(не)красивые глаза

— Выглядишь, как кусок извращенного дерьма, — перед тем, как пройти мимо, Зоро ткнул носком сапога ногу Санджи и поднялся по лестнице под проклинающие его вопли. Но и они быстро утихли.       У Ророноа возникло ощущение — что-то не совсем так. Зоро огляделся, нашëл взглядом Нами, которая на шезлонге листала журнал, убедился, что Робин пересаживала цветы, переговариваясь с Фрэнки. Вывод напрашивался только один — извращенец-повар с самым тупым на свете лицом пялился не на них. Взгляд его был обращëн не на палубу, а на берег, где возился капитан, Чоппер и Усопп. И если Чоппера Зоро отметал сразу — даже Винсмок не был настолько отбитым, то другие двое…       Санджи снова закурил с глупой улыбочкой, совершенно тупо хихикнул, и Зоро мотнул головой — показалось, что даже сизый дым его сигареты заворачивается в сердечко. Ну не мог Винсмок смотреть таким взглядом на Луффи, который извалялся в песке хуже, чем Чоппер, и теперь походил на песочного человека больше, чем на резинового. Оставался Усопп, который медленно выходил из воды на берег, вдоволь наплававшись. На мгновение (пару десятков мгновений) Зоро тоже уставился на снайпера, пока не чертыхнулся, ловя себя на таком же бестолковом выражении лица, как у повара. — Чертов носатый, — ругнулся Ророноа и кинулся к Санджи. — Эй, кретин, с каких пор ты пускаешь слюни на нашего снайпера? — Что? Ты не перегрел свою травяную голову, идиот? — резко изменившись в голосе резко ответил Винсмок, и тут же ухмыльнулся. — А если так? На его заднице не написано «собственность тупоголового мечника».       Дрались они долго, пока Нами не пнула Санджи по колену, а Зоро не получил в ухо. Только тогда они тяжело дыша расползлись по разным углам и заметили возвращение ребят с берега. Нами оттащила Луффи и Чоппера в душ, потому что высохший песок, отваливаясь с них, сыпался на палубу и бесил еë, а Усопп, мокрый от плавания, воззрился на Винсмока и Ророноа. — За Ваше сердце дрались, Носатик-кун, — хихикнула Робин, будучи как всегда в курсе всего происходящего. — Всë шутишь, — буркнул Усопп. Но ни Зоро, ни Санджи даже не начинали отнекиваться. Винсмок потëр покрасневшую от удара щëку и тяжело встал. — Голоден? — Как собака, — довольно воскликнул Усопп, бросая взгляд на Робин. Она же не серьëзно? — Я тоже голоден, — рыкнул Зоро, подскакивая. — И Луффи с Чоппером тоже, наверняка. Готовь на всех.       Они уставились друг на друга с совершенно странными выражениями лиц, словно молча желали смерти, и атмосфера вокруг Усоппа повисла очень уж гнетущая. Он поëжился и попятился, чувствуя непонятную тревогу — будто он в чëм-то виноват. — Я тоже сполоснусь, — пролепетал Усопп и сбежал в ванную комнату, где Луффи старательно тëр Чопперу спинку.       Уж о чëм повар с мечником за это время говорили, Усопп не знал, но кто ж знал, что Робин не пошутила. Чоппер прозвал происходящее периодом брачных ухаживаний и был не столь далëк от истины. У команды этот период вызывал и смех, и закатывания глаз, и восхищение, особенно у Брука, который рьяно бросился помогать Санджи. У Усоппа же это вызывало нервный тик, удушливое смущение, стыд, неловкость и так далее. Было ли это приятно? Определëнно. Но было бы лучше, будь это менее настойчиво и не у всех на глазах. Зоро с Санджи же, словно соревнуясь, точно перегибали палку, осыпая Усоппа вниманием.       Хуже всего было ощущение, что это лишь очередной их спор. Уж слишком остро ощущалась перемена в отношениях — особенно со стороны Винсмока. Да, он и раньше готовил Усоппу те же пышные коктейли, что и для дам, да, он приходил к нему в мастерскую с кофе, чтобы составить компанию и во время походов за продуктами на островах, порой покупал Усоппу какие-нибудь особенные инструменты потому что «захотелось, ты так на них пялился». Но никогда раньше он не устраивал ужинов при свечах на двоих, не просил Брука исполнить серенаду (сам Санджи лишь стоял с цветами, дабы не оскорбить слух «хозяина его сердца» своим плохим пением), и не вел себя с Усоппом, как с великой драгоценностью — хлеще, чем с дамой.       