(не)красивые глаза

      Луффи, разнеженный солнечным теплом и нагретой палубой, похож на клубок змей. Ноги и руки у него раскинуты, кажется, на несколько метров во все стороны — Брук спотыкается об одну из перепутанных конечностей и смеëтся.       Усопп сидит неподалëку, что-то рисуя, морщится, когда Луффи обвивает его ногу, подтягивая себя ближе, потому что и без этого слишком жарко. — Эй, Усопп! — он другой рукой хватается за ограду, взлетает на неë, едва не падая в море, и свисает теперь вниз головой. Шляпа его приземляется в метре от Усоппа. — Усопп!       Усопп отрывается от альбома и смотрит вверх, вздрагивая — голова Луффи на растянутой шее в двадцати сантиметрах от него, если не ближе. — Эй, Усопп, я люблю тебя! — и смеëтся, возвращая голову ближе к остальному телу.       Усопп косится на Нами, которая поглядывает на них поверх солнечных очков, но ничего не говорит, потом косится на Робин. Та вообще не подаëт никаких признаков, листая очередную книгу и потягивая прохладный коктейль из запотевшего бокала. Сейчас бы попить. Луффи всë ещë хихикает, качаясь на ограде, и смотрит сверху.       То есть, Усоппу, конечно, понятно, что Луффи любит всех своих накама, как и они любят своего капитана, но сказать: «И я тебя» — язык у канонира не поворачивается. Потому что «что-то не так». Луффи ничего такого не говорит обычно, Луффи показывает свою преданность команде другими способами. Максимум, что он может сказать: «Люблю вас, ребята!».       Луффи всë ещë улыбается, жмурясь, и подставляет лицо солнечным лучам. Ближе он не садится, оставляя место для размышлений Усоппа. Тот провожает взглядом Санджи, который хитро поглядывает на них через жëлтые очки — может быть Усоппу кажется, конечно. Мог ли Луффи подойти к каждому с такими словами? Усопп думает, что нет, иначе не было бы так тихо, и Луффи не качался бы на оградке так настойчиво. И странность этой ситуации будит тревогу и по спине течëт пот — от жары, конечно. — Что с тобой не так? — бормочет раздражëнно Усопп и снова утыкается в альбом, переворачивая страницу с профилем капитана. — Санджи сказал, что тебе нужно говорить о любви.       Усопп вздыхает. — У Вас с Санджи разные взгляды на любовь. — Думаешь? — Луффи прыгает на палубу, усаживаясь прямо перед рисующим парнем. Близко-близко, как он любит — нарушая все границы. Настолько близко, что кончики их носов прижимаются друг к другу. — Уверен, — отвечает Усопп, заставляя себя не отдëргивать тело.       Луффи снова смеëтся, падая на палубу спиной и раскидывая руки. — Окей.       Игнорируя всю ту же разрастающуюся тревогу, Усопп возвращается к рисованию. И проклинает себя, когда решает поднять глаза на Луффи из-за грызущего его любопытства. Луффи больше не улыбается, но смотрит на него, приподнявшись на локтях. Усопп не знает других способов отвлечься и отвлечь Луффи, который последнее время странно себя ведëт. — Ты знал, что существуют громадные змеи с крыльями и петушиными гребнями, которые одним взглядом могут превратить в камень? — Правда?! Расскажи!       И этот странный момент отходит на задний план. Усопп, конечно, потом возвращается к нему снова и снова, погружается в свои мысли несколько дней подряд. Потому что… всë так странно. Санджи прерывает его размышления, протягивая большой бокал с башней из крема и фруктов. — От нашего капитана, — и фыркает. — Ч-что? — Бокал оказывается у него в руках. — Луффи для тебя… продегустировал. Я не позволил ему готовить, так что он просто слонялся по камбузу и постоянно жрал.       Усопп кашляет, смотрит снизу на высокий силуэт, закрывающий ему солнце. — Что происходит?       Санджи выдыхает кольцо дыма и хмыкает. — Я думал, что Луффи уже тебе сказал. — Д-да! И это… странно. Я имею ввиду… — Усопп вздыхает. — Он всем попросил приготовить такое? — Не-а. Только тебе. О, несëтся.       Санджи засовывает свободную руку в карман брюк и возвращается к себе. Луффи приземляется на газон рядом с Усоппом и хотя он истекает слюной, не тянется к чужому десерту. — Попробуй-попробуй!       