Безумно "весёлый" месяц приключений

      Стена сосен сгущала темноту и делала ночь ещё темнее, не давая вовсе что-либо разглядеть. Ветер качал верхушки деревьев и заставлял сами деревья трещать. На небе сверкали звёзды давая хотя бы понять где небо в этой непроглядной тьме. Но было странным то, что не было слышно вообще ничего кроме ветра, скрипа и треска деревьев. Создавалось впечатление что лес вымер и из всех живых в этот момент в лесу находился только он один.       Так и стоял бы он неизвестно сколько если бы только не услышал как его кто-то зовёт. Сначала едва слышно, так что казалось будто ветер что-то шепчет ему. Потом слова стали более различимы и похожи на речь. Стараясь уловить направление, человек сделал шаг, потом ещё шаг. Снег захрустел и этот хруст казался таким громким, что могло показаться то, что его слышит весь мёртвый лес. Остановившись, человек снова пытался прислушаться и уловить голос зовущий его из чаши. Но ничего не было, затем он сделал ещё пару шагов вперёд и услышал грохот раздаваемый эхом от которого бы вот-вот лопнули перепонки в ушах. Резко обернувшись он увидел что на него несётся, ярко светя фонарем, нечто, и даже не думает остановится.       Возможно оно так бы и задавило его и подмяло под себя, но тут всё резко исчезло и взору предстал кабинет, деревянный столик и рыжий паренёк лет шестнадцати, который пытался разбудить своего соседа. — Гришка, Гриха! Ты чё блин?! По ночам не спишь? Подъем. Осознав свою оплошность, Григорий быстро приободрился и подскочив выпалил: — Я не сплю, не сплю, нет... Я бодрячком... — Хе, ну-ну, вижу. Смотри, а то прилетит тебе потом от классухи. — Мда, Андрюх, спасибо что разбудил. — Ха-ха-ха-ха, да не за что.       Бесконечно долго тянулся у Григория этот учебный день в старой, деревянной, сельской школе советских времён, и вот наконец когда он закончился, тот сонный и ужасно уставший поплелся домой.       Морозец приободрял его, снег хрустел под подошвой сапог, а ярко светящее солнце и белый снег слепили и давали уверенность что тот не свалится и не уснет посреди дороги как он себе представлял. Такая усталость в этот день была обусловлена тем, что почти до утра, Григорий зачитался книжек про легенды и мифы его родного края, а потом долго не мог уснуть под впечатлением от легенд про духов леса и сущностей что в нём обитают, ведь его маленькая деревня находилась у самого леса и ее жители и он сам жили по соседству с ним и его обитателями, и тоже пользовались всем тем, что он мог дать. Да и по одной местной легенде рассказанной ему дедом Тихоном, в самой чаще этого леса жило древнее поселение, пока после войны оно не распалось и его жители не покинули эти места, а вместо них тут при союзе построили деревню с колхозом, который после распада выкупили и превратили в ферму. Правда когда дед Тихон начинал рассказывать о покидании родного места поселением, в его голосе почему-то начинала звучать нотка грусти и сожаления.       Посёлок был небольшим, окружённый с одной стороны густым лесом сосен и елей чей аромат разносился по округе ветром, по большей части состоявший из деревянных домов, старых изб и срубов. В его старой, сельской школе было на много меньше учеников чем в любой городской школе. У каждого в доме была печь и идя домой, Григорий наблюдал как из каждой трубы валит дымок и по улице разносится запах жженого дерева вперемешку с запахом хвои.       Он и сам жил в небольшом деревянном с матерью и младшей всего на пару лет сестрой, в отличии от некоторых семей где сёстры и братья не ладят друг с другом, в этой семье все было иначе. Брат помогал своей сестре в учебе, они вместе смеялись над теми же шутками. Казалось, если бы Анна не была бы сестрой Григория, то тот непременно влюбился бы в нее, ведь она была очень красивой, стройной и пусть с темными, но гладкими и приятными волосами, и с острыми чертами лица. Когда Григорий пришел домой, его обдало теплом от печи которое разнеслось по всему дому. Лениво раздевшись в прихожей он прошёл вглубь дома, через кухню и просторный зал зашел к себе в комнату, чтобы переодеться.       Его комната была не большой если не сказать маленькой. Его кровать была поставлена к стене, почти вплотную к отопительным трубам, а рядом стоял шкаф, да так, что голова лежала между двух стен. Стол с книжными полками стоял у дальней стены у окна. На нем располагался стакан с карандашами и ручками, на полках кроме учебников была и всяческая литература, преимущественно художественная на тему возможно самой известной войны.       Переодевшись, Григорий вышел из комнаты и поздоровался со своей матерью и сестрой Анной, почти не обращая на тех внимание из-за усталости, затем принялся трапезничать. Отца у него не было, тот остался жить в городе, а они переехали сюда ещё очень давно после очередных скандалов и развода родителей. Человек привыкает ко всему, так что и он, и все остальные жители этой деревни привыкли к жизни почти без связи с внешним миром, рядом с лесом, своим огородом и полями собственной фермы, которая обеспечивала жизнь всех местных жителей этой маленькой деревушки.       Закончив с трапезой и поблагодарив мать, он направился к себе в комнату. До темноты зимнего вечера он просидел за учебниками. Когда наконец подготовка к следующему дню была закончена, за ним зашёл его сосед и по совместительству лучший друг Михаил, который был старше его и казалось немного светлее и веселее во всем чем он. Тот всегда подначивал Григория на что-нибудь интересное делая его менее мрачным и поддерживая. В целом судьбы их семей были схожи, да и жили они тоже тут очень давно и у обоих были младшие сёстры, так что соседи считали друг друга чуть ли не братьями которые и вправду как будто зависели друг от друга.       Григорий был уже почти без сил и поэтому немного поболтав с ним в сенях, сообщил что он сегодня не пойдет на «свежий воздух». Михаил понимал своего друга и не обижался по таким пустякам. Да и в целом они виделись каждый день, так что если бы не в этот день, то в следующий они непременно бы встретились и что-нибудь придумали. Они уже однажды хотели найти и остатки той заброшенной деревни, но чуть было не затерялись в лесу и вышли к своей деревне только вечером и отхватили дома по полной. Последние силы ушли на растопку печи и когда дрова уже во всю горели и трещали в печи, и был подсыпан уголь для большего тепла, Григорий смыл с себя сажу и пройдя к себе в комнату, раздевшись, лег на кровать и почти сразу, обдаваемый теплом батареи заснул крепким сном до раннего, такого же темного и холодного утра.