Тревис Баркле родился в неполной семье. Его мать, Оливия, забеременела им от короткой интрижки с соседским парнем, который впоследствии сел за наркотики, а после был убит в тюрьме. Аборт девушка делать не стала и вскоре стала матерью одиночкой. Оливия жила в небольшой двухкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей, отец ее давно уже умер, а мать перебралась в крошечную квартирку в четырнадцать квадратных метров, для того чтобы ее дочь смогла наладить свою личную жизнь. Вильма, мать Оливии, долго пыталась отговорить свою дочь от рождения ребенка, просила подумать и не спешить с детьми, а для начала выучиться, прочно встать на ноги, но Оливия уперлась рогом и все-таки оставила малыша.
Женщина после родов практически зашивалась одна. Вильма старалась помочь дочери как могла, но она и сама работала, поэтому Оливия едва справлялась, уже жалея, что не послушала мать. Она перебивалась временными заработками, беря работу на дом. Женщина была неплохой швеей, поэтому в свободное время сидела за машинкой, выполняя заказы. Но денег все равно катастрофически не хватало. И тогда она пошла на поклон к своей матери, прося взять на себя заботы по уходу за своим маленьким полугодовалым сыном. Вильма долго отнекивалась, ругая свою непутевую дочь за то, что та не послушалась ее в свое время и оставила ребенка, но потом все же согласилась и уволившись с работы, полностью отдала себя воспитанию внука.
Тревис не доставлял ей хлопот. Он рос тихим, спокойным, рассудительным мальчиком. Был любознателен, интересовался всем подряд, и очень любил свою бабушку, можно сказать боготворил ее. Оливия же старалась по возможности приезжать к ним почаще, как только у нее выдавалось свободное время. Женщина устроилась на работу в ателье на полный рабочий день, а в свободное время еще и подрабатывала на дому. Все деньги, которые ей удавалось скопить, она отдавала своей матери на сына. Стоило ей приехать к ним, как мальчик не слезал с ее рук часами, и громко рыдал, когда она уезжала.
Спустя несколько лет у Оливии появился мужчина. Она полностью растворилась в страстном, сводящем с ума романе и на какое-то время перестала приезжать к своей семье, строя личную жизнь. Ларс, по прошествии некоторого времени, стал частенько заливать за воротник, и Оливии это не нравилось. Они ругались из-за этого постоянно, но всё равно жили вместе. Спустя еще какое-то время Ларс стал поколачивать женщину, но она любила его и лишь замазывала все свои синяки, делая вид, что все у нее в порядке. Но когда после очередного избиения она попала в больницу, то решила, что с нее хватит.
Разрыв был довольно болезненным, и ей пришлось взять даже несколько недель отпуска и временно переехать к своей матери, чтобы Ларс не смог найти ее. Вильма ругала свою дочь на чем свет стоит, но жить к себе пустила. Они ютились в небольшой комнатке втроем. Но как говорится, в тесноте, да не в обиде. Больше всех сложившимся положением был доволен Тревис. Две любимые женщины рядом, что еще нужно маленькому ребенку. Спустя некоторое время Оливия снова уехала и у нее через полгода закрутился новый роман, который оказался еще неудачнее первого. Ее любовник, как оказалось, был наркоманом, и в один из дней, пока женщина была на работе, вынес из ее квартиры все что мог за дозу.
Тревис часто спрашивал у Вильмы, почему его мама перестала проведывать их, но пожилой женщине нечего было сказать. Она придумывала различные отговорки, стараясь успокоить мальчика. Когда Тревису исполнилось шесть лет, Вильма скоропостижно умерла. Она заснула, а с утра уже не проснулась. Мальчик привычно зашел в комнату бабушки и не смог растолкать ее. Тело женщины уже остыло, и он, не понимая, что происходит, бросился к соседям, которые и вызвали полицию, скорую и позвонили Оливии.
