Возвращение в Драконовую пустыню Дионы

      Мы все ищем лучшей жизни и жизни в лучшем из миров. О том же мечтал и геоном-любитель Волдин Грегон со своим сыном Гайдином Грегоном, из местечка-оазиса Эсем, что на северо-западе в двадцати днях от Ущелья Змеиной чешуи. Когда-то древняя легенда народа, живущего на внутренней поверхности далёкой планеты, переросла в теорию, чуть позже в гипотезу, а теперь это была реальность. Мир, где есть зелёная растительность, в изобилии вода и тёмные времена суток для полноценного сна теперь был открыт и ждал своих пилигримов, готовых рискнуть жизнью чтобы разгадать его тайны. Этот райский край не покидал его мыслей. А теперь, когда сын отправил доказательства существования этого места, геоном перестал и вовсе спать. Старик старался не задумываться о том, какой опасности он подверг любимого сына. Хоть и понимал что путь, который преодолел Гайди, оставит на нём неизгладимую печать. Любой, кто мог быть посвящён в эту тайну, ставил себя под удар. Многие политики и купцы на том сколачивали свои капиталы и любовь общества, что доставали и предоставляли людям воду, дорогостоящие караваны, стоянки для них, поддержание ирригационных полей в оазисах силами низкооплачиваемого наёмного труда многих и многих жителей Драконовой пустыни. Подумать о том, что в мире оказывается бывают такие места, где пищу с чистой питьевой водой и уютным ночлегом можно получить совершенно бесплатно, было сродни безумству.       Прошло ещё несколько дней и старику пришло вдогонку ещё одно письмо от сына, в котором говорилось, что он намеревается снарядить ещё одну экспедицию с Ламерией, но теперь им нужно запастись набором инструментов для добычи и доставки образцов растений, пород и, что не мало важно, культурных ценностей из заброшенного города исчезнувшей цивилизации поверхности Дионы. На это Волдин дал ему в письме положительный ответ и попросил не отправляться в экспедицию до тех пор пока сам не прибудет в Ретем. Геоному дело показалось серьёзнее и в этот раз он намеревался не за что не покидать сына, подойдя ответственней к организации второго путешествия. Волдин засобирался. Это было открытием века для всех дионцев. Нужно было предоставить неопровержимые доказательства существования «внешнего» мира (как его окрестил сам геоном). Теперь для отправки в Ретем у него не должно было возникнуть особых сложностей. «Подарков», отправленных Гайди будет достаточно для найма ещё одного каравана ящероидов.       Но, прежде чем отправиться вслед за сынишкой, Волдину хотелось выкупить у перекупа дяди Ачи свой незабвенный телескоп с линзой, без которого исследователь не представлял своей жизни. Положив в карман горстку золотых монет, старик достал свою широкополую шляпу, натянул её себе на нос и обулся в сандалии. Дойдя до выхода и схватившись за ручку входных дверей, Волдин вспомнил о загадочном артефакте — плите с изображением людей верхом на ящерах с неведомыми письменами, геоном обернулся взял её из-за стола и осторожно завернул в белый пергамент. «Возможно дядя Ачи что-то должен будет об этом знать?» — подумал учёный.       Проходя по улочкам Эсема к середине второй квадры Волди заприметили сидящие под навесом у рынка игроки в кости, в числе которых уже были знакомые читателю Садук и Горди. — Смотри кто идёт… — шепнул один из игроков, заприметив геонома первым. — Волди, вижу ты сегодня в шляпе, а не в панаме. Давно тебя в ней не видел, — заискивающе заговорил Горди, в надежде развести на диалог старого знакомого. Он держал в растопыренных пальцах стаканчик с игральными костями и плавно колыхал содержимое. Остальные игроки просто тихонько сидели, наблюдая за движением старика в ожидании, что тот что-то ответит. — Старина, мне не до тебя… — проговорил Волдин даже не оборачиваясь к собеседникам, как это он обычно в подобных ситуациях делал. — «Не до тебя»? Это так ты говоришь со старыми друзьями? Мы же когда-то вместе отбивались от песчаных червей.       