Мы не дружим с головой

В какой-то момент Ковалёв поднимает глаза и…мгновенно понимает, что пожизненно утонул в Её изумрудных омутах. Вот так внезапно приходит к нему ещё одно озарение. Кажется непозволительно много этих самых озарений за крайние несколько дней. Впрочем… Он уже давно понимал на каком-то подсознательном уровне, что от этой женщины так просто не получится убежать. Вот как в их самую первую встречу, она посмотрела на него, прожигающее так, испепеляющее, словно заглядывая в душу, так и поселилась в сердце с концами. Правда, далеко не сразу Ковалёв осознал это… - Не, Ирк, здорово ты всё-таки меня переплюнула! - Ты о чём, Миш?.. - Я когда от тебя в Москву «сделал ноги», был на связи с тобой каждый день. А ты, мало того, что «просто в магазин на несколько месяцев вышла», так номер телефона сменила и никак от слова «совсем» своё местоположение знать не дала. - Миш… Ну я же всё тебе рассказала… - Ира, мне страшно подумать, что нас с тобой в дальнейшем ждёт… В прошлый раз нам помириться помогла тюрьма, причём в самом прямом смысле, в этот раз…гипс и больница. - Ну, полагаю, тут есть два варианта: либо мы с тобой друг друга переубиваем, либо…будем долго и счастливо жить. - Сложный выбор. Я бы сказал очень сложный… Но второй вариант кажется привлекательнее. - Полностью согласна. Тот вечер четверга не предвещал никаких перемен. На пятницу было назначено свидание с Лерой, да и вообще Ковалёв был уверен, что отпустил прошлое. Так упорно себя в этом убеждал целый день, что в какой-то момент в эту «мантру» поверил. Телефонный звонок отвлёк от начала серии буллитов в хоккейном матче, отчего Михаил позволил себе выругаться вслух, причём далеко не культурно. «Мы с отцом задерживаемся, сам разогрей себе котлеты на ужин», – невозмутимым, впрочем, как и всегда, тоном отрезала Валентина Павловна, а он вместо того, чтобы сказать короткое «да» и вновь погрузиться с головой в мир хоккея, зачем-то поинтересовался причиной отсутствия родителей. - В травмпункте мы. - Что-то случилось? - С нами – нет. Ирина…Константиновна отличилась: умудрилась на ровном месте, в холле, упасть. Видимо окончательно забыла за это время дорожки в НЧПИ. Дальнейшие слова матери он уже не услышал. В считанные секунды схватил из шкафа чистую футболку и через минуту уже мчался в нужный район города, напрочь позабыв о некогда важном хоккейном матче. Мягко говоря, странная реакция на травму женщины, которую отпустил… На каком реактивном самолёте Ковалёв долетел – непонятно. Но его скорому приходу были удивлены все, начиная от родителей, заканчивая дежурной медсестрой, которая стала невольной свидетельницей недавнего телефонного разговора. А уж о реакции Иры на его внезапное появление и говорить нечего. - Ты… Как? Зачем? То есть… - Ирина Константиновна, не крутитесь, вы врачу мешаете проводить процедуру. Молча сел с Ней рядом, некрепкой, но уверенной хваткой сжал здоровую руку… - Я думаю, ваш муж сможет о вас в этот непростой период позаботиться, – без задней мысли оборонил фразу доктор после перечня необходимых нехитрых медицинских манипуляций, которые были Ирине назначены. Она опустила глаза, теряясь в догадках, всё ли происходящее реальность или это побочные действия обезболивающего внесли свои поправки в Её общее состояние? А Миша… Миша улыбался какой-то дурацкой, но вместе с тем счастливой улыбкой, отдалённо думая о том, что надо всё-таки будет завтрашнее свидание с Лерой отменить. А потом были безуспешные попытки Ирины уговорить его отвезти Её домой или хотя бы позволить такси вызвать. Тихий, в прямом смысле этого слова, ужин в его квартире и в его комнате, подпитанный недоумённым взглядом Валентины Павловны… И только после этого, слабой улыбкой отреагировав на очередную шутку Ковалёва, Ирина наконец-то решилась сказать ему то, что боялась сказать все эти долгие месяцы: - Я не просто так уехала, Миш. Точнее не только потому, что мне было невыносимо видеть, как ты страдаешь без волейбола, а…потому что мне приказал мэр. - В каком смысле?! - После твоего скандального увольнения с назначенной им должности, он снова вышел на меня. И сделал мне предложение, от которого отказаться невозможно. - Ты почему сразу мне не сказал ничего?! Ну придумали бы что-нибудь, Ир… - Тогда бы он тебе поставил очередное официальное условие, посадил бы в душный кабинет переговоры вести, да утопать в бумагах… Я знала, что ты этого не выдержишь… А мне всё равно, где психологию студентам преподавать. - Да я не знаю, как твоё исчезновение выдержал! - Ну… Выдержал же. И в волейбол вернулся… - Да нафиг мне этот волейбол сдался! Мне вообще ничего не нужно, если…тебя рядом нет. - Миш… - Всё хватит… Ничего больше не говори… Собственно, Она даже если бы очень захотела, сказать ничего не смогла – Ковалёв жадно впился в податливые сладкие губы Иры требовательным, но вместе с тем нежным поцелуем. // … Музыка льётся рекой из огромных колонок, а гул весёлых голосов вперемешку со звонким смехом всех присутствующих, не смолкает ни на минуту – свадьба Алёши и Лёли в самом разгаре. Однако Ковалёв не видит и не слышит вокруг себя никого. Никого, кроме Неё. Ирина долго сопротивлялась – не хотела идти на торжество, ссылаясь вначале на гипс с яркой росписью Михаила, которую он гордо поставил на него в первый же вечер, а потом просто убеждала Ковалёва (и саму себя соответственно), что будет на этом празднике лишней. И только телефонный звонок Алёши смог заставить Её всё же изменить своё мнение. - Спасибо, что всё-таки вытащил меня сюда – я сто лет, кажется, не танцевала! - Я то что?.. Это Алёше спасибо! Меня ты не слушала, между прочим. - Я просто… - О! А вот за это уже спасибо Лёле и её меткости! – Ковалёв ловко поймал букет невесты и под громкие дружные аплодисменты протянул его спутнице. - Миш… - Да не дрейфь, Ир! Рука твоя заживёт, мы решим, что с этим делать.