Оливия поплакала над могилой матери и забрала своего сына к себе. Ей, привыкшей жить одной, первое время было очень трудно с ребенком, хотя Тревис был очень тихим мальчиком, даже слишком. Женщина разрывалась между работой, садиком и новым мужчиной.
Когда Тревис пошел в пятый класс, Оливия, после очередного неудавшегося романа, начала выпивать. Сначала только по выходным, объясняя тем, что ей хотелось расслабиться после выматывающей рабочей недели, потом по вечерам. Тревис старался лишний раз не попадаться матери на глаза, потому что когда она пила, то начинала все свое недовольство жизнью выливать на него, и мальчику приходилось все это выслушивать чуть ли не до утра, а потом он практически спал на уроках. Спустя несколько лет, когда Тревис перешел в старшую школу, он заметил, что очень часто днем его мать стала оставаться дома и к ней постоянно приходили разные мужчины, выпивая вместе с ней. Он не запоминал лиц, так как они сменялись слишком часто.
А еще он практически перестал спать по ночам. Однажды Тревис проснулся от криков и непонятных стонов. Спросонья он не мог понять, кто их издает. Парень выбрался из кровати и тихо подошел к двери спальни матери. Он приоткрыл щелочку и заглянул внутрь. Его мать стояла на коленях и ее запойно трахал какой-то потный толстый мужик. Мальчик едва сдержал рвотный позыв, немедленно подступивший к горлу. Он рванул в свою комнату и забрался с головой под одеяло, заткнув уши.
Временами Тревис начал замечать за собой, что его стали возбуждать стоны и крики, доносившиеся из комнаты матери. И тогда он лежал в своей кровати и остервенело дрочил. Его юное тело пылало, и оргазм накрывал с головой.
Когда ему исполнилось семнадцать, в жизни матери появился Карл.
Тревис заметил, что Оливия стала странной, нервной, и мало того что теперь пила практически не переставая, она еще и увлеклась наркотиками. Карл угощал женщину косячками, потом более тяжелыми наркотиками, пока та не пристрастилась к ним окончательно. Вернувшись как-то домой, парень не нашел своего ноутбука и бросился к матери, требуя ответа.
- Продала, – промямлила та, раскачиваясь на одном месте.
Тревис частенько стал не приходить домой ночевать, чтобы только не видеть того, что там происходило. Он кочевал по друзьям и знакомым, но ему как-то раз срочно понадобились личные вещи и некоторые книги для учебы, поэтому после школы он зарулил к себе домой, решая справиться со всем побыстрее и уйти. Парень застыл столбом на пороге гостиной, пораженно наблюдая за происходящим. Его мать трахали сразу трое, заткнув все ее дырки членами. И когда она заметила сына, то лишь призывно ему улыбнулась, смотря полностью расфокусированным взглядом, и выпустив член изо рта, спросила.
- Присоединишься?
Парень вылетел на всех порах за дверь, и едва оказавшись на улице, его вырвало от отвращения. Он с трудом отдышался и переночевав у своего друга, собрался с силами и на следующий день, решив прогулять, направился снова домой. Оливия беспробудно спала на диване в гостиной, раскинувшись абсолютной голой на нем. Тревис с трудом растолкал ее и та едва осмысленным взглядом посмотрела на него.
Тут из ванной вышел мужик, который участвовал во вчерашней оргии, пошатываясь то ли от алкоголя, то ли от того что был обдолбанный, и Тревис, сжав кулаки от злости, ухватил его за грудки и как есть, голого, вытолкал за дверь, запирая ее на замок. Он снова подошел к матери и прошипел.
- Еще раз увижу кого-нибудь в нашей квартире.. убью..
Оливия несколько дней вела себя как примерная мать. Но желание дозы все-таки пересилило. Тревис застал очередной загул. Оливия, закусив язык, увлеченно вкалывала в вену наркоту и парень, подбежав к ней, вырвал из ее рук шприц. Женщина вскинулась и заорала.
- Да как ты смеешь, щенок?
