Пурпурное небо

      Тихий болезненный стон заполнил собой влажное подземное помещение, служившее неким подобием темницы, где единственный здесь вход и выход преграждала железная решётчатая дверь. Сквозь толстые прутья внутрь проникал тусклый свет от факела, едва ли освещая небольшое пространство. Тонкие пальцы зарылись в холодную, сырую, плотную землю, пытаясь сжаться в ослабший кулак, загоняя под сломанные ногти плотные частицы глиняной земли, но обессиленные руки не поддавались.       Сознание медленно, мучительно болезненно, возвращалось в тело девушки, давая ей понять, что она все еще жива, но эта новость не приносила даже малейшей капли радости. Тяжёлое осознание своего бренного существования, своей незавидной ситуации, только вызывало желание покончить с собой, но даже такого права у нее не было.       Люмин вновь очнулась на холодной земле. Отяжелевшие веки с трудном поднялись, чтобы перед туманным взором медовых глаз снова предстала небольшая клетка, в которой девушка находится уже очень давно. Хотя здесь она даже приблизительно не могла сказать, сколько уже прошло времени. Под землей невозможно было отследить его ход.       — Очнулась? — совсем тихий, такой же напуганный голос раздался рядом с ней. Лаврия с нескрываемым сожалением смотрела на девушку.       Приоткрыв сухие губы, судорожно втянув влажный затхлый воздух сквозь дрожащие зубы, девушка зашлась кашлем. Люмин даже не пыталась прикрыться; закованные в кандалы руки принесут только еще больше боли.       Голова совсем немного приподнялась, но этого было достаточно, чтобы острая боль иглой пронзила виски, заставив девушку зажмуриться и болезненно зашипеть.       — Лучше не двигайся, — посоветовала девушка, аккуратно беря ее за плечи и помогая облокотиться на стену. — Тебя принесли сюда сильно побитой, все тело должно быть болит…       Люмин ничего не ответила, послушав слова собеседника. Голова вернулась на жесткую, прохладную землю, приносившую небольшое облегчение. Прикрыв обветренные губы, девушка прерывисто вдохнула затхлый воздух через нос.       — Слушай… — голос дрогнул. — Может хватит пытаться бороться? — неуверенно предложила Лаврия. — Это… явно не доведет до добра… С каждым разом на тебе все больше синяков и ран, я боюсь, что однажды ты просто не вернешься… — тихий голос дрожал с каждым новым словом, Лаврия вот-вот готова была расплакаться. — К тому же этими выходками тебя лишают воды и еды, а без них ты уж точно не сможешь…       — Уж лучше помереть… — с презрением, ненавистью и болью произнесла охрипшим голосом Люмин. — Я не собираюсь им потакать… Мне всего-то нужно вернуть себе свои силы, и тогда…       Новый приступ кашля прервал ее озлобленную речь. Боль от побоев мгновенно отозвалась и давила на ребра и живот при каждом новом позыве, заставляя девушку невольно хвататься за больные места. Глаза застилались подступившими слезами, изо рта стекала слюна, в которой едва ли можно было разглядеть сгустки крови.       Уверенность, с которой говорила Люмин, улетучивалась с каждым новым кашлем. Наверное, в чем-то Лаврия была права: если продолжить в таком темпе, то ей точно не сдобровать.       С трудом втягивая воздух, девушка пыталась сжаться в клубок — единственный рефлекс, который мог дать хоть какую-то иллюзорность защиты, но даже этого она не могла сделать из-за боли от постоянных избиений. Помутневшее от ощущений сознание отказывалось воспринимать реальность и очень скоро девушка провалилась в глубокий, темный сон.       В деревне было странно оживлённо. Дозорные бегали везде и всюду, что-то крича друг другу, передавая бумаги. Среди них был виден и такой же суетливый Тигнари, рядом с которым сновала Паймон. Они вдвоем шли в его дом, где их ждали другие.       