Маленький шехзаде.

Малыша принесли в покои Хюррем султан. Завидев своих детей, госпожа поначалу обрадовалась, затем удивилась, а после её лицо изобразило настолько смешанные эмоции, что уже нельзя было понять удивлена она или испугана. Хюррем султан, ничего не спрашивая, молча подошла к своему сыну и посмотрела на мальчика, завернутого в большую ночную рубаху, попросив Мехмеда поставить маленькое чудо на пол. Малыш то и дело поправлял одежду не по размеру и придерживал её маленькими ручками, что выглядело очень смешно и мило, однако выражение лицо при этом у него было чересчур серьёзным, не по годам взрослым, а взгляд уж слишком осознанным, таким, будто этот ребенок уже повидал жизнь. Хюррем присела на колени, напротив мальчика, и поборов в себе страх, удивление и неуверенность, улыбнувшись, спросила: —Что это у нас тут за мальчик? Как тебя зовут, малыш? Малыш нахмурил бровки и сначала отстранился, но затем передумал и подойдя ближе, провел маленькой ладошкой по щеке госпожи, с лёгкой улыбкой на лице произнося. —Я не мальчик. Я шехзаде Мустафа. –он неловко улыбался и некоторое время молчал, глядя на меняющиеся эмоции на лице госпожи.–Вы все такая же красивая, как в первый день нашего знакомства. Госпожа была в растерянности, еще никогда она не испытывала такого сильного чувства дежавю, как сейчас. «Да, ведь это те самые слова, что сказал мне шехзаде Мустафа, при первом нашем знакомстве «–как вихрем понеслись мысли в голове и вот Хюррем уже ничего не понимала, смотрела на таинственного малыша и все больше погружалась в мысли и воспоминания, но из раздумий ее вывел обеспокоеный голос старшего сына. —Матушка… Что вы скажете? Вы… Возможно, видели этого ребенка раньше? —с надеждой а голосе спросил Мехмед. Госпожа посмотрела на обеспокоеннное лицо сына и на любопытно-озадаченное лицо Михримах, и дабы успокоить своих детей, решила не подавать виду, что ситуация казалась ей крайне странной и даже ужасной. Она обвела их мудрым и спокойным взглядом, после чего спросила. —Где вы его нашли? Я не могла видеть этого малыша раньше, однако меня преследует настойчивое чувство дежавю. Это малыш каким-то образом невероятно схож с вашим старшим братом в этом возрасте. Более того, я точно помню, что в нашу первую встречу он сказал те же самые слова, что этот мальчик сейчас.–Хюррем некоторое время молчала, а затем нервно хихикнула.–Поразительное сходство. Будто его копия. Если это какой-то розыгрыш, то он вам явно удался, так что? Откуда этот мальчик? —Матушка… Дело в том, что ответ на этот вопрос мы хотели узнать от вас.–Мехмед слегка понурил голову. —Да…–подтвердила Михримах, скретив руки на груди.–Мы нашли его в султанских покоях, на его постели, в его ночной рубахе, но понятия не имеем кто он и откуда взялся. К тому же некоторое совпадения при таких странных обстоятельствах наводят на мысль, что этот мальчик и есть наш старший брат, но только малень… —Не говори глупости, Михримах! –перебил Мехмед.–В который раз тебе повторяю– это не может быть Мустафа. Я не отрицаю наличие колдунов и гадалок, но на такое ни одно колдовство не способно. Это фантастика. —Но как еще тогда объяснить то, что сейчас происходит. Этот малыш знает буквально всё обо всех членах династии. Такой информацией не может располагать ни один, даже самый наилучший шпион, и уж тем более ни один ребенок. А этот малыш знает даже то, что сказал Мустафа нашей матушке при первой встрече больше 30 лет тому назад. Мехмед настаивал: —Обычно при первом знакомстве все люди говорят одинаковые фразы, возможно, этот мальчик случайно угадал одну из них. —Хорошо, а откуда он знает о том, что Рустем жив? Мехмед лишь пожал плечами. —Ты сама говорила, в этом дворце даже у стен есть уши, возможно, и эта информация как-то просочилась… Она ведь не первой важности, скорее всего Мустафа не особо держал это в секрете. Только Михримах хотела открыть рот, как в разговор вмешалась Хюрем. –Прекратите спорить. Вы забыли, что я тут? А ты, Михримах, объясни мне, что это за история с Рустемом. Хочешь сказать, твой муж жив, и Мустафа это покрывает, говоря всем, что у тебя траур? Какой стыд! Как ты могла это допустить? —Матушка, мне вовсе не до этого сейчас…–тяжело