🦋
Об этой болезни Е Лань знала намного больше среднестатистического торговца с гавани Ли Юэ. Так вышло, что её работа подразумевала изучение разного рода засекреченных документов и докладов, предназначавшихся Воле Небес. Всевозможные секреты полуразрушенных поселений, тайны заключённых под землю Архонтов. То тут, то там, мелькали различные запрещённые травы и их назначения. И болезни. Она стремительно перебирает свитки и папки на рабочем столе. Фамильяр Властелина Камня, — нет, мимо… — Хитроумный план Одиннадцатого Предвестника, — тоже мне, новость — Болезнь, распространившаяся по одному из островов, — где-то рядом… — Сначала это был просто кашель. Лёгкий, не слишком отвлекающий, не доставляющий особых проблем. Сколько бы отваров Е Лань не приняла, ситуация только ухудшалась. Потом кашель стал драть горло. Сильно. Больно. Она слышит, как её собственная судьба кинула кости. В тишине комнаты повисла молитва. А вот и оно. Болезнь, связанная с невзаимной любовью. У поражённого наблюдаются симптомы ломки в конечностях, больной головы, сильного кашля, а также появление бабочек в жизненно-важных органах, такие как: брюшная полость, пищевод и желудок, лёгкие. Последняя стадия заражения: бабочки появляются в смертельной близости от сердца и кровеносных сосудах, венах, артериях. Что же, с большей частью симптомов она уже имела счастье познакомиться за последний месяц. Заниматься самодиагностикой не очень правильно, но вряд ли даже известный Бай Чжу скажет ей, чем она заражена. Не то, чтобы тут требовалась помощь со стороны. Всё лежало на ладони, и было ясно, как день. Ясно, что до следующего праздника Морских Фонарей она не доживёт. Привыкшая к пассивной агрессии и сдержанности Е Лань со всей силы швырнула стакан с водой в стену. Неужели она так скоро проиграет судьбе?🦋
Это же утро не задалось у горной жительницы Шэнь Хэ. Красные путы притупляли любое чувство Адептки, даже физическое, поэтому она задумалась о неприятно режущих ощущениях в лёгких только когда из её рта вылетел мёртвый белый мотылёк. Ладно, чуть позже. Просто сначала она спутала его с лепестком цветка цинсинь, которые обычно принимает в пищу. Поднялось безразличное к любым мирским тревогам Солнце, освещая золотые земли, а соскучившиеся звёзды как обычно сыграли над смертными злую шутку, заставив двух совершенно разных дев смотреть на одно и то же светило, гадая, как скоро их созвездие на небе рассыпется, а нить судьбы оборвётся.🦋
Лучики солнца прыгают по кремовым волосам Нин Гуан, по очереди подсвечивая пряди волос нежными оттенками всяческих насыщенных чёрных чаёв. Е Лань стоит напротив своей начальницы с каменным лицом, чётко, как того требует работа шпионкой. Чтобы не отвлечься или отвести глаза, она вцепилась взглядом в мерно покачивавшуюся заколку в волосах Воли Небес. Ногами она чутко улавливает покачивание. Неудивительно, Нефритовый Дворец расположился на высоте, превосходящей высоту Драконьего Хребта. — Спасибо за работу, — нарушает хрупкую тишину Нин Гуан, — С остальным я пожелаю ознакомиться на следующей неделе. Что-нибудь ещё? Нутро резко вспыхивает. Госпожа должна получить ценную информацию, пока отсчёт жизни не перешёл на часы. С другой стороны, будет весьма проблемно потом успокаивать начальницу. Как никак, такие люди, как Е Лань, ей на вес золота. А уж золото она ценит превыше всего. — Над чем задумалась? — спрашивает она уже более вольно. Нин Гуан берёт со стола трубку и затягивается, — У тебя есть возражения? — Никаких, госпожа Нин Гуан, — чуть-чуть обессилено выдохнула Е Лань. Она склонила голову и развернулась, — Я доставлю нужную информацию к вечеру. — Буду нестерпимо ждать. А дальше комнату заволок туман. Е Лань даже не сможет позже объяснить, какое именно чувство захлестнуло её с головой. Подобно адскому цунами, сметающему всё на пути, в комнату вошла девушка. Перед взором пламенный взрыв и белая радуга за окном. Вокруг неё нимбом сложился брильянтовый свет, радужный венец. Кто она? Ангельская душа, павшая с резных башен Селестии? А потом туман словно рассеивается лучами света, и Е Лань видит красные нити. Она слышит такую музыку, которую не доводилось слышать даже на операх Юнь Цзинь. Нежная, лёгкая, словно поют сами промёрзлые небеса. Казалось, она услышала пение Божеств, и вся её гнилая душа предалась очищению. Расфокусированный взор во мгновение пришёл в норму, а ведь эта неземная дева всего-то произнесла: — Хранительница Облаков послала меня в качестве её доверенного лица.🦋
