колесо фортуны.

было ли это ошибкой? неизвестно. было ли это шуткой? неясно. но одно ясно точно - джей что-то чувствует к тонсэну из своего прошлого лейбла. что-то давно забытое и закинутое в старый сундук, пыльный и с тысячами замков. что-то, леденящее душу как раньше, заставляющее прыгать и скакать, часто дышать и смущаться. и снова ощущать себя подростком, впервые влюбившимся. такой расклад ему не нравится. бескомпромиссно. снова ощущать сильную влюбленность к парню, с которым он с треском расстался пару лет назад с пометкой «нужна карьера». и не сказать, что эта пометка была нужна для галочки, лишь бы избавиться от мальчика. джею нужна карьера. но сейчас нужен и бывший возлюбленный. много воды, точнее слез, с той поры утекло. и кажется, видя, как его парень сдерживался, дабы не заплакать, чонсон и сам хотел истерить навзрыд и рвать на себе волосы. вот он снова вспоминает это, и сердце начинает больно колоть, а ребра будто несчадно сжимают, пытаясь сломать. «оставаться наедине с собой в пустой тренировочной комнате - ужасно.» – думает пак. лучше бы ему выносил мозг и подшучивал рики, чем сейчас он один на один со своими мыслями, которые зарывают парня в могильную яму. – да? – хен, уже полночь, ты скоро домой? – на конце провода слышится голос чонвона. – а-а... не переживай, я уже собираюсь, минут через двадцать буду. надеясь, что приезд домой его расслабит, джей фундаментально ошибался. улегся в постель, все ворочался и слушал тихий храп джеюна на соседней кровати. сходил попить водички, бесшумно побродил по гостиной и кухне, зашел в ванную, умылся. зря, только еще больше сон отогнал. как же бесит! бесит, что из-за мыслей о каком-то мальчишке теряет заветные минуты и часы сна. бесит, что ничего не может с этим сделать. бесит, что санвон наверняка ненавидит его за свое разбитое сердце. люди меняются, особенно после подросткового возраста. джей изменился, возмужал, приувеличил свои таланты и показал их миру. но из недр его мышления все еще стучится чонсон, желающий напомнить о себе и о счастливом прошлом. он хочет вернуться. – о, чего не спишь? – в дверном проеме кухни вырисовывается силуэт сонхуна. – так устал, что даже спать нет сил, – подпирает щеку джей. – да хватит есть кириешки по ночам, вот куда они пропадают волшебным образом! – ничего не знаю. – спасибо, что хоть признался. сонхун усаживается на стул рядом, заглядывает в глаза старшему. – чего такой задумчивый? джей тяжело вздыхает. диллема: хоть немного сбросить груз с плеч и поделиться переживаниями или отпереться фразой: «все хорошо, тебе показалось.» сонхун, будто награжденный телепатией, ближе двигает стул к чонсону, ожидая услышать интересную экскурсию по городу мыслей пака-старшего. – сонхун... а ты когда-то хотел вернуться к человеку, с которым, кажется, все кончено? – м-м, думаю, нет... а что, есть желание вернуть старые отношения с сан... – джей бьет тыльной стороной ладони младшего по губам, хотя тот даже не успел закончить свой вопрос. – какой же вы находчивый, господин пак сонхун! – возмущается, пока его друг пропускает смешок. – в сопливых мелодрамах говорят слушать свое сердце, и я тебе того же советую. делай то, что хочет вон тот орган, что циркулирует твою кровь. спокойной ночи, джей. иди спать, заебал шлындать по всей общаге, – прощается хун, опять оставляя друга одного. чонсон сейчас планировал исполнить утреннюю молитву лейблу, который великодушно предоставил им выходной перед отъездом в сша. и так как ночь выдалась бессонная, было ясно, чем он будет заниматься весь день. – ко мне не заходить, меня не будить, не трогать, даже если случится атомная война или на нас нападут инопланетяне. я для вас умер. все, сладких снов мне. и черт же его дернул залезть в тикток. дело гиблое. среди танцулек-челленджей других коллег, трендами западных блогеров, ему попадается видео аккаунта тонсэнов из бигхита. сердце пропускает удар. и как советовал сонхун, джей слушает этот гребанный орган, который устроил дискотеку в его груди. самое импульсивное и необдуманное решение. – алло, джей-сонбэнним? – мелкий засранец, он оставил его номер. – ты занят? – коротко, ясно и строго вопрошает старший. – нет, а в чем дело? что-то случилось? нет, не случилось, просто пак джей каким-то образом вчера в здании словил тепловой удар и сейчас пожимает плоды. через пару минут разговор завершен чонсоном, а дальше он установил мировой рекорд по скоростному одеванию. выходя из комнаты, парень встречает сонхуна. – ты же спать собирался, куда нарядился? – окидывает джея взглядом. чонсон смотрит по сторонам, оценивая ситуацию и возможность не спиздеть. не спиздеть становится невозможно. – я шнур от зарядки в компании оставил, мы же завтра улетаем, надо забрать, – сообщает пак и подмигивает. губы хуна округляются в согласии, потом он кивает головой. минуя двери здания, джей поднимается в лифте. по телу бегут мурашки. около входа в их комнату практик он замечает свою цель. цель же вежливо кланяется, после чего оказывается затолканной в помещение, тут же закрытое на защелку. – м? это настолько серьёзно, сонбэнним? – санвон снова строит свои невинные глазки. невинные красивые глазки. – да хватит меня так называть! – злится чонсон. – а как? критикуешь - предлагай. или говори быстрее, чего хотел? – мальчик скрещивает руки на груди. и что ему делать сейчас? парень тяжело вздыхает. что ему делать, когда санвон стоит перед ним и ждет начала исповеди? хоть джей и старше, но он чувствует себя загнанной в угол маленькой собачкой. — ты ненавидишь меня, верно? – начинает чонсон и младший снова смотрит невинно и с замешательством во взгляде. – я не понимаю о чем ты... – о том, что бросил, заставлял плакать. ты ненавидишь меня? – нет, – неожиданно, младший улыбается. – если ты вдруг заволновался за мои чувства, я давно в порядке. к чему это? – ты мне нравишься. и если это возможно, я бы хотел начать все заново. вот к чему я, – руки предательски трясутся, как и сам чонсон. молчит. откидывается на спинку дивана, на который он в эту же секунду и уселся, и смотрит в потолок. джей мечтает о падении метеорита именно сюда, именно в эту комнату, дабы в миг небесное тело закончило его страдания. – я согласен. – что? – согласен! – так легко? – вокруг слишком много сложностей, дай мне хоть что-то сделать легко. думаешь, я не скучал по тебе? чонсон последний раз перед уходом мажет губами по скуле вона, пока тот двумя руками крепко держится за предплечия. старший извиняется за то, что не может даже прогуляться с ним, из-за чего глаза санвона начинают слезиться. – вот он, – ухмыляется сонхун, сидя на кухне и доедая кириешки, которые начал ночью. – как дела? – шнур у меня, – отчитывается джей, будто бы шпион.