Они собрались за большим столом, на котором лежала карты леса, множество бумаг с пометками и несколько пустых чашек. Подойдя к столу, Тигнари тут же отметил крестом область на карте. Его губы шевелились в разговоре, но ничего не было слышно. И пусть так, но было заметно, как все напряжены, злы и одновременно расстроены.       Через несколько минут к ним присоединились еще двое, и их нахождение здесь может помочь. Почему-то в это хотелось верить.       — Пожалуйста… — неслышимое эхо разнеслось над собравшимися. — Спасите…       Боль в плечах заставила девушку проснуться. Ее волокли, подобно мешку, по земле. Оголенные ноги, местами посиневшие от побоев, кровоточили от открывшихся ран, оставляя за собой кровавые проблески на темной вытоптанной тропе. Но Люмин не подавала никакого виду. Она позволяла безмолвно тащить себя, совершенно не сопротивляясь. Сил уже практически не было.       Однако, туманный сон, приснившийся девушке, был словно свежим глотком воздуха, что даровал тлеющую надежду в этой непроглядной тьме.       «Быть может… есть шанс…»       Люмин приоткрыла глаза и посмотрела на проделанный путь. Они уже рядом с шатром, где находится их босс, пытающийся сломать девушку, заставить ее подчиниться, сделать своей игрушкой.       Тихий прерывистый вдох отозвался болью, но Люмин лишь едва зашипела, продолжая тяжело и глубоко дышать, словно бы готовилась вытащить из себя стрелу.       — Сяо! — как можно четче и громче старалась выкрикнуть она имя адепта, но из уст вырвался лишь жалкий хрип. Но даже так, Люмин подняла медовые глаза, вглядываясь в полутьму, в надежде, что она будет услышана. Но ничего не произошло. Он не услышал ее. Он не пришел.       — Что ты там бормочешь? — через плечо бросил мужчина, дергая ее за цепи. — Эй, истуканы, сообщите Лихту, что я их привел!       Отданный им приказ двум худощавым стражам был сигналом для девушек, что сейчас закончатся их минуты спокойствия. Что сейчас вновь начнутся издевательства и избиения.       — Фарид! — вышедший навстречу пустынник широко раскинул руки, приветствуя друга. — С возвращением! Вижу, у тебя новый улов!       — Рад тебя видеть, брат! С возвращением! — торжественно ответил мужчина. — Да, и весьма недурной, — он окинул девушек оценивающим взглядом, возвращаясь к заданному вопросу. — С одной уже успел наиграться даже.       — Ах ты ж сукин сын, — одобрительно улыбнулся собеседник. — Ты же их сейчас к ним ведешь? Как закончишь, отдашь мне одну из них? Уж больно давно я не трахался, а дрочить самому себе как-то надоело.       Мужчины гадко и пошло рассмеялись, после чего Фарид пообещал исполнить просьбу друга. Какое-то время они еще болтали о происходящем, пока из палатки не вернулись стражи с одним единственным донесением: они ждут.       Люмин сжала зубы, готовясь вновь дать отпор провокаторам. Она не собиралась прогибаться под них. Она была готово бороться до последнего.       Грубым рывком ее заставили подняться на ноги, заставляя идти спереди, чтобы «товар», как их любили называть, был виден лицом. Заплетающимися ногами, Люмин пошла вперед, подгоняемая грубыми толчками сзади. Яркий свет от факелов внутри ненадолго ослепил девушек, чьи глаза позабыли это. Привыкнув к освещению, Люмин смогла сфокусировать взгляд перед собой, чему была совершенно не рада. Напротив нее, восседая на жалком подобии трона, нагло ухмыляясь, с неизменной маской на лице, прячущей лисьи глаза, сидел второй предвестник Фатуи.       — Дотторе, — злобно прошипела девушка, сверля мужчину взглядом.       — А ну молчать! — рявкнул Фарид, замахиваясь для удара, за которым последовала звонкая пощечина.       Люмин искривила лицо от боли, невольно отвернув голову, но ее тут же повернули обратно, заставляя смотреть на предвестника.       — Ну что же вы так жестоко с ней, — с притворным сочувствием произнес Доктор. — Она же наша гостья, а значит с ней нужно быть более обходительным.       