были журналы по типу, как «юный натуралист», так и фэшн журналы, с какими только можно придумать образами. донхёк ими очень вдохновился и обещал закупиться разным тряпьём в секондах, чтобы создать что-то своё, когда же марк с восторгом листал музыкальные новинки тех времён. было в этом что-то захватывающее, неповторимое. такие вещи нужно щупать, чувствовать их запах, потёртость страниц.       и, как и говорил ренджун, месяц действительно прошёл незаметно. всё, что они делали и с каким чувством в этом месте — осталось для них особенным временем, которое они ещё и разделили вместе. к сожалению, им пришлось уехать, как раз спустя случайно сказанный месяц. ренджуновы родители прилетели в корею, поэтому хотели повидаться с сыном, а его не оказалось дома. узнали они об этом посреди обеда, у всё той же миссис пак, и ренджун испытывал смешанные чувства. он, несомненно, скучал по родителям, но в то же время так хотел остаться ещё на немного. они уехали утром следующего дня, чтобы ренджун успел побыть с родителями хотя бы денёк, пока они снова не улетят. жители деревни, которым они помогали и пели песни в клубе, в какой-то праздник, наградили их, чем только могли: от продуктов до пёстрых перьев, знакомых мешочков с камнями и красивых деревянных амулетов. они взяли с них обещание однажды вернуться и ренджун почти заплакал. в этот майский, довольно жаркий день, донхёку не сиделось больше обычного. кажется, ему наскучила их общая комната, поэтому они отправились в путешествие. там за холмами их ждал дом, тепло, цветы и запах старых книг.