Путь в счастье

Изуку на втором курсе университета по специальности социального работника. Выбрать именно этот путь было собственным желанием, потому что раз у него не получилось стать кем-то хотя бы похожим на «героя», Мидория решил быть героем в меньшем значении этого слова. Ведь он всё также будет помогать людям, пускай, не спасать им жизни, но хотя бы делать их лучше, верно? Мидория с детства представлял себя героем номер один, хотел стать лучшим воплощением спасителя человечества. А Шото… Шото хотел быть никем. Изуку боялся даже заговорить с ним — всегда этот парень выглядел со стороны так, будто температура вокруг него падает на несколько градусов. Конечно, Изуку знал о его причуде, которой, честно говоря, искренне завидовал. Только парень никогда не понимал лишь одного — почему Шото не пошёл в ЮЭЙ? Всё, что Мидория знает, так это то, что Тодороки повезло куда больше, он из обеспеченной семьи и вполне мог бы себе позволить пойти туда, тем более, когда его отец и так является героем. Не знать Старателя такому фанату как Изуку было бы просто стыдно. Ему известно о каждом, он — ходячая и вечно болтающая энциклопедия, может пересказать биографию любого героя, даже детали внешности, назови только его имя. Тем более ему повезло, что именно эти требования и нужны, чтобы работать в небольшом гик-магазинчике, где Мидория устроен уже как полгода, если не больше. Жить на деньги со стипендии, конечно, неплохо, да и мама всегда помогает в финансовом плане, но работа помогает чувствовать себя увереннее, тем более именно такая, где он может быть собой, и за это никто не скажет лишнего слова. Ему хочется обеспечивать себя самому, и пускай денег недостаточно, чтобы снимать отдельную квартиру, их вполне хватает, чтобы снимать её вдвоём. Тодороки Шото — первый человек, который отозвался на поиски сожителя, чему Изуку до сих пор рад. Как оказалось, они оба студенты. Познакомиться ближе за эти два года у них так и не было возможности, несмотря на то, что они делят общую квартиру. Мидория бодрствует по ночам, с утра до обеда находится на учёбе, а после неё до вечера спит, пока Шото ведёт совершенно другой образ жизни. Они даже не встречаются толком из-за этого, но никто не жалуется — Мидории главное, чтобы было, где поспать и побыть в тишине. Шото же в основном тоже плевать. Их совершенно ничего не связывает, кроме общей квартиры и поделённой поровну ответственности: по чётным дням убирается Изуку, моет посуду, вытирает пыль и готовит, а по нечётным дням эти функции выполняет Тодороки. Система налажена, потому поводов для общения у них толком не бывает. Хотя «готовит» из них двоих в основном именно Шото. Изуку далёк от понятия не то что профессиональной, а хорошей готовки, поэтому считает Шото мастером в этом деле и удивлён, почему Тодороки, если не подался в ЮЭЙ, не стал учиться на повара — его ресторан точно бы заработал все звёзды Мишлен, пускай при этом Изуку можно удивить даже простой яичницей на завтрак. За всё это время им не удалось познакомиться нормально. Хотели ли бы они этого? Изуку не мешает учиться Шото, а Тодороки не мешает жить Мидории, так что создаётся ощущение, будто они живут сами по себе и этого всех устраивает. Выползая из своей комфортной, тёмной берлоги, Изуку доходит на кухню, не сразу заметив Шото. Обычно в такое время он спит. Но достаточно поставить кружку на столешницу и обернуться, как мальчишка даже вздрагивает — всё-таки он не ожидал его встретить. И что говорить? Неловкое «привет»? Учитывая время, здесь подойдёт больше «доброй ночи». — Ты вампир что ли? — хмыкает Шото, оторвав взгляд от телефона. Он смотрит в глаза Изуку, который до сих пор не придумал, как не выглядеть нелепо, — Каждую ночь не спишь. — Нет, я просто предпочитаю совиный образ жизни, — пожимает плечами спокойно Мидория. Он щёлкает электрическим чайником, — А ты решил начать следить за мной? — Совсем нет. Просто мы обычно не разговариваем, и я решил побыть инициатором нашего первого диалога впервые за последние… полтора месяца? — пожимает плечами Тодороки. — Ты считаешь? — Изуку кидает пакетик с заваркой в кружку, — А вообще я правда что-то погряз в учёбе и работе, даже не помню, иногда забываю прибраться, прости. Шото всегда был интересен Мидории. Его хотелось узнать больше, но единственное, что мальчишка помнит об этом парне, так это то, что у него есть отец, который и поместил его в училище по менеджементу. Изуку мало что знает про его семью и его характер, ведь не было каких-то моментов, чтобы раскрыться друг перед другом. Но, несмотря на это, Мидории комфортно находиться с Шото тогда, когда они оба молчат и ничего не говорят, поэтому сейчас его голова едва способна выдать хоть что-то, что не выставит его идиотом. — Всё нормально, ты много учишься, я это заметил. Было бы трудно не заметить, что ты выходишь ещё реже, чем обычно, — Мидория ощущает взгляд парня на себе, но решает не придавать этому особого значения. Проходит неделя с их последнего разговора. Сегодня пятница, и Изуку отсиживает четыре пары, зарабатывает хорошие оценки, что неудивительно, но не успевает даже переодеться, потому что спешит на смену. Он здоровается с Киришимой, который выходит за него по выходным чаще всего. Эйджиро очень хороший друг, особенно прекрасный коллега, потому что он, в отличие от Изуку, не учится и может задержаться на смене, если Мидория опаздывает. — Опять на час позже, — пожимает плечами Киришима. Изуку не зря задержался на больше, потому что отдаёт Эйджиро стакан его латте с шоколадным сиропом, — Спасибо. Твои извинения