Пустынники без зазрения совести рассмеялись, прекрасно понимая, сколько желчи и жестокости скрывается за этими словами. Откланявшись, Фарид взял за цепи Лаврию и вывел ее из палатки, уведя за собой и всех посторонних. В покоях Дотторе остались только трое: предвестник, Лихт и Люмин, не представлявшая, что ее ожидает.       — Подойди, — приказным тоном велел Доктор, вальяжно развалившись в кресле.       Но Люмин никак не отреагировала на его приказ, продолжая стоять напротив него, гневно смотря исподлобья. Она не собиралась никому подчиняться.       — Не первый день мы пытаемся заставить эту суку слушаться, — заговорил Лихт. — С момента, как она нам попалась, мы ее ни кормили и не поили, избивали за каждое непослушание, но она крепкая стерва, — недовольно фыркнул он.       Мужчина разочаровано вздохнул и щелкнул пальцами. Его помощник, зашедший внутрь по сигналу, тут же подошел к девушке и насильно поволок ее к предвестнику. Для этого парнишки воля его господина — закон, а значит он сделает все, чтобы его удовлетворить.       Люмин, точно безродную дворнягу, бросили к ногам Дотторе, после чего резко потянули за волосы, заставляя смотреть на него.       — Мне любопытно, — смотря из-под маски на искажённое ненавистью и болью лицо девушки, обратился он к мужчине. — Ты хоть знаешь, кого поймал в свою ловушку? — но Лихт лишь безразлично пожал плечами; ему было глубоко фиолетово на то, кого он будет трахать и кто будет сосать его член. — Какой ты недальновидный… Перед нами никто иной, как знаменитая путешественница, что спасала самих Архонтов! — представил он девушку, будто перед ними действительно самый важный и почетный гость. — Интересно, а язычком ты орудуешь так же хорошо, как и своим мечом?       Он гадко ухмыльнулся, ему явно доставляло удовольствие видеть путешественницу в таком виде. Когда в ее глазах плескается злоба и отчаяние, ненависть и беспомощность. Доктор вновь щёлкнул пальцами и его прихвостень грубо поднял девушку, заставив ее тело пристроиться между ног мужчины.       — Расстегни, — вновь отдал он приказ Люмин, бросая властный кивок на ширинку штанов.       Но Люмин и в этот раз не послушала его. Она подняла на него озлобленный взгляд, не спеша ничего говорить, что еще больше забавляло предвестника.       — А ты настырная, — с удовольствием протянул он и подался вперёд, наклоняя голову к Люмин. — Мне это даже нравится, но ты поплатишься за это.       Не выдержав его горячего дыхания возле своего уха, девушка отвернула голову, но после, собравшись с духом, плюнула ему в лицо, оставив по бледной щеке стекать смачный харчок.       Дотторе, не ожидавший такого, посмотрел на нее и спокойным жестом перчаткой вытер неприятность со своего лица, но тут же следом ударил девушку по щеке, заставив ее упасть на землю. Предвестник хлопнул в ладоши и в палатку тут же забежал Фарид, стоявший, видимо, все это время снаружи.       — Переведи вторую девчонку, — вновь отдал он приказ, но заметив, что пустынник начал мяться и готовить оправдание, тут же гаркнул: — Живо!       Мужчина умчался, что только завихри пыли остались на его месте, и уже через пару минут вновь стоял перед предвестником фатуи вместе с Лаврией, увидев которую, Люмин захотелось заплакать. Едва держась на ногах, девушка стояла перед ними абсолютно голая, не имея малейшей возможности прикрыться. Бархатистую кожу покрывали огромные синяки, срок жизни которых было легко определить по их цвету, ее раны от жесткого обращения кровоточили, сочась по всему телу, по внутренней стороне бедер стекала свежая кровь. Медовые глаза в ужасе изучали изувеченное тело знакомой, а сознание отказывалось воспринимать это вовсе. Ком обиды и несправедливости застрял где-то в горле.       Дотторе подошел к девушке и, схватив ее за подбородок, принудил к поцелую. Лаврия даже не пыталась сопротивляться.       — Когда-то она пыталась сопротивляться так же, как ты сейчас. Мы ей показали, что этого делать не стоит, — руки мужчины хозяйски блуждали по израненому телу, пока не остановились на груди, грубо и сильно сжав ее, отчего девушка болезненно пискнула. Взгляд Люмин невольно следовал за скользящими пальцами, заставлявших смотреть девушку очень внимательно. — В наказание за непокорность, мы отрезали ей соски и заставили их прилюдно съесть. Как видишь, после этого она стала крайне послушной, — промурлыкал мужчина. — Ну а сейчас я покажу тебе, что будет с тобой, если вдруг снова не захочешь подчиняться, — он вновь повернулся к девушке и, с силой схватив ее за шею, принялся душить, принуждая при этом к поцелую.       Но это не доставляло ему удовольствия. Он уже игрался с ней и эта игрушка ему надоела. Бросив ее в ноги Фарида, он махнул рукой, чтобы тот делал с ней все, что захочет. Оскалившись, мужчина не стал отказываться от выпавшего ему шанса поразвлечься, и практически сразу же стянул с себя штаны, являя всем свой возбужденный член. Схватив девчонку за руки, он одним движением развернул ее и поставил на колени, после чего грубо и бесцеремонно вошел в анальное отверстие. Лаврия хотела закричать, но сдержала свой порыв, до крови прикусив губу.       Люмин отвернула голову и исподлобья посмотрела на насмехающегося предвестника, но тому было не по нраву, что преподаваемый им урок плохо усваивается.       Доктор подошел ближе к Лихту, выхватил из-за его пояса саблю, и размеренным шагом направился к Лаврии. С беспристрастным выражением лица он поднёс холодное лезвие клинка к бледному лицу, проведя острым концом дорожку до подбородка. Небольшим усилием он заставил ее поднять голову, смотреть на него пустыми глазами, из которых тонким ручьем текли слезы.       — Нет… — тихо взмолилась Люмин, когда лезвие клинка переместилось на шею девушки. — Пожалуйста, не надо! — хрипло выкрикнула она, пытаясь остановить мужчину, но стал бы он ее слушать?       Одним движением лезвие полоснуло по хрупкой шее. Кровь мгновенно ударилась фонтаном из разрезанных артерий, большим ручьем полилась вниз, разбиваясь о землю, смешиваясь с ней, пропитывая ее.       Путешественница с немым криком застыла на месте, отказываясь верить в то, что сейчас произошло. В ее глазах читался непередаваемый ужас. Тело Лаврии безжизненно упало на землю, но Фарид не позволил ему полностью упасть, продолжая трахать его, получая небывалое удовольствие.       — Я… Сейчас… — с хрипотцой выдыхал он, ускоряя темп.       Его движения стали грубее и жестче, и если бы Лаврия была жива, то уже не смогла бы сдержать криков. Но ее бездыханное тело не подавало никаких признаков жизни, а повернутое к ним лицо застыло в гримасе ужаса и страха.       Люмин почувствовала как из ее глаз текли слезы сожаления и обиды. Она была уверена, что именно из-за нее погиб человек, которому и так пришлось много страдать. Девушка тяжело опустилась на землю, отказываясь верить в увиденное, но растекавшаяся под безжизненным телом Лаврии лужа крови, проникающая в землю, только заставляла девушку оставаться в этой жестокой реальности, где полно настоящих психов.       Дотторе неспешно подошёл к потрясенной девушке, снимая на ходу запачканные кровью перчатки.       — Надеюсь, теперь ты все поняла и станешь послушной девочкой, — бездушно бросил он, усаживаясь в кресло. — А теперь подойди ко мне.       С трудом оторвав взгляд от тела девушки, колеблясь и противясь самой себе, она поднялась и на ватных ногах подошла к предвестнику. Она несмело подняла голову и посмотрела на его самодовольное лицо. Боевой настрой Люмин практически полностью потух после случившегося.       Пусть она и говорила, что уж лучше умереть, но…       — Расстегни, — повторил мужчина ранее отданный приказ.       Путешественница, присев на колени, подползла ближе к предвестнику и дрожащими руками осторожно расстегнула ширинку, отстегнула застежки и приспустила края плотных штанов. Из-под легких черных трусов проглядывала возбужденная плоть. Неуверенно, но девушка подняла взгляд, исподлобья посмотрев на нахально ухмыляющегося мужчину, но тот лишь кивком потребовал продолжать начатое. Опустив голову, Люмин скрипнула зубами.       Медовые глаза с отвращением смотрели на выпирающий член и путешественница понимала, что никоим образом не хотела делать того, что ее заставляют делать. Но трясущиеся руки и испуганное сознание заставляли ее исполнять пожелания предвестника фатуи. Прохладные пальцы коснулись оголенной кожи, и девушка почувствовала, как напрягся живот мужчины, но практически тут же напряжение спало, когда пальцы подцепили резинку трусов. Поддаваясь, тугая ткань сползала вниз и Дотторе едва привстал, проявляя небольшую помощь Люмин. Трусы вместе со штанами соскользнули с бледной кожи, освобождая возбужденный член.       — А теперь, — Дотторе чуть наклонился и томно зашептал, — будь умницей и возьми его в свой ротик. Сделай мне приятно.       Чуть повернувшись, Люмин посмотрела на бездыханное тело Лаврии. Злость вновь обуяла путешественницу, но она постаралась унять ее, не желая разделить участь бывшей знакомой. Медовые глаза не без страха посмотрели на приподнятый член. Рука неуверенно потянулась в разгоряченной плоти, обхватывая напряженный орган прохладными пальцами и чуть сжимая его, от чего предвестник шумно втянул воздух. Нехотя девушка приблизила лицо ближе к мужчине, обдав горячим дыхание обнажённую головку члена, заставив его дернуться. Люмин наклонилась над ним, от чего пшеничные волосы соскользнули вниз и упали на обнаженную кожу, щекоча ее. Пухлыми губами девушка неуверенно коснулась розоватой головки, обхватывая ее и едва втягивая в горячий ротик. С уст Дотторе сорвался стон, а сам он непроизвольно откинулся на спинку.       Прикрыв глаза и давя отвращение к самой себе, Люмин опустилась чуть ниже, беря твердый член немного глубже, касаясь его влажным шершавым языком. Неприятный вкус и отвращение давали о себе знать и подступающий рвотный рефлекс был тому прямым доказательством. Но подавив и его, путешественница продолжала начатое, неторопливо и неумело двигая головой, увлажняя мягкую кожу своей слюной. Вот только предвестнику фатуи этого было мало. Получаемое удовольствие быстро улетучивалось, видя, с каким видом девушка делала ему минет и это в корне его не устраивало.       Поддавшись вперед, Дотторе положил руку на голову девушки, стянув в кулаке волосы.       — Маленькая сучка не умеет делать минет, — опечаленно и грозно произнес он. — Но не переживай, я тебя научу.       Он с силой надавил на голову Люмин, заставляя ее опуститься ниже и практически полностью заглотить член.       Люмин мгновенно зашлась кашлем, когда головка оказалась у горла, и попыталась отстраниться, но мужская рука крепко удерживала ее голову, не позволяя ей что-либо сделать. Тонкие ручонки девушки уперлись в бедра мужчины, но тот лишь удовлетворенно усмехнулся сквозь стоны и продолжил управлять своей новой куклой.       Сильнее стянув волосы, от чего на глазах девушки проступили слезы, Доктор задал необходимый для него темп, но это было не то, чего он хотел.       Потянув девушку за волосы, он заставил ее подняться и оказаться на одном уровне с лицом предвестника. Сквозь маску Люмин чувствовала его тяжелый, давящий взгляд. Но девушка не смела ответить ему тем же самым. Сейчас она начала задумываться о последствиях своих действий.       Доктор отшвырнул от себя девушку, словно ненужную вещь. Люмин упала на землю, проехавшись лицо по мелким камням, выглядывавшим из земли. Боль и жжение мгновенно проявились на новых ранах.       Подойдя сзади, Доктор поставил девушку на колени, нагнув ее в нужную позу. Его твердый член уперся в узкое отверстие вагины, а изо рта вырвался надменный смех.       — Так у нас еще ниразу и не траханная! Вот так подарок судьбы! — он рассмеялся, наблюдая за тем, как напряглось ее тело. — О, дорогуша, в таком случае я буду нежнее.       