Геоном ничего не ответил. Он ушел достаточно далеко, чтобы не услышать этих слов былого товарища. Сидящие игроки недоумевая продолжили дальше бросать кости и о том, что мимо них проходил ворчливый Волдин все быстро забыли. Так быстро забываются новости в Сэтеме. Или они сделали вид, что забыли. По крайней мере, так сделали все, кроме одного из сидевших игроков, который знал где находится сын Волдина с погонщицей Ламерией.       Но, Волдина Грегона не волновали эти вещи. Геоном переживал о том, чтоб его драгоценный телескоп не успел куда-то подевать дядя Ачи. И он старался идти улочками так, чтоб никто из местных не выследил в каком направлении он пошел. В том и прелесть была в почти неношеной шляпе, что в ней его было затруднительней узнать с первого взгляда, на что и делался акцент геономом. Свернув переулками два раза влево, он облокотился о стену, якобы вытряхивать попавший в один из сандалий камушек, он осторожно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Убедившись, что в округе он никому не интересен, Волдин продолжил свой «обходной манёвр», сделав круг вокруг окраины рынка, где была каморка перекупа. Завершив его успешно, геоном подошел к старенькой ветхой дверце, легонько её толкнул и быстро вскочил внутрь. У дяди Ачи сегодня на удивление были люди. Пятеро мужчин сомнительной внешности сдавали ему на скрупулёзное обозрение всякое старьё. И Ачи кривя носом, рассматривая со всех сторон предложенный артефакт инструмент поочерёдно принимал решение брать или нет в свой «арсенал» предложенную вещицу. Взамен он вынимал из старенького кассового аппарата по несколько медяков с серебром, что-то обдумывал, тыкая своим длинным ветхим пальцем по жмени в руке и наконец, таки выдавал по две-три монетки в руки выстроившейся очереди «трудяг». Спустя каких-то двадцать минут по земному времени все подсчёты были дядей Ачи завершены и перед его лицом предстал его бывший клиент.       По дионскому обычаю Геоном в знак уважения, коснулся ребром правой руки к переносице. В ответ дядя Ачи поприветствовал его аналогично. — Что принёс в этот раз, Волди? — приветливо спросил перекуп, — в сложные времена живём. Ураний светит не так ярко, как хотелось бы. Вот раньше помню, — дядя Ачи ностальгически заулыбался от воспоминаний, — мимо Ретема проезжали целые караваны со всякими вещицами и древними дионскими артефактами. Теперь же мы получаем какие-то второсортные куски металла и камня, кому-то даже удаётся их подделывать. Никому уже не интересно продавать и покупать редкие исторические вещи… — Я к тебе за телескопом, дядя Ачи. — А, ты о своём цилиндре со стекляшками? Припоминаю. Никто его не хочет брать, Волди. Я уже начинаю жалеть, что продал тебе их за такие большие деньги. — Не хочешь мне его вернуть, старина? — Вернуть? — спекулянт поднял удивлённо брови своего смуглого морщинистого лба, — я не ослышался, Волдин Грегон? — Да. Спасибо. Мне твои деньги уже ни к чему.       Дядя Ачи пожимая плечами от недоумения, потёр подбородок, — да пожалуйста. Дай мне время и я его вытащу из своего подвала. — Перекуп встал с кассы, подошел к занавешенной двери, которая красовалась у него за спиной и скрылся за этой ширмой на непродолжительное время. Вернулся уже с тряпчаным мешком, в котором хранился заветный телескоп геонома. — Так есть ли на урании пятна? — размышляя торговец достал из мешка инструмент и положил его на стол и стал нащупывать каждую его деталь, вращая за рычажки, переставляя местами линзы, показывая таким образом целостность запрашиваемого устройства. — В сезоны его меньшей активности пятна возникают в громадном множестве, — звонким бряцаньем металла Волдин положил на стол дяде Ачи горсть золотых монет, — я всё подсчитал геоном с умным видом коснулся оправы своих очков. — Это хорошо, — перекуп обрадовался полученным деньгам да ещё и золотом, и тут же згрёб монеты в свои иссохшие ладони. — Тебе может ещё что-то нужно? Говори, если понадобится, старина Волди.       