Разлучи нас, смерть!

      Портленд, Мэн, май 2011       Джейсон выехал из дома заранее, но, кажется, опаздывал. Он был в Портленде несколько раз, но всё равно плохо ориентировался в городе. От навигатора пользы было не много: на одной из улиц, по которой навигатор рекомендовал ему ехать, оказалось одностороннее движение, пришлось сворачивать, в итоге он заехал куда-то совсем не туда, и бестолковое устройство советовало ему развернуться и ехать назад. Как назло, он забыл отключить в нём звук, и от одного только повторяющегося в двадцатый раз «Сделайте разворот, если это возможно» можно было свихнуться.       В предыдущий раз дорогу ему показывала Рэйчел, и он точно помнил, что они ехали по вон тому белому мосту, который он отсюда видел, но не мог сообразить, как на него попасть. Она попросила, чтобы он забрал её возле Линкольн-парка, напротив выхода из здания суда. В прошлый раз они встретились на улице Конгресса в районе старой наблюдательной башни, и домой он Рэйчел тоже никогда не завозил. Это было немного подозрительно.       Возможно, у неё были совершенно невинные причины и для того, и для другого. А может быть, и нет… Последние несколько лет научили его не верить никому, сомневаться во всём, в каждом шаге видеть подвох и ловушку. Пора было бы забыть окончательно, выкинуть из головы, но он не мог. Такие вещи так быстро не отпускают. И вряд ли до конца отпустят.       У него теперь была новая жизнь, новое имя, но воспоминания оставались старыми. И всё же вдали от него всё равно было легче. Первые два месяца он пребывал в какой-то прострации, в настоящей эмоциональной коме. Джейсону нужно было сделать кучу дел, чтобы устроиться на новом месте, и он, хотя и терпеть не мог такого рода деятельность, был рад свалившимся на него хлопотам: они заставляли выходить из дома, общаться с людьми, заполнять бумаги, посещать учреждения и думать ещё о чём-то, кроме Дэниела Астона, который его всё-таки отпустил.       Постепенно он начал приходить в себя и внутренне расслабляться. Это было странно и непривычно. Последние полтора года он жил в состоянии слишком туго натянутой струны, готовой вот-вот порваться, и когда натяжение наконец ослабили, он воспринял эту свободу и беззаботность не с радостью, а с тревогой. Ему постоянно казалось, что он упускает что-то из виду, что он до сих пор в опасности, но легкомысленно забывает об этом.       Сначала Джейсон окунулся с головой в работу, как страус в песок – лишь бы не вспоминать, и только с апреля стал позволять себе немного побездельничать. Для начала он решил объехать маяки: благо, их тут было много. Он посетил только ближайшие, решив отложить это занятие до более тёплых времён после того, как в особо ветреную погоду его продуло возле моря, и он потом неделю хлюпал носом. Джейсон решил ездить к океану по рабочим дням, чтобы было поменьше туристов вроде него. Так как сезон ещё не начался, на побережье было не то что немноголюдно, а пугающе пустынно, но даже пасмурная погода и тёмное штормовое море не делали пейзаж менее романтичным. В такие места хорошо приезжать вдвоём, а вот одному оказаться тут было тоскливо…       Потерпев неудачу с маяками, Джейсон решил съездить на озеро Себаго и потом катался туда несколько недель подряд. Он сам толком не знал, зачем делает это. Просто чтобы не сидеть за работой дома и устраивать себе подобие выходных. Если выезжать только за покупками и в спортивный центр, то можно было превратиться в настоящего затворника, который общается всего с двумя людьми: садовником, который приходил дважды в неделю, сначала чтобы счищать снег, а теперь – стричь газон и кусты, и уборщицей, тоже приходящей два раза в неделю, чтобы навести порядок в доме.       В окрестностях озера Себаго было много небольших отелей и гостевых домов, в одной из гостиниц он и познакомился с Рэйчел. Вернее, не познакомился, а просто впервые увидел. Он даже не обратил на неё особого внимания: заметил, что девушка симпатичная, не более того. Первый раз он заполнил какую-то форму при заселении в гостиницу и отдал ей кредитную карту, второй раз поинтересовался насчёт того, когда начинается яхтенный сезон на озере. По дороге он видел рекламный щит школы парусного спорта, но не был уверен, что в апреле занятия уже идут. Впрочем, он не был уверен и в том, хочет ли он вновь этим заниматься. Ему просто надо было придумать себе занятие на лето – такое, чтобы не уезжать далеко.       