приняты. — Не сомневался, что ты продашься за кофе, — закатывает глаза Мидория. Он заходит за прилавок к Киришиме, — Сегодня не смена Каччана. — говорит Изуку, явно намекая на то, что Киришиме не было бы смысла идти в соседнюю кофейню — любимчик Эйджиро сегодня не на работе. Изуку мило улыбается и берёт бейджик, где изображён инопланетянин с забавной надписью «i need some space»*, чтобы прицепить его на свою толстовку. Это глубоко описывает его внутреннее состояние. — И ладно, — закатывает глаза Киришима, — Мне всё равно нужно бежать. Пока! — Эйджиро довольно быстро покидает помещение небольшого магазинчика, помахав Изуку рукой, на что последний успел лишь улыбнуться. Весь оставшийся рабочий день проходит довольно спокойно. Изуку взял себе энергетик Монстр, который и помогает ему не спать всё оставшееся время. Его режим — ужасная вещь, но по-другому у него, кажется, не получится. И радует только то, что завтра суббота и можно будет воспользоваться этим моментом, чтобы отдохнуть. Но, конечно же, Мидория даже этот выходной потратит на работу. Людей сегодня довольно много, что только сильнее выматывает Изуку. Энергетик не спасает, но это не мешает оставаться таким же улыбчивым и здороваться с каждым посетителем. Время постепенно подходит к закрытию. Мидория собирается посчитать кассу, как только в дверь заходят вновь. Он забыл поменять табличку с «открыто» на «закрыто»? — Простите, мы уже закрыты… — Изуку поднимает голову к посетителю и удивлённо вскидывает брови, — Шото? Ты что здесь делаешь? Я вроде вовремя платил за квартиру, что-то не так? Мидория не зря начинает переживать, потому что Тодороки ещё никогда не заходил на территорию этого магазина. Учитывая его отношения с отцом, Изуку всегда казалось, что его сосед терпеть не может всё, что связано с героями. Поэтому это сильно удивляет — что Шото здесь делает? — Нет-нет, всё нормально. Просто проходил мимо и решил заглянуть. Тебя дома нет, пары давно закончились. Я с трудом вспомнил, где ты работаешь, — чешет затылок Тодороки. Он не признается, но ему чертовски неловко здесь находиться. — Значит, не просто мимо проходил, — улыбается Изуку. Он хмыкает и подходит ближе немного, — Скажи сразу: я где-то накосячил? — Я же сказал, что всё нормально, Мидория, — складывает руки на груди Тодороки, — Ладно, хорошо, ты меня раскрыл, я не просто проходил мимо. Просто… твоя очередь сегодня готовить? — Я тебя знаю очень плохо, Шото, но я уверен, что ты бы не пришёл ко мне на работу только чтобы напомнить о моих обязанностях, — Изуку искренне не понимает, что Шото здесь забыл. Несмотря на холод Тодороки, в его действиях Мидория с лёгкостью считывает неуверенность: то Шото вновь почешет затылок, то отведёт взгляд. — Как насчёт того, чтобы вместо того, чтобы пойти домой, прогуляться со мной? — выпаливает Шото. Мидория вскидывает брови. Он не ожидал услышать хоть что-то подобное, а поэтому первые секунд десять не знает, что сказать. Просто стоит с открытым ртом, а в руках держит блокнот со списком проданных товаров, чтобы было удобнее считать кассу. Изуку даже не замечает, как много времени проходит, пока он до одури долго молчит, так и не подобрав нужных слов для внятного ответа. Шото вздыхает и качает головой. — Плохая идея. Просто подумал, это был бы неплохой способ узнать друг друга поближе, сходить куда-нибудь, что-нибудь поесть и-… — Нет, я согласен. Прости, просто не ожидал, — Изуку возвращается к прилавку, обдумывая это предложение. Хотя времени на это было предостаточно, он всё равно до сих пор удивлён этому факту. Неужели сегодня планеты поменяли своё расположение, что это сподвигло Шото на такой поступок? Удивительно. — В любом случае, я согласен. Сейчас? Алый свет от солнца красиво падал на деревья, лёгкий ветер слабо пошатывал ветки, заставляя листья кружиться перед моментом, когда они окончательно упадут на землю. До этого они ни разу не гуляли вместе и поэтому большую часть времени между ними слишком уж неловкое молчание. Шото пару раз пытается завести диалог, но в основном это вопросы «как прошёл день?» и «как дела в принципе?». Тодороки совершенно не умеет делать первый шаг. Изуку же нравится такая холодная неловкость со стороны Тодороки. Мидория старается отвечать на вопросы, взаимно интересоваться чужим днём и не переходить на личную информацию, подозревая, что Шото это может быть некомфортно. Изуку часто поглядывает на чужой аккуратный профиль. Ему в принципе очень нравится рассматривать Тодороки настолько близко, замечая выразительные скулы, понимая, что его сосед лишь на немного выше Мидории, пускай изначально так и не кажется вовсе. Мидория и раньше был мыслями в Тодороки, отмазываясь самому себе тем, что у него просто очень много работы и учёбы, именно поэтому не было возможности никак поговорить, отодвигая этот момент всё дальше и дальше. Им ведь и так хорошо жилось, верно? Изуку боялся только испортить им всем, но Шото решился сделать первый, пусть и неловкий для обоих, шаг. — Мороженого? — Ты серьёзно? — Изуку смотрит на Шото, сложив руки на груди. Они стоят у какого-то небольшого магазина, а поэтому Тодороки посчитал, что это неплохая возможность угостить Мидорию. Всё-таки, попробовать стоит. — Ты какое любишь? — Хорошо, давай какое-нибудь шоколадное. — пожимает плечами Изуку. Шото кивает и заходит в магазин. На самом деле он мог предложить что угодно другое, они могли зайти и вместе, но погода на улице хорошая, не слишком холодная для этого времени года, а сам парень просто хочет сделать приятно. Он мало знает Изуку, но почему-то у Тодороки уверенность