Очень необычный стрим

Только сейчас, сидя на удобном компьютерном стуле, прямо перед открытым игровым ноутбуком с поблескивающим мерцающими разноцветными цветами подсветки клавиатуры, Чайлд начинает задумываться о том, что он все-таки идиот. Он делает пару глубоких вдохов и накрывает горящее лицо ладонями, чтобы успокоиться. Бешеный стук сердца в груди это не унимает. Они серьезно собираются это сделать?.. Вообще, он совершенно не из фанатов чего-то.. такого. Просто так получилось. Просто так сложились неожиданно обстоятельства. Звезды сошлись, что ещё сказать можно. Чжун ли отправился в командировку на слишком большой срок (он все ещё задавался вопросом о том, зачем сотрудникам похоронного бюро Ваншэн командировки), а Чайлд, в свою очередь, не привык находиться без него и ждать слишком долго. — Что такое.. — Чжун ли замолкает, смакуя слова губами, — Этот твой вирт? — Чайлд серьезно хочет провалиться под стол от такого искренне-любопытного голоса и никогда больше оттуда не показываться. Сяншэн, ну почему ты такой древний? — Ну, это когда.. — бормочет Аякс, нервно теребя подол своей толстовки между подушечек пальцев, — Это.. Мы могли бы заняться сексом по телефону. Повисает секундная тишина. С другой стороны трубки раздается недоуменное мычание. — Не совсем понимаю как возможен половой акт без непосредственного проникновения, — с сомнением тянет Чжун ли, и Чайлд почему-то начинает чувствовать себя грёбаным извращенцем в чужих глазах, — Возможно, тебе стоит дождаться моего возвращения, Аякс, милый? Чайлд стучит по коленке, нервно раскачиваясь на упругом сидении компьютерного стула в разные стороны. — Я просто, — он сглатывает вязкую слюну, — Соскучился по твоему голосу, — по ту сторону трубки слышен закипающий на фоне чайник. Чайлд все ещё смотрит на теребящие свою толстовку пальцы, словно боялся посмотреть Чжун ли в глаза, но его здесь не было, — Так много времени прошло. Мне кажется, я скоро сойду с ума, — Чжун ли по другую сторону трубки молчит, и Чайлд чувствует себя ещё более стыдно, чем было до этого, поэтому, чуть понизив голос, выдает: — И мне было бы приятно, если бы ты.. Побыл со мной рядом. Хотя бы так. Чжун ли осторожно делает глоток чая. — Хорошо, — в его голосе слышна еле заметно мелькнувшая нежная улыбка, и Чайлд не знал почему, но это в мгновение ока обдало тело жаром, — Но у меня есть условие, — он останавливается на секунду (наверное, показательно прикладывает палец к подбородку; Чайлд слишком живо представил это, не просто же так столько времени проводил с ним один на один), — Мы будем с включенной камерой, и не по телефону, — Чайлд непонятливо хмурится, — Как на одном из твоих прямых эфиров. Стримы?... — он задумчиво хмыкает, — Так ты их называешь, правильно? Тарталья открывает рот в немом шоке. Он начинает крутить головой в разные стороны, поспешно отказывается, но вспоминает о том, что Чжун ли его не видит. — Ч-чего?! Н-нет, погоди, Сяншен.. — заикнувшись, бормочет он, почему-то на автомате понизив голос, и прикладывает телефон поближе, чтобы убедиться, что он не расслышал, — Что ты сказал?! — Как на одном из твоих стримов, — терпеливо повторяет Чжун ли, — Представь, что я один из твоих зрителей. Веди себя, как и всегда. Просто держи в голове, что это... Не совсем обычный стрим. Необычный. Необычный стрим, повторяет у себя в голове Чайлд, нажимая на иконку Дискорда на своем рабочем столе. Необычный стрим, вновь вторит он в своей голове, когда нажимает на пользователя под ником RexLapis. Необычный стрим, почти стонет он в голос, когда пользователь отвечает на звонок. Это очень необычный стрим, думает опять же про себя Тарталья, растирая