Джейсон вполне мог позволить себе ездить куда-нибудь на выходные; и не только на выходные – работал он дома по свободному графику. Средств на путешествия у него более чем хватало: зарабатывал он больше, чем мог потратить при таком образе жизни. Только вот никуда ехать, а тем более лететь ему не хотелось: за предыдущий год он налетался на всю оставшуюся жизнь.       После знакомства с Рэйчел он стал выбираться из дома чаще, и вылазки эти стали интереснее и приятнее. Она родилась и выросла в Портленде, хорошо знала, что есть интересного в Мэне и соседнем Нью-Гемпшире, и сама придумывала маршрут следующей поездки.       Сегодня они решили съездить на маяки в Кейп-Элизабет, а остаток дня провести у Джейсона. Дело было за малым: найти дорогу к этому чёртову Линкольн-парку, чтобы забрать Рейчел.       В итоге он приехал на место почти вовремя. Девушка уже ждала его возле ворот парка и тут же села в машину. Джейсон протянул руку и легонько пожал тонкую горячую ладонь Рейчел. Она была на удивление изящной и несмотря на средний, ближе к высокому, рост казалась маленькой и хрупкой.       – Есть идеи, где мы будем ужинать? – сразу спросила она.       Джейсон немного удивился: даже для обеда пока было рано.       – Нет, пока не думал.       – Зато я подумала, – улыбнулась Рэйчел. – Поезжай в сторону порта, купим там лобстеров. Есть один хороший магазинчик…       С Рэйчел так было всегда: она знала, где лучше есть, где лучше покупать и как удобнее проехать. Они миновали старый город и доехали до порта. Рейчел показала, какой из пирсов им нужен, и они остановились у его начала.       Магазинчик «Харбор Фиш Маркет» производил впечатление пришельца из середины двадцатого века, если не более давних времён. Такие маленькие заведеньица постепенно исчезали под напором крупных национальных сетей или современных магазинов деликатесов, но конкретно это, по словам Рэйчел, и не думало сдаваться, несмотря на то, что находилось не в таком уж проходном месте (некоторые из зданий вокруг вообще казались заброшенными). Сюда надо было специально ехать, но, возможно, благодаря именно этому оно и было живо. Покупатели получали не просто несколько фунтов морепродуктов, а связанную с ними историю: острый запах моря и рыбы, пришвартованные вдоль пирса рыболовецкие судёнышки, сложенные в высокие пирамиды решетчатые клети для ловли лобстеров, узкие деревянные тротуары, словно из девятнадцатого века…       Первый этаж здания, принадлежавший магазину, был выкрашен в ярко-красный цвет: то ли чтобы выделиться на фоне остальных домов, блеклых и тусклых, то ли чтобы напомнить о лобстерах. Внутри магазинчик с открытки оказался не столь аккуратным и нарядным, но зато очень настоящим. Рыба и морепродукты не были заботливо расфасованы в пакетики и красиво разложены. Всё было как на настоящем рынке: устрицы, гребешки и прочая морская живность лежали в разнокалиберных ящиках, пересыпанные льдом, лобстеры копошились в длинных лотках с мутной водой, ценники были написаны от руки, а по полу текла вода, так что Рэйчел в её босоножках приходилось перешагивать через лужи и ручейки.       Лобстеры в гигантских подобиях ванн были рассортированы по размеру, и Рэйчел, заглянув в каждую, спросила:       – Какая у тебя самая большая кастрюля?       Джейсон попытался вспомнить. Большими он не пользовался (да и маленькими тоже), но они остались в шкафах от предыдущих владельцев. Он показал руками диаметр и высоту.       – Значит, надо брать поменьше, а то больше двух не влезет, – прокомментировала Рэйчел. – Так и будем их весь вечер парами варить.       Подросток в клеёнчатой куртке и резиновых сапогах выловил им сачком восемь лобстеров и уложил в пакет. Пакет подрагивал и шуршал.       