где-то внутри о том, что Мидория постарается отдать деньги. Шото довольно скоро покидает стены магазина. В одной руке у него пломбир, а во второй, которую он сразу протягивает Изуку, шоколадное с какой-то добавкой внутри. — Сколько я тебе должен? — Шото улыбается, когда слышит этот вопрос от своего соседа, потому что ожидал его. Слишком честный, это так мило. — Нисколько, — пожимает плечами Тодороки. Они продолжают идти куда-то вперёд, без какого-либо определённого маршрута и цели, но Мидория явно не может успокоиться, пускай уже и ест своё мороженое, смотря за постепенно уходящим солнцем куда-то под горизонт. — Спасибо, — выдыхает Изуку, когда его вопрос о том, сколько он должен, динамят уже третий раз. Мидория решил смириться и хотя бы поблагодарить. Хорошо, что из-за общей атмосферы не особо виден его румянец на щеках. Так они и продолжают идти вперёд, обсуждать всё; важное и неважное, нужное и то, что просто приходит в голову. Постепенно — даже тишина уже не кажется неловкой, и они начинают чувствовать себя комфортно. Мидория предлагает сесть на какую-то лавочку, продолжая рассказывать какую-то лёгкую историю из детства, что Изуку часто представлял, что у него есть какая-нибудь суперспособность. Наверное, будь у него что-то такое, Мидория хотел бы быть или супер быстрым, или супер сильным. Но это лишь в детстве. Сейчас Изуку понимает, что из неоткуда его причуда не появится, а поэтому давно свыкся с этой жизнью. Зато это никак не мешает ему восхищаться любимыми героями и даже иметь несколько плакатов, подписанных самим Всемогущим! Боже, Изуку всегда, с детства, оставался настоящим задротом и никогда этого не отрицал. Слово «задрот» не обижало Изуку, потому что он и правда им был; то дело, что постоянно говорил о героях, о том какие они классные и что Мидория обязательно станет тем, кто будет охранять жизни обычных мирных. Но в итоге жизнь пошла под откос в момент, когда юноша стал признавать тот факт, что из него ничего не выйдет. Но это не значит, что нужно забыть обо всём и переставать интересоваться тем, что его всегда вдохновляло, верно? — Мне тоже нравится Всемогущий, — спокойно говорит Шото на поток слов со стороны Изуку о том, как же сильно он обожает всё геройское, особенно первого номера. Конечно, Всемогущий тоже когда-нибудь уйдёт, но это не значит, что о нём забудут. Изуку точно не забудет. — Серьёзно? — Мидория вскидывает брови, рассматривая Тодороки. Он и не заметил, как разговорился намного сильнее, ведь чуть ли не с момента, как они здесь сели, Изуку то и дело, что рассказывает о чём-то. Ему стало немного проще раскрепоститься в компании Шото, — Не думал, что тебя интересует что-то… такое. Я знаю, что у тебя проблемы в семье. Наверное, об этом не стоит говорить, прости. Ты ведь всё ещё сын одного из известных героев, мне казалось, что ты ненавидишь всё это? — Я ненавижу своего отца, — пожимает плечами Шото. Он только доел своё мороженое, в отличие от Изуку, который съел его, наверное, в первые минут пять, — Но это не значит, что я должен ненавидеть всё, что с ним связано. Он пытался сделать и меня героем, но я никогда не поддавался его тренировкам и частенько сбегал из дома. Наверное, именно поэтому он остановил свои попытки, — на последних словах Тодороки показывает пальцами в воздухе кавычки и вздыхает. Причин ненавидеть Старатель-сана много, но больше они кроются в глубоком детстве; Энджи всегда стремился сделать из Шото героя, пускай он этого искренне не хотел — парень хотел просто спокойной жизни, его совершенно не привлекали планы своего отца. Шото часто сбегал из дома, от чего его постоянно наказывали и ругали, заставляя проводить практически всё время над тренировками только-только появившейся причуды. Мама как-то старалась сглаживать углы, но даже она не могла подействовать на Эндевора, потому что и с ней отец был груб. Пару раз со стороны Энджи было даже рукоприкладство, когда Шото сильно сопротивлялся желанием мужчины заниматься. Но мозг Тодороки до сих пор блокирует некоторые воспоминания из детства, чтобы не давить на травму сильнее, почему парень старается в этом не рыться — рана слишком болит, если её постоянно касаться и Шото знал, что лучшим лекарством будет игнорирование. Точнее, считал так. Сколько они здесь просидели? Полчаса точно, учитывая, что в принципе эта небольшая прогулка заняла где-то полтора часа. Изуку генерирует мысли, которые хотел бы изложить, потому что был удивлён этим фактом — ему действительно казалось, что Шото ненавидит абсолютно всё, что связано с геройством. А поэтому это крайне приятное удивление, ведь значит, для них открылась новая тема для диалога. Мидория поднимает голову к Шото, бегло того осмотрев и заметив, что парень подрагивает. — Всё хорошо? — в отличие от Тодороки, Изуку одет более тепло: на нём и толстовка, и пальто. Мидория знал, что будет возвращаться под вечер, когда на улице уже холодает, но из-за этого всего даже не заметил, как быстро прошло время, солнце больше не греет, а Шото сидит лишь в однотонной футболке с длинными рукавами. — Прохладно, — ожидаемо отвечает Шото. Изуку хочет предложить пойти домой, но вместо этого снимает с себя пальто и надевает его на плечи Тодороки без вопросов и какого-либо разрешения. Мидория даже не чувствует себя неловко, ведь ему кажется это действие крайней правильным. — Спасибо большое, — тянет мягко Шото, но после улыбается искренне, словно боится расстроить Изуку дальше, — Но я ведь и сам мог себя согреть. Всё-таки, мне не прям очень холодно, и я не замёрз до костей, но всё равно