Его слова не были пустым звуком. Он действительно как можно аккуратнее старался войти в невинное лоно девушки, чтобы она тоже смогла получить хоть какое-то удовольствие. Он же не насильник все же.       Мужчина самодовольно усмехнулся, когда горячие и узкие стенки влагалища облегали его член. Для него это было верхом удовольствия. Испытав однажды подобные ощущения с напарницей в одной экспедиции, он и подумать не мог, что снова удосужится этого. Но вот сейчас его член в невинном теле путешественницы, таком горячем и податливом, что ему хочется кричать от удовольствия.       Люмин вскричала, когда член мужчины резко вошел в нее и тут же начал двигаться, доставляя невиданную ранее боль. Охрипший голос вырывался из глотки, резал слух, из глаз текли слезы. Лихт, чьи штаны уже были спущены, а рука наглаживала большой член, с пошлой улыбкой наблюдая за картиной, подошел к девушке, чуть присев перед ней, чтобы было удобнее загнать член в ротик. Он не собирался с ней церемониться, схватив с обеих сторон за волосы, приподняв голову. Медовые глаза с мольбой смотрели на него, прося не делать этого, но мужчина злорадно усмехнулся и заставил девушку открыть ротик пошире, чтобы ничего не мешало его органу попасть внутрь, насильно заставляя Люмин сосать его возбужденную плоть.       Дотторе наращивал темп, стараясь как можно скорее получить удовольствие, которого он так давно хотел. Его член был возбужден до предела, а мысли, что он кончит в девственницу только подливали масла в его кипящий котел, доводя до экстаза все чувства. Но он не хотел, чтобы все закончилось так быстро. Он хотел продлить эти минуты блаженства и не придумал ничего лучше, как вытащить из пульсирующего влагалища разгоряченный член. По твердому органу стекали тонкие дорожки его собственной смазки, смешанной с соками и девственной кровью девушки. Проведя по этой смеси пальцами, он подошел к лицу Люмин, грубо отпихнув Лихта.       — Какие прекрасные глаза… — с восхищением произнёс он, заглядывая в кричащие мольбой зрачки. — Ты просто чудо, — свободной рукой он притянул к себе девушку и поцеловал ее, но быстро разорвал поцелуй, проникнув в ее рот двумя пальцами, заставляя ее как следует распробовать соки их первой любви. — Ну как, вкусно? — с похотью спросил он. — Скажи, что тебе нравится, и тогда я точно кончу на твое прекрасное личико… — слащаво проворковал он, доставая пальцы.       Тяжело дыша, Люмин подняла грузный взгляд на нахальное лицо Дотторе и демонстративно сплюнула.       — Да пошел ты, — прохрипела она.       Мужчина разочарованно помотал головой, поднимаясь в полный рост. Он обошел ее сбоку и, как показалось девушке, просто собирался пройти мимо, но остановился и резко пнул ее в живот, заставив упасть на землю и свернуться от боли.       Слюна, смешанная с желчью, вытекла из открытого рта. Дотторе презренно фыркнул на это зрелище и, натянув на себя штаны, вернулся в кресло. Завтра он еще поиграет с новой игрушкой, завтра он непременно покажет ей, каким он может быть и на что готов пойти ради собственного удовольствия.       Грязно усмехнувшись, Лихт вернулся к девушке. Сейчас-то он уж точно сможет позабавиться с ней и никто ему не помешает. Схватив ее за шею, заставив встать на колени он поднес твердый член к губам девушки.       Давя чувство отвращения, пытаясь сдерживать слезы, девушка приняла возбужденную плоть и горячим язычком принялась обводить головку, нерешительно всасывая глубже. Медленными и размеренными движениями она обхватывала член губами, едва касаясь чувствительной кожи зубами.       Лихт стонал от получаемого удовольствия, не горя большим желанием ускорять процесс. Ему куда больше нравилась перемена в тональности, чем быстрый ритм и мгновенное окончание процесса. Голова мужчины откинулась назад, с губ сорвался сладостный стон, от которого лицо Люмин исказилось в отвращении.       