Следующим пунктом сегодняшней программы был Двойной маяк на мысе Элизабет. Джейсон как-то рассказал Рэйчел о своей неудачной поездке, и она предложила попытать счастья ещё раз, теперь в более приятную погоду. Джейсон опасался, что ей это было не очень интересно: она за годы жизни в Мэне, наверное, насмотрелась на эти маяки. А ему до сих пор было любопытно: в его представлении Мэн был штатом лесов, лобстеров и маяков, хотя в последнем он был не уникален. В его можно сказать что родном Массачусетсе их было не меньше, но они с отцом никуда не ездили, а потом всё внезапно кончилось, и жизнь увела его совсем в другие места.       Он сам толком не мог объяснить, почему он поселился в Мэне после возвращения из Европы. Он любил море, но не любил жаркий климат вроде Флориды или Луизианы, а вот Новая Англия ему нравилась. К тому же ему было необходимо ездить в Нью-Йорк по работе, и поэтому не стоило селиться на противоположном побережье. Мэн ассоциировался у Джейсона со спокойствием и тишиной, и в то же время не был откровенной глухоманью.       – Тебе не будет скучно? – спросил он у Рэйчел. – Ты эти маяки, наверное, сто раз уже видела.       – Не больше пяти, – ответила она. – С тобой это будет иначе.       Джейсон ответил не сразу – он читал указатели над дорогой, чтобы на этот раз ничего не перепутать и свернуть в нужном месте:       – Со мной? Так ты всех своих молодых людей возишь по маякам?       – Да, езжу с каждым, а потом сравниваю.       Они рассмеялись.       – Нам не обязательно туда ехать, – предложил Джейсон. – Можно сразу ко мне…       Рэйчел внимательно посмотрела на него, словно раздумывая, а потом сказала:       – Я вообще-то, и правда, сто раз этот маяк видела… К тому же к нему близко не подойти.       Джейсон понимающе улыбнулся:       – И лобстеры в нетерпении, – он кивнул в сторону стоявшего под задним сиденьем пакета, откуда время от времени доносилось тихое шуршание.       Меньше чем через полчаса они добрались до дома.       Джейсон никогда не думал, что купит себе что-то в таком роде. Сам дом был довольно обыкновенным: два этажа, гараж, большая открытая веранда, соединяющаяся с площадкой для барбекю. Необычным, по крайней мере, для Джейсона, был огромный участок, прилегающий к нему, одним краем выходивший на реку, другим к лесу. Судя по документам, большой кусок леса также принадлежал ему, но Джейсон никогда не пытался установить, где конкретно пролегала граница между его участком и участком по другую сторону рощи. Он в этот лес-то заходил, наверное, всего раз или два.       Такая большая территория не была ему нужна, но предложение было очень хорошим. К тому же, Джейсону понравилось и то, что место было уединённым – соседи только с одной стороны. Был ещё сосед через дорогу, и, пообщавшись с ним, Джейсон стал догадываться об одной из причин того, почему его участок стоил не так дорого – из-за леса. Сосед вёл нескончаемую борьбу с его назойливыми обитателями: ставил заборы, ловушки и иногда даже стрелял из ружья. Но ничего не помогало; на его участок, как и на участок Джейсона, постоянно забегали белки, еноты, хорьки, сурки и ещё какая-то мелкая живность. Джейсону было абсолютно всё равно, что они мусорят и портят газоны. Разве что лисы бы ему не понравились – из-за угрозы бешенства, но лис он пока ни разу не видел.       Рэйчел, когда впервые вышла на веранду, усыпанную скомканными листиками и скорлупками, и оглядела участок, сразу же сказала:       – Чёрт, белки… Целый лес белок.       Джейсон только пожал плечами. К белкам на веранде он уже привык. А вот Рэйчел наверняка нашла бы о чём поговорить с соседом, напротив дома которого он за несколько месяцев проживания здесь уже дважды видел фургончик с воодушевляющей надписью «Уничтожаем мышей, крыс, белок».       Господи, ему нравилась эта жизнь, где самыми крупными проблемами были пробки на мосту по утрам и вечерам и отражение нашествия белок. Ни то, ни другое его особо не волновало: ему не нужно было ездить на работу в офис, а к белкам он был вполне терпим…       Рэйчел сразу взялась за приготовление лобстеров. Впрочем, готовить там было особо нечего: согреть воду, кинуть туда несчастных существ, дождаться, пока они из зелёно-рыжих превратятся в ярко-красных, вытащить и срезать пластиковые колечки с клешней.       