спасибо. Правда. Изуку ощущает себя последним дебилом. Он чувствует, как со стыда горят его уши и щёки, ведь он просто забыл, что у Шото вообще есть причуда. Мидория шумно выдыхает через нос и поворачивает голову в сторону. — Я забыл, что у тебя есть причуда, — вздыхает Изуку, — Хотел бы я тоже иметь что-то такое. Я завидую, но ты не подумай, что это плохо или ещё что-то, — чешет затылок Мидория неловко, — Наверное, сейчас я звучу как последний идиот. И за сегодняшний вечер они оба успели ощутить себя в роли «последнего идиота». — Всё в порядке. Может, уже пойдём домой? А то раз так холодно, чего мы тут до сих пор сидим. За один день поменялось многое. Изуку и Шото стали чаще общаться, что сначала казалось довольно неловким, ведь долгое время они просто обходили друг друга, но сейчас это кажется… нормой? Они вряд ли стали друг другу так быстро близкими друзьями, но хорошими знакомыми — это точно. Почему-то рядом с Шото изначально было пусть и неловко, но темы для разговоров подбирались быстро, а атмосфера рядом с ним кажется уже не такой холодной, наоборот, словно Тодороки переключил свою причуду и стал тёплым. Изуку чувствует, что в его жизни что-то сильно изменилось. Появление Шото, глобальное появление, оказало странный эффект. В его компании хотелось задержаться на ещё хотя бы немного, хотелось говорить обо всём и ни о чём сразу, просто потому что с Тодороки именно так — легко, спокойно, нравится молчать и думать о чём-то своём, попивая чай. Да, Изуку даже стал выходить из комнаты чаще, перестал таскать тарелки и кружки к себе, просто потому что с Тодороки было настолько хорошо. С каждым днём они узнавали друг друга всё сильнее, больше, даже начали говорить о личном. Точнее, Шото говорил, а Изуку — слушал. В принципе Мидория обожает слушать то, что говорит Тодороки. В основном парень разговаривает намного меньше юноши, но бывают такие моменты, когда и Шото начинает говорить много. Редко, но в такие моменты Изуку старается даже дышать тише — ему хочется слушать Шото, хочется, чтобы он разговаривал больше, хочется находить любимые темы Тодороки, на которые он будет постоянно говорить. С каждым днём Изуку чувствует, как утопает в Тодороки. Во всех смыслах. Никогда в жизни Мидории не было человека, с которым бы он разговаривал каждый день в таком количестве, потому что даже Киришима не так близок ему, несмотря на то обилие времени, которое они работают вместе. Бакуго, с которым он провёл всё своё детство, — пускай Кацуки явно всегда был против компании Изуку, но его каждый раз заставляли сидеть вместе с Изуку, когда Инко приходила к Мицуки — даже он не смог стать так близок, как Шото. Это ведь и есть настоящая дружба, верно? — Хочешь познакомиться со Старателем? — в одно из их вечерних чаепитий вдруг спрашивает Шото. Изуку даже давится своим зелёным, а после смотрит на Тодороки взглядом «какого-чёрта-ты-только-что-сказал?» что Шото всё понимает, — С моим отцом. Ты любишь героев, я ненавижу своего отца, но на этих выходных мне нужно будет поехать домой, — пока Шото говорил об этом, Изуку прекрасно видел по его выражению лица, что эта тема ему совершенно не нравится. Но на самом деле Тодороки, где-то внутри, очень сильно переживает, что Изуку откажется. — И ты предлагаешь мне поехать с тобой? Но почему? — На самом деле, это будет встреча только между мной и ним. Он уже вторую неделю звонит мне на телефон, а приехать не может, — Изуку догадывается, из-за каких геройских дел Старатель не может навестить своего сына, — Я его игнорирую, правда, и всегда это делал, но мне вдруг стало жаль этого старика. Один мой брат занят другими геройскими делами, другой — домашними со своей семьёй, а сестра и вовсе далеко учится, приезжает разве что на какие-нибудь праздники, как и я. Шото переживал о том, что просто не выдержит в одном помещении с Энджи. Но это его отец, какой ни какой, родителей не выбирают (как же Тодороки ненавидел, когда так говорили, это его злило), а поэтому нужно его навещать. Парень даже взгляда ни разу не поднял, пока говорил всё это, из-за чего Изуку ощутил дискомфорт — Шото явно не хотел об этом говорить. Но, с другой стороны, его радует тот факт, что он встретится с одним из известных героев, даже сможет взять автограф. Или это будет слишком нагло? — Эй, — Изуку протягивает ладонь. Он кладёт её на чужую ляжку и смотрит в чужие глаза, чтобы Шото также обратил внимание, — Всё хорошо. Я съезжу с тобой. На самом деле, я очень благодарен, что ты приглашаешь меня к себе, не думал, что наши взаимоотношения дойдут до этого уровня. Изуку заразно смеётся и Шото спокойнее выдыхает — он рад согласию. А ещё рад, что на выходных у него будет эмоциональная поддержка, благодаря которой Тодороки будет точно чувствовать себя увереннее и вряд ли воспользуется своей причудой против отца, как планировал изначально. — Может, лучше посмотрим какой-нибудь фильм? — Позднее время, ты ведь в это время обычно занят учёбой. — В позднее время как раз и идёт всё самое интересное. Ничего страшного, если я немного отложу домашнее задание, — пожимает плечами Изуку. Ладонь он убирает только сейчас. — Тогда я пойду перенесу плед на диван. Изуку всегда хотел стать героем. Даже во взрослом возрасте он ощущал себя так, будто причуда может к нему прийти. Он, словно дитя, уверен в то, что даже сейчас у него есть все шансы заполучить причуду. Неважно какую, даже самую странную или ненужную — Изуку был бы очень счастлив. Сколько бы раз ему не повторяли, что это просто невозможно, Мидория никак не мог с этим смириться. Но юноша искренне рад за своих друзей, что они имеют причуды, особенно Бакуго, которая бы точно пригодилась в геройской сфере, но его друг выбрал более спокойную и мирную работу, что удивительно, учитывая его характер. Тодороки имеет несколько причуд, и он был бы рад отдать хотя бы одну Мидории. Грустно наблюдать за Изуку, который с таким восторгом мечтает о том, что Шото не хотел бы иметь. И будь возможность — он бы отдал хоть обе, и лёд, и огонь, Изуку. Только вот это невозможно и порой Шото начинает чувствовать что-то схожее на вину, когда Изуку вновь говорит о том, что хотел бы заполучить причуду. На самом деле, как только Мидория не пытался заполучить причуду; он совершенно случайно наткнулся на сайт, который вылез, как реклама. И его привлекла яркая надпись «У тебя всё ещё нет причуды? Мы можем это решить!». Любой другой адекватный человек сразу бы выключил это и продолжил заниматься своими делами, но не Изуку. В тот момент хотелось поверить в то, что кто-то ему действительно сможет помочь с причудой. Но, к сожалению, это оказался один огромный скам — никто ничего ему не дал, а Мидория лишь выкинул деньги на ветер. Не сказать, что сумма была слишком большая, он больше расстроился, что отнёсся к этому настолько по-детски наивно. Когда наступают выходные, Изуку думает о встрече со Старателем. Не как с героем, а как с отцом… лучшего друга? Того, к кому он питает тёплые чувства? Объекта воздыхания? Мидория не уверен, что он чувствует к Шото, но старается не забивать этим свой мозг — Тодороки ведь вряд ли думает о том же, верно? Мидория думает о Эндеворе так, будто уже встречался с ним. Он заранее старается успокоить в себе фанатичную натуру, чтобы вдруг случайно не взять автограф или сделать фото — вряд ли Энджи или Шото оценят это действие. Изуку всегда наблюдал за героями через телевизор, потому что его образ жизни не позволял покидать три привычные локации — дом, работа и учёба. Дом Тодороки выглядит большим — Изуку бы и сам не отказался жить здесь. Хотя площадь слишком большая, если на одного человека и даже грустно осознавать, что Эндевор, кажется, живёт здесь совершенно один. Юноша следует за Шото, когда они переходят порог и Мидория осматривается уже внутри. Энджи точно зарабатывает много с его карьерой, но его дом выглядит совершенно обыкновенно. Нет никаких признаков того, что Тодороки старший хотел бы показать свой достаток — кажется, это совершенно неважно для Старателя. Изуку замечает, что в прихожей слишком пусто, даже как-то одиноко; в квартире, где он живёт с Шото и то больше одежды, и обуви, создавая атмосферу того, что там живут, в отличии от дома Тодороки, где даже тишина кажется какой-то напрягающей. Изуку бегло смотрит в глаза Шото, столкнувшись взглядом и пытается успокоиться. Он снимает обувь, поменяв их на заботливо поставленные Шото тапочки, а после проходит дальше. Пол деревянный, что удивляет сначала, учитывая какие причуды характерны для семьи Тодороки, но Изуку старается не обращать на это внимание, отвлекаясь на приятный запах выпечки. Мидория продолжает осматриваться, даже не замечая лёгкую улыбку на лице Шото, ведь ему слишком нравится вид заинтересованного соседа, но старается сосредоточиться. Всё-таки, Изуку он взял с собой не просто так, а поэтому остаётся надеяться, что всё пройдёт гладко, хорошо и, самое главное, быстро, чтобы не ввязаться в какую-то семейную очередную ссору. — Я не слышал, как ты вошёл, — Энджи оборачивается на открывшуюся в помещение дверь и сначала натянуто улыбается, но как только замечает Изуку, меняется в лице. Было довольно странно видеть кого-либо с Шото, учитывая, какой он волк-одиночка, — Ты не говорил, что приведёшь кого-то ещё… — Я и не обязан был отчитываться, — пожимает плечами Шото. Изуку ощущает это напряжение и неловкость, а поэтому делает шаг вперёд и протягивает ладонь Тодороки старшему, привлекая внимание обоих мужчин. — Мидория Изуку, приятно познакомиться, Старатель-сан, — улыбается так по-солнечному Мидория, что, кажется, у Шото тает сердце — он стоит сбоку, но смотрит на Изуку, внутри радуясь, что Изуку всё-таки пошёл с ним. Так проще. Пускай Шото никогда не водил кого-то домой, даже в самые юные годы, сейчас захотелось открыться перед Изуку — показать, что стоит за плечами Тодороки и понять, захочет ли Мидория продолжать общение, зная его отношения с семьёй. Точнее — с отцом. — Вижу, мне представляться не надо, — Энджи хмыкает и жмёт ладонь так, что Изуку на секунду показалось, будто он перестал чувствовать руку, — Присаживайтесь, в любом случае, на всех хватит. Мидория, что ты предпочитаешь пить? Изуку чувствует накаляющиеся неловкость с каждой секундой всё больше и больше. В основном они сидят в тишине, Шото и его отец перекидываются какими-то дежурными фразочками, будто каждый день ужинают вместе. Мидория не чувствует себя третьим лишним, совершенно нет, скорее, он ощущает, что здесь все лишние, — он видит, что Шото некомфортно в этой компании, а его отцу некомфортно от факта, что его сын себя так ощущает. Ситуация запутанная и именно поэтому Мидория старается помалкивать, просто вслушиваясь в их диалог. — Как с учёбой? — после небольшого очередного молчания, спрашивает Тодороки старший, — Что-то новое? — Как всегда, — пожимает плечами Шото. Он даже не поднимает взгляда, — Каждый раз ты спрашиваешь одно и тоже, получаешь такой же ответ, как обычно и ожидаешь услышать что-то другое? Прекращай, это тоже самое, если я буду спрашивать: «Ну как там у тебя на работе? Поймал очередного преступника? Какой молодец, па, я тобой так горжусь». — Шото не слышит, как