Юны и влюблены

Синцю бредет по знакомым тропинкам, время уже давно перевалило за полночь. Он надеется, что его отсутствия в Спрингвейле не заметят. Не то, чтобы кому-то действительно было до него дело, но меньше всего ему хочется доставлять другим неудобства. Синцю все еще помнит, как впервые попал в Мондштадт. Это результат банальнейшего стечения обстоятельств. Отец отправляет его уладить дела, точнее обсудить с господином Рагнвиндром отдельные пункты контракта торговой гильдии «Фэйюнь» по поставке напитков в Глазурный павильон. Обычно этим занимается его старший брат, но у него находятся срочные дела в Фонтейне. Стоит признать, изначально он не был в восторге. Поездка в Мондштадт спутывает все его планы. Он собирается наведаться в парочку руин в окрестностях Лиюэ, где могли находиться древние свитки. А может даже найти парочку демонов. Конечно, вместе со своим дражайшим другом Чунюнем. Однако, этому не суждено было сбыться. Несмотря на это, поездка проходит крайне успешно. Синцю в Мондштадте нравится. Может он не такой яркий как его родной Лиюэ, но здесь ему намного проще позволять себе быть собой. Здесь на него не давит статус и честь его семьи, потому что люди на это совершенно не обращают внимания. Впрочем, когда дела касаются интересов торговой гильдии «Фэйюнь», он ведет себя подобающе наследнику ее главы. В первый раз Синцю останавливается в отеле «Гете», Сюй бронирует для него номер. Из его окна открывается прекрасный вид на площадь с фонтаном. Во время его третьей поездки в «Гете» остановится не получается. Он целиком и полностью забронирован организацией Фатуи. По досадному стечению обстоятельств, Синцю узнает об этом только прибыв в Мондштадт. Ему предлагают остановиться в «Кошкином доме», но Синцю, помня об аллергии своего дорогого мондштадтского друга отказывается от этого предложения. Он не уверен, куда ему идти, но Эмбер подсказывает, что в Спрингвейле ему могут сдать домик по доступной цене. Отправляясь в указанное место, наследник гильдии не питает никаких особых надежд, но удача все же улыбается ему. Небольшой домик, который ему сдают, не такой роскошный как номер в отеле, но настолько уютный, что он даже думает его выкупить. Поэтому, все его последующие визиты Синцю пребывает в Спрингвейле. Это удобно — недалеко от Мондштадта и никто не начнет задавать вопросов, если ему захочется исследовать территории региона среди ночи. Еще поездка в Мондштадт знакомит его со многими прекрасными людьми: Эмбер, Лизой, Ноэлль, Джинн, Дилюком, Кэйей и, конечно, Венти. Самым лучшим бардом всего Тейвата. Так он ему представляется в их первую встречу, когда Синцю, очарованный чужим голосом, оказывается на площади перед собором Барбатоса. Венти чудесный. Он рассказывает Синцю истории о Мондштадте, поет баллады, показывает окрестности. Наследник гильдии с восхищением его слушает, поражаясь осведомленности барда. Он уверен, что не прочитает и малой доли того, чем с ним делиться Венти в книгах. И отчего-то ему кажется, что все истории барда совершенно правдивы. Или же Синцю просто загипнотизирован его мелодичным голосом. Он без сомнений очень дорожит своей дружбой с ним, расценивая ее никак иначе, как дар Архонтов. Однако, в эту поездку они проводят вместе катастрофически мало времени и единственная причина этому сам Синцю. Он признает, что ведет себя глупо и совершенно по-детски, но иначе не может. Молодой наследник гильдии «Фэйюнь» только недавно смог себе признаться, что предпочел бы слушать песни Венти дни напролет, чем заниматься делами гильдии или помогать Лизе в библиотеке. Да что уж там говорить, он бы даже оставил свое исследование Мондштадта, лишь бы проводить с ним больше времени. Кроме того, Венти вызывает в нем странное чувство бабочек в животе, а его лицо и уши при виде названного барда горят красным огнем. Это его крайне смущает. Наследник Гильдии осознает свою влюбленность в мондштадского барда совершенно случайно и это осознание выбивает из него весь дух. Синцю тогда как раз заканчивает дела гильдии «Фэйюнь» и планирует остаться на пару недель для исследования территории. Он слышал, что в Мондштадте полно неисследованных подземелий. А если он обнаружит призрака — будет что рассказать Чунюню. Венти стоит возле главных ворот, перебирая струны лиры. Едва завидев наследника гильдии, бард отрывается от своего