Зоро действовал не так громко, но весьма очаровательно по мнению снайпера. Он вытаскивал Усоппа ночью смотреть на звëзды, приносил ему то симпатичные безделушки, то дикие цветы с островов — и то, и то давалось ему, судя по всему, нелегко. Первый, едва живой букет Зоро притащил на «Фабрику Усоппа» под ночь — сам он был перемазан кровью и грязью, и на вопрос лишь рыкнул, чтобы взял уже цветы.       Тает снег, будто сахар в стакане чая. Таю по тебе. — гласила записка в пакетике, где обнаружились сладости и коробка с аккуратными гвоздиками. «У тебя же проколы есть, а серьги почти не носишь. Зарастут», — пояснил Зоро. — Слушай, отдай эту бумажку, если не нравится. Я три часа корячился вообще-то, — отчаянно краснея бурчал Ророноа, пока Усопп, умилëнно хихикая, перечитывал хайку. — Нет! Это же очаровательно.       В любом случае даже если это и была несерьëзная авантюра, Усопп решил взять от неë всë перед тем, как ему беспощадно разобьют сердце. Ни Ророноа, ни Винсмок, конечно, даже не догадывались о метаниях Усоппа, которые лишь подогревали своими действиями. — Ну что он сказал? — бросился к Зоро Санджи. — Не тяни.       Закатив глаз, Ророноа вздохнул и отодвинул Винсмока от себя. — Как обычно. Болтал ровно шесть минут, но ничего не сказал. — Боялся тебе отказать, — довольно протянул Санджи, потирая руки. — Уж за три недели мог бы и выбрать. — Может он вообще не хочет отношений, — буркнул Зоро. — Кто сказал, что ему кто-то из нас… Ну… Нравится? Они вон с капитаном не отлипают друг от друга.       Санджи загрузился. Если подумать, то Усопп не был против ухаживаний, да и «вроде бы» не совсем ровно дышал к Винсмоку. Но и с Зоро он себя так же вëл. А Луффи? С ним точно нет. Но вдруг Усопп и правда просто не хотел их отшивать. — Ладно, я поговорю завтра с ним ещë раз, — после размышлений выдал Винсмок.       Зоро пожал плечами. — Попробуй. Он снова будет тебя полчаса кормить обещаниями подумать и вообще «вы же мои накама, как я могу выбирать».       Так оно и случилось. В очередной раз промямлив отмазку, Усопп закрылся в мастерской. Во-первых, его не покидало ощущение, что парни настроены серьëзно. То есть это не шутка, не розыгрыш, не на спор и сердце его, возможно, никто разбивать не собирается. Во-вторых, они требовали от Усоппа невозможного. В-третьих… — В каком смысле… Секс? — шëпотом произнëс снайпер, нервно потея. — Усопп, не тупи! — хором воскликнули парни и набрали воздуха в лëгкие с видом, словно собирались объяснять, что есть секс.       Конечно он знал, что это такое и с чем его едят. Ему уже двадцать, он не асексуален. Хотя до семнадцати лет это его совсем не интересовало и он считал, что секс для слабаков. Но и здесь было объяснение — в крошечной деревне из ровесников была лишь Кайя, мальчишкам было по десять, а дальше лишь мужчины и женщины в преклонном возрасте. После семнадцати всë изменилось, но одно дело — просто половой акт с кем-то, а другое дело — с ними.       Не зря Усопп последнюю неделю не находил себе места, чувствуя, что происходит что-то слишком странное. Чтобы Зоро и Санджи объединились нужна причина примерно уровня угрозы жизни — или Усопп. Кроме того, они, очевидно, наконец решили начать консультироваться с девушками, иначе почему вдруг перестали вести себя, как придурки? Их часовой сбивчивый монолог имел примерно такой смысл: «Выберешь того, кто лучше, а если ты и правда не хочешь встречаться, то считай это выпуском пара, потому что воздержание вредно». Конечно, Санджи был уверен, что он лучше, а Зоро, конечно, был уверен в обратном. — Мы не настаиваем, — и, конечно, они настаивали.       