***
Чонгук сидел на кровати в их любовном гнёздышке и рассматривал купленные наручники. Они были из жесткой кожи, крепкие, консультант сказал, что это лучшая модель, и их разбирают, как горячие пирожки. Чону немного было тревожно, но он хочет доставить хоть раз своему парню удовольствие, которое, как он догадывался, Ким раньше не получал. Щелчок дверной ручки означал только одно. Чонгук бросил наручники под кровать, ухмыляясь своему плану и немедленно стирая с лица вылезающую наглую и самодовольную ухмылку, которую надо приберечь на потом. — Любимый, ты дома? — Тэхен, не доходя до спальни, наткнулся на Чонгука, который встретил его только в домашних штанах. Тело у младшего было потрясающим: регулярные физические нагрузки давали о себе знать крепкими мышцами в плечах, очерченным прессом, и крепкими, сильными бедрами, за которые хотелось так сильно схватиться и сжать, когда в тебя вдалбливаются, — привет! Ох, сегодня был такой тяжелый день… — Тэхён снял с себя шарф и повесил на вешалку, следом отправляя молочного цвета пальто, и, последним штрихом оставалось снять с себя обувь. — Устал? Не хочешь перекусить? — Чонгук, подойдя к своему парню, приобнял того за талию, опуская одну руку ниже, поддевая рукой заправленную рубашку в каштановые брюки, просовывая немного прохладную ладонь под прозрачный хлопок, опуская её на приятную сливочную кожу. Тэхён немного подождал с ответом, стараясь игнорировать крепкую ладонь, которая в одночасье могла сжать его бока, от чего стало бы слишком хорошо и приятно. — Нет, не хочу… — Хорошо, — Чонгук приблизился к старшему, опаляя его ухо дыханием, прикусывая манящее ушко, обводя мочку языком, слыша в ответ всего лишь медленный выдох и стальную выдержку. Тэхён научился на это реагировать, на заигрывания Чонгука, поэтому иногда он просто мог справляться с такими ласками. Но сейчас младший хотел вывести его до такого состояния, что Ким не сможет говорить, сорвав предварительно голос. Чон полностью вытащил рубашку из брюк, оглаживая гладкую кожу, смакуя вкус своего молодого человека на шее, оставляя пару легких поцелуев. Руки уже во всю изучали и проходились по ребрам, которые можно было пересчитать одним взглядом. Из-за сложной работы Тэхён порой забывал нормально поесть или вообще не ел, заменяя приём пищи каким-нибудь кофе из автомата. Чонгук за это его сильно ругал. — Иди за мной, — Чонгук не стал ждать никакого ответа, беря Кима за руку, направляясь в их спальню. Комнату освещал лишь светильник на тумбочке, давая хоть немного света и видимости. Чонгук, ничего не объясняя, размашистым движением разорвал рубашку Тэхёна, только и слыша, как пуговицы постепенно падают на пол и укатываются за углы. — Что ты… Чонгук! — Тэхён хотел было отругать его, но почувствовал, как его ягодицу сжали, при этом достаточно сильно, через ткань ощущая твердые пальцы, которые могли бы оставить пару следов. — Молчать. И сегодня буду говорить я, а из твоего рта будут исходить лишь приятные для моих ушей стоны, — Тэхён подавился слюной, не успев опомниться, как был опрокинут на постель, и с его тонких и бледных ног были сняты брюки, брошенные куда-то за спину младшего. Чон пододвинул парня под ним поближе к изголовью, медленно целуя в губы, а рукой шарит по полу в поисках недавней покупки. Наконец, дорвавшись до нее, он сильно прикусывает губу младшего и, не давая ему отдышаться, закрепляет руки Тэхёна надежной кожей над головой. Видя, как старший смотрит то на наручники, то на своего младшего, достаточно обходительного парня, он не может поверить в то, что сейчас видит и чувствует своими запястьями. — Чонгук, ты же, — сильный удар по ягодице, из-за которого Тэхён прогибается в спине, но не издает ни звука, сдерживаясь до последнего, хотя уже сейчас хотелось разорвать себе глотку. Он любил Чонгука, любил, когда тот с ним нежен и заботлив, чувствуя обволакивающую доброту вокруг. Но иногда хотелось, чтобы парень разозлился, чтобы тот был зол и недоволен старшим, управлял и властвовал, держал верх. Но этого не происходило. Ким смирился с этим, никогда не говоря о том, что ему могло не нравиться в их сексуальной жизни, просто соглашаясь со всем, что предлагал ему парень. Тэхён, поглощенный раздумьями, не заметил, как младший уже был без домашних штанов, и с Кима снял последнюю часть одежды. Стало неприятно от чувства, что он лежит раскрытый и такой нужный для Чонгука, такой молящий и упрашивающий о помощи. Тело покрывалось коркой стыда, но так хотелось прикосновений и рук, которые могли бы сжать худое тельце, управляя им так, как это нужно было Чон Чонгуку. Тэхён дернулся от того, когда ладонь парня как бы случайно прошлась по колом стоящему члену, не давая никакой разрядки и внимания. Это мучило, Тэхён уже начал тереться ягодицами о кровать и выгибать спинку, чтобы на него обратили хоть какое-то внимание, но Чонгук, сняв наконец нижнее белье старшего, навис над Кимом и посмотрел тому в глаза. — Значит, я тебя не удовлетворяю? — Тэхён начал медленно сводить брови, не понимая, о чем идет речь, — я делаю не так, как тебе хотелось, — старший почувствовал, как ладонь Чона сжалась на его изнывающем члене, из которого уже вовсю сочилась смазка, и вскрикнул, не ожидая от себя такой реакции на простое действие, — я не могу понять, как и что ты любишь, — первое движение, на которое Чонгук услышал тихий, равномерный стон, в унисон своим поглаживаниям, и тут же остановился, — приятно, правда? Хочется большего? Отвечай мне. — Я… Хочу большего, — Тэхёну нравилась эта игра, в которой он не знает правил и оказывается полным дураком, так нравится, что он пододвинулся вперед, насколько это позволяли наручники, и потерся членом о ткань боксеров младшего, на что получил ещё один шлепок, но гораздо яростнее и громче предыдущего. — Конкретнее, — властный, немного злой и недовольный голос заставил тело старшего покрыться мурашками, хоть он уже горел и изнывал от болит и нехватки любимого тела. — Я хочу, чтобы ты вытрахал из меня все мысли, чтобы я забылся, пожалуйста, мне это очень нужно. — Забавно, Тэхён, почему нельзя было сказать об этом раньше? — Я не, — ему не дали договорить, накрывая такие желанные и мягкие губы горячим и глубоким поцелуем, за которым следовал изучающий рот язык. Чонгук достал из-под подушки смазку и вылил на пальцы, даже не думая разогревать ее, чтобы Тэхёну не было так неприятно, он сразу же вставил один, не дожидаясь ответной реакции, начиная двигать. Но Тэхён перестал отвечать на поцелуи, простонав в губы младшему, и, выгнувшись с хрустом, он старался хоть как-то почувствовать своего драгоценного парня, прижимаясь грудью к его оголенному торсу. Долго не церемонясь, Чонгук протолкнул второй палец, разводя их в разные стороны как ножницы, разрабатывая вход своего старшего, он же все-таки не садист. Слыша свое имя, вырывающееся наружу из пухлых губ, он усмехнулся и наградил Кима поцелуями по всему телу, изучая грудь, живот, лобок старшего, покрывая каждый миллиметр тела. Добавив ещё один палец он почувствовал, как его голову обхватили бёдра и остановил свои поступательные движения, приподнимая взгляд, останавливая его на шоколадных глазах, которые смотрели прямо на него сначала затуманено, а теперь испуганно. — Прости, прости, я случайно, я не собирался закрываться!.. — Чонгук не дослушал и вынул пальцы из подготовленной дырочки. Тэхён жалобно заскулил, тем самым протестуя и вызывая недовольство младшего. Чон раздвинул его ноги так сильно, что член Кима предстал во всей красе. Чонгук снял с себя боксеры и Тэхён, сквозь пелену и легкое головокружение увидел налитый кровью член Чонгука, который ждал разрядки так же сильно, как и он сам. Чон, не смотря на то, что это будет не удобно для старшего, перевернул его и поставил в коленно-локтевую, ударяя несколько раз подряд по сочным ягодицам, которые хотелось укусить и оставить парочку следов, но они и так покрывались краской. Имеет ли смысл?.. Имеет, конечно, сегодня Чонгук так вытрахает Тэхёна, что офис покажется тому сущим адом. Чонгук не торопился, он медленно надкусил сначала одну половинку, а потом вторую, замерев у входа. — Чон, солнце, ты же не соб- ах!.. — Тэхён прикрыл глаза и надкусил губу, ощущая не только металлический привкус во рту, но и язык в своей заднице. Он ненавидел, когда его парень так делал, потому что это слишком смущало. Это слишком грязно и неправильно, но это было так хорошо и так потрясающе, что он просто сдавался. Сейчас он даже никак не мог запротестовать, потому что он был крепко-накрепко закреплен к изголовью, — милый, пожалуйста, умоляю т-тебя… — Тэхён всхлипнул и издал громкий стон, когда вместе с языком он почувствовал два пальца, входящих ещё глубже, чем прежде. — О чем ты меня умоляешь? О том, чтобы я теперь делал так, как ты хочешь? — своими разговорами Чонгук отвлекал Тэ от посторонних звуков, но тому, наверно, было вообще без разницы, что там происходит, главное ощутить какую-то заполненность внутри себя. — Прости, прости меня, — Ким не понял, как это произошло, но Чонгук, одним плавным движением вошел в податливую дырочку, проходясь сразу же по простате. Тэхён застонал протяжно, громко, и так мучительно, что Чон уже начал переживать и думать о том, что он причинил боль своему родному человеку, но он отличал, когда тому действительно больно, а когда он готов задохнуться от этих грубых и сильных толчков, с которых Чон и