вздохнула Михримах и тут малыш подал голос. —Михримах здесь не причем. Это был мой приказ, но я хотел сделать для нее как лучше. Разве это не вы выдали ее замуж за того, кого она не любит. —Что ты сказал? —Хюрем пристально глядела в глаза маленькому мальчику, а затем заключила с усмешкой на лице—Сколько дерзости в этом ребёнке. Не будь колдовство выдумкой, я бы даже смогла с уверенностью сказать, что этот мальчик–Мустафа. Ваш старший брат точно также глядел на меня во время любой ссоры или перепалки, всегда без надобности влезая в чужие разборки. —Ваши разборки с моей матушкой для меня не чужие! Я защищал ее. И сейчас защищаю Михримах. —Вы только посмотрите… Поразительное сходство.—повторила госпожа.—Ххаха.Не мог бы ты для пущей уверенности сказать мне еще пару твоих знаменитых фраз? —Я не буду ничего говорить! Позовите лучше мою маму, она то меня узнает. —А вот тут ты просчитался. Будь ты настоящим Мустафой, знал бы где сейчас твоя мама. Малыш нахмурился и задумался, пытаясь вспомнить где же его мама. Через какое-то время его осенило и он заметно погрустнел. —Матушка не во дворце, верно? Она в Бурсе. Я отправил её лечиться. —Вот ведь упёртый малыш. Говоришь, ты шехзаде Мустафа? Видно, ты вжился в роль. Тогда нам действительно стоит послать за Махидевран в Бурсу, полно ей отдыхать. Пусть поможет нам узнать своего сына. —Держитесь подальше от моей матери.–сказал он только и всего, но и этого хватило, чтобы госпожа в секунду поменяла свое мнение об этой, на первый взгляд, комичной ситуации. Кажется, эти слова подействовали на нее слишком убедительно и оказали большое влияние. Госпожа не стала отвечать на вопросы своих детей, а лишь решительно встала и перед тем как уйти, коротко отрезала. –Оставайтесь тут. Никому не показывайте этого ребенка, следите за ним в оба глаза. Я скоро вернусь Необходимо срочно что-то предпринять, есть большая вероятность, что это и вправду наш повелитель. Султан Мустафа хан хазретрели. И вот еще...Оденьте его как следует. Эта рубаха ему как пеленка.–после этих слов Михримах отправила служанку за одеждой и вскоре она была готова. Малыш наконец чувствовал себя комфортно в одежде по размеру. После этого Хюрем стремительно отправилась на поиски разгадки этого происшествия. И прежде всего нужно было оповестить об этом главную калфу, которая, как известно, сначала была шпионкой Махидевран султан, но после перешла на сторону Хюрем, а сейчас, когда противостояние двух лагерей закончилось, бывшая шпионка и нынешняя калфа просто осталась служить в гареме, к тому же Мустафа прекрасно помнил, как сам принес в свой гарем девушку по имени Диана. Она хорошо выполняла свою работу и была отличной управляющей, которая много знала, в том числе и о делах династии. В первую очередь Хюрем отправилась к ней. Ей удалось узнать не много, но и немало. Следующей зацепкой стал Ташлыджалы Яхья, который знал обо всех делах шехзаде, именно про него напомнила главная калфа. «И как это я сразу про него не вспомнила. Его верный друг, слуга и соратник. Наверняка он что-то знает» Но разговор не клеился. Яхья был озадачен подобными вопросам, а про исчезновение шехзаде Хюррем ничего не рассказала и он сразу же понял, что что-то здесь не так, поэтому и про вчерашний визит странной знахарки тоже умолчал. Но отпускать его Хюррем не собиралась. Конечно, это не дело общаться с ним с глазу на глаз, поэтому она решила отправить его покои где сейчас находились полном недоумении Михримах, Мехмед и таинственный мальчик Мустафа. «Он ни о чем не догадается, и о пропаже повелителя он ни сном ни духом. А даже если что-то поймёт, или этот маленький Мустафа ему что-то скажет, так даже лучше, все-таки он надёжный человек, а если все поймёт, значит еще и мозговитый. Больше зацепок нет, поэтому мне сейчас нужно связаться с человеком, который хоть немного близок к этой теме и как можно скорее.–Хюррем отправила Яхью в свои покои, а сама приказала собрать экипаж и отправилась к проверенной и старой гадалке, которая сделала для Хюррем не одно предсказание. «Возможно, она как-то поможет в этой безумной ситуации «–судорожно крутились мысли в её голове, ведь ей все казалось, что нужно действовать быстро.