Усопп кусает башню, одобрительно мычит и набирает фруктов с кремом ложкой, тут же отправляя еë себе в рот. — Нравится? Это Санджи приготовил, но я всем руководил, — счастливо тараторит Луффи, убирая за спину левую руку со свежими пластырями на указательном и среднем пальцах. — Вкуснятина, — отвечает Усопп с набитым ртом. Луффи всë также внимательно следит, как десерта становится всë меньше, как Усопп облизывает ложку и губы в белом креме. Тому становится неловко. — Хочешь? — бормочет снайпер, пытаясь проглотить слишком большой кусок. — Спасибо! — Луффи сияет, но протянутый бокал игнорирует и прижимается губами к чужому рту, тщательно, по-собачьи вылизывая его, ведëт языком по языку, нëбу, зубам.       Усопп взвизгивает, роняет ложку и пытается отодвинуться назад, пока Луффи не отрывается от него. Щëки у него даже не покраснели, будто он и не делал ничего странного, но дыхание сбито и взгляд странно-тëмный. — М-м, вкуснятина! — и слизывает с щеки Усоппа каплю крема перед тем, как остраниться и дать ему немного места.       Усопп поднимается с трудом, чувствуя, что ноги совсем не гнутся, поднимает с травы ложку и замирает. Что сказать? Нужно ли что-то сказать? Сказать, чтобы Луффи больше не делал ничего такого. Какого? Странного?       Он разворачивается на всë таких же непослушных ногах и быстрым шагом идëт к лестнице, пытаясь убедить себя, что вовсе не сбегает — отступает, закрывается на фабрике и сворачивается в комок на кресле. Несколько раз за два часа кто-то стучится: один раз это Нами, два раза стучавший не называется, а в последний раз из-за двери раздаëтся голос Санджи. — Приходи поговорить, носатый. Не сиди, как сыч.       Усопп следует его совету ещë через минут тридцать, когда размышления так и не приводят ни к какому выводу, кроме того, что Усопп вообще-то хотел этого. Этот вывод его не радует, потому что это странно и потому что Луффи не знает, что делает. — Санджи? — Усопп заходит на камбуз тихо, крепко сжимая ножку бокала и ложку. — Заходи, — Винсмок вытирает руки и опирается на край столешницы.       Усопп долго молчит и аккуратно кладëт посуду в раковину. — Садись, — Усопп покорно садится на диванчик и сжимает колени пальцами. — Это нормально? — Зависит от того, как ты сам к этому относишься, — размыто отвечает Винсмок, поджигая сигарету. — Тебе противно?       Усопп отрицательно машет головой пожалуй даже слишком активно. Это не было противно — влажно, тепло, даже жарко, очень странно, но не противно. Усопп вздыхает, а Санджи садится напротив. — Я рассказывал об острове, на который меня закинули? — Немного. Только то, что это был ад.       Санджи хмыкает и затягивается. — Это и правда ужасное место. А эти извращенцы до сих пор снятся мне в кошмарах. Но некоторые… — Винсмок выдыхает дым. — Некоторые идеи весьма правильны. Твоë личное «нормально» может отличаться от моего «нормально». В пределах разумного, конечно. Но никто не может запретить кому-то целоваться с тем, кому ему хочется, любить того, кого он любит, носить то, что нравится и вести себя так, как комфортно тебе. Луффи прекрасно с этим справляется — если он любит, он говорит, если хочет целовать — целует. Возьми с него пример.       Усопп вздыхает и поднимает голову к потолку, пока Санджи докуривает. И его спокойствие передаëтся Усоппу — тот прислушивается к себе и чувствует, как уверенность наполняет его тело, пока новая-старая мысль не всплывает в голове. — Я не уверен, что Луффи понимает до конца суть. Ну он… он всех любит и… вряд ли он что-то вкладывал в этот… кхм.       Санджи смеëтся, прижимая сигарету к донышку пепельницы. — О, будь уверен, он вкладывал именно то самое. Если дашь ему шанс, узнаешь, как много вещей он хочет с тобой сделать.       Усопп кашляет и чувствует, как щëки его горят. Санджи выходит из-за стола, возвращается к раковине, включая воду, и не поворачивается, когда снайпер покидает камбуз, пробормотав благодарности. Усопп окидывает палубу взглядом, одновременно всë ещë чувствуя умиротворение от разговора с поваром, но неуверенный, как долго оно продержится, особенно если он встретит прямо сейчас…       Луффи соскакивает откуда-то сверху в паре метров от Усоппа и смотрит, склонив голову на бок с улыбкой. Ближе не подходит. — Ну что? — Я… — Усопп давит желание сорваться и убежать. — Я пока… не уверен. То есть, ты понимаешь, я… Мне нужно разобраться.       Луффи улыбается так широко, что улыбка занимает половину его лица. — Конечно, Усопп. У тебя ещë куча времени, чтобы разобраться.