Она практически полностью выпустила член изо рта, вновь втянула, доставляя этим самым куда большее удовольствие, пока наконец не решилась. Сжав челюсти, она зубами вонзилась в твердый член, от чего Лихт истерично закричал и попытался тут же достать свой орган из уст девушки.       — А-а-а, блять! Сука! — он продолжал кричать, пытаясь вырваться из хватки, пока Люмин сама не отпустила его. — Она меня за член укусила! — жалобливо крикнул он, бросив взгляд на предвестника, но на лице того только мелькнула ухмылка. — Ебаная тварь! — держа в одной руке раненный орган, второй он схватил девушку за волосы и бросил на землю, после чего со всей силы пнул по животу, заставив путешественницу отлететь.       Люмин зашлась в кашле, схватившись за место ушиба. Тяжелое и сбивчивое дыхание с удвоенной болью отдавалось в груди, заставляя девушку невольно дышать еще глубже. Из широко распахнутых глаз струились слезы, но их она даже уже не замечала; боль по своему застилала взгляд туманом.       Щелчок пальцев Дотторе прозвучал слишком громко, но его последствий не пришлось ждать: его личный помощник тут же подошел к путешественнице, и поволок ту к хозяину. Люмин зашипела про себя, когда ее резко схватили и потянули за волосы, заставляя смотреть на Дотторе. В ее медовых глазах плескалась неподдельная злоба и ненависть, от которых предвестник лишь усмехался.       — Архонты покарают вас за это, — со всей серьезностью и верой в сказанное произнесла изнеможенная девушка.       Но фатуи и пустынники лишь погано засмеялись.       — Верните ее в клетку, — отдал приказ Фарид, наблюдавший за всей сценой, когда он закончил свое дело. — Завтра ей предстоит тяжелый день, — пошло усмехнулся он, поглядывая на девушку.       Люмин бросила на него озлобленный взгляд, но уже через секунду повернула голову к месту, где была Лаврия, но ее тела там уже не было. Двое пустынников, забежавших в палатку, схватили путешественницу и поволокли прочь из шатра. Завтра ее ждет нечто поистине ужасное, как она смела предполагать.       Люмин безжалостно швырнули на грязную и холодную землю и закрыли решетку. Путешественница со стоном приподнялась и посмотрела на запертую дверь, а после невольно перевела взгляд на бездыханное тело Лаврии, убитую совсем недавно. Перед глазами вновь предстала картина, как ей перерезают горло, как она безжизненно падает на землю, пока ее продолжают насиловать. От нахлынувших эмоций Люмин без сил упала на пол и позволила тихим слезам вырваться наружу. Она хотела как можно скорее выбраться отсюда, но и понятия не имела как это сделать без оружия и без сил. Если бы только рядом был кто-то…       — Сяо… — практически одними губами произнесла она имя адепта, тая надежду, что сейчас он услышит ее и как всегда тут же появится и поможет ей. Но ничего не произошло. Она не почувствовала касания ветра, не услышала его шагов, его голос.       От безысходности путешественница зажмурила глаза, пытаясь хотя бы так скрыться от всего этого.

***

      Сяо мгновенно встрепенулся, когда почувствовал, как его зовут, а спустя всего мгновение услышал и ее голос. Озираясь по сторонам, адепт пытался почувствовать место, где была Люмин, но у него ничего не вышло; словно бы какой-то барьер не позволял никому добраться до девушки. Парень озлобленно стиснул кулаки, но тут же вернул себе самообладание, когда почувствовал рядом присутствие Гео Архонта.       — Я слышал ее, — коротко доложил Сяо, не поворачиваясь. — Но я не знаю где она.       — Мы найдем ее, — спокойным тоном ответил Чжун Ли. — Все вместе. Мы непременно ей поможем.       — Уже четвертый день прошел, — озлобленно произнес якса. — Что если мы не…       — Все будет хорошо, — попытался заверить подопечного Моракс. — Она гораздо сильнее, чем может казаться. — На какое-то время он замолчал, вглядываясь в алый закат, вознесшийся над лесом Авидья. — Очень скоро мы отыщем ее.