Ранее пустующая каюта, в которую парни вечером пригласили Усоппа, и которая использовалась больше как склад ненужного барахла, встретила снайпера свечами, благоухающими цветами и тихой музыкой. Уверенный, что и здесь приложил руку кто-то помимо Зоро и Санджи, потому что Зоро такое не очень жаловал, а у Санджи не было вкуса, Усопп робко прошëл внутрь. Парни, будучи при полном параде, усадили его за столик, где стояло только вино в ведëрке и три бокала. Во-первых, Усопп не знал, что нужно надевать костюм. Во-вторых, Зоро нужно застëгивать рубашки на все пуговицы, если он хочет, чтобы люди смотрели ему в глаза.       Зоро и Санджи столкнулись руками, когда одновременно потянулись к бутылке, чтобы налить Усоппу, и едва не заскрежетали зубами, не желая отступать. Усопп в тот же миг пожалел, что согласился, понимая, что дальше наверняка будет лишь хуже. В конце концов, Зоро уступил, а Винсмок, натянув важное выражение лица, произнëс название вина и наполнил бокал Усоппа, а после и свой. Название Усоппу ничего не дало, но судя по тому, как Санджи его произнëс, оно было очень-очень крутым.       Они молчали ещë несколько минут. Усопп, посмаковав вино подобно тому, как делал это Санджи (в отличие от Зоро, который осушил бокал в один миг и налил себе ещë), неловко ковырял скатерть. — Хотите анекдот? — робко подал голос Усопп. — Ага, — вяло буркнул Зоро, а Санджи одновременно с ним помотал головой: — Нет. — Тогда слушайте. Пират рассказал неприличный анекдот и вогнал дозорного в краску. «Стеснительный какой», — подумал пират, наглухо закрывая бочку, — хихикнул Усопп.       Ророноа и Винсмок хрюкнули, тут же нахмурились и сурово посмотрели на Усоппа. Тот неловко потупил взгляд, сминая джинсы на коленях. — О, я тоже знаю, — Зоро осушил ещë один бокал. — Появился значит в Логтауне Чëрный пират… — Ты тупой? Какие к чëрту анекдоты? — взбесился Санджи. Зоро цокнул, но замолчал. Хоть драться не стали. Однако молчание было ещë хуже. — Кхм, вы меня сюда притащили, а теперь ждëте инициативы? — наконец канонир не выдержал и сурово посмотрел на парней. Те, краснея и бледнея одновременно, выпили ещë вина.       Усопп трагично вздохнул, когда не получил ответа. Всë приходится делать самому. Но он не был недоволен — в конце концов, это была небольшая цена за то, что ему странным образом настолько повезло. Громко встав, снайпер оттащил стол, подтянул стул к парням и положил подрагивающие руки на их колени. Левую на колено Санджи, правую на колено Зоро. — Итак… Если вы готовы… — Конечно, мы готовы, — пробурчал Винсмок, — за кого ты вообще нас принимаешь. — Хорошо, — Усопп нервно вдохнул, не уверенный, что хоть кто-то из них троих был готов, и потянулся к губам Зоро. Они мягко соприкоснулись, а поцелуй вышел настолько нежным, что у Усоппа сладко засосало под ложечкой. Насколько сухие и мозолистые ладони у Зоро, Усопп понял, когда те легли ему на щеки.       От удивлëнного взвизгивания Усопп не сдержался, когда Санджи вдруг положил руку ему на шею и резко развернул к себе, впиваясь в губы. Этот поцелуй — настойчивый, влажный и практически вульгарный, настолько отличался от поцелуя Зоро, что у Усоппа задрожали колени от предчувствия чего-то невероятного.       Хотя может задрожали они не только от поцелуя. Усоппа потянули вверх, не разрывая поцелуя, а Зоро ловко щëлкнул пряжкой его ремня. Они раздевали парня в четыре руки, попутно успевая скидывать и свою одежду, а позже остановились и столкнулись взглядами. О чëм они мысленно спорили, Усопп не мог понять, пока парни не бухнулись одновременно на колени и снова яростно посмотрели друг на друга. — Я ухожу, — проворчал Усопп. — Ваши споры меня вымораживают.       