По-настоящему они с Рэйчел познакомились в маленьком городке Нейплс во время одной из вылазок Джейсона на озеро Себаго. Он ужинал в уютном ресторанчике, сначала полупустом, а потом начавшем резко заполняться посетителями: наступил конец рабочего дня. Буквально за десять минут в заведении не осталось ни одного свободного места. За всеми столиками сидело по три-четыре человека, и Джейсон оказался единственным, ужинавшим в полном одиночестве.       Часть клиентов, которым не хватило мест, разворачивалась и уходила, часть выстраивалась в очередь у стойки администратора. Джейсон и понятия не имел, что зашёл в столь популярное заведение. Он понял, что его ненавязчиво пытаются выпроводить, чтобы освободить место для новых посетителей, когда ему принесли счёт, хотя он его и не просил. Он обернулся назад, в сторону дверей, чтобы посмотреть, сколько там скопилось народу. Третьими в очереди стояли две девушки: блондинка и брюнетка. Лицо первой показалось ему знакомым, он пригляделся внимательнее, пытаясь вспомнить, девушка это заметила и махнула рукой.       Джейсон понятия не имел кто это, но подумал, что ему ничего не стоит помочь симпатичной девушке получить столик, и махнул рукой в ответ, приглашая присоединиться. Девушки тут же подошли:       – Спасибо, Кайл, – улыбнулась знакомая, с которой он непонятно где и как познакомился.       А она даже имя его помнила…       – Лучше Джейсон, – сказал он.       – Ага, вот, значит, что обозначает «Дж» в имени, – воскликнула девушка, усаживаясь напротив него рядом со своей подругой.       Она ещё и инициалы знала…       Эдер сказал, что в тех случаях, которые не казались подозрительными, можно называться старым именем. К новому привыкнуть тяжело, и часто будут возникать ситуации, когда к нему будут обращаться или окликать, а он этого не поймёт. «Джейсон» предусмотрительно было оставлено вторым именем.       Он немного смущённо посмотрел на девушку. Откуда же она его знала?       – Не можешь вспомнить? – спросила она. – Это нормально. Ты ведь останавливался в «Огасте», да?       – Точно, – подтвердил Джейсон и сразу вспомнил, что эта девушка работала там на ресепшене.       – Меня зовут Рэйчел, – назвалась она и представила свою подругу: – А это Эшли.       Они почти целый час провели вместе за столом, болтая о подходящих к случаю ничего не значащих вещах. Джейсон не мог не заметить, что Эшли им заинтересовалась. Его, по правде говоря, больше привлекла светловолосая голубоглазая Рэйчел, но та, в отличие от своей подруги, никак не демонстрировала своей симпатии, даже когда он дал ей понять, что она ему нравится. Поэтому Джейсон очень удивился, когда Рэйчел вдруг позвонила ему на следующий день.       – Я воспользовалась служебным положением и нашла твой номер телефона в анкете, – пояснила она. – Ты в Биддефорде живёшь?       – Да, – ответил Джейсон, догадываясь, что девушка была к нему не так безразлична, как показывала вчера.       – Далековато. Я живу в Портленде, а работаю на озере. Ну, ты знаешь…       – Не так уж и далеко. Я могу подъехать, если ты не против посидеть где-нибудь вечером.       – Супер, – по голосу было понятно, что Рэйчел сейчас улыбается. – Я не против. Когда у тебя заканчивается работа?       – Я работаю дома, свободный график, так что назначай время.       – Что-то творческое? – поинтересовалась она. – Пишешь роман? Рисуешь?       – Нет, моя работа ближе к математике. Актуарные расчёты.       – Упс. По тебе не скажешь. Тебе совсем не подходит математика.       В итоге они договорились встретиться вечером того же дня.       Джейсон пригласил Рэйчел на свидание, почти не сомневаясь. Несколько последних месяцев он практически ни с кем не общался. Самым частым его собеседником был его начальник, с которым они пару раз в неделю разговаривали по телефону исключительно по работе. Если первое время одиночество было как раз тем, что нужно, то постепенно Джейсон начал чувствовать потребность в общении. Ему даже не само общение нужно было, сколько подтверждение того, что он жив, другие люди живы и мир продолжает крутиться.       