начал. Медленно, но глубоко и сильно, он каждый раз попадал по комочку нервов, а ответной связью было его имя и нарастающие стоны, порой перемешанные со всхлипами и плачем. Чонгук схватил Тэхёна за волосы и старший выгнулся так сильно, как только позволяла его бедная растяжка, но пожалел, как под новым углом головка члена начала упираться в то самое место. Тэхён закричал от переизбытка чувств и уже думал, что сейчас просто упадет бездыханным телом на кровать, но его удерживали надежные и любимые руки, за которые сейчас хотелось держаться. — Боже, Чонгук, что с тобой… — в каком-то экстазе Тэхён бредил, говорил несвязные предложения и пытался отогнать всё ненужное из своей головы, Но Чон словно добивал его, вгоняя свой член глубже, теперь ускоряя темп и перевернув Тэ обратно на спину. Когда он увидел заплаканное лицо своего старшего, он остановился на секунду, почувствовав себя полным идиотом, который не бережет свое сокровище. — Прости, я перестарался? — Чонгук огладил мокрое от слёз лицо Кима, даря ему слишком нежные поцелуи, от которых исходили тепло и забота. — Нет, маленький, — Тэхён дернулся, когда ощутил, как внутри него дёрнулся член и простонал, откидывая голову назад, — это так непривычно, так… Ново, я с тобой сяду и поговорю потом, пожалуйста, сейчас закончи то, что, — но, видимо, сегодня день, когда его вечно перебивают. Чон закинул ноги старшего себе на плечи так, что щиколотки оказались на крепких плечах, немного сгибая ноги в коленях, Тэхён прокричал, что уже не может сдерживать и скоро кончит. — Я не разрешал, — Ким взмолился, пытаясь вразумить своего парня, но на это он получил лишь удар по ягодице и толчок, за которым следовали ещё с десяток таких же. Чон постарался на славу. Парень оставил парочку засосов на шее, при этом в таком месте, которые не сможешь накрыть рубашкой, лишь замазать тональником, за что на утро от старшего он получит по шапке, но это уже потом; изрядно исцарапав ягодицы и бёдра младшего, он будет нежничать и осторожничать с ним в будущем, потому что видел, как те медленно наливаются красками, что означало только одно — синяки; он изводил Тэхёна тем, что тот не мог к нему никак прикоснуться, хотя до умопомрачения любил трогать его накачанную спину, оставляя следы от своих ногтей, рисуя понятные только старшему узоры. Чонгук чувствовал, как Тэ под ним уже просто трясется, выкрикивая что-то отдаленно похожее на имя младшего, поэтому сжалился, прикасаясь рукой к члену и сразу же видя, как Кима охватывает яркий и крышесносящий оргазм. Слишком долго изливаясь в кулак Чона, забрызгав себе живот и немного испачкав простыни, он посмотрел на Чона, который в свою очередь, сделав несколько толчков, излился внутрь старшего. За это его, конечно, тоже по головке не погладят, но это всё тоже будет уже потом, когда они смогут оторваться друг от друга. Чон вынул член из Тэхёна и лёг рядом, укладывая кудрявую голову себе на плечо. Дыхание было громким настолько, что не было слышно сердцебиение, заглушая все мысли в голове, которые хотелось озвучить, но язык просто не поворачивался. Тэхён положил руку на живот парня и поскрёб пальчиками, слыша шипение в ответ. — Что с тобой сегодня произошло, солнце? — Тэ говорил тихо, хрипловато и немного надрывно, давая своему сорванному голосу возможность восстановиться. Чонгук молчал, думая, как сказать об этом. — Я поговорил с Чимином, он мне рассказал без особых подробностей, немного намекнув на то, что я бревно в постели и не могу доставить тебе удовольствие. Сначала я хотел просто поговорить с тобой, но решил, что такой способ будет намного интереснее, — младший покрепче обнял парня, не обращая внимание на то, что тот промычал как-то недовольно из-за прилипающих от пота друг к другу тел. — И ты… Чон, прости, я просто не хотел тебя обижать. По правде говоря, секс с тобой не так плохо, как тебе описал Пак, если он это сделал вообще. Мне нравились многие вещи, и я был, — прокашлявшись, Тэ взял из рук Чона бутылку воды, которую младший приготовил заранее и сделал пару маленьких глотков, — счастлив от некоторых моментов. Не нужно менять всё координально. Если ты хочешь, то мы можем всё обговорить, но только не сейчас, попозже, — Тэ приподнял голову и посмотрел в любимые глаза, которые смотрели очарованно и любяще. — Да, конечно, я и сам хотел это сделать, — младший поцеловал мокрые от пота волосы и провел по спине, немного задерживая руку на ягодице, — Тэ, только не засыпай, будет ещё один раунд. — Боже, ну ты и зверь… — оба засмеялись, даря своему любимому тёплый поцелуй.***
Чимин: ну как вы там? потрахались нормально? Чонгук: блять, завали Чонгук: … и спасибо Чимин: обращайся, думаю, может, на сексолога выучиться?