Ещë пару мгновений они о чëм-то размышляли, и Зоро со вздохом поднялся и скользнул за спину Усоппа. Тот выдохнул, стараясь расслабиться, но на всякий случай зажмурился. И по его спине пробежали мурашки, а тело дрогнуло, когда Зоро прикусил какое-то особенно чувствительное место почти у самой шеи. Из-за закрытых глаз Усопп не заметил, как Ророноа ткнул Винсмока ногой. Тот взвился, прижался всем телом спереди и поцеловал Усоппа в то же место, но с другой стороны. Снайпер ахнул, откинул голову назад, позволяя парням кусать и целовать его с обоих сторон, а в его животе всë сильнее распалялось желание. А когда Зоро прикусил его ухо и втиснул обе руки между ним и Санджи, чтобы сжать соски, Усопп тихо застонал и заëрзал. Смущаясь и раззадориваясь от того, как он передом тëрся о Винсмока, а ягодицами о возбуждëнный член Зоро, Усопп заелозил активнее.       Наконец Санджи снова спустился вниз и обхватил рукой член Усоппа. Снайпер распахнул глаза, опустил взгляд на Винсмока и закусил губу, когда блондин раскрыл рот и медленно задвигал головой так, что по его языку скользил лишь кончик. Ощущалось это чрезвычайно приятно, и Усопп не мог понять — хочет ли он, чтобы это продолжалось или всë-таки большего. За него это решил Зоро, который наклонился вбок и схватил Санджи за волосы, насаживая повара горлом на член Усоппа. У того из глаз брызнули слëзы, но он даже не попытался отстраниться. — Выеби его, — прошептал Зоро.       Мысль о том, что Санджи это может быть неприятно, в голове Усоппа не задержалась. Стоило увидеть расфокусированный, плывущий взгляд и то, как Винсмок дрочил себе, пока его глотку растягивал чужой член, чтобы понять — ему этого хочется. Усопп выскользнул из его рта почти полностью и резко толкнулся вперëд, пока Зоро держал голову Санджи на месте. Блондин приглушëнно застонал, когда Усопп тоже сжал светлые волосы и быстрыми толчками доводил себя и его до оргазма. Он давно перестал трогать себя, а его руки теперь сжимали бëдра снайпера. — У него талант, — грубовато фыркнул Зоро. Его помощь уже не требовалась, и он, выдавив на ладонь немного смазки, скользнул пальцами между ягодиц Усоппа. Тот удивлëнно пискнул и напрягся. — Сопп, не сжимайся.       Зоро оставил пару поцелуев на подрагивающих лопатках и, дождавшись, пока снайпер снова расслабился, медленно добавил второй палец. Винсмоку почти свело челюсть, горло нещадно болело, но он даже поразился тому, как сильно возбужден из-за того, что отсасывал другому человеку. И когда Усопп кончил, не сумев отстраниться из-за хватки повара и стоявшего сзади мечника, прямо ему в рот, Санджи не сплюнул и даже не проглотил. Он медленно встал, притянул Зоро к себе за шею и грубо поцеловал. Усопп даже на миг испугался, что тот сейчас ударит Винсмока, но Ророноа ответил также грубо, кусая блондина за губы. — Вы омерзительны, — выдохнул Усопп и сморщился, наблюдая за их вульгарным, пошлым поцелуем. Это было мерзко — и смущающе. Пальцы Зоро всë ещë были внутри Усоппа, а Санджи рассеянно поглаживал его второй рукой. Между их языками протянулись белые ниточки, лопнувшие, когда они отстранились на достаточное расстояние. — Не смейте целовать меня так.       Зоро тут же потянулся за салфеткой, чтобы утереть с губ и подбородка белесые подтëки. И только тогда Усопп позволил себя поцеловать и подхватить на руки. Он даже не успел заметить, как встретил спиной мягкий матрас — так мягко мечник положил его. Краем глаза увидев, что Санджи выдавил себе на руку смазку, Усопп снова вернул внимание к Зоро. И на ощущения       Усопп всхлипнул, закусил простынь и сдавленно застонал, когда Санджи резко вошëл в него. И каждый грубый толчок выбивал из брюнета стоны. Неожиданно для Зоро, Усопп поманил его к себе. — Тебе необязательно… — тихо возразил Ророноа, но снайпер обхватил губами его член.       