даже в своём спокойном тоне проскакивает эта неприятная язва, желая задеть отца. Но Энджи к этому привык. — Было бы не так плохо услышать это от тебя хотя бы раз за всю жизнь, — их настроение практически одинаковое, вот только если Энджи старается сохранять взрослую уверенность и непоколебимость, Шото очевидно раздражён каждым словом, что произносит Старатель. — Кто бы говорил, — цедит Тодороки младший, — От тебя я тоже никогда не слышал ничего подобного в свою сторону. — пожимает плечами Шото, словно стараясь сбросить с них напряжение. — Я говорю это тебе сейчас намного чаще, чем-… — Чем раньше. Только надо было ещё раньше, до момента, когда я разочаровался в тебе, как в герое и отце. — подняв взгляд, Шото неосознанно накаляет температуру в комнате. Не почувствовать это может только мёртвый. — Нам необязательно выяснять отношения при твоём друге, — строже отвечает Старатель, — Если ты, конечно, не пытаешься выставить меня монстром намеренно. Ты же поэтому его и привёл? Чтобы снова, когда я попытаюсь найти к тебе подход, указать на место, где я ошибся? — Энджи сжимает пальцы в кулаки под столом. Он должен быть сдержанным, у него нет других вариантов, но это невероятно трудно, когда Шото сам провоцирует. Мужчина знает причину, но всё равно не в состоянии смириться с ней. Шото ранен им настолько давно, что это уже невозможно исправить никакими словами. — А как ещё? Тогда ты будешь думать, что у нас всё в порядке, что я решил забыть, как раньше ты ко мне относился. Вот только даже если я закрою на это всё глаза, лучшим отцом ты не станешь, ты ещё много лет назад доказал, что от меня тебе нужны только твои нереализованные мечты, которых ты никогда не достигнешь. — Замолчи немедленно, — рычит Энджи. Это было подлым ударом, и Шото всегда знает, куда бить, чтобы вывести отца на чистую воду. Чтобы увидеть, какой он на самом деле. — Прекрати так разговаривать со мной, я — твой родитель, ты должен проявлять уважение в моём доме. — Вот уже и «твой дом». Я не имею права здесь находиться? Или я уже не твой сын? — язвит в ответ Тодороки младший. — Как только я напоминаю, в чём же твоя проблема, ты сразу снимаешь эту идиотскую маску добряка и примерного папаши. Мы оба знаем, какой ты. — Ты не даёшь даже шанса поступать с тобой иначе, постоянно думаешь, что я тебя использовал, но я просто хотел, чтобы ты стал лучшей версией меня, — и Энджи не говорит это спокойно. Нет, он взбешён, потому повышает голос, потому что иначе его слышать просто не хотят. — Прекрати вести себя, как ребёнок, Шото. — Тогда прекрати вести себя, как отец, которым ты никогда не был, — Тодороки встаёт со стола. Ножки стула скрипят по полу, после чего Шото разворачивается, — Мидория, пошли. — уже тише добавляет парень, после чего выходит из комнаты, в которой они были вынуждены сидеть. Юноша старался не вмешиваться в эту ситуацию, потому что это совершенно его не касается. Изуку изначально понимал, что между Шото и Энджи всё далеко не в порядке, он не может решать что-либо здесь, он вообще пришёл, как хороший друг Тодороки, не более. Но что-то внутри подсказывает, что не стоит всё оставлять просто так. Мидория поднимается следом за Шото, кинув беглый взгляд в сторону Энджи, и выходит из помещения, оставляя мужчину в одиночестве. Изуку — человек эмпатичный, почему ему жаль отца Шото. Энджи старается исправиться и было достаточно провести часа в доме героя, чтобы поменять мнение. Оно не стало хуже, скорее, Мидория перестал видеть в нём сильного человека, до этого считая, что все герои такие сильные, как по телевизору. — У вас всегда так? — спрашивает Изуку, когда останавливает Тодороки в коридоре, схватив за руку. Это не было резко, Мидория просто пытается разобраться в ситуации, но совершенно не хочет надумывать лишнего. — Каждый раз, когда он пытается играть «хорошего отца», — Шото останавливается, но не торопится выдёргивать руку, смотря в зелёные глаза напротив, — Такие, как он, не меняются. Он как оставался эгоистом, так им и останется. — Мне кажется, ты слишком категоричен, Шото, — Изуку опускает руки, чувствуя себя довольно неловко, что так долго держится за чужую ладонь, — Я не знаю, что ты чувствуешь или каким был Старатель-сан, но ты давал ему шанс исправиться? Или искренне попросить прощения? Шото никогда не отвечал грубо или как-то агрессивно Мидории, пускай именно сейчас это и хочется сделать. Но вместо этого Тодороки больно прикусывает нижнюю губу, чтобы не сказать ничего плохого, потому что обидеть Изуку ему хочется меньше всего — Шото знал, зачем брал Изуку с собой. Тодороки отворачивает голову, но быстро сдаётся. Энджи и правда просил прощения каждый раз, когда Шото был рядом, даже если приезжал за праздники, а сам парень каждый раз игнорировал это. Пытался ли он хотя бы раз простить своего отца? На самом деле, эта обида засела так глубоко, что Шото никогда её не переосмысливал — он знал, что на это нужно время, но не знал, сколько, чтобы простить этого Эндевора. Сейчас он и правда совсем не такой, как много лет назад, когда Шото ходил в школу. Он изменился, а Тодороки запомнил его худшую часть, отказываясь принимать то, что есть сейчас. — У него было очень много шансов, но я их все игнорировал. Я… не уверен, что хочу об этом говорить, прости, Изуку, — вздыхает Тодороки. Он смотрит в сторону гостиной, откуда они вышли, а Шото чуть ли не вылетел, словно пробка из шампанского, торопясь покинуть это место, — Я просто не знаю, как его простить. Это всё. — Мы можем об этом поговорить потом, — улыбается Изуку, из-за чего Шото чувствует