занятия. Он в считанные секунды преодолевает расстояние между ними, закидывает руку на плечи Синцю и интересуется не нужна ли ему компания. Наследник гильдии незамедлительно соглашается на предложение и они отправляются в путь. Возле озера Звездопадов юноши решают устроить небольшой привал, усаживаясь на траве. Венти рассказывает ему историю о Полуночном герое — новом защитнике Мондштадта. Синцю слышал об этом краем уха, все в городе и за его пределами это обсуждают. Но он совершенно не против услышать ее из уст барда. Все же, лучше рассказчика во всем Мондштадте не сыскать — исключительно по мнению самого Синцю. Он слушает его рассказ, глазами блуждая по чужому лицу, невольно задерживаясь на длинных ресницах, бледных щеках и розовых губах. Наследник гильдии чувствует жар, приливающий к щекам. Дышать становится тяжелее. Сердце стучит быстрее обычного. О, нет. Нет-нет-нет. И тогда понимание выбивает у него почву из-под ног. Он влюблен. Но что если это не взаимно? Синцю не готов так просто потерять дружбу с Венти. Не из-за какой-то глупой влюбленности. Даже если это влюбленность его собственная. Он настолько погружается в свои мысли, что не сразу замечает взгляд барда, направленный на него. Потерянный янтарь встречается с обеспокоенным изумрудом. Венти хмурится, спрашивает все ли у него в порядке. Синцю извиняется и ссылаясь на срочное дело, о котором он совершенно забыл, стремительно ретируется. Оставляя Венти в полнейшем замешательстве. Это совершенно не благородное поведение, но это все на что он сейчас способен. Ему нужно время, чтобы все основательно обдумать. Времени на обдумывание уходит намного больше, чем он планирует. После этого инцидента их общение почти прекращается, за исключением пары раз, когда Венти удается перехватить Синцю. Но все эти разы заканчиваются тем, что наследник гильдии сбегает, мотивирую это тем, что у него очень много срочной работы. Синцю знает, что Венти не очень-то верит его оправданиям. Бард умен и может читать его как открытую книгу. Если они будут проводить больше времени друг с другом, то он совершенно точно догадается о влюбленности Синцю. Быть может, это было бы к лучшему. Наследник гильдии качает головой, отгоняя навязчивые мысли. Теперь это уже не важно. Через несколько дней он вернется в Лиюэ. Синцю остается пройти совсем небольшой промежуток дороги, когда до него доносится звук. Он слышит странное посапывание за близлежащими кустами и не может пройти мимо. Синцю медленно, стараясь не потревожить кого бы то ни было находящегося за кустами, обходит их и натыкается человека. Ему не приходится прикладывать особых усилий, чтобы узнать его личность. Венти. Он лежит на траве, свернувшись калачиком. Рядом с его головой валяется пустая бутылка. Синцю уверен, что в ней было вино из одуванчиков. Он обеспокоенно вздыхает. Сегодня ночью достаточно прохладно и меньше всего Синцю хочется, чтобы бард простудился. Он присаживается на корточки и осторожно теребит Венти за плечо. Тот бормочет, что-то несвязное, но пару раз моргнув, открывает глаза. Фокусирует свой взгляд на наследнике гильдии и приподнимается с земли, опираясь на предплечья. Смотрит вопросительно. — Где ты остановился? — мягко спрашивает Синцю, — давай, я отведу тебя домой, — он протягивает барду ладонь за которую тот без раздумий хватается. Наследник торговой гильдии «Фэйюнь» помогает ему подняться, чуть не потеряв равновесие в процессе. Венти на нем буквально виснет. И почти сразу же, не устояв, падает к его ногам. Руки Венти обманчиво легко обнимают его колени. Голова барда прижимается к бедру Синцю, но это не то, что заставляет его замереть. — Надо же, всего лишь стоило напиться до отключения сознания, чтобы, ты, наконец, обратил на меня внимание, ехех — Венти, несмотря на смех, звучит расстроенно и наследник «Фэйюнь» чувствует себя виноватым. — Это не так. Ты всегда можешь получить мое внимание, стоит тебе только попросить, — Синцю слабо улыбается. Его пугает, насколько правдивы его слова. Он знает, что если Венти его попросит, то он просто не сможет сказать нет. Только не ему. Бард недоверчиво фыркает. Синцю осторожно прикасается к чужим ладоням на своих коленях в немой просьбе отпустить. Венти качает головой и кажется обнимает их еще сильнее. — Если отпущу, ты сразу убежишь, — тихо произносит бард. Настолько тихо, что Синцю не уверен должен ли он был это услышать. Он тяжело сглатывает. — Не убегу, обещаю, — он качает головой, собираясь с мыслями, — Знаешь, я скучал по тебе, — это чистая правда. Губы Синцю трогает робкая искренняя улыбка. Венти поднимает голову, внимательно вглядываясь в лицо наследника гильдии. В его глазах плещется тоска перемешанная с надеждой. От его взгляда у Синцю комок в горле и мурашки по коже. — Тогда почему ты меня избегаешь? — бард сдается, опуская руки. Легкий ветерок треплет волосы Синцю. — Я тебя не избегаю, Венти, — он со вздохом садится на траву рядом с бардом. Синцю знает, что лжет. Венти тоже это знает. Он скептично поднимает брови, но Синцю этого не замечает, слишком увлеченный разглядыванием травы у себя под ногами. — Ехех, ты разбиваешь мое сердце своей ложью, моя драгоценная Сесилия, — Венти беззастенчиво укладывает свою голову на его колени, изучая своими невероятными изумрудными глазами. Лицо Синцю горит от нахлынувшего тепла. — Я не, — он делает глубокий вдох, — это не так, — наследник Гильдии нервно сглатывает, устало прикрывая глаза. Быть может, это тот самый момент? Ему хватает пары секунд, чтобы решиться. По ощущениям похоже на прыжок со скалы в ледяную воду. Разобьется он или будет пойман ветром? Синцю не знает. Но и молчать он тоже больше не может. — Ты мне нравишься, — Синцю отворачивается, только лишь бы Венти не заметил его порозовевших щек, — а, нет, не так. Я в тебя влюблен, — ему хочется сказать намного больше, но мысли не хотят складываться в предложения. Он сам не понимает, почему ему так легко дались эти слова. Повисшая тишина давит бетонной плитой, заставляя Синцю мучительно перебирать дальнейшие варианты развития событий в своей голове. Ветер ласково ерошит его волосы, даря чувство успокоения. — Эй, Синцю, посмотри на меня, — Венти легким движением прикасается ладонью к его щеке. Наследник гильдии повинуется, делая глубокий вдох и жмуря глаза. Он чувствует как сердце бешено бьется, отдавая куда-то в горло. Венти смотрит на него и глаза его горят ярче, чем звезды. Ярче чем Луна, повисшая над городом. На губах у него мягкая улыбка, такая теплая, что Синцю ощущает как грудную клетку внутри сжимает от нежности. Венти на ощупь находит его ладонь, берет в свою, переплетая пальцы. И подносит к губам, легонько прижимаясь к костяшкам. Синцю чувствует тепло, разливающееся по телу и вдыхает полной грудью. Он сам не осознает, но широко улыбается. — Я так рад, ты даже не представляешь себе, — бард прижимается щекой к его ладони и ластится совсем как кот, — Давай, отведи меня домой. У них не уходит много времени, чтобы добраться до мондштадтского пристанища Синцю. Венти отказывается выпускать его руку из своей на всем пути до домика. Они тормозят в прихожей неловко избавляясь от верхней одежды. И только войдя в спальню наследник гильдии понимает, что у него всего одна кровать. Учитывая новый статус их отношений это не должно быть проблемой, однако, все происходит слишком стремительно, а они еще даже не целовались. Да у них даже свидания ни одного не было! Синцю начинает всерьез задумываться над решением этой ситуации. — Не думай слишком много, — напевает Венти и утягивает молодого наследника «Фэйюнь» вместе с собой на кровать. Он заливисто смеется, когда Синцю падает на него. Бард обнимает наследника гильдии за плечи. Синцю смотрит в его глаза, которые кажутся слишком яркими в темноте и не понимает, кто из них пьян. Он или Венти? Руки барда перемещаются на его талию. Он перекатывается, пытаясь найти им более удобную позицию для сна. В итоге они оба оказываются на боку. Они молчат, наслаждаясь присутствием друг друга. Слова в данный момент кажутся лишними. Венти целует его в уголок губ, промахиваясь, и Синцю совершенно забывает как дышать. Он лишь надеется, что в темноте румянец на его щеках не слишком заметен. Венти нежно смеется, заправляя выбившуюся прядь волос наследнику гильдии за ухо. Синцю обхватывает дрожащими ладонями (и почему он все еще так нервничает в присутствии мондштадтского барда?) его щеки, тянется и целует сам. Это простое прикосновение губ к губам, оно не длится долго. Венти этого мало, он хочет больше, ближе, снова притягивая Синцю на этот раз для более глубокого поцелуя. Наградой ему становится поразительное зрелище — лицо и уши наследника гильдии окрашиваются в цвет заоблачного