Словно разозлившись, Санджи надавил на поясницу и начал вколачиваться с такой силой, что член Зоро едва не выскальзывал изо рта Усоппа. Тот неритмично водил рукой по чужому стволу и пытался взять поглубже, игнорируя текущие по щекам слëзы. А потом и вовсе уткнулся лицом в сгиб локтя, громко застонав, но не перестал дëрганно надрачивать мечнику. Ророноа, сильно закусив губу, кончил снайперу прямо на волосы и сел, чтобы мягко поцеловать его. Они целовались и о чëм-то ласково шепталтсь долго, самозабвенно; Усопп обвил руками шею Зоро и повис на нëм, даже не заметив, что Санджи, наблюдающий за ними, как заворожëнный, перестал двигаться и вовсе вытащил.       Зоро практически лëг, подтянул Усоппа на себя и помог ему опуститься на снова вставший член. Усопп застонал, максимально глубоко насаживаясь, и нашëл взглядом Санджи. Вытянув руку, он довëл Винсмока до оргазма, а чуть позже кончил и сам. Это его партнëров не остановило, и вскоре Санджи сам оседлал бëдра Усоппа. Тот потерял счëт своим оргазмам и тому, сколько раз, кто в кого вставлял. Сквозь пелену он услышал, как Санджи обратился к Зоро: — Ты знал, что можно кончить только от сосков? — Не-а, — ухмыльнулся Ророноа и прижался губами к груди Усоппа практически одновременно с Винсмоком.       Они терзали его грудь то синхронно, то напротив по-разному. И пока Зоро дул на припухший от поцелуев сосок, Санджи наоборот ласкал второй горячим ртом. А когда Зоро почти грубо кусал его, Санджи аккуратно играл с ним кончиком языка. — Ненавижу вас, — просипел Усопп, когда Зоро перехватил его руку и прижал к кровати, так и не дав коснуться члена.       Тело его было странно горячим, а мозг словно окончательно расплавился. Он был уверен, что этого недостаточно, чтобы кончить, и приятная пытка слишком затягивалась, но парни даже не думали сдаваться. А Усоппа вдруг пронзило вспышкой, подкинуло в кровати, выгнуло и он, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, бесконечно долго кончал. Вдохнуть никак не получалось, в глазах темнело и было так чертовски хорошо. — Что… — только и сказал Усопп, словно забыл, как разговаривать и думать.       Зоро с Санджи наконец оставили его грудь и забрались к нему. Санджи посмотрел сверху странным тëмным взглядом и аккуратно положил руку Усоппу на шею. — Ты… Сводишь меня с ума, — как-то безумно пробормотал Винсмок, влажно целуя раскрытые губы. — Я хочу отыметь тебя до смерти.       И даже едва соображавшему после череды оргазмов мозгу Усоппа показалось, что он серьезно. Усопп испуганно взглянул на Зоро, но тот уже мягко положил ладонь поверх руки Винсмока. — Эй, разве не лучше доводить Усоппа до такого состояния лет эдак… Пятьдесят подряд?       Санджи перевëл словно пьяный взгляд на мечника, нервно облизал губы и кивнул. — Да, это мне нравится. — Славно, — Зоро убрал руку Винсмока с шеи Усоппа и поцеловал сначала его, потом и самого снайпера. — Тогда до полусмерти, — хмыкнул Санджи, целуя Усоппа вслед за Зоро. — Точно, — ухмыльнулся Ророноа и потянул Усоппа к себе. — Вы меня пугаете, — прохрипел брюнет, когда его поставили на ноги. Ноги его не держали от слова совсем, поэтому снайпер просто растекался расплавленным стеклом по рукам Зоро.       Санджи взял Усоппа за подбородок, вглядываясь в его глаза, а Зоро снова вставил в мягкий, податливый зад. — Слишком… — едва слышно пробурчал Усопп и сорванно застонал, когда Зоро толкнулся резче. — Не могу… Больше.       Не дав Усоппу опустить голову, Винсмок снова поднял еë за подбородок. — На меня смотри, — приказал Санджи. — Усопп, глаза на меня. Знаешь, почему? Потому что ты слишком неуверен, чтобы суметь выбрать. Глаза на меня. — Ты давишь на него, — заметил Ророноа, чувствуя, как Усопп сжимает его. — Ты бы знал, как он очаровательно пытается концентрироваться. Усопп, почему ты не можешь выбрать? Ты слишком труслив и боишься обидеть кого-то из нас? — Нет, — Усопп всхлипнул, застонал и вцепился руками в плечи Винсмока. — Нет! — Разве? Зоро, погоди. Повтори также. Нет, медленнее. Ещë медленнее. О, да, вот так. Усопп, глаза.       