Я в порядке.

Зельда сходила с ума. Медленно, постепенно, теряясь в собственных догадках, сомнениях, и жестоких, выставленных самой себе рамках. Не спала ночами, уходя от преследований тревожных мыслей, строя целые цепочки, как можно скорее убегая от последствий. Никто не хочет признавать себя сумасшедшим. Она осталась одна. Сабрина съехалась с мистером Скрэтчем, Хильда с доктором Ц, а Зельда... что? Никого нет, кроме одинокой пачки сигарет на столике перед телевизором, трещащего камина и бутылки дорогого брэнди. Ведьма ушла от близких людей, закрылась в себе настолько, насколько это было возможно. Никаких телефонных звонков, переписок, писем.. абсолютное молчание. Без объяснений перестала выходить на работу в Академию, даже основательный страх перед Блэквудом испарился, словно вовсе его никогда и не было. Дом пришлось закрыть заклинанием, на составление которого было потрачено несколько дней или недель.. в общем, она сбилась со счета. Спеллман чертит круг, обходит дом с травами наперевес и большими скрутками, ставит печать. Никто не зайдёт, не выйдет, да и она никуда не стремилась. Запасов вполне хватит, чтобы прожить целый год, правда, по человеческим меркам. Ласковый шёпот листьев и холодный ветерок обдает лицо, приятно бьёт по щекам, приводя в чувство. Она пьёт каждый вечер в течении нескольких месяцев, меняет журналы, уже перечитывая и почти зная наизусть содержания всех газет, что были в особняке. Пару раз в час поднимала взор на окружающую среду, проверяя, не решился ли кто навестить её заблудшую душу, и со спокойной совестью продолжала пьянеть от алкоголя с привкусом горького отчаяния. В один из не меняющихся вечеров, когда солнце уже зашло за горизонт, оставляя небо в полумраке и густой лес в освещении одного фонаря на входе в глухую степь, рыжеволосая вышла на порог, дабы оценить обстановку и вдохнуть поглубже свежего воздуха, уже кашляя от того количества сигарет, которое она потребляет за день. Её взгляд зацепился за силуэт где-то вдали, потом второй, третий.. Последний – более высокий, статный, взрослый и.. с тростью. Холод пробрался под позвоночник неприятными мурашками, отдав реакцией на спотевшие от накатившего стресса ладони... "Блэквуд..." – проносится в голове, и Зельда решительно отступает назад, спотыкаясь о порожек, спиной толкая массивную дверь и ходуном ходящими руками запирается на замок, после пугливо выглядывая еле открывающимися от синяков глазами из под подоконника в окно, заранее отключив свет по щелчку пальцев. Фаустус идёт во главе троицы, слева Сабрина, справа Хильда. Ожидаемо. Плащ Сабрины тянется по земле, собирая на себя пыль и покрывая беловласую голову. Выглядит жутко, будто жнецы снизошли за Зельдой на землю, что даже звучит несуразно. Её глючит, комок в горле застревает, стоит проклятой троице переступить за пределы кладбища подле дома. Зачем они пришли спустя столько месяцев? Зубы начинают стучать, глаза распахиваются, когда Блэквуд уверенным шагом пытается зайти за круг и неожиданно для себя обжигается, громко чертыхаясь и опираясь на трость, почти теряя равновесие. — Дьявол бы тебя побрал, Спеллман! – забывая о существовании рядом стоящих, без лишних церемоний первосвященник переходит на крик, — Сейчас же освободи дом, пока я не сделал из тебя... – осекся, поправляя галстук и неспеша сбавляя агрессивные нападки. Он напрягается, всматриваясь в темноту, и Зельда судорожно падает на пол, одной рукой ломая ногти о подоконник, не понимая, что её так напугало. — Вероятно, тёти нет дома? – Сабрина озадаченно хмыкает. Младшая ведьма несколько месяцев подряд пыталась выйти с Зельдой на связь, но всё тщетно. Предположения Хильды о том, что Зи нужно побыть одной весьма успокоило, но по известиям от Блэквуда, что рыжая полгода не была в Академии свело скулы, и та перебрала все варианты.