перчика. Ему льстит, что он является причиной такой реакции и обязательно подразнит Синцю об этом, но позже. Сейчас Венти крепко его обнимает, напевая одному ему известную мелодию, и они оба проваливаются в сон. Когда Венти открывает глаза, в окно уже светит яркое утреннее солнце. Но не оно занимает все его мысли. У него был такой чудесный сон, как жаль что все это лишь его мечты. Или? Он чувствует тепло под ладонями, едва ли сразу осознавая что обнимает кого-то. И этот кто-то все еще спит. Венти ласково улыбается. Волосы у Синцю растрепанны, отдельные пряди прикрывают лицо, и бард мягко убирает их, заправляя за уши. Наследник гильдии подвигается ближе в поисках тепла, носом утыкаясь барду в грудь. Венти не хочет его будить. Он оставляет легкий поцелуй на его макушке, наслаждаясь чужим присутствием. Проходит не так много времени, прежде чем Синцю наконец просыпается. Возможно, бард просто не считает минуты, разглядывая чужое лицо, стараясь запомнить каждую деталь. В его янтарных глазах море нежности, на губах расцветает счастливая улыбка. — Значит, это все-таки был не сон, — он мягко прикасается пальцами к щеке барда. Венти борется с желанием расцеловать порозовевшие щеки Синцю, когда вспоминает кое-что важное. Кое-что, что он должен был сказать. — Я люблю тебя, — бард целует его в лоб, — на случай, если у тебя все еще есть сомнения, — его щеки немного алеют от признания. Синцю на это лишь озорно улыбается. — Не поверишь, но я догадался, — он берет ладонь Венти в свою, переплетая пальцы, — иногда действия говорят больше, чем слова. — Какой ты у меня умный, — дразниться бард, поглаживая ладонь наследника гильдии большим пальцем. Он прислоняется своим лбом к его, прикрывая глаза. Они лежат в тишине несколько минут, прежде чем она будет нарушена. — Вовсе нет. Я такой глупый, — шепчет Синцю, — Поверить не могу, что мы потеряли так много времени из-за меня, — он расстроенно вздыхает. — Важно не то время, которого у нас не было, а то которое мы проведем вместе, — бард пальцем щелкает его по носу. Синцю хихикает и смешно морщиться, откидывая голову. — Ты совершенно прав, — наследник гильдии тепло ему улыбается. Бард на секунду прижимается губами к его щеке. — Когда ты возвращаешься в Лиюэ? — заинтересованно спрашивает Венти, заглядывая Синцю в глаза. — Через пару дней. Честно говоря, я итак уже задерживаюсь здесь дольше, чем должен был. Еще чуть-чуть и Сюй сойдет с ума от беспокойства. А он итак слишком много делает, — резюмирует Синцю, поджимая губы. Венти, напротив, радостно улыбается. — Значит, у меня еще есть шанс пригласить тебя на свидание? — на губах барда появляется игривая ухмылка. Это заставляет сердце Синцю ухнуть. — Ты хочешь пригласить меня на свидание? — удивленно переспрашивает наследник гильдии. Он чувствует как его уши нагреваются от того, насколько глупо это звучит вслух. Будто бы все то, что произошло за последние несколько часов не подтверждает данное намерение барда. Синцю откровенно пугает то, насколько он становится иррационален, когда дело касается Венти. Что ж, придется к этому привыкнуть. — Мы с тобой уже оказались в одной кровати, не думаю, что приглашение на свидание будет лишним? Обычно люди делают это в другом порядке, но мы с тобой особенные, потому что это мы, — бард подмигивает Синцю, заставляя того улыбнуться. — Тогда я с радостью принимаю ваше предложение, мой дорогой сеньор, — торжественно объявляет наследник гильдии, стараясь не рассмеяться от официозности своих речей. Венти смотрит на него влюбленными глазами. — Хочу просыпаться с тобой каждое утро, — бормочет бард, пальцами поглаживая щеку наследника гильдии. Ой, он не планировал говорить это вслух. Синцю изумленно на него смотрит, прежде чем на его губах формируется нежная улыбка. Он приподнимается и оставляет на скуле барда поцелуй-бабочку. — Венти, когда я снова вернусь в Мондштадт — каждое мое утро будет твоим, — уверенно проговаривает наследник гильдии, — все мое время будет твоим. У барда в груди разливается тепло. Он не может подобрать слов, чтобы выразить все эмоции, которые Синцю заставляет его испытывать. Да и никаких слов не хватит, чтобы описать все, что он чувствует и о чем думает. Быть может, действия справятся с этим лучше? Венти подается вперед, запечатлевая на губах Синцю ласковый поцелуй полный обещаний и надежд о будущем.