Тревис бросил шприц на пол и показательно растоптал его. Не говоря больше ни слова, он вышел за дверь.
Тревис старался учиться изо всех сил и окончив школу, благополучно сдав все экзамены, поступил в медицинский колледж. Он тайно лелеял мечту вылечить мать, помочь ей справиться с ее зависимостью. Парень, как только появилась возможность, перебрался жить в общагу, и уже заканчивал первый курс, как его более менее устаканившаяся жизнь накрылась медным тазом.
Как-то раз, идя к себе в комнату после подработки, у него завибрировал телефон.
- Слушаю, – ответил он.
- Тревис, ты бы пришел домой, сынок. Твоя мать в невменяемом состоянии. Буянит. Мы из уважения к тебе не хотим вызывать полицию, – торопливо говорила ему их соседка.
- Хорошо. Сейчас приеду. Спасибо, фру Свенсон.
Тревис проматерился себе под нос и за короткое время добрался до дома, заходя в квартиру. В комнате стоял спертый, затхлый запах от дешевых сигарет и паленого алкоголя. Его мать, полностью голая, расшвыривала по гостиной вещи, била руками по стенам и была полностью невменяема. Ее расфокусированный взгляд остановился на сыне, которого она вряд ли признала, и опасно прищурившись, Оливия воскликнула.
- Хули ты тут нарисовался, недоносок?
Она, словно разъяренная кошка, бросилась к парню, который в первый момент растерялся. Оливия напрыгнула на него и повалила обоих на пол. Тревис немного отошел от шока и принялся сталкивать тело матери с себя. Но Оливия крепко ухватила сына за волосы и задрав его голову, со всей силы шарахнула ею об пол. Парень мгновенно обмяк, потеряв сознание. Он очнулся некоторое время спустя и пораженно застыл. Он был голый, связанный и не мог пошевелиться. Его мать остервенело дрочила ему. Парень не мог вымолвить ни слова, так как рот был плотно заклеен скотчем. Тревис быстро вращал глазами и громко мычал. Он с ужасом смотрел на то, как его член приподнялся и от этого забился еще сильнее. Оливия в совершенно невменяемом состоянии хлестанула его по щекам, отчего парень вздрогнул, и немедленно забралась на его бедра, принимая в себя весь размер. Парень взвыл с заткнутым ртом, отчаянно крутя бедрами, стараясь сбросить оседлавшую его мать. Он до крови стер запястья, стараясь высвободить руки. Когда весь этот ужас закончился, женщина сползла с него и распутав сына от веревок, повалилась на кровать, мгновенно захрапев.
Тревис со жгучей ненавистью смотрел на рядом лежащее существо, которое сейчас никак не могло быть его мамой. Он напрочь перестал видеть в ней человека. Парень медленно поднялся с пола и с абсолютно непроницаемым лицом направился на засранную кухню, по которой только что тараканы не ползали. Он словно в трансе прихватил нож со стола и неторопливо, словно еще раздумывая, вернулся в гостиную. Тревис подошел к распластанному телу матери, и склонившись над ней, прошептал.
- Ты грязное, порочное существо. Но я очищу тебя, чтобы ты смогла попасть в рай. Ничего не бойся. Я сделаю все быстро.
Больше не думая, Тревис занес руку и полоснул по горлу даже не успевшей понять в чем дело женщины. Ярко-алая кровь брызнула из раны, оседая на его руке, одежде. Тревис завороженно смотрел как жизнь медленно вытекает из тела матери и наслаждался видом ее крови. Он снова приставил нож к ее телу и медленно повел им от ее груди до мягкого живота. Парень сделал несколько надрезов на нем, а после вскрыл его. Он прекрасно знал строение человеческого тела, поэтому без труда добрался до матки, и не раздумывая, вырезал ее.
- Вот теперь ты окончательно очистилась, мама.
Когда он закончил со всем, то отложил нож и как ни в чем не бывало направился в душ. Он смыл с себя кровь, и переодевшись в чистые вещи, вернулся в гостиную. Тревис задумчиво поглаживал себя по подбородку и решал, что делать с телом.