себя намного лучше, — Но сейчас давай ты хотя бы сделаешь вид, что всё не так плохо. Он другой человек, ты это понимаешь, он хочет меняться и пускай я его не знаю, он может оказаться не таким плохим отцом сейчас. Даже если раньше был таким мудаком. Как оказалось, Шото умеет разговаривать с отцом. Он сдался после слов Мидории, решил дать ситуации хотя бы маленький шанс, чтобы всё наладить. И, на удивление, не пожалел. Энджи поменялся и это стало ощутимее, когда Тодороки младший смог отпустить ситуацию и просто расслабиться. Благодаря Изуку. На удивление, Мидория даже нашёл с ним общий язык. С Шото Энджи не часто разговаривал о своей работе, потому что понимал, что его сыну не будет это интересно. Но Изуку слушает с таким интересом, что-то говорит и спрашивает постоянно насчёт про-героев, что где-то в глубине души парень немного ревнует. Хотя выглядит это довольно мило, и Шото спокойно продолжает есть свою собу. Если бы Тодороки не взял Изуку с собой, всё закончилось как всегда: Шото бы просто поднялся и ушёл в момент, когда посчитал это нужным. И ни на секунду не пожалел о том, что предложил поехать с ним, до сих пор отмечая тот факт, что всё ещё рад тому согласию Изуку, пускай прошёл где-то месяц. Шото стал даже чаще общаться со Старателем, брать от него звонки и отвечать на сообщения, тот ужин явно был не зря, ведь всё будто стало на свои места. Тодороки теперь чаще заходит за Мидорией после работы, невзначай, словно по случайности, покупая любимый кофе для Изуку и принося свежую выпечку, заметив, что его сосед ест мало. Раньше он даже не обращал на это внимание, но теперь, когда Шото старается быть ближе, тяжело сдерживать своё желание заботиться. Сейчас всё по-другому. Они с улыбкой на лице вспоминают моменты, когда не решались заговорить друг с другом. Теперь-то это кажется забавным и глупым, потому что у каждого были свои причины, а реальность оказалась куда проще. В жизни они оба нуждались в человеке, рядом с которым даже молчание будет ощущаться сравнимо с тёплыми объятиями, а потому и потянулись друг к другу, так быстро запустив безвозвратный процесс их синтеза. Они начали постепенно сближаться, тянуться друг к другу, как подсолнух к солнцу, совсем скоро и не заметив, как плоды их решительных и быстрых шагов навстречу уже под носом. Изуку может не переживать, что он слишком громкий или часто размахивает руками во время разговора, что бывает весьма неуклюж или хрюкает во время смеха, потому что знает, что Шото это всё принимает. И это взаимно, потому что Тодороки также раскрепощён, причем настолько, что однажды сумел, всё-таки, поделиться своими переживаниями об отношениях с отцом и, благодаря Мидории, парень сумел встать на путь закрытия старой травмы. Неужели действительно в мире и правда существует такой человек, который будет способен принять абсолютно всё в Шото? Верится с огромным трудом. После очередного рабочего дня они сидят на общем диване, болтают обо всём, что случилось сегодня, а заодно смотрят полюбившееся телевизионное шоу. Оно как раз помогает расслабиться и влиться в комфортную атмосферу их квартиры, и помогает, разве что, только фоном, ведь никто из них совсем не запоминает, о чём идёт речь. Изуку просто рассказывает о том, как прошла его рабочая смена и какие забавные личности ему попадались. Шото слушает не из вежливости, но и не потому, что ему интересно знать. Причина в Мидории, который светится ярче любого фонарика в кромешной тьме, когда может сделать то, о чем давно мечтал — рассказать кому-нибудь, чем он занимался, не сдерживая эмоций. — Я знаю, ты не очень любишь обсуждать жизнь других, просто… — тянет Изуку, явно не зная, стоит ли ему говорить о новости, которая так радует его целый день. — Ты также знаешь, что я люблю делать это с тобой, — успокаивает его Тодороки, уже подпирая щёку рукой, пока они сидят на диване, — Что случилось? Это что-то снова про Киришиму? — интересуется парень. От того, как его поддерживают и понимают, у Изуку появляется улыбка на лице. — Да, просто сегодня я снова был у Бакуго и… в общем, он сказал, что не против сходить с ним на свидание. Представляешь? — сверкает Изуку, — Боже, я иногда так устаю от того, что они даже общаются практически всегда через меня, но я так счастлив, что уже завтра они перестанут вести себя, как дети, и пойдут на свидание. Видел бы ты лицо Киришимы. — посмеивается Мидория. — Небось ещё краснее, чем его волосы. — подхватывает Шото. — Ага, — парень кивает и чешет затылок, — У меня врождённый талант свахи, я и не думал, но зато как круто получилось, что всего-то благодаря какому-то кофе по утрам и всем словам, что я передавал им друг от друга, теперь они могут даже стать парой, я очень этому рад. Они на самом деле стоят друг друга, Каччану точно нужен кто-то такой, как Киришима, чтобы был в состоянии выдержать его характер, а Киришима вообще такое очень любит, ха-ха, они даже не понимают, как сильно друг другу подходят. И Изуку продолжает делиться эмоциями. Из него прекрасный рассказчик, а Шото хороший слушатель, и поэтому он молча продолжает смотреть в его глаза. Как же мило Мидория выглядит со стороны, он никогда не узнает, какой он красивый, когда с увлечением рассказывает какую-то историю, когда посмеивается и размахивает руками. В этом есть что-то невероятно особенное лично для Тодороки. Он спокойно слушает его, разглядывает и понимает, что ни с кем не чувствует себя так хорошо, просто сидя молча, как с Изуку. Он один способен создать для Шото такую приятную атмосферу, что не хочется возвращаться в реальный мир. Тодороки