Возмущение Зоро проглотил, понимая, чего добивался Санджи. Усопп в его руках задрожал, ноги у него окончательно подкосились, расползлись, но его вес для Зоро не имел значения. — Нет, — всхлипнул ещë раз Усопп, отчаянно пытаясь вглядеться в чëрные глаза Винсмока. — Всë… — Что? — Я хочу всë, — пробормотал снайпер, обхватывая лихорадочно дрожащими руками шею повара.       Санджи рассмеялся пьяным, мрачным смехом, сжимая Усоппа в каком-то подобии объятий. — Так ты просто жадный, распутный и грязный-грязный-грязный мальчишка, который хочет, чтобы его выебали вдвоëм, м? — его шëпот, отдающий издëвкой, ввинчивался в мозг Усоппа.       Его сильные, цепкие руки больше походили на клещи, которые не дали бы Усоппу отстраниться, но тот этого и не хотел. Балансируя на границе между сознанием и тьмой, парень хватался за каждое ощущение — за то, как ладони Зоро сжимают его талию, держат почти в воздухе, за то, как его член скользит внутри него, томительно проходясь по каким-то безумно приятным точкам, за то, как язык Санджи ощущается на его собственном. Размывающий очертания чужих тел разум даже не понял, что Винсмок перестал самозабвенно вылизывать его рот и повернулся спиной, расставляя ноги шире и прогибаясь в пояснице. Кажется даже вставлять член в Санджи пришлось с помощью Зоро, и теперь Усопп почти сходил с ума. Он не знал, издавал ли какие-нибудь звуки, а течение времени уже не имело никакого значения. Пока Зоро, не отклоняясь от темпа ни на долю секунды, словно был машиной, а не человеком, мучительно медленно брал его сзади, зад Санджи также безумно приятно обхватывал его собственный член. Голоса Усоппа не хватало, чтобы попросить передышку — он снова кончил, а Санджи всë подмахивал бëдрами, вызывая в теле снайпера практически агонию. — Сопп? Усопп! — Зоро внезапно остановился и разложил Усоппа на кровати. — Кретин, ты что натворил?       Винсмок, собирающийся возмутиться на внезапную остановку, подскочил к кровати тоже и потряс Усоппа. — Это твоя вина! Нужно… Врача… Боже, что мы сделали? Позови Чоппера, Маримо! — Как ты себе это представляешь? Мы затрахали нашего снайпера до смерти? Боже… — Зоро подтянул парня выше, укладывая полностью, и приложился ухом к его груди. — Подожди… Он уснул? — Серьëзно? — Винсмок замолчал и приблизился. Мерное дыхание Усоппа было тихим, но оно было. Парни несколько минут сидели рядом, чтобы убедиться в том, что снайпер не собирался отдать душу каким-нибудь богам. — Маримо, спрячь свой кривой стручок уже. — Я бы сказал тебе то же самое, но у тебя он настолько маленький, что я его не вижу, — Зоро нашëл свои трусы возле стола и надел, со вздохом заправляя ещë не до конца спавший член.       Винсмок взял салфетки, чтобы вытереть стекающую по его бëдрам жидкость, но Ророноа забрал упаковку и вернулся на кровать, обтирая тело спящего Усоппа. Правда он всë-таки смилостивился и кинул пару салфеток в блондина, презрительно попросив не капать на пол. Переругиваясь, они вместе привели Усоппа в порядок, насколько это было возможно, и Санджи ушëл в душ. А когда он вернулся, в каюте уже царила полная темнота, а вещи, ранее раскиданные по углам, были свалены в кучу на кресле. — Сходи помойся. Воняешь, — сморщился Санджи, забираясь под одеяло. Внешняя его сторона была явно не самой чистой, но Винсмок решил разобраться с этим утром. В конце концов, простыней они не коснулись — не успели. — Пошëл ты, — Зоро зевнул, обнял одной рукой Усоппа, который сопел между ним и поваром. Тот смачно, совсем не по-джентльменски выругался, притягивая снайпера ближе к себе. — Беспокойной тебе ночи, мишенебровый. — Горьких снов, голова-трава.