- Так ты скоро завоняешь. А мне это надо? – бормотал он. - Определенно нет.
Тревис дошел до кухонного шкафа и вытащил плотные полиэтиленовые пакеты.
- Сойдет. - Он прихватил с собой еще и кухонный тесак.
Парень увлеченно, закусив язычок, расчленял тело матери, складывая его по пакетам, затем еще и сумкам. А после, уже глубокой ночью, он сделал несколько ходок к озеру, находившемуся так удачно неподалеку от его дома. Набив сумки камнями, парень сбросил их в воду и довольно потер руки. Он осмотрелся по сторонам, но вокруг стояла тишина и не было ни одной живой души. Тревис вернулся в квартиру и пыхтя и постоянно что-то бурча под нос, принялся за уборку.
После совершенного преступления, он жил еще какое-то время то в квартире, то в общежитии, пока соседи не начали интересоваться куда пропала Оливия. Сердобольные бабушки спрашивали у него, что с ней случилось и Тревис говорил, что положил мать в клинику. Но когда вопросы стали настойчивее, он принялся собирать все свои вещи, прихватывая все самое ценное, и получив расчёт в том месте, где подрабатывал, в один из дней под покровом ночи свалил из дома. Парень на перекладных добрался до ближайшего городка и снял комнату, потратив почти все деньги, которые ему заплатили. А после пошел в поисках работы.
Тревиса взяли санитаром в местную больницу. Зарплата конечно была так себе, но ему одному вполне хватало. И в один из дней он увидел ее. Девушка пришла в их больницу интерном. Тревис сразу же заприметил ее. Она тоже обратила внимание на симпатичного санитара и постоянно строила ему глазки, пока в один из дней не зажала его в общественном туалете больницы и предложила встретиться вечером. Тревис долго не раздумывал. Он пригласил ее к себе на съемную квартиру и девушка охотно согласилась.
Он открыл дверь девушке, заметив, что та слегка навеселе. Как же он не мог терпеть всего этого. Он на дух не переносил запаха алкоголя, а еще легкодоступных женщин. Они сводили его с ума. Он ненавидел это больше всего на свете. А глупышка, не подозревая о его мыслях, вытащила из пакета бутылку вина и протянула ее ему. Он послушно взял и откупорил бутылку, и принеся один бокал, налил вино и протянул ей его.
- А ты? – томно спросила красавица.
- А я не пью, – ответил Тревис.
Когда она оприходовала целую бутылку, то поднялась и потянулась к Тревису, стремясь его поцеловать. Он отворачивался от ее настойчивых нападок, стараясь не блевануть.
- Раздевайся, – жестко бросил он ей.
Девушка с готовностью сняла с себя одежду и раскинулась в соблазнительной позе на кровати. Тревис сбросил свои вещи на пол и откинул их ногой подальше от себя. Под недоуменный взгляд красотки, он натянул на руки резиновые перчатки, а на член презерватив.
- А нафига перчатки? - спросила она.
- Фетиш у меня такой, – ответил он.
- А, ну ясно.
Когда Тревис основательно позабавился с ней, он откинулся на подушки и проговорил.
- Знаешь что меня бесит в таких как ты?
Девушка испуганно посмотрела на него, пробормотав.
- Что?
- То какие вы грязные, мерзкие, легкодоступные… ненавижу таких…
Тревис потянулся к тумбочке и выхватил из нее скальпель, затем резко развернулся к девушке и полоснул ее по горлу.
- Я помогу тебе очиститься, – прошептал он.
Парень лежал рядом и смотрел на нее, чувствуя, как постепенно остывало ее тело, наблюдал, как кровь медленно стекала с него, оседая яркими каплями на постели.