Во время поездок по окрестностям или в магазин Джейсон замечал, что на него обращают внимание. К нему в немного изменившейся и более мягкой форме вернулась боязнь выходить на улицу: чужие взгляды были неприятны и подозрительны, а иногда даже казалось, что кто-то пытается его выследить и найти. Он понимал, что это, скорее всего, просто паранойя, вызванная его не самым радостным прошлым, но первые несколько недель ничего не мог с собой поделать. Он редко выходил из дома, а когда выходил – старался спрятаться: низко надвигал на лицо бейсболку или накидывал капюшон. Они помогали укрыться от нежеланного внимания, но стоило снять капюшон, он снова и снова ловил на себе заинтересованные взгляды. Поначалу он думал, что смотрят в основном на шрам, тёмно-багровый и потому хорошо заметный. Потом волосы отросли, шрам стал почти не виден, но на него всё равно глазели.       Он отчасти привык к любопытным взглядам за годы жизни с Астоном, но тогда он чувствовал себя защищённым и не обращал на это особого внимания. Теперь же ему становилось неуютно.       Познакомиться он ни с кем не смог. Впрочем, он и не стремился. В знакомстве с женщиной его могло сейчас заинтересовать лишь одно – секс, но даже этого ему не хотелось. И только встреча с Рэйчел заставила что-то пробудиться в нём: даже не желание, а, скорее, сексуально окрашенное любопытство.       И это было улучшением: предыдущие несколько месяцев ему казалось, что его выпотрошили и набили ватой, как куклу, до того пусто и мёртво всё было внутри.       В тот первый раз Джейсон договорился встретиться с Рэйчел в Портленде. Они посидели вечером в баре, а ночь провели в гостиничном номере. Оба были изрядно пьяны. Джейсон пил, потому что впервые в жизни перспектива заняться сексом его немного пугала. Ему казалось, что он может не вынести прикосновений, близости, чужого тела рядом с собой. Сомнения оказались напрасными – с ним ничего не произошло, ничего не изменилось. Почему пила Рэйчел, он не знал. Видимо, тоже хотела заглушить что-то внутри себя.       Когда они упали на кровать и его руки залезли к ней под юбку, Рэйчел смущённо улыбнулась:       – Прости, я не приготовилась. Не думала, что мы… так сразу…       Джейсон не сразу понял, что она имеет в виду. Оказалось, что нижнее бельё: оно должно было бы быть красивым, женственным и эротичным, а сейчас на ней были самые простые серые кельвинкляйновские трусы.       – Плевать! – сказал Джейсон. – Я всё равно их сейчас с тебя сниму.       – Я в них похожа на мальчика, – хихикнула Рэйчел.       – Не похожа, поверь, – заявил он. – И мальчик меня бы не испугал…       Они больше никогда не возвращались к этой теме, но Джейсон был даже рад, что оказался настолько пьян, что проболтался: теперь он мог считать, что был с Рэйчел честен, вернее, не так уж много от неё скрывал, вернее, не скрывал хотя бы то, что спал с мужчинами. Во всём остальном были тонны лжи: начиная с его имени и места рождения и заканчивая тем, где он жил и работал до приезда в Мэн.       Но Рэйчел тоже что-то скрывала. Они никогда не виделись с её друзьями или родителями, хотя она жила у них. Джейсон никогда не забирал её из дома или с работы, только из общественных мест. Он не думал, что это что-то ужасное, например, что у Рэйчел был муж и пятеро детей, а мелочи его не сильно интересовали. Он не собирался завязывать с ней серьёзных отношений. Разумеется, он сказал ей об этом. Она была не против:       – Меня это устраивает. С тобой интересно, у нас обалденный секс, а большего мне не нужно. Я не могу себе позволить большего.       Джейсон думал, что это «не могу себе позволить» могло быть связано с семьёй Рэйчел. Она вкратце рассказала ему свою историю. Рэйчел закончила Университет Чапел-Хилл со степенью по английской литературе. Она не планировала возвращаться после окончания учёбы в Портленд, но её заставили это сделать неприятности, произошедшие с отцом. Мистер Кинни много лет работал аудитором, и в последний университетский год Рэйчел в его отчётах были обнаружены какие-то серьёзные нарушения. Джейсон не знал, действительно ли отец Рэйчел занимался чем-то не вполне законным или оказался козлом отпущения, как это часто бывает, но работы и лицензии на бухгалтерскую деятельность он лишился. На фоне всех этих переживаний у него случился инсульт, и теперь он был частично парализован.       