Да… Есть один вопрос. — геоном поставил на стол что-то твёрдое прямоугольное, завёрнутое в пергамент.       Торговец застыл от неожиданности. Странная вещица уже привлекла его внимание. Если до этого его внимание не особо привлёк вид золотых монет, то теперь на лице Ачи виделся ступор и озадаченность. И как только пергамент был снят с поставленной вещицы, глазёнки антиквара от удивления округлились чуть ли не выскакивая из своих орбит. — Ты знаешь, что это, старик Ачи? — Никогда раньше такого не видел. Но… — перекуп в надежде вспомнить что-то важное своим длинным указательным пальцем потирал кончик подбородка. — Но, что? — Ходят легенды о древнем городе — прародителе, из которого вышли все современные дионцы, заселившие пустыню. Это всё, что мне известно со слов моего старого друга из Ретема. Он любит подобные вещи собирать. Возможно что-нибудь тебе и подскажет. — И ты даже не знаешь, сколько эта штука может стоить? — Если это оценивать, как облицовочную плитку времён Третьей коммуны… — стал вращать её в своих худощавых руках торговец, — то две с половиной, от силы три семпты (денежная еденица дионцев) серебом. Но, твой черенок гораздо древней, чем та плитка. И тебе понадобится скорее помощь эксперта. Я тебе в этом не помощник. — Поможешь найти своего друга из Ретема? — Да, старина. Даже бесплатно… — дядя Ачи взял пергамент, в который был завёрнут артефакт и меленьким почерком что-то быстренько коряво нацарапал палочкой, к концу которой крепилось подобие земного грифеля. — Его имя Фарнаэк Голдуин, известный в среде антикваров оценщик, бывший член Ретемской высшей школии, основоположник метода оценки по осадочным слоям… Впрочем, тебе это ничего не должно говорить. В общем, дедушка рыл каналы в Ретеме, ещё задолго до его основания. Теперь всеми забытый, ютится так же, как и я в каморке на нижних ярусах. Адрес указан. Смотри не потеряй, старина.       Геоном внимательно вчитываясь в каждое слово в пергаменте, заучивал наизусть весь текст по старой учёной привычке. — А по тебе и не скажешь, что ты знаком с известными академиками, — ухмыльнулся Волди. — А по тебе не скажешь, что в соломенной шляпе можно носить золотые семпты, — засмеялся в ответ перекуп.       Знакомые простились, по-дружески пожав руки друг другу. Геоном стал выходить из тоговой лавки. — Да, старина Волди. Забыл тебе сказать. — Что? — Перед встречей с Голдуином прикупи пару коробок конфет. Дед у нас сладкоежка. Будет им рад, как дитя малое.       На этом Волдин и Ачи распрощались и геоном направился обратно домой, чтобы оставить тяжелый телескоп. В нескольких метрах от лавки Грегон встретил старого знакомого — Садука. Последний проигрался в карты своему опытному товарищу и теперь болтался без дела в поисках очередного заработка. Внимание неудавшегося игрока привлёк геоном со своей тяжелой ношей. Помня, что произошло совсем недавно с его знакомой, которую он безрассудно отправил в путешествие к жерлу вулкана авантюрист не мог пройти мимо человека, имевшего отношение к этому предприятию. — Вам может помочь, дядя Волдин? — по привычке дурковато завёл разговор Садук. — Даже не знаю, Садук… — кряхтя тащился со своей ношей геоном, не зная что ответить собеседнику, так как понял к чему тот клонит. «Была-нибыла» — подумал Грегон. — Хочешь заработать честным трудом? — недоверчиво посмотрел в глаза парню, вертлявость которого знал не понаслышке. — А можно? — с надеждой спросил Садук. В его глазах геоном увидел искренность, которой раньше не бывало.       Грегон с досадой вздохнул и передал телескоп парню. — Если попробуешь от меня с ним сбежать, чтобы выручить за него деньги для карточного долга, я с тобой в жизни не стану больше иметь дел, — недоверчиво вторил он.       