не замечает за собой, как его тело само тянется ближе, когда Изуку делает перерыв, умолкает, и тогда он целует его. Целует нежно, мягко, осторожно, чтобы не спугнуть и не дать счастью Мидории развеяться всего за несколько секунд. Как только он отстраняется с лёгким причмоком, то открывает глаза и смотрит на Изуку, точнее, на его покрасневшие веснушчатые щеки. Так мило, что Шото даже улыбается. — Это ещё красивее, чем я себе представлял. — негромко наконец-то подаёт голос Тодороки. — Что? — спрашивает тихо Изуку. — Ты. Мидория облизывает губы и опускает взгляд. Он неожиданно смутился от произошедшего, вот только вся суть в том, что он не был против, он и сам хотел этого, только не задавался целью сделать это в ближайшее время. Всё таки внутри ещё был какой-то страх всё разрушить, ведь с Шото отношения долго не выстраивались, а сейчас просто страшно оступиться и напугать своими намерениями. Но, кажется, мыслят они абсолютно одинаково. — Как давно ты планировал меня поцеловать? — Изуку смотрит в его глаза уже спокойнее, давая понять, что он не был против, что не хочет, чтобы они списывали это на неловкий момент и забыли произошедшее. Тодороки даёт ответ, практически не думая. — С момента, когда ты надел на меня своё пальто. — честно и спокойно говорит парень. Они молчат ещё какое-то время, просто глядя друг на друга. Кажется, слова уже не нужны, они всё прекрасно понимают. Изуку двигается первым и теперь сам целует Шото, прижимая к себе касанием ладони за шею, в этот раз всё куда осознаннее и более уверенно. Их отношения развивались странно, но при этом им двоим было комфортно в той среде, которую они создали, так это сохранилось и до сих пор. Не боясь переступить на новый уровень, Мидория целует наглее и глубже, проверяя, согласен ли Шото на такое развитие событий, а тот оказывается совершенно не против, когда, взявшись за плечи Изуку, тянет его на себя, заставляя их упасть на диване. Поцелуи гармонируют с движениями рук, которые постепенно раздевают их до одного нижнего белья, и тогда оба начинают рассматривать друг друга. Эти несколько минут полноценного молчания превращаются в более интимный, чем поцелуй, момент. Их пальцы сплетаются, обмениваясь теплом, затем касаются плеч, груди, рельефных рёбер. Фалангами они изучают тела друг друга, после чего снова погружаются в медленный поцелуй, во время которого Изуку открывается с абсолютно другой стороны. Он всегда такой милый и временами смахивает на ребёнка из-за своего поведения, но сейчас Шото лишь убеждается, что был прав в своём суждении — перед ним мужчина. Изуку нависает над ним и абсолютно не выглядит взволнованно, такое чувство, что он распланировал каждое своё действие на бумаге где-то в черновике и сейчас строго следует плану. Без нижнего белья не ощущается дискомфорт, наоборот — теперь они оба максимально открыты друг другу и ничего не скрывают. Шото особенно запоминает мелочи, особенно ту, когда Мидория подкладывает под его поясницу подушку. Он целует в шею и плечи бережно, словно пытаясь защитить, и Тодороки ему доверяет так, как никому бы не смог, Изуку чувствует это, а от того решительно продолжает. Их секс абсолютно лишён грязи. Прижимаясь друг к другу, температура в комнате словно становится только выше от каждого вздоха. Изуку принимается считать каждый раз, когда Шото не сдерживается и тихо стонет ему на ухо, ведь это происходит так редко, что хочется запомнить каждую секунду, а Тодороки чувствует себя впервые за долгое время таким уязвимым. Он никогда не давал подступиться к себе и показывал, как холоден ко всему, что его окружает, но Мидория заставляет показать его настоящую натуру и то, как же на самом деле Шото хотел бы себя чувствовать. Его причуда лишь повышает градус, с одной стороны обжигая плечо Изуку, а с другой практически замораживая, но Мидория пускай и шипит от лёгкой боли, всё равно улыбается — ему приятно, что Тодороки не может себя сдержать. Они оба тихие, но при этом любой громкий звук не кажется излишком, и в момент, когда Шото заканчивает первым, комнату заливает протяжным стоном. Изуку аж передёргивает, и он сильнее краснеет, глядя в чужие пьяные глаза. Боже, неужели Мидория действительно сделал всё так правильно и хорошо, что Шото сейчас чуть ли не тает? Он торопится скорее зацеловать его, лишь бы только продлить момент удовольствия, и дрожит от улыбки. — Прости, — тихо выдыхает Шото, одной рукой прикрывая своё лицо, а второй держась за плечо Изуку. — За что? — недопонимает Мидория. Пускай это всё произошло нежно, быстро и предельно аккуратно — юноша постарался — он всё равно умудрился вспотеть. — Я не сделал тебе больно? — Тодороки убирает руку и смотрит на такого красивого, чуть влажного и просто прекрасного Изуку, желая пересчитать его веснушки не только на щеках, но и во всём теле, — Я совсем не мог себя сдерживать. — Конечно не сделал. Если ты о своей причуде, мне это даже понравилось. В следующий раз можешь не сдерживать себя. Шото улыбается устало и тянется вперёд. Он аккуратно касается губами чужих, так робко, что дышать не хочется — хочется лишь насладиться моментом и получать удовольствие от существования Изуку рядом. Мидория помогает Тодороки подняться, ведёт его в ванную. Оба совершенно забили на то, как этот вечер должны были провести, ведь у них обоих всё ещё несделанные задания с учёбы, но разбираться с этим они точно будут не сейчас. Шото ни капли не жалеет, что однажды откликнулся на объявление Изуку. Но это, пускай и через столько времени, сделало счастливых их обоих. Всё-таки, рисковать стоит.