***

В это же время Мехмед и Михримах «допрашивали» маленького виновника происшествия. Михримах –чтобы узнать побольше от маленького султана, а Мехмед–чтобы проверить правда ли это маленький султан. —Как звали твою первую наложницу? Мустафа задумался. —Элиф. Она была очень спокойная и добрая. —Разве не Эфсун? –усмехнулся Мехмед. Маленький мальчик заметно погрустнел. Его лицо выражало слишком взрослые для его маленького личика эмоции. —Элиф была первой наложницей. А Эфсун первой любовью… Мехмед закатил глаза. Ему было невыносимо слышать такие правдоподобные речи из уст маленького мальчика, к тому же это просто смешно. Первая любовь в 4 года? —Ты не веришь мне, братишка. Я вижу. Но я тебя не обманываю, я правда Мустафа. –мальчик с минуту постоял молча, а затем протянул руки к старшему, выпрашивая поднять его. Мехмед, конечно послушал и взял его на руки, а затем улыбнулся. —Если ты и вправду Мустафа, то я могу похвастаться тем, что держал на руках своего старшего брата. Знаешь, мне всегда было интересно, каким был наш старший брат в детстве. Мальчик улыбнулся. —Вот он я.–сказал он и обхватил голову Мехмеда руками, обнимая его. Мехмед улыбнулся и поставил малыша на пол со словами: —Иди побегай пока.–и малыш послушал, кивнув головой.—Тебе не кажется, Михримах, что для Мустафы этот малыш слишком сентиментальный. —Глупости. Ему всего 4 года, и поведение соответствующее. То что он помнит всё, что с ним произошло, не обязывает его вести как 40 летний мужчина. У него разум 4х летнего ребёнка, просто со слишком большими знаниями и опытом. —Однако он говорит примерно как мужчина в сорок лет. Четырёх летние дети и двух слов связать не могут. В то же время он ведёт себя как ребенок. —Ну во-первых, мы не знаем в каком он сейчас возрасте. Возможно ему 5 или даже 6, мы оцениваем возраст по телосложению, а это все не точно. Во-вторых, дети не контролируют свои эмоции, не умеют скрывать, юлить. Они говорят, что думают. С одной стороны это мило, а с другой...Подойди сейчас к нему и спроси, что хочешь, он как на ладони. Представь, мы можем спросить у Мустафы что угодно и он не разгневается , не скроет ничего. —Хм...Допустим я поверил, что это Мустафа. Что ты предлагаешь мне спросить? —Что хочешь. Но только дай ему время вспомнить, ребенку сложно справиться с таким обьемом информации, она записана где-то на подкорке разума. Мехмед кивнул. Все это было странно, но вопрос был уже готов и ждал ответа. —Малыш, послушай, я верю тебе. Верю, что ты мой старший брат, но не мог бы ты ответить на один вопрос, чтобы я мог убедиться... —Да, да! Конечно.–захлопал в ладоши малыш.–Спрашивай. —В один из дней, когда мы поехали на охоту с отцом, кое-что произошло...Ты помнишь? Тогда в шатре... —Шатер?–мальчик крепко задумался, перед его глазами отрывками мелькали воспоминания и по выражению его лица можно было понять, что не самые приятные, внезапно по его щеке покатилась одинокая слеза. —Мехмед...–всхлипнул Мустафа. Мехмед насторожился и обеспокоенно спросил. –Да, малыш? Что случилось? Почему ты...Вдруг заплакал, душа моя... —Наш...Наш отец...Он...