Здравствуй, душка. Здравствуй, Смерть.

Меня не станет утром, одним прекрасным утром. Рассвет будет ярким, теплым, а утренняя роса холодными капельками сиять на траве, будто россыпь маленьких алмазов. Первые лучи солнца дотронутся до земли, отогревая её от безжалостных ночных холодов. А меня поведут на эшафот, к позорному столбу. Кап. На нос падает холодная капля, отвлекая ненадолго от странных мыслей. Сквозняк озорным порывом пронесся по моим босым ногам, заставляя поежиться. В углу зашуршало, и в свете свечи показалась хитрая мышиная мордочка. Черные глаза-бусинки с любопытством смотрели на меня, осторожно подбираясь к миске с кашей. «Последний ужин», - невольно подумалось мне. Закрыв глаза, я прислонилась к шершавой стене, вновь возвращаясь к своим мыслям. В мыслях, раз за разом, проносились обрывки воспоминаний. Вот маленькая черноволосая девчушка с голубыми глазами быстро-быстро бежит к матери, заливисто смеясь. Мать подхватывает на руки ребенка и кружит вокруг себя, а глаза, такие ласковые и теплые, смотрят с непередаваемой нежностью. А вот, уже девушка со всех ног несется к дому, на бегу подскакивая от радости. В руке – котомка, с безумно редкими травами. Лицо буквально сияет от счастья и ожидания похвалы от матери. Шаг, и девчушка застывает, будто статуя. Маленький, но добротно сделанный домик – пылает, будто объятый огненной смертью. А вокруг – толпа. Море людей с вилами, старыми клинками и факелами. И дикий крик раздается в ночи, а кровь застывает в жилах. Глаза невольно замечают в пламени перекошенное лицо матери, необычайно страшное. Это картинка, этот разинутый в крике боли рот, пламя и толпа с факелами, навек впечаталась в мое сознание. Танцы под луной, пьянящий запах свободы и шелест деревьев в лесу. Людской шепот за спиной, злые и завистливые взгляды. Все это вспышками проноситься в измученном сознании. Крыска, окончательно осмелев, подобралась к миске и, осторожно кося на меня глазом, принялась есть кашу. - Ешь, милая, ешь, мне это уже не понадобиться, - с грустью отозвалась я. Плакать не хотелось, лишь в душе зияла огромная дыра, пустота и некая боязнь смерти. Кто знает, что будет там, дальше. Я – умру. Совсем скоро я увижу мать, ту, что сожгли, обвинив, как и меня, в связи с Сатаной. Глупцы. Долгие годы она отводила мор от ваших домов, долгие годы приграничные стычки обходили вас стороной, а за все старанья вы подложили такую свинью. Право слово, людская душа – порочна. А зависть застилает глаза, стоит лишь только увидеть что-то лучшее, соблазняя. Жаль, что я не любила никогда. Это светлое чувство, порыв души, способен был изменить многое в моей жизни. А так хотелось полюбиться, отдаться всей душою своему избраннику. Как там говорилось? Умереть не целованной? Точно про меня. Смерть, скоро ты примешь меня в свои объятья, и мы закружимся в последнем танце бытия. Кто знал, что так все сложится. Жизнь – странная штука. Лишь тихий стук капель и храп стражников за стеной темницы. А там, за этими чертовыми дверями, свобода! Безграничная, пьянящая и настолько желанная! Но выхода нет, а рассвет уже близко. Я уже чувствую, как Смерть холодными руками обнимает меня за плечи. Моя Смерть. Странно звучит. Звезды постепенно гаснут, уходя со светлеющего небосклона. И вот первый лучик робко коснулся земли. А потом, все больше и больше лучиков начинают дотрагиваться до нее, согревая. Стук дверей и тяжелая поступь стражника вернула меня к реальности. Вскинув голову и грустно улыбнувшись, я, босая и растрепанная, в одной исподней рубашке вышла за ним. На площади стоял гул, люд орал, требуя хлеба и зрелищ. Склонив голову, чтобы не видеть это мерзкое стадо свиней, этих лживых богоугодников и льстецов, я медленно последовала за своим провожатым. - Жги ведьму! Жги, проклятую! - Да отчистит огонь её душу. - А Вы знаете, что кусочек одежды грешницы или её волосы, смогут принести любовь любого мужчины? Раз-два. Факел подносится к хворосту. Руки сзади скручены намертво железной цепью. Первые языки пламени уже лижут мои ноги, а я терплю, до последнего терплю. Слезы льются градом, боль затуманивает сознание. Огонь объял меня и дикий крик разлетается над окрестностями. А в вышине закаркали вороны, вскоре они справят мою тризну. Последние гости на моих похоронах. - Да здравствует сила! - ослабевшим голосом шепчу я и кану во тьму. Здравствуй, душка. Здравствуй, Смерть…