Тревис закопал ее на заднем дворе на пустыре, и снова собрал свои немногочисленные пожитки. Он держал путь в другой город. Добравшись в этот раз до Вестероса, он снял себе комнату у сердобольной старушки, которой не помешала неплохая прибавка к пенсии и уже через несколько дней устроился в больницу санитаром. Тревис расслабился от безнаказанности и за время пребывания в этом городе, совершил еще одно убийство. Но бежать не стал, решив посмотреть, что будет дальше. И ему снова все сошло с рук.
***
Как-то мужчина брел по коридорам больницы и вдруг застыл словно вкопанный. Он увидел ее. Сначала он протер глаза, думая, что окончательно двинулся умом. Женщина была очень похожа на его мать. Тревис осторожно приблизился к ней и прочитал надпись на бэйдже.
«Элизабет Харт». И у него едва не поехала крыша. С тех пор он был полностью поглощен мыслями об этой женщине, его руки тряслись при виде нее, голова шла кругом. Он отчаянно желал ее, у него чесались руки и Тревис принялся следить за ней, еще не решив, как подобраться к женщине. Продумав все до мельчайших деталей, мужчина решился. Он проследил за Элизабет до самого дома, узнавая её маршрут и адрес, а после выкрал ключи из ординаторской от ее квартиры. Он слышал как она сокрушалась по поводу них и боялся только одного, что она тут же сменит замки. Но Элизабет проявила беспечность и погрешив, что просто где-то их оставила, не теряла надежды их найти.
***
Элизабет мирно спала в своей кровати, как дверь спальни едва слышно скрипнула и над ней навис Тревис. Он связал ее, заклеил рот скотчем и натянув перчатки, медицинскую маску и презерватив, насиловал женщину, которая отчаянно пыталась сопротивляться и громко мычала, вырываясь из пут. И тут Тревис все-таки совершил ошибку. После того как он изнасиловал Элизабет, он отвязал ей руки и ноги, совершенно не ожидая, что та подскочит с кровати словно ошпаренная и бросится на него как дикая кошка. Элизабет с силой оттолкнула его и он, споткнувшись обо что-то, завалился на пол, этого хватило женщине для того, чтобы вытащить пистолет из прикроватной тумбы. Она не раздумывая ни мгновения дольше, направила пистолет на него и нажала на курок. После этого забилась в темный угол, немигающим взглядом смотря на мертвое тело на полу, и вызвала полицию и скорую.
Тревиса доставили в больницу. Мужчина неделю то приходил в сознание, то снова проваливался в забытье. К его палате был приставлен сотрудник полиции.
По прошествии еще недели, в отделении из-за неисправности в щитке началось возгорание, которое постепенно разрасталось в некотролируемый, жуткий пожар.
Полицейский, дежуривший у палаты Тревиса, как раз выходил из туалета, как ему в суматохе всучили в руки каталку с тяжелобольным. Он побежал с ним на выход, толкаясь с другими людьми. В больнице началась эвакуация, звуки сирен били по ушам, повсюду слышались крики, просьбы о помощи. Из-за пластиковых панелей в палатах и коридорах огонь распространялся быстро. Дышать из-за едкого дыма было практически невозможно. Все носились как ненормальные, вывозя людей прямо на кроватях из палат.
Виктор, санитар больницы, который устроился сюда всего несколько дней назад, прикрывая нос от дыма, стремительно несся по коридору, заглядывая в палаты, ища, кому еще нужна помощь. Он распахнул дверь в палату Тревиса и влетел на всех парах в нее, заметив в ней человека. Мужчина подбежал к кровати и увидел, что Тревис очнулся и старается слезть с постели, чтобы спастись. Виктор кинул свою сумку, которую прихватил из раздевалки, на кровать и ухватился руками за поручни. Тревис перевел на него взгляд и план немедленно созрел в его голове. Он со всей своей возможной силой дернул парня на себя, но тот, не удержавшись, пошатнулся и упал, ударившись головой о край тумбы.