Рэйчел пришлось вернуться домой в основном по финансовым причинам. Отцу требовался уход, и с ним поочерёдно оставались Рэйчел, её мать или младший брат, а денег на постоянную сиделку у них не было: её приглашали только на несколько часов в неделю, когда иначе было никак не обойтись. У семьи Кинни денег вообще ни на что особо не было, так как долгие годы их обеспечивал отец, теперь нетрудоспособный. Двое братьев были младше Рэйчел: один учился в колледже, а другой даже школу не окончил. К счастью, хотя бы старший брат работал на полный день и был в состоянии обеспечивать себя сам: в Северо-Восточном университете, где он учился, можно было совмещать работу и учёбу.       Мать Рэйчел, много лет занимавшаяся только детьми, начала работать, но её зарплаты не хватало на то, чтобы покрыть все расходы, одной из самых больших статей которых был кредит за дом. Дом уже был перезаложен, и над семьёй Кинни нависла серьёзная угроза оказаться выкинутыми на улицу.       Рэйчел могла бы пойти учителем в школу (хотя ей не очень хотелось), но всё упиралось в график: она готова была работать и по ночам, и по выходным, лишь бы иметь возможность подменить мать днём. С прошлого лета она помогала дяде, владельцу небольшой семейной гостиницы на озере Себаго. Из преимуществ было то, что дядя позволял ей выходить в те часы, когда ей было удобно, и платил больше, чем в любом другом месте за ту же работу. Рэйчел помогала с бухгалтерией, заказывала рекламные материалы, писала тексты для сайта и туристических справочников, договаривалась с поставщиками и занималась кучей других дел. Всем понемногу. Постоянный администратор в гостинице был только в сезон, а весной его обязанности выполняла Рэйчел. Так она и познакомилась с Джейсоном: приедь он в мае, они бы не встретились.       Рэйчел не любила говорить о семье, и Джейсон мог понять почему. Изредка куда-то с ним выезжая, проводя время в его доме, занимаясь с ним сексом, Рэйчел старалась забыть об обступивших со всех сторон её саму и её семью проблемах. Ему было знакомо это состояние, правда, проблемы у него были другими: в чём уж он точно тогда не испытывал недостатка, так это в деньгах.       Но было ещё что-то, о чём Рэйчел ему не говорила. Его не оставляло ощущение, что он совершает ошибку: опять закрывает на что-то глаза. Но, с другой стороны, он не испытывал желания прожить всю жизнь с Рэйчел, как это было с Дэниелом, их связывал только секс и приятное времяпрепровождение, и на мелочи можно было не обращать внимания.       Рэйчел была убеждена, что лобстеров надо обязательно есть с отварным картофелем и ни с чем другим. Они так и уселись за большой стол на кухне: у каждого на тарелке по большому красному омару, рядом по бокалу с вином (Джейсон купил калифорнийского шардоне по дороге домой) и блюдо с картофелем посередине. Специальные приборы, чтобы вскрывать и есть лобстеров, Рэйчел привезла с собой, сказав, что Джейсону необходимо купить свой набор, раз уж он собрался жить в Мэне.       – Боже, Джейсон! – воскликнула она, когда они приступили к еде. – Как ты ловко с ними управляешься! Где научился? Мы раньше частенько покупали лобстеров, так что практики было хоть отбавляй, но у меня так не получается.       Джейсон пожал плечами:       – У меня тоже была кое-какая практика.       Да, он мог бы много рассказать на эту тему. Сначала отец муштровал его дома, а потом у него были занятия с консультантом по этикету: как есть рыбу, как есть омаров, как есть пасту, как есть спаржу, как есть рис, держа вилку зубцами вниз…       – В Европе? – спросила Рэйчел. – Говорят, там лобстеры стоят бешеных денег.       – Я работал в крупной компании. Они часто устраивают банкеты с икрой, лобстерами и шампанским, – ответил он и даже ничуть не обманул. – Там, правда, лобстеры чаще всего уже разделанные, но если это полноценный ужин, то приходится справляться с ними самому.       – Да уж, ты, наверное, постоянно бывал на таких ужинах, раз так выучился.       – Приходилось.       – Ты так говоришь, будто тебе это не нравилось, – протянула Рэйчел. – Мне бы такую работу, чтобы на банкеты с икрой и шампанским нужно было ходить. Почему ты уволился?       – Было много причин. Хотел вернуться в Штаты, это во-первых. А во-вторых, мне больше нравится просто тихо работать, без поездок, встреч и ужинов. Как сейчас.       – Я бы не смогла работать дома: самодисциплины не хватило бы. А если бы альтернативой были поездки и банкеты – тем более не смогла бы.       – Это весело разве что первый год, а потом приедается.       – Зато как много ты полезного узнал. Например, что под лобстеров подают шардоне.       – Да, моя жизнь была бы пуста без этого знания, – усмехнулся Джейсон, а память тут же услужливо подбросила ему ещё одну деталь: в доме Астона с лобстерами было принято подавать не просто шардоне, а обязательно шабли. Когда он перестанет думать о нём?..       – В тебе всё же есть что-то особенное, – продолжала Рэйчел. – Я бы сказала, европейский отпечаток. Что-то немного консервативное, но очень… хм… аристократичное. Обидно смотреть, как ты хоронишь себя в этой дыре.       – Мне нравится эта дыра. Здесь спокойно.       – Я всегда мечтала о другой жизни, – призналась Рэйчел. – Думала закончить университет и уехать в Нью-Йорк или в Сан-Франциско. Может быть, даже в Европу. Хотела посмотреть мир. Я бы никогда не отказалась от таких возможностей, которые были у тебя.       Джейсон поделился с ней отредактированной версией своей биографии. Сказал, что работал сначала аналитиком в инвестиционном фонде (фонд, естественно, назвал другой), потом стал готовить материалы лично для главы фонда, потом стал сопровождать его на встречи и поездки. Почти правда, разве что он не сказал, что спал с ним, жил с ним, пытался сбежать от него.       Эдер выдал ему сорокастраничный документ, описывающий его новую вымышленную жизнь. Связь с Астоном не оставила от его собственной камня на камне: у него даже прошлое теперь было отнято. Не осталось ни друзей, ни коллег, ни одногруппников – абсолютно никого. Когда ему задавали вопросы о его прошлом, он должен был обязательно думать перед тем, как отвечать, и мысленно сверяться с документом Эдера. Он мог быть относительно искренен только в отношении событий, произошедших с ним после января две тысячи одиннадцатого: он прошёл собеседование в нью-йоркском офисе «Мюник Ре» и начал работу на них в середине февраля, примерно в это же время купил дом в Биддерфорде и переехал в Мэн. Дальше и рассказывать было нечего. Он работал, редко покидая дом; дни были похожи, тянулись долго, но когда Джейсон оглядывался назад, то с удивлением замечал, что незаметно пролетело уже несколько месяцев после отъезда из Швейцарии. Только знакомство с Рэйчел в конце апреля что-то поменяло в его унылом распорядке.       После обеда они с Рэйчел вышли на веранду, куда садовник в начале мая вытащил из кладовой два кресла-качалки, маленький столик и даже шезлонг, пояснив, что предыдущие хозяева так всегда делали. Джейсон, и представления не имевший о наличии где-то в его хозяйстве этих вещей, с удовольствием стал ими пользоваться. В хорошую погоду он даже иногда работал на веранде.       Ему до безобразия нравилась эта неторопливая, однообразная, неинтересная жизнь. Несмотря на то, что он много работал, его не покидало ощущение, что он на длинных-предлинных каникулах. И даже появление Рэйчел было столь же естественным, приятным и необременительным. Они встречались, когда оба того хотели. Если у одного из них не было времени или желания, они запросто говорили об этом, не опасаясь, что другой обидится. Они не накладывали друг на друга никаких обязательств и тем не менее прекрасно проводили время вместе – и не только в постели. Их отношения были больше похожи на дружбу, изрядно приправленную обоюдным сексуальным влечением.       Подумать только! Они вместе готовили… Если бы ему год назад сказали, что он в следующем мае будет готовить лобстеров и отварной картофель вместе с девушкой, он бы не поверил…       Рэйчел остановилась у края веранды.       – Надо было взять купальник – сходили бы сейчас на реку.       Джейсон подошёл к ней сзади и обнял за талию, положив голову ей на плечо.       – Хочешь купаться?       – А ты нет?       Джейсон секунду помолчал, а потом коснулся губами шеи Рэйчел.       – Может быть… потом…       – Ни в чём не могу тебе отказать, – сказала она, улыбнувшись от лёгкой щекотки.       – Я знаю.       – Я хотела тебе кое-что сказать… – начала девушка.       – Что?       – Как-нибудь потом. Не хочу портить момент. Нам ведь хорошо вместе, да?       – Да, – подтвердил Джейсон, немного удивившись этому странному вопросу.