Пламя в твоих глазах

      Утро. Теплая постель. Тихое и ровное дыхание мужчины, заключившего меня в хрупкие объятия, готовые разрушиться в любой миг. Белые волосы, расположившиеся на шёлковой  наволочке, хаотично торчали в разные стороны. Впалые уставшие глаза с легко подрагивающими ресницами. Всё тот же настойчивый запах чабреца. Аккуратно попытавшись встать, дабы не нарушить сон Грин-Де-Вальда, мои руки зацепились за край кровати. Мужчина же, болезненно вздохнув, проворчал:              - Мишаль, не уходи, ты нужна мне… Хотя бы ещё на миг.              Его слова попали точно в цель. Сердце, так долго находившееся в тёмном липком сне, ярко вспыхнуло, позволив одному предложению охватить все мысли и чувства, нарочито блиставшие на фоне тишины помещения. Длинные и тонкие пальцы обратились к сильной мужской груди, изучая каждую линию, каждую родинку и глубокие шрамы. Геллерт лишь легко запрокинул голову и устремил взгляд в потолок, тоска, отражавшаяся от стен, подхватывала общую атмосферу. Предстоящая разлука вновь и вновь напоминала о себе, образовывая плотный ком в горле и захватывая без того раненную душу. Теплая рука легла на моё плечо, а тяжёлый голос прошептал:              - Что ты хочешь знать, родная?              На миг дыхание остановилось, а в голове мелькали множественные вопросы. Губы замерли в немом вздохе, а руки крепче сжали напряжённый торс мужчины. Слегка замёршие пальцы провели ниже, остановившись на обнажённой коже бедра, наворачивая чёткие круги на выпирающей кости. Мурашки, покрывшие тело, прошлись ровной линией вслед моему движению. Грин-Де-Вальд вздрогнул и легко усмехнулся. Его глаза остановились на моих руках, и в следующий миг, тёплые ладони сделали небольшое усилия, заключая мои пальцы в прочный замок.              - Давай убежим? – шептали дрожавшие губы.              - Я бы хотел, Мишаль, но не в моём положении, ты же знаешь, - вторил мужчина. – Тебе опасно быть со мной.              - Но без тебя мне хуже… Геллерт, я не могу, не могу справиться с  этой пустотой. Она охватывает тело и туманит разум.              Он набрал в грудь больше воздуха и тихо начал:              - Дорогая, когда придёт время, я увезу тебя, обещаю.              -  А если это время никогда не придёт? – шёпотом возразила я.                   Грин-Де-Вальд на этот вопрос мне так и ответил, заставив сердце бежать сильнее прежнего. Смута, охватившая душу, острыми когтями пробивала себе путь наружу. Приводя за собой и колкие нотки сомнения. На секунду, мне даже показалось, что всё происходящее – это плод моего воспалённого воображения, но тёплые руки мужчины позволяли отбросить прочь роковые мысли.          - Что нам делать, Геллерт?          - Если бы я знал ответ… Я не хочу, чтобы Вы боролись, эта машина сметёт всё на своём пути. Каждый раз задаюсь вопросом: неужели я и правда монстр? И все мои идеи – это лишь бред и фальшь, омрачившие ум и заключившие тело в прочный капкан. Но дети, почему они стали на мою сторону, Мишаль?          - Здесь всё проще, чем может показаться. Им врали, долго и упорно, с самого рождения, а ты это раскрыл… Вот и всё…          Его пальцы, побелевшие от крепкого захвата, спасительно цеплялись за сбившееся одеяло, а глаза раз за разом буравили тёмный потолок. Количество идей и планов, мелькавших в зрачках мужчины, были как нельзя заметны. Надежда красной нитью обвила мои мысли, желая быть высказанной и громкой. Что, впрочем, и произошло.          - Геллерт, мы сильнее…           Но мужчина прервал меня. Отрывая пальцы от одеяла, он требовательно накрыл мои губы быстрым поцелуем, тем самым заставляя замолкнуть. Его руки обвили талию и крепко прижали к себе. Облачённая в объятия Грин-Де-Вальда, я замерла, ощущая, как его ровное дыхание касается моего лба и улетает куда-то дальше, заполняя холодный воздух запахом последнего снега.          - Я смог починить твоё кольцо.          Озадаченные брови взлетели вверх, а губы быстро зашептали:          - Боже мой, я думала, что больше никогда не увижу его.          - Только я изменил заклинание. Каждый раз, когда захочешь узнать, что со мной, произнеси: «Эримор Драгонс». И если завибрирует, то я жив…          Тонкие белые пальцы охватили спасительное кольцо, которое, как и в прошлый раз, было идеальным по размеру. Ярко-синий камень очаровывал, а плетение холодного металла притягивало любой взор. Все мои мысли были устремлены к нему, теперь я чувствовала силу, наполнившую тело до краёв.          - Где ты был всё это время? – не отрывая взгляда от кольца, тихо произнесла я.          - Карпатские горы встретили меня, как родного. Но каждый день, я трансгрессировал обратно в Тёмный лес, дабы не дать паршивцу умереть. Плюсом ко всему, присматривать за одной особой, которая так полюбила прогулки в ночи. Один раз, мне показалось, что ты заметила меня.          - Но почему ты…?          - Не один я следил за тобой, Мишаль. Думаю, что это станет ответом на твой невыраженный вопрос. Вскоре Дамблдор прознал о моих «путешествиях» и стал приносить оборотное зелье к опушке леса. Так, под образом директора, я мог проникать в школу, видеть настроения, читать новости и, самое главное, питаться. Самым сложным стало лишь то, что я видел тебя, но дотронуться не мог, не мог ничего сказать. День ото дня наблюдать, как ты увядаешь, плачешь, находишь выход, но помочь нельзя. Даже намекнуть…          Глаза мужчины наполнились болью, а моё сердце сжалось. Кому же было сложнее? Я почувствовала себя такой глупой и наивной, все предположения, планы, стенания, показались детскими и предсказуемыми. Как вообще я могу кого-то возглавлять, если дальше своего носа не вижу?          Холодный металл приятно «кусал» безымянный палец, а горячие ладони мужчины легко очерчивали контуры моих рук. Разноцветные глаза устремились в глубину моего сознания, пытаясь поймать что-то неизведанное до сих пор. Геллерт заметно напрягся, а его брови выражали лёгкое сомнение.            - Моя Мишаль, наше время заканчивается… В этот раз, я не могу уйти ничего не сделав.          - Что? – мои губы дрогнули, а их кончики тихо поползли вниз.          Грин-Де-Вальд быстро смахнул одеяло с бледного тела, а его руки аккуратно вытащили из кармана брюк, небрежно лежавших на изумрудном кресле, тщательно свёрнутый свиток. Таким же лёгким движением  запрыгнув обратно в постель, мужчина слегка дрожавшими ладонями протянул пергамент вперёд. Непривычно взволнованный голос затараторил:            - Все твои вопросы… Ты всё поймёшь… Почему никогда не боялась меня… Не подумай, что я делаю это без разрешения… Нет-нет, не буду более говорить…          Его испуганные глаза и по-мальчишески приоткрытые губы, с завидной периодичность смачиваемые прозрачной слюной, заставили моё сердце в очередной раз пуститься в бег. Краткое мгновение сомнения, и мои пальцы тянутся навстречу записке. Дрожание, повисшее в воздухе, расходилось плотной волной. На шее Грин-Де-Вальда проступили вены, никогда ранее я не видела его подобным. Властный, сильный и решительный  мужчина предстал совершенно с другой стороны: кротким, ранимым, искренним.          - Только, Мишаль, умоляю, откроешь, когда я уйду. Правда будет нелёгкой, захочешь ли ты видеть меня вновь…          - Геллерт, что происходит? О чём ты?          - Прости, дорогая, мне пора. Обещаю, что вернусь. Ты более не останешься одна. Как будешь готова, подай знак.          Он встал и неуверенно стал натягивать рубашку. Мои руки потянулись навстречу мужчине, желая получить последние объятия. Грин-Де-Вальд не стал перечить и вмиг окутал своим теплом. Страстный поцелуй, наполненный болью предстоящей разлуки, коснулся влажных губ.          - Я люблю тебя, Геллерт…          - Ты даже не представляешь, насколько я люблю… Увидимся.          Мужчина стремительно покинул комнату, оставив лишь еле уловимый запах чабреца и снега. И кольцо, дрожавшее на тонком пальце. Свиток, оставшийся на постели, притягивал мой взгляд, заманивая своими тайнами.          Хочу ли я знать? Более странной реплики от Грин-Де-Вальда я ещё не слышала. Неужели есть то, что сможет разрушить мои представления о нём? А ещё, разрешение? У кого он мог просить разрешение на правду… Какой бы она не была.          В следующий миг пальцы разворачивали шершавый пергамент, а мысли были устремлены в несколько простых строк: «Dragostea mea, este timpul să ne amintim totul. (Любовь моя, пора всё вспомнить) Floarea rece a Islandei să fie a mea. (Холодный цветок Исландии, будь же моим)»          Слёзы коснулись ресниц, а сознание болезненно запылало. Картинки, пробегающие, в глазах испугали, а тело пробила крупная дрожь. Правда… Какая же ты?