***
— Ну, вот тут и обитает наш «Адский клуб», — горделиво провозгласил Дастин, случайно толкая раскинутыми руками Майка, который возмущенно зашипел и тут же подвинулся поближе к стене не самого широкого прохода. — Привет всем! Мы тут привели временную замену Лукаса. Знакомьтесь: Уилл Байерс. — Мальчик, который пропал, умер, а потом восстал из мертвых и вернулся, после чего вместе с несчастной матерью, братом-неудачником и странной сестрой съехал в другой штат? — не особо тактично поинтересовался парень с растрепанными кудряшками, поворачиваясь в сторону новопришедших. — Ты, можно сказать, легенда Хоукинса, чувак. — Не уверен, что это мне шибко нравится, — поморщился Уилл. Но даже учитывая показную грубость, этот человек очень ему приглянулся. — А вот это уже неважно, — подмигнул ему парень. — Я Эдди Мансон. Местный папочка, хочу заметить. — По-моему, ты выпендрежник, Эдс. Я Гарет, единственный, кто может заткнуть это чудовище. — Ты просто пользуешься привилегией, выделенной только тебе, — будто бы обидевшись, закатил глаза Эдди, хотя его глаза сверкали яркими искорками смеха. — Ну что, может, начнем? Пока будем все подготавливать, Уилл расскажет про своего персонажа, который, как я понял, у него есть. — Да, без проблем, — зашумели ребята, начиная шебуршать фигурками, досками, стульями и прочей ерундой. Байерса — новичка в этом доме и компании — просто посадили рядом со столом, поэтому он с интересом наблюдал за всеми, но все чаще останавливая взгляд именно на предводителе этого жуткого сборища — на Эдди. Его движения не были резкими или наоборот плавными. Средними какими-то, если честно. Но Уилл, привыкший к резкости Одиннадцать и замедленному спокойствию Джонатана, очень ценил таких людей. Спутанные кудряшки, которые, похоже, расчесывались последний раз лет пять назад, постоянно тряслись в такт движениям и лезли то в рот, то в глаза. Было в этом какое-то особенное чувство уюта и бунта, что ли. Да, наверное, все-таки это бунт, читающийся во всем Эдди Мансоне: в немного развязной походке, во взгляде добрых карих глаз, в необычайном стиле и завораживающей речи. В нем не находилось ничего отталкивающего, что очень заинтересовало Уилла. Что ж, кампания обещает быть интересной.***
Уилл лежал на кровати. За окном уже стемнело, он хотел бы заснуть, но как-то настроя не было, поэтому оставалось только валяться и думать о чем-нибудь. Можно было бы, конечно, включить музыку, но вставать как-то лень. Да и мысли сами себя не подумают. Всю игру Байерс, хоть и увлеченный сюжетом, то и дело поглядывал на Эдди, который со всем мастерством и актерскими способностями заворачивал то туда, то сюда, не давая путникам ни секунды на полноценный передых. Это хоть и было немного сложно, но настолько завораживало и захватывало, что никто из парней не заметил пролетевшие часы. Да, таланта и заинтересованности Эдди не занимать. И именно в этом Уилл разглядел свою родственную душу: измученный игнорированием своих друзей, занятых девушками, он чуть не похоронил любовь к игре, но Мансон будто бы пробрался в самый отдаленный уголок сердца, вытаскивая и оголяя перед всеми детскую одержимость «Подземельями и Драконами», которую пытались искоренить все знакомые, начиная с матери и брата и заканчивая временными знакомыми в новой школе. Когда парни шумно прощались друг с другом после окончания кампании, Эдди подцепил Уилла за локоть и оттащил чуть в сторону от всех. Удивлению Байерса не было предела, когда Мансон поблагодарил за игру, отмечая блеск в глазах нового участника, и попросил адрес и номер телефона, чтобы можно было связаться. Наверное, не только Уилла зацепил предводитель «Адского клуба», но и он сам разглядел нечто необычно-привлекательное в «легенде Хоукинса».***
День отъезда Байерсов, в противовес погоде в день приезда, можно было скорее охарактеризовать грустной дождливостью, меняющейся с небльшими проблесками сухих, но все еще хмурых моментов. Будто бы даже природа пыталась помешать Джойс с детьми покинуть город, в котором им и было самое место: родились и выросли, переживая и грустные, и веселые моменты. Но миссис Байерс нисколько не жалела о бегстве от призраков прошлого: двое мужчин, которых она любила всем сердцем погибли тут, что ужасно давило на нее. Все воспоминания наваливались одним комом, так что женщина даже старалась лишний раз не покидать номер отеля, предпочитая зарываться в работу по самую макушку и скидывать все походы за продуктами на сыновей или Оди. А вот Джонатан, которому приходилось оставлять Нэнси, Одиннадцать, вынужденная расставаться с Майком, и Уилл, успевший очень сильно сдружиться с Эдди, были с ней категорически не согласны, всей душой желая остаться в родном Хоукинсе. В аэропорту не было особого сборища людей, так что большая прощающаяся компания вполне себе привлекала внимание. И сама семья Байерсов была не сильно маленькой, а учитывая провожающих — все семейство Уилеров, Лукас, Дастин и «Адский клуб» — можно получить целую шумящую толпу. Каждый прощался с кем-то своим. В то время как Джойс разговаривала с Тэдом и Карен, держащей Холли за руку, а Джонатан о чем-то шептался с Нэнси, Оди обнималась с Лукасом, Дастином и Майком, обещая часто писать и звонить. Уилл, который думал, что будет слоняться, как обычно, в одиночестве, вел переговоры с Эдди, пытаясь убедить его наконец взяться за учебу, сдать экзамены и, возможно, поступить куда-нибудь. Получалось вроде как с трудом, хоть и были заметны некоторые подвижки. Наконец пришло время прощаться. — Что ж, Эдди, — смущенно улыбнулся Уилл, протягивая парню, стоящему напротив, руку, — увидимся? Буду скучать по нашему общению. — Не переживай, Байерс, успею тебе надоесть даже на расстоянии, — нахально ухмыльнулся Мансон и, проигнорировав ладонь, заключил друга в свои объятия. Уже выпуская, Эдди невесомо коснулся уха Уилла губами и моментально отстранился. — Пока, чувак. — Пока, — удивленно пробормотал в ответ парень, чуть розовея. Но задать вопрос ему не дали: мама позвала.