Как известно, у дионцев нет полиции или иной формы наказания со стороны городов-оазисов. Все споры решаются в подобии товарищеских судов, а самым страшным наказанием в Драконовой пустыни считается коллективное игнорирование. В случае, если хотя бы один из членов полиса начинает игнорировать и не пользоваться помощью своего товарища, для второго это уже повод призадуматься о своём поведении. В противном случае, с ним не будут даже общаться торговцы, представители тех или иных услуг и как следствие — уход в Пустыню и смерть. — Я вас услышал, дядя Волдин. Больше можете за это не беспокоиться.       После этого Садук не сказал геоному больше ни слова до самого дома учёного. Волдин заметил резкую перемену бывшего весельчака и авантюриста, ходившего постоянно на грани общественного изгнания из Сэтема. Они прошли около двух километров, если считать в земных мерах расстояние, по тем же улочкам. Со лба Смугляша шел ручьём пот, но тот не высказал ни малейшего слова недовольства. Упорно метр за метром тяжелый телескоп геонома двигался усилиями «помощника» Волдина. Старику даже стало его жалко. К концу подходила вторая квадра, а геоном только успел дойти обратно до своего пристанища с телескопом. Времени было в обрез для похода на рынок. Дойдя до своей трущобы, геоном с авантюристом остановились в тени дома. Хозяин поблагодарил авантюриста и заплатил ему за помощь три семпты, осторожно положив по одной монетке ему на широкую шершавую ладонь. — И много это ты задолжал старине Горди? — Практически целую золотую семпту. — Не хочешь мне ещё сегодня помочь? Мне нужно прибарахлиться. Ещё одна пара свободных рук сейчас не помешала бы. — Позвольте спросить, дядя Волдин: это как-то связано с Ламерией и твоим сыном?       Геоном на мгновение растерялся. Ему хотелось умолчать или солгать Садуку, зная его чрезмерную взбалмошность и болтливость, но видя серьёзность этого парня, он решил сказать честно. — С ними всё хорошо, Смугляш. По крайней мере это видно с письма моего сына. — Они видимо действительно что-то нашли? — Не могу сказать тебе больше ничего. Мне нужно снарядить караван и отправиться в Ретем. Дальше… — Если я помогу, то скажете? — всё так же с надеждой спокойно взывал юноша. — Пойми, Садук, — Волдин положил парню руку на плечо, — если бы это было только моё дело. Но, это очень серьёзное дело. Я не могу тебе ничего обещать…       Смугляш опустил взгляд, всё так же не выказывая несдержанности. — Ты поможешь мне? Я заплачу твой долг. — Да, дядя Волдин. Конечно. Помня о моей былой дружбе с Ламерией, я помогу вам. Иначе дядя Горди меня съест без песка, — засмеялся он.       Ударив по рукам, товарищи отправились обратно на рынок. Кирки, лопаты, вёдра, походный котелок, сундук естествознателя для сбора образцов почвы и растений, ещё несколько поклаж для погрузки драгоценностей и артефактов из затерянного города, и многое другое было приобретено в считанные минуты до тех пор пока Ураний не начал сбавлять активность, а рынок — закрываться. Отдельно путешественниками был сложен походный рюкзак с провиантом.       После рынка их ожидал выбор скакуна для длительного перехода в известный нам город-оазис. — Как быть нам я ящероидом? — задумался Грегон, — ведь Ламерии нет на месте. — Зато есть её наниматель. Он мой хороший друг и данник по совместительству. Я его крышую всё это время вместе с Ламерией. И поэтому выборе нового превосходного скакуна для нас с вами трудностей не представится. Обойдётся вам в сущие медяки. — А как же погонщик? — Его роль для вас смогу исполнить и я.       Волдин хотел что-то возразить, но видя настрой молодого человека и его старания в решении вопросов экспедиции, он решил пойти ему на встречу. — Я сделаю всё что в будет в моих силах, чтобы помочь Белоснежке. Без неё дела у нас совсем не идут. Ураний близится к концу третьей квадры. Поспешим, дядя Волди.