ароматизированную смазку со сладким запахом клубники по колом стоящему члену дрожащими от напряжения пальцами. Чжун ли по другую сторону камеры терпеливо молчит — просто выжидающе смотрит, подпирая подбородок рукой и закинув ногу в тесных, обтягивающих бедро чёрных строгих штанах, на другую. Аякс поднимает взгляд, осторожно смотря исподлобья, но почти сразу же осекается; ему показалось, или Чжун ли в самом деле смотрит так, будто хочет его сожрать? Тарталья негромко мычит, оттянув зубами ворот своей толстовки, и ненавязчиво жмёт большим пальцем на сочащуюся предэякулятом головку, растирая по коже смазку. Мало, мало, мало, ему было так чертовски мало — пульсирует огнём мысль где-то в глубине черепа. Этого было так чертовски мало. Хотелось больше. Гораздо больше. — Приподнимись чуть-чуть, — раздается чуть шипящий из-за качества микрофона голос по ту сторону экрана, и Тарталью не может не повести оттого, насколько отдающим холодом он звучал, — Мне нравится твоё краснеющее лицо, но хотелось бы чего-то поинтереснее, — Чайлд готов заскулить, и Чжун ли осторожно улыбается уголками губ, — Ты же хочешь порадовать хозяина? За эту улыбку он не на шутку готов был убивать. Он опирается на подлокотник ладонью, приподнимаясь на стуле, уперевшись в мягкое сидение пятками, и прогибается в спине настолько, насколько хватало его скромной растяжки, открывая вид на свои подрагивающие бедра, покрывшиеся влагой от напряжения, и сочащийся естественной смазкой налитый кровью член. — Молодец, — довольно произносит Чжун ли, кивая, и наклоняет корпус, приблизившись лицом к мутноватой веб-камере, и Чайлд серьёзно готов застонать лишь от того, каким тоном это было сказано. Он не отказывает себе в удовольствии покорно проскулить сквозь ткань, — Ты такой хороший мальчик, Аякс. Так хорошо справляешься, — он почти может почувствовать, как по его телу скользят руки и длинные пальцы, как они дразнят кожу, заставляя её распаляться жаром, и как проникают в самые сокровенные места, срывая до хрипа голос; но всё это настолько фантомно, и опять же настолько мало, — Я так сильно горжусь тобой. Ты чувствуешь? Чайлд сдавленно мычит, разморенный похвалой, словно прирученный зверь; ладонью крепко сжимая налившийся красный член, подушечками пальцев он неряшливо мажет по пульсирующим на нем венкам, размазывая естественную смазку, перемешавшуюся с химозным клубничным запахом искусственной, и сдавленно толкается в свою же ладонь, застонав в полный голос. — Как думаешь, что сказали бы твои зрители, если бы увидели тебя таким? — у Тартальи перед глазами расплывается картинка, остаются лишь — куча мазанных пятен и хриплый голос на фоне. Лишь только Чжун ли остается сверх чётким — он осторожно улыбается по ту сторону камеры, хищно прищуриваясь, — Им бы понравилось? О, да, им бы определенно это понравилось, — он насмешливо хмыкает, и Чайлд начинает двигать рукой по члену только быстрее, — Думаешь, они были бы рады узнать, что их любимый стример ведёт себя как развратная шлюха? Как послушная маленькая дрянь, которая только-только и ждёт, чтобы сесть на мой член, — Чайлд кусает губы, чувствуя себя так, словно вот-вот дойдёт до кульминации, и закатывает глаза, — Что бы случилось с твоей репутацией, если бы ты нажал на иконку прямого эфира, а не на чат со мной, м? — горячий стыд опаляет его плечи, шею, растекаясь бурлящей массой по спине, и это чувство настолько пленит, настолько заводит, что он готов окунаться в него головой снова и снова, до тех пор, пока не задохнется. Он остервенело вдыхает воздух через нос, чувствуя, что не может дышать. Чжун ли на фоне лишь тоскливо вздыхает, меняя положение