Тревис с трудом поднялся на ноги и сразу же покачнулся от сильного головокружения. Он быстро стянул вещи с санитара, опрокинув ему на голову тумбочку, взял сумку с кровати и буквально по стеночке добрался до выхода из палаты. Но ноги перестали держать его, а к горлу подступила тошнота. Он упал на колени, выбираясь из задымленной палаты, и пополз по коридору, что буквально спасло ему жизнь, так как дым поднимался кверху. Люди, в панике бежавшие по отделению, толкали его, пинали, но он, сцепив зубы и терпя боль, упорно двигался в сторону спасительного выхода, понимая, что это его шанс скрыться под шумок. Бросив взгляд на свою палату, он увидел что из её дверей вырывается столб огня. Тревис довольно улыбнулся, но тут же громко вскрикнул. Жар опалил его щеку и мужчина, лишь сжав зубы, чтобы не закричать, спустя некоторое время оказался на улице. Вокруг толпились люди, завывали сирены пожарных машин, все суетились и никому не было до него никакого дела. Он заполз в кусты и с трудом поднявшись на ноги, переоделся в вещи Виктора. Тревис маленькими шажками, периодически останавливаясь, чтобы перевести дыхание, уходил все дальше от больницы. Добравшись до какого-то переулка, он остановился и осел на землю, прижавшись спиной к стене. Мужчина открыл сумку и чуть ли не закричал от радости. Он нашел ключи, видимо от квартиры, права и кошелек, полный денег и карточек. Тревис мысленно вознес благодарственную молитву усопшему и с трудом поднявшись, побрел по указанному адресу в паспорте.
Добравшись до нужного места, Тревис поднялся на второй этаж и постучал в дверь. В ответ не раздалось ни звука. На свой страх и риск он вставил ключ и открыл замок. Мужчина ввалился внутрь и осмотрелся по сторонам. В квартире никого не было и он мгновенно заперся и прошелся по всем комнатам, понимая по окружающей обстановке, что санитар скорее всего жил один. Тревис несколько дней пролежал пластом. Он горел, видимо поднялась температура. Рана кровила. Он решил, что с этим нужно что-то делать, иначе он не жилец. Не зря же спасался. Мужчина порылся в шкафу и напялив на себя вещи санитара, осторожно выглянул за дверь. На площадке никого не было, поэтому он спустился по лестнице и неторопливо, постоянно оглядываясь, побрел по улице, ища аптеку. Закупив все необходимое, он снова вернулся в квартиру. Тревис обработал раны, выпил жаропонижающее, и уже спустя неделю вполне хорошо себя чувствовал. Он залез в компьютер Виктора и написал электронное заявление на увольнение без объяснения причин. Он внимательно рассматривал документы мужчины и повертевшись возле зеркала, постриг себе волосы, копируя прическу санитара, а после удовлетворенно хмыкнул. После пожара на его щеке остался огромный уродливый ожог, но это ему было только на руку.
Элизабет же не застала весь кошмар, творящийся в больнице. Ей лишь сообщили, что ее насильник сгорел в своей палате и она, не веря в происходящее, потребовала показать ей отчет. Удостоверившись в том, что ее мучитель мертв, женщина облегченно вздохнула и написала заявление на увольнение, решив уехать из этого города.
***
Тревис стал жить по документам Виктора. Он еще какое-то время находился в Вестеросе, но боялся, что кто-то может его узнать, поэтому собрав вещи и прихватив документы санитара, он направился в большой город, где мог без проблем затеряться. Он перебрался в Стокгольм.
Тревис снял хреновенькую, пошарпанную комнатенку, но не время было шиковать, и устроился по документам Виктора на работу в больницу. Его взяли санитаром в морг.
«Ну и отлично» потирал мужчина руки.
Прошло некоторое время. Мужчина полностью восстановился, работа его устраивала, но больше радовало то, что его никто не искал. Все складывалось просто удачно для него.
Он брел по коридору больницы, как вдруг его накрыло чувством дежавю. Навстречу ему шла Элизабет Харт и ярко улыбалась какой-то медсестре, вышагивающей рядом с ней. Виктора пригвоздило к месту, но когда женщина поравнялась с ним и скользнула по нему глазами и не узнала его, он гнусно улыбнулся. Так-так.
У него снова зачесались руки.
Первой его жертвой стала Диана Старс. Какая глупышка. Так повелась на него. Он тихо посмеивался, когда насиловал и убивал ее. Она так мило постанывала от боли, когда он резал ее. Виктор наслаждался мучениями девушки, не сводя с нее глаз, пока ее тело постепенно остывало. Она внешне напоминала ему Элизабет, поэтому мужчине было вдвойне приятнее расправляться с ней. Доктор Харт стала для него навязчивой идеей. Он лелеял в голове мысли о ее смерти, о том как он будет пытать ее, медленно, с упоением. И он придумал, что хотелось бы чем-то радовать своих крошек перед смертью. Тогда у него родилась идея с украшениями. Он словно передавал эстафету одна от другой, непременно решая дойти до самого главного волнительного приза. Элизабет.
Следующей жертвой для него стала Мари Ларсон. И вот тут уже на него самого началась охота.
"Но так даже будет интереснее." размышлял Виктор. Он наметил себе очередную крошку и порезал ее, но его спугнули тогда и мужчина не довел дело до конца. Виктор рвал и метал, выплевывая отборные ругательства. Но успокаивал себя тем, что все наверстает. Успокоит свою неуемную жажду другой. Он успел только вырезать на бедре Дэниз Соуз послание, для той, единственной, и знал, что оно непременно дойдет до адресата. "
Как же мне хочется увидеть как ты будешь плакать, молить меня о пощаде, а я буду улыбаться и смотреть как твоя сладкая, алая кровь медленно вытекает из твоего тела, глаза постепенно тухнут, надежда на спасение гаснет. Как же ты мне нужна, Элизабет."
Патриция Хофф тоже уплыла из его рук и Виктор чертыхался на все лады, закипая от гнева на слишком дотошных детективов. Ван Ибо.
О, он еще поквитается с ним. Почему-то весь свой гнев он направил именно на него. Виктор следил за палатой Патриции, когда ее доставили в больницу. И воспользовался моментом, чтобы убить ее. Он не мог допустить, чтобы эта крошка сдала его. Ему все далось легко. Он прекрасно знал как расположены камеры в больнице, где и что находится, поэтому беспрепятственно проник в палату, когда ее покинули детективы и убил девушку.
Виктор гнусно посмеивался, когда понял, что изнасилования Патриции и Дэниз связывают с ним, хотя он и пальцем их не касался. Мужчина знал, подслушал из разговоров о том, что эти дамочки обращались в их больницу по поводу изнасилований, и решил, что без его помощи они не смогут очиститься от греха, поэтому и решил их убить тогда. Виктор постоянно следил за Элизабет, он внимал каждому ее шагу, движению, слову. Он следовал за ней словно тень. Он как опытный игрок вел свою собственную игру, которая приближалась к финалу.
Но единственной его проблемой, которая встала на пути, стал Ван Ибо. Он ненавидел его.
"И что же тебе неймется? Зачем ты с таким рвением спасаешь их никчемные, никому ненужные жизни. Они ведь только грязь под ногами, смрад, нечистоты. С ними можно только позабавиться, потому что они как течные суки готовы подставиться под каждого. Я делаю полезное дело, я освобождаю землю от таких как они."
И тогда Виктор решил подгадить и этому детективу, который все время возникал у него перед глазами. Он некоторое время следил за ним, решая убрать мужчину со своей дороги. Виктор заприметил рядом с ним постоянно крутящуюся крошку. Девушка была довольно хороша, хоть и не в его вкусе. Ну ничего. Ему главное было добиться своей цели. И он, отыскав красотку на просторах соцсетей, а это сделать оказалось совсем просто, особенно зная имя и фамилию, завязал с ней знакомство. И выждав некоторое время, пригласил ее на свидание.
«Вот ты и попался, детектив Ван, а теперь поиграем…»
