9+12

Просто посчитай ступеньки и запомни. В нашем подъезде никто не поменяет лампочку, – Макс пьяно улыбается, вспоминая, как Даня чуть не упал, поднимаясь по лестнице. Эта улыбка ему идёт. А пьяная она не потому что парень принимал что-то алкогольное, нет. Шабанов всегда раскрепощенно улыбался, Даня видел такую улыбку только у пьяных людей. Ещё она была похожа на очень лёгкую выпивку, немного ударяет в голову и заставляет ноги быть будто ватными. Кашин не знал почему он так обращал внимание на улыбку знакомого. Притягивала? – Ладно, тогда спускаемся. 1, 2, 3... 9! 9 ступенек, если идти от твоей двери вниз. – Значит 9. – 1, 2, 3... 10... 12. Сначала 9, а потом 12. – 9, 12. Отлично. У рыжего голова кругом. Неужели нельзя просто взять и поменять долбаную лампочку на лестничной площадке? С другой стороны в этом был какой-то шарм обшарпанного подъезда Макса. Думать было приятно и удобно. Макс знал когда нужно говорить, а когда лучше помолчать. Универсальный человек. Удобно. Даня не ошибся, познакомившись с ним сегодня. – Почему ты куришь только на улице? – заглядывает Кашин в глаза Максиму. – Привычка. Жил с мамой. А она не любила запах сигарет, который обычно приносило с балкона, когда на нём покуришь, – Шабанов усмехнулся, – Ты забавный. – Почему это? – спросил Даня, улыбнувшись. – Обычно новые знакомые распрашивают о личной жизни, о ближайших планах или вообще просят пересказать биографию. А ты спросил меня почему я курю на улице. – Я думаю, что ты расскажешь мне всё остальное сам, когда это будет удобно и нужно тебе самому, – они почти одновременно выкинули бычки в урну и зашли в темный подъезд, – Теперь 12, а потом 9, правильно? – Ага. Это реально было удобно, в смысле, запомнить ступеньки, раз уж о лампочке не шло речи. Макс закрыл за собой двери, но не на замок, а просто захлопнув. Это показалось Дане странным, ведь домофон тоже не работает, как и свет. – Снова хочешь задать какой-то забавный вопрос? – Шабанову было похоже правда смешно, неужели Кашин выглядел настолько комично? – Ты не закрываешь двери на замок, хотя в твоём подъезде не работает домофон и нет света. – Нет света. Какой чёрт полезет в темный подъезд? Кому это нужно? На кухне было достаточно прохладно. Квартира была явно холостяцкая, это можно было определить по количеству банок пива в ящике, но еды было тоже навалом. Новый знакомый Дани любил готовить? – Перестань строить из себя Шерлока Холмса и осматривать всё таким сосредоточенным взглядом. Просто спроси, я ничего от тебя не хочу скрыть. – Извини, привычка, – Даня рассмеялся, а парень напротив опять растянулся в фирменной улыбке. На самом деле рыжий уже давно понял, что Макс не представляет никакой опасности, а позвал к себе потому, что действительно хотел помочь. Ещё тогда, на автобусной остановке, когда пару часов назад Даня опоздал на свой последний автобус. Человек, который обладает такой теплой и приятной улыбкой не может быть маньяком или убийцей. Правда Даня забывал, что он на данный момент не в бандитском Петербурге, а где-то на краю Москвы. Действительно привычка. – Чаю? Или может пива? В 3 часа шёл первый автобус, который увез бы наконец к другу домой, у него Даня остановился. Хотя, наверное, Кашин сегодня впервые был рад тому, что опоздал на автобус. Новые знакомства в Москве точно должны давать пользу. Тем более тот парень, у которого Даня временно жил, был достаточно неприятным человеком. Просто не было выбора. А сейчас может быть появится? Сначала 9, потом 12. А потом автобус, квартира друга и кровать. Наконец-то сон. Эта ночь пусть и была необычной и веселой, спать всё равно хотелось. Засыпал Кашин с мыслью о улыбке нового знакомого. Почему она была такая привлекательная? Дождь, ливень. Где скрыться от этой напасти? А район почему-то знакомый. Точно! Здесь жил Макс, в паре домов от остановки. Даня сам не понял почему побежал по уже намеченному пути до знакомого тёмного подъезда с неработающим домофоном. Только когда сзади захлопнулась железная входная дверь парень понял, что у него нет ни единого контакта Шабанова. А проситься ночью в квартиру почти незнакомого человека было очень не вежливо, что не соответствует стандартам Кашина. – Ну и чего ты там мнёшься? 12, а потом 9. Забыл что ли? – знакомый голос прозвучал со второго этажа и отразился эхом от холодных бетонных стен. – Как ты понял, что я в подъезде? – уже зайдя в прихожую спросил промокший насквозь Даня. – Я видел тебя в окно. – Блять, очевидно. – Ты весь сырой, давай дам тебе что-нибудь сухое? Даня понятия не имел сколько сейчас времени. Телефон разрядился давно, пару часов назад. Парень мог предположить, что сейчас 12, а может быть и час ночи. – Ты наверное ложился спать. Кашин снова на этой кухне. Вещи Макса спасали и грели, наконец-то, потому что сначала было сыро и зябко, а теперь тепло. Ещё и кормят горячим супом. Уютно, словно у бабушки в деревне. – Забей хуй. Официально разрешаю вваливаться в мой дом в любое время суток и любое время года. Одному мне бывает скучно. – Мне тоже. "Пьяная улыбка". Ох, сколько же рушится предрассудков в голове Дани, когда он видит её. 9, 12, 12, 9. Бегать туда сюда, только чтобы видеть его чаще. ЕГО? Сначала улыбка, а потом уже ОН. Кашин понял, что пьянит не только улыбка Макса, он весь. Взгляд, голос, движения, шутки, действия. – Ты на гитаре играешь? – Да, и на фортепиано. – Сыграешь что-нибудь? – Давай сыграю. Теперь и руки. Руки, которые зажимают правильные струны. Пальцы быстро скользят от аккорда к аккорду. 9, 12, 12, 9. Он бежал от Максима, но возвращался снова. – За вами едет синяя Лада Гранта, 912 СТН. – Хорошо... спасибо... Даже самое дешёвое питерское такси делало самые дорогие намёки. Билеты в Москву. И снова 12, потом 9. Улыбка, руки, взгляд, касание. Голос, действие, движение. Если Макс алкоголь, то Даня точно алкоголик. Уже не было потребности в теплой квартире, была потребность видеть Стинта. – Остановлюсь у тебя? – Будто ты не знаешь мой ответ. Он не пытается убежать от манящего чувства. Напротив красивые светящиеся глаза. На столике в гостиной пицца и две банки яблочного сидра. – Я могу поцеловать тебя? – Макс немного пододвигается к Дане. – Можешь. Теплые губы касаются губ Кашина. Даня сразу же розовеет, руки дрожат, а в животе кружатся бабочки. Кто же знал, что он такой стеснительный. Так странно, над девушками доминировал он, а парни доминируют над ним. Но рыжему это даже нравится. Почему? Его прижимают к дивану, бесстыдно цепляясь руками за шею, руки и плечи. Макс садится ему на колени и щеки начинают гореть. Сильные руки сами тянутся к бедрам Шабанова. – Это позже, – хитро улыбается Макс, слезая с Дани. – Гадёныш. 9+12, чтобы покурить, 12+9, чтобы вернуться к пьяной улыбке. Пьяной не из-за сидра, пьяной из-за Макса. Даня – алкоголик.