The Biggest Way to Fuck Up A Soulmate Bond / Лучший способ испортить связь с соулмейтом

      — Замечательно! — раздался женский крик, как только двери имения Нового Орлеана распахнулись. — Я здесь защитить дважды проклятое отродье Ника. Теперь ты счастлива?       — Ребекка, я предполагаю, — огрызнулась Хейли, глядя на блондинку сверху вниз. Девушка, которая на тысячу лет старше ее, несмотря на то, что выглядит по крайней мере на несколько лет моложе. Вампиры странные.       Ребекка нетерпеливо топнула ногой.       — Ну? Где Ник и Элайджа?       — Ушли. — только ответила Хейли и Ребекка усмехнулась.       — Ушли?       — Они не сказали мне, ладно? — призналась Хейли, и в ее голосе прозвучало больше боли, чем она хотела признавать.       Ребекка удивленно посмотрела на нее.       — Когда ты в последний раз покидал этот дом?       — Хм…       — Окей, я похищаю тебя на девичник. Мои братья могут пронзить меня кинжалом, мне все равно, — произнесла Ребекка, хватая ее за руку и таща к входной двери.       «Это ужасная идея», подумала Хейли, пока Ребекка тащила ее за собой своей сильной хватке, что сбежать было нереально.       Вот так Хейли оказалась в маленьком кафе в 30 минутах езды от Нового Орлеана, поглощая булочки с Ребеккой Майклсон.       — Почему ты так добра ко мне? — спросила Хейли. — Из того, что я слышала о тебе…       — Фу, ты слышала ужасные вещи обо мне от этой девушки — Форбс, не так ли, — фыркает Ребекка. — И я способен быть милой. К семье. Частью которой, ты скоро можешь стать.       — Хорошо, — осторожно сказала Хейли, — насчет этого…       — Ты думаешь о том, оставлять ли ребенка? — произнесла Ребекка, и Хейли осторожно кивнула. — Пока я убиваю, в буквальном смысле, то, чтобы забеременеть, я понимаю, почему ты, возможно, не хочешь быть обремененной моим братом до конца своей жизни.       — Я просто изо всех сил пытаюсь увидеть положительное для рождения ребенка, — серьезно сказала Хейли. — Родить в мире, где они являются мишенью из-за своего отца, из-за всей семьи. Я не знаю, смогу ли я восполнить это.       — Ну, ты уже рассуждаешь как хорошая мать, — произнесла Ребекка, рассматривая свои ногти. –Ты ставишь ребенка на первое место.       — Откуда тебе знать, как ведет себя хорошая мать? — Хейли закусила губу. — Я думала, тебя вырастили те же самые куски дерьма, из которых оказался Клаус.       — Грубо, — фыркнула Ребекка, — но это правда. И я наблюдала, хорошо? Можно собрать обширные знания о человеческом поведении за тысячу лет.       — Я бы не знала, — сухо сказала Хейли и продолжила есть свои булочки.       Ребекка позволила ей есть в тишине в течение нескольких блаженных минут.       — Я хочу твоего ребенка, — наконец выпалила Ребекка. — Я готова прибегнуть к взяткам, сделкам, ко всему, чего пожелает твое маленькое сердечко.       — Ты так сильно хочешь ребенка, иди и укради его, — проговорила Хейли с набитым ртом, не обращая внимания на то, как она выглядела. — Меня бросили в детстве, я уверена, что ты легко сможешь такого найти.       — Но я хочу кого-то из нашей плоти и крови, — серьезно сказала Ребекка. — Ребенок Ника подходит. Так, что ты хочешь взамен?       — Послушай, — заявила Хейли, пристально глядя на блондинку сверху вниз, — если я доживу до конца срока, значит, я его воспитаю. Я не допущу такой испытания для ребенка, которое прошла я, это будет хороший дом, к которому ты, конечно, не отнесешься.       — Снова грубость, — обиделась Ребекка, и Хейли показалась, что она заметила вспышку неподдельной обиды на лице Ребекки.       Следующие слова Хейли звучат добрее.       — Если я оставлю ребенка, ты будешь самой классной тетей.       — Я буду всего лишь тетей, и выиграю по умолчанию, — сообщила Ребекка, закатывая глаза. — Но хорошо. Я оставлю эту тему. На данный момент.       — Она изучила запястье Хейли. — Ты никогда не встречала свою вторую половинку или уже потеряла ее?       — Во-первых, я совершенно уверена, что это парень, так как я никогда не интересовалась женщинами, — ответила Хейли, как только доела свой пончик, — и, во-вторых, почему вы, первородные, спрашиваете меня об этом?       — Мои братья спрашивали? — поинтересовалась Ребекка, нахмурив брови.       — Да, — кивнула Хейли. — Элайджа спросил это в ту ночь, когда мы встретились, а Клаус через неделю после этого. Знаешь, об этом странно говорить. Почему вас, ребята, это вообще волнует?       Ребекка усмехнулась.       — Потому что, хотя мы, возможно, и приняли бы тебя в семью, но мы не хотим быть обремененными еще и твоей второй половинкой. Ну, я говорю «мы», но кто знает, что думают Ник и Элайджа.       — А что насчет тебя? — спросила Хейли, решив, что если ей неудобно, то и Ребекке должно быть тоже. — Ты прожила тысячу лет, ты должна был встретить свою вторую половинку.       — У меня она есть, — просто ответила Ребекка, складывая салфетку на коленях, — но до недавнего времени я думала, что он мертв.       — Кто это? — нетерпеливо поинтересовалась Хейли, наклоняясь вперед в своем кресле.       — Ты еще не решила оставить ребенка, так что официально мы не семья, и я не буду тебе говорить, — позлорадствовала Ребекка, но Хейли только фыркнула.       — Ты серьезно сказала Клаусу? И он не убивал того парня?       — Во-первых, невежливо предполагать, что это парень, когда мне нравятся представители всех полов, — передразнила ее Ребекка, — а во-вторых, он не знает.       Хейли изумленно посмотрела на нее.       — Как тебе удалось сохранить это в секрете? Элайджа сказал мне, что вы, ребята, раньше открыто говорили о родственных душах.       — Это еще одна государственная тайна, которой я не собираюсь делиться с вами, — важно заявила Ребекка. — Но ты должна сделать все возможное, чтобы Ник никогда не обнаружил твою вторую половинку. Он, скорее всего, убьет этого человека, чтобы не разделить с ним роль отца, хочет он этого сейчас или нет.       Спустя месяц после встречи Хейли душа Элайджи все еще находилась в смятении. Он был искренне удивлен, что Никлаус не ударил его кинжалом ради «его же блага». Первородный совершил почти фатальную ошибку на днях, однако этого еще не случилось. Вероятно, Никлаус был добрее, чем он думал, подобрав упавшие поводья Элайджи. В конце концов, он все еще не мог собраться с мыслями.       Именно эмоции выводили его из равновесия, даже больше, чем мысли. Он… не знал, хочет ли он, чтобы Хейли оставила ребенка. Он все еще отчаянно хотел спасти душу своего брата, но дело было не только в этом. Если Хейли решит не оставлять ребенка, он не был уверен, как ему удастся остаться в ее жизни, не сказав ей правды. Если она решит оставить его себе, тогда ему навсегда придется делить ее с Никлаусом, так или иначе. И… и у них не было вечности.       Если она решит не оставлять своего чудо-ребенка, он скажет ей. Но если она решит оставить его себе, он не будет стоять на пути ее родительских обязанностей. Правда только вбила бы еще больший клин между ней и Никлаусом, когда им нужно было бы найти способ стать совместными родителями. Он уже был убежден, что из нее получится замечательная мать. Любой ребенок, воспитанный ею, был бы отчаянно независимым и остроумным, даже с добавлением ее сквернословия. Он часто ловил себя на том, что посмеивается в самые странные моменты, думая о малыше неопределенного пола, называющем Никлауса «куском дерьма», как часто делала Хейли.       Но, в конце концов, то, чего он хотел, на самом деле не имело значения. Во всяком случае, так он себе сказал. Этот вопрос все еще преследовал и расстраивал его — не знать, что у него на уме.       Когда он вернулся в поместье и никого не нашёл внутри, ему с трудом удалось сдержать панику. Он обыскал каждую комнату в доме, когда входная дверь распахнулась и внутри раздались два женских голоса.       — Ребекка, — произнес он, мелькая перед ними, хотя его глаза поглощают фигуру Хейли. Ребекка определенно замечает это и бросает на него странный взгляд. — Наконец-то вы соизволили присоединиться к нам.       — Да, ну, оказывается, мне нравится шлюха, — фыркнула Ребекка, а Хейли толкнула сестру локтем в бок, — и я очень расстроена из-за тебя, Элайджа. Ник, я ожидала, что ты будешь обращаться с ней как с пленницей, но ты? Правда, Элайджа, я ожидала лучшего. Элайджа почувствовал себя так, словно ему дали пощечину. — Ты довольно смелая, сестра, для того, кто пробыл в городе сколько часов?       — Хм, уже пять, — произнесла Ребекка, разглядывая свои ногти. — Сейчас я собираюсь распаковать вещи. Почему бы тебе не попытаться быть милым с Хейли здесь? Это может сотворить чудеса, если убедить ее оставить демоническое отродье.       Хейли понравилась Ребекка. Она никогда никому не доверяла за такое короткое время, но это не значило, что она не могла наслаждаться обществом Ребекки, хоть и с остороженностью. И слова Ребекки, кажется, дошли до Элайджи, который предложил приготовить ей ужин, а не брать обычную еду на вынос.       Она молча наблюдала, как он готовил, пытаясь ее удивить. Она не переживала о том, чтобы узнать Клауса получше, она уже видела его худшие стороны, но Элайджа все еще оставался загадкой, даже спустя столько времени.       — Сколько тебе лет? — спросила Хейли, когда он закончил готовить ей ужин. — Официально, я имею в виду.       — Двадцать семь, — ответил Элайджа, ставя перед ней тарелку.       — Херня! — Хейли напевает. — Я называю это полным дерьмом, ты выглядишь намного старше!       — Как ты думаешь, насколько старше? — поинтересовался Элайджа с лукавой улыбкой, а Хейли просто рассмеялась. — Действительно, почему я кажусь старше?       Хейли тщательно обдумала это, прежде чем ответить.       — Все дело в глазах. Очевидно, что ты повидал больше мира, чем любой двадцатисемилетний парень за всю свою жизнь.       — Но мое тело… — ответил он, и Хейли задалась вопросом, не нарочно ли он подталкивает ее к ответу.       Она поджала губы.       — Тебе действительно нужно, чтобы я сказал тебе, что ты качаешься?       Элайджа издал сдавленный смешок.       — Качаюсь?       — О да, определенно, — заявила она, вгрызаясь в свою еду. — Я уверена, что ты сможешь заполучить всех дам, — сказала она с полным ртом еды, прежде чем поспешно прикрыть рот.       Элайджа отрезал себе еды, наблюдая за ней.       — А сколько тебе точно лет?       Хейли поспешно сглотнула.       — Двадцать один.       Элайджа поджал губы.       — Я думаю, что назову, что ты сказала…полное дерьмо?       Хейли закатила глаза.       — Хорошо, мне двадцать. Но у меня есть несколько поддельных документов, которые говорят об обратном.       — Правда? — спросил Элайджа, приподняв бровь.       — Да, я получила свой первый фальсификата в шестнадцать лет, — серьезно ответила ему Хейли. — А как насчет тебя? Как часто тебе приходится заменять свои поддельные права, о бессмертный?       — Я не знаю, — просто заявил Элайджа, и она изумленно посмотрела на него. — У меня никогда их не было.       — Ты серьезно просто внушаешь всем, кто спрашивает? — Она задала ему вопрос, на что он кивнул. — Я думаю, это один из способов избежать, — фыркнула она. Наступило долгое и тяжелое молчание. — Я собираюсь оставить ребенка.       — В самом деле? — переспросил Элайджа, и в его глазах что-то промелькнуло, чему Хейли не смогла дать точного названия.       Она кивнула.       — Твоя семья, возможно, самая запутанная группа людей, которых я когда-либо встречала, но… вы действительно заботитесь друг о друге. Я хочу этого. С моим ребенком. И я хочу, чтобы в его жизни были люди, хотя бы наполовину такие же преданные делу, как вы с Ребеккой.       — А Никлаус? — спросил ее Элайджа после очередного долгого молчания.       Она изогнула бровь, глядя на него.       — Он вообще еще заботится о ребенке?       — Он поймет, — сказал Элайджа довольно неловко.       — Не напоминай мне о Клаусе, или я начну сожалеть о своем решении, — обиделась Хейли. Она задумалась. — Ты сказал, что поддержишь меня независимо от того, решу я оставить ребенка или нет. Я ожидаю, что эта поддержка будет продолжаться, когда дело дойдет до воспитания детей.       — Конечно, — спокойно ответил Элайджа, хотя Хейли показалось, что она заметила напряжение.       Хейли снова уставилась в еду, снова обратившись к нему только после того, как закончил. — Вы, Изначальные, — кучка уродов, вы это знаете?       Он хихикнул.       — Почему?       — Ребекка тоже спрашивала меня о моей метке души, — пожаловалась Хейли, показывая ему запястье, пока он жадно наблюдал за движением. — Она тоже рассказала мне, почему ты этим интересуешься.       — Она действительно это сделала? — задал вопрос Элайджа с ноткой паники в голосе, что означало, что она сильно удивила его.       — Да, ты не хочешь иметь дело с моим соулом в придачу в вашей семье, — серьезно сказала ему Хейли, и он вздохнул, которой она не услышала, что он задержал дыхание, — но тебе не нужно беспокоиться об этом. Мне не нужна родственная душа.       — Ты уговорила Хейли оставить ребенка? — спросил Элайджа, входя в комнату, которую Ребекка выбрала для себя.       Ребекка издала неприличное фырканье.       — Совсем наоборот. Я предложила выкупить у нее отродье демона, и она хладнокровно отвергла меня. Знаешь почему? — Она с любопытством посмотрела на него, когда он промолчал. — Я думала, ты будешь рад, что она решила оставить его.       — Я, — бесстрастно произнес Элайджа.       — Ты ведешь себя странно, — усмехнусь Ребекка.       — Ты звонил мне практически каждый день, просил приехать сюда, а теперь даже не можешь притвориться, что испытываешь те же эмоции, что и все мы?       — У меня много эмоций, — возмутился Элайджа.       — Мне просто удается сдерживать их, в отличие от вас. — Ребекка закатила глаза, и Элайджа решил задать еще один вопрос. — Ее метка души…       — Фу, я знала, что вы с Ником отнесетесь к этому странно, — пожаловалась Ребекка. — Вы готовы принять ее в семью, но не ее бывшего. Ну и что с того, что она в конце концов приведет в семью еще одного человека? Пройдут годы, прежде чем она встретит его, если вообще встретит. Тебе действительно следует меньше беспокоиться о таких вещах. — Элайджа промолчал, размышляя.       Ребекка тоже не узнала его родинку на Хейли. Это несло в себе нечто большее, чем просто намек на магию, и это означало, что тут был замешан Кол.       — Прием, Земля вызывает Элайджу, — сказала Ребекка, щелкая пальцами перед его лицом. — Знаешь, это грубо, зависать во время разговора.       — Я не был…       — В любом случае, я позабочусь обо всей этой эмоциональной ерунде о родственных душах, раз уж вы с Ником под влиянием магии. — Элайджа сдержал смешок, зная, что его сестра лишь немного лучше разбирается в человеческих эмоциях. — А теперь, Элайджа, — произнесла она своим самым сладким голосом, — убирайся из моей комнаты.       Клаус был в ярости. Он все еще ни на шаг не приблизился к тому, чтобы узнать как Марсель властвует над ведьмами, а теперь кинжалы пропали, когда он больше всего в них нуждался. Элайджа едва в норме, в отличие от обычного состояния, и теперь Ребекка в городе, и ничто не останавливает его. Она побежит обратно к Марселю и предаст их всех без должного сдерживания. Он осмотрел свой кабинет, затем кабинет Элайджи и подумал, было ли у Ребекки вообще время спрятать их в своей комнате, когда ему приходит в голову мысль. Человек, которого он не принял во внимание.       Хейли.       Ему удалось загнать ее в угол в будущей детской, когда Элайджа и Ребекка были заняты другими делами.       — Где кинжалы, Хейли? — Он прорычал, и она подпрыгнула, не услышав, как он вошел.       — Черт возьми, Клаус, в следующий раз немного предупреди, — проворчала она, хватаясь за сердце. — И я только что слышала, как ты признался, что потерял кинжалы? Это оружие, которым ты управляешь своими братьями и сестрами?       Она злорадствует, и Клаус понимает, что это она их забрала. Он свирепо посмотрел на нее, и она сложила руки на животе, хотя его еще не видно.       — Ты не сможешь вечно прятаться за ребенком, — огрызнулся он на нее, и она просто наклонила голову, смотря на его.       — Я знаю, Клаус. Я знаю. Я также знаю, что я, вероятно, окажусь в твоем списке подозреваемых после родов, если только кто-нибудь из твоих братьев и сестер не остановит тебя. Поэтому я позабочусь о том, чтобы они были здесь, чтобы удержать тебя в рамках.       — Удержать его от чего именно? — спросил Элайджа, проскальзывая в комнату, и Клаус повернулся, чтобы свирепо посмотреть на своего брата.       — Убийство матери своего ребенка, — произносит Хейли из-за спины Клауса, который, как ни странно, почувствовал необходимость оправдаться.       — Я не собираюсь убивать Хейли, — бойко парировал Клаус, — но я не прочь пригрозить ей, чтобы она вернула мои вещи.       — Как приятно слышать, что ты потерял кинжалы, — сказал Элайджа, на что впечатал своего брата в стену у двери.       — Мы оба знаем, — прошептал Клаус достаточно тихо, чтобы Хейли не смогла услышать, — что кража кинжалов — единственная причина, по которой я не всадил один из них тебе в спину. Ты не в себе, Элайджа. Так что благодари шлюху за каждый день, который ты проводишь в этом мире, потому что ты не делаешь себе никаких одолжений. — С этими словами Клаус вышел из комнаты, оставляя брата наедине с его новым интересом.