Он ведь у-ум.. Мехмед вдруг чего-то испугался в этих слезах. И вместо того, чтобы все объяснить, дать утвердительный ответ, он обнял малыша и сказал: —Нет, нет, ты что-то путаешь. Наш отец в отъезде, а ты временно исполняешь обязанности регента. —Правда? Но я помню..Я точно помню страшную картинку... –Это плохой сон. У тебя в голове все перемешалось. —Значит я ошибся и я не повелитель. И отец скоро вернётся?–лучезарно улыбнулся малыш. —Да, да, скоро вернётся.–Мехмед крепко обнял его. Теперь у него не осталось сомнений–это Мустафа. —А что ты хотел у меня спросить? Шатер? Охота? Я, возможно вспомню.. —Нет. Нет, не нужно. Я не то хотел сказать. Я хотел...Кхм...–Мехмед вдруг повеселел, вытер слезы на лице маленького Мустафы и сказал.—Я хотел спросить, из всех братьев кого ты больше всех любишь. Меня, верно? Мустафа часто заморгал глазами, не зная что ответить. —Если я скажу да, обидятся Селим, Баязед и Джихангир. Если скажу нет, обидишься ты. А ты как думаешь? Мехмед засмеялся: —Думаю, что я все таки твой любимчик. Да? Мустафа улыбнулся и пожал плечами. —Или нет? Малыш отвел взгляд и приподнял брови. —Все может быть.—маленький Мустафа хитро улыбался. —Хаха..А Михримах говорила, что дети не умеют юлить. Ну скажи мне по секрету, Селим и Баязед не узнают, а Джихангир тем более. Мехмед так и не дождался ответа. Мустафа убежал играть и осматривать большие покои: случайно разбил вазу, нашел украшения, попрыгал на кровати, а тем временем Михримах где-то в сторонке шепетом отчитывала Мехмеда. —Зачем ты сказал ему, что наш отец жив? Рано или поздно он вспомнит всё: и злополучный шатёр, и палачей, и бунт, и смерть отца. —Знаю, Михримах, знаю, но что мне было делать? Он плакал. В конце концов это ребенок, будет лучше, если он сам вспомнит, когда будет готов, ты же слышала– эти воспоминания размытые и страшные. Ты видела как он изменился при одном упоминании слова шатёр? —И что теперь, не говорить слова шатер, белый кафтан ,палачи и бунт? —Может и не говорить! Теперь я точно уверен, что это Мустафа. Я чувствую...И я не хочу, чтобы из-за нескольких часов, проведённых с нами, он вырос травмированым ребенком. —Он уже взрослый, в детском теле, за его состояние можешь не переживать. А вот за себя и за всю империю побеспокойся. Что если он не вырастет также быстро как уменьшился? Что теперь, ждать 40 лет? Это будет другая эпоха, другое время, а нас с тобой уже не будет....И его сын...Если так пойдет и дальше, то Мустафа может стать конкурентом своему собственному сыну...Хах, они сейчас одного возраста... —Хватит, сестра,это не смешно. Не говори так, беду накличешь. Все будет хорошо, он быстро вырастет, я верю. —А ты стал суеверным. —Еще бы..Тут такое творится...В любом случае поживём увидим. Закончил Мехмед, обеспокоенно глядя на своего "младшего-старшего" брата. Как раз в это время в покои постучались, двери растворились, и в комнату зашел Ташлыджалы, которого радостным криком встретил Мустафа, тут же подбежал к нему и запрыгнул на руки. —Яхья! Ты пришел со мной поиграть! Яхья еле удержался на ногах, но затем поднял на руки малыша и с выражением лица полным недоумения, поклонился Мехмеду и Михримах, шёпотом спросив, как бы у самого себя. "Что здесь происходит?"–к сожалению, ответ на этот вопрос мучил не только его, но и всех присутствующих в этой комнате.