ног, и даже как-то слишком скучающе откидывается на спинку кресла. — Маленькая, бедная шлюшка, нуждающаяся в члене. Только посмотри на себя, — он сводит брови к переносице, изображая жалость, — Твоя репутация была бы разрушена. Но этого так и не случилось. А знаешь почему? — Аякс рвано надрачивает себе, обмазываясь чужим голосом, словно ароматизированным маслом, и что-то, что-то на корке его подсознания говорит, что Чжун ли пахнет ладаном с примесью ароматного мёда, — Потому что ты мой. Только мой. И ты сделаешь всё, что я тебе скажу. Он кончает. Кончает, громко выстанывая чужое имя; стонет настолько громко, что приходится зажать рот рукавом теплой толстовки, крепко сжимая на рукаве зубы, и небрежно двигается в своей руке с каждым толчком семени. Пачкает руки, эту же самую любимую толстовку, в которой всегда проводил свои стримы, а ещё ободок стола и… клавиатуру? Это придется убирать долго, брезгливо морщится Тарталья, кое-как начиная постепенно отходить от оргазма, и только сейчас, спустя хмурую оценку всего этого беспорядка, обращает внимание на Чжун ли, смотрящего на него по ту сторону экрана с нежнейшей из улыбок, которую он мог вообразить. — Ну, это было довольно... Неплохо, — спокойно констатирует Чжун ли, и поворачивает голову, стряхивая с плеча невидимую пыль (он что, смущен?), — Кажется, нам с тобой стоит закончить на сегодня. Мне уже пора готовиться ко сну. Точно, думается Тарталье, и он огорченно вздыхает. Совсем забыл про часовые пояса (или это просто снова его дедовские замашки?). — Мм, — с сомнением тянет Аякс, салфеткой стирая сперму, уже начинающую подсыхать на пальцах, и чуть морщится от плохо скрываемого отвращения, — Как же ты? Неужели тебе не нужна моя.. Эм, — он замирает на секунду, смущенный, — Моя помощь?.. — Я обойдусь, — посмеивается Чжун ли, надевая круглые домашние очки и не прекращая осторожно улыбаться, — Всё же, мне хочется, чтобы было как всегда. Я сторонник более традиционной близости, в отличие от тебя, — Тарталья закатывает глаза на его поддразнивание, и Чжун ли не удерживает себя от ещё одного смешка, — И я хочу, чтобы ты был рядом. Точно. Рядом. Чайлд горестно вздыхает, грустно смотря на пододвигающего себе чашку с уже остывшим чаем Чжун ли. Он всегда пил зелёный, не так ли? От самой этой мысли становится грустно — Чайлд накупил ему столько разнообразных чаев, чтобы порадовать по приезду, но все они непривычно остаются нетронутыми. Ему тоже очень-очень не хватало. Так хотелось, чтобы он наконец оказался рядом. Чтобы здесь, под боком. Касаться кожи — проводить по ней руками и губами, а ещё засыпать вместе, слушая убаюкивающий голос, размеренно читающий очередную занудную книгу вслух. Этого хотелось так сильно. — Ты не представляешь, — выдыхает Чайлд, роняя голову на сложенные на столе руки, и Чжун ли поднимает на него заинтересованные глаза, — Как же мне тебя не хватало. И не хватает прямо сейчас. Чжун ли мягко улыбается вновь, прикрывая глаза. — Представляю. Мне тоже, — он осторожно протягивает руку, по видимому, докасаясь до экрана ладонью, и Чайлда это почти что смешит, потому что теперь он был таким милым (определенно гораздо милее, чем минут пятнадцать до этого, когда обзывал его шлюхой), — Но осталось не так много. Всего неделя, — радостно произносит Чжун ли. — Ещё целая неделя, — повторяет за ним Чайлд, заметно мрачнея. Чжун ли по ту сторону экрана лишь смеётся. — Ты такой нетерпеливый, — фыркает он, чуть приподнимая губы, и от этого в уголках его глаз собираются еле заметные морщинки, — Дождись меня, и.. Быть может, получишь награду. Чайлд лишь улыбается. Хорошо, думается ему. Ради этого стоит чуток потерпеть.