Е Лань не помнит, что произошло дальше. Кажется, она пулей вылетела за дверь, чуть не сбив с ног секретарку своей начальницы. Невысокая дева с аккуратными бордовыми рожками молниеносно отскочила в сторону, шугнувшись. — Прошу прощения, — резко опомнилась она. Голова всё ещё шла кругом. — Ничего страшного, — заверила отмершая секретарка, поправляя локоны. Они стояли около двери кабинета Нин Гуан, из-за которой слышались речи владелицы, онемевше смотря друг на друга. — Вы же Гань Юй, верно? — внезапно начала Е Лань. Гань Юй нерешительно кивнула, — Кто та девушка, которую сейчас принимает Нин Гуан? — Это же Шэнь Хэ, подопечная Хранительницы Облаков. — Шэнь Хэ… — её скручивает кашель. Теперь всё стало понятно. И с красными нитями на её теле, и с седыми волосами. Та самая «богиня уничтожения», о которой столько рассказано в операх. Есть лишь одна небольшая проблемка. По спине Е Лань побежали струйки пота.🦋
Весь остальной день она провела словно в полусне. Не хватило сил даже на любимые допросы Похитителей сокровищ. Проследить за парочкой личностней, составить отчёты и встретиться с информаторами: всё про всё заняло время до вечера. Когда Е Лань закрыла папку с последним протоколом, Солнце прощально махало ей за окном, насмешливо играя лучами с браслетом на руке. Что произошло сегодня за день? Голова, больше не занятая делами, оживилась, переваривая сегодняшние события. Начался новый приступ кашля, напомнивший ей о своей невесёлой участи. В этот раз он был другой. Если утром он словно крался, наступая незаметно, то сейчас он раздирал ей горло и нещадно обжигал слизистую. Е Лань поморщилась. Она не успела пообедать за день, но её почему-то изрядно подташнивало. Это бывало в самых крайних случаях, когда дел было ну совсем невпроворот, и ей приходилось чуть ли не бегать по всей гавани, опережая всех спортсменов. Она встала и открыла настежь окно. В комнату начал литься нежный серебристый ветерок, поигрывая с ассиметричным каре. За окном горел игривыми огнями Ли Юэ, а с Бисерного Парома слышалась заводная музыка. В тягучем воздухе застыл запах пряности и специй. От несвойственного волнения Е Лань начала перебирать пальцами кости в руках, которые обычно носила с собой. Она простояла ощутимо долго, настолько, что даже прикрыла глаза и коснулась какой-то эфемерной плёнки, за которой спрятались грёзы. Почти дотянувшись до звёзд, её отвлёк какой-то громкий хлопок извне. Пришлось открыть глаза. В гавани стало слишком шумно, на площади внизу намечалось какое-то торжество. Поэтому ноги Е Лань несли её прочь от огромной луны, морского бриза и острых кухонь. Она затворила дверь и направилась куда-то вдаль, где возвышались над бренным миром высокие горы Облачного Предела.🦋
Планеты продолжают бесконечное вращение, а ветры дуют сквозь ущелья, в которых поселилась смерть. Е Лань преодолевает ещё один шаткий мост, один из многих, возведённых здесь ещё с незапамятных времён, когда Архонты танцевали на земле, а жители Сумеру видели бесчисленные сны, наполненные цветами. Около пиков в вихри закручивается пение одиноких китов, и в такт им качаются дощечки с пожеланиями. То тут, то там одиноко разбросаны осколки янтаря, в который так и норовят угодить неосторожные путники. Луна висит ровно над головой Е Лань, когда она достигает последней ступеньки и видит огромное зеркало на поляне. Точнее, кристально-чистый пруд. По легендам, три места по центру предназначались Адептам и самому Мораксу. Вокруг покоятся кувшинки, а тишину вокруг стерегут безмолвные аисты. Она мигом преодолевает поляну, не потревожив ни одну живую душу — издержки профессии. Она аккуратно присаживается на валун у обрыва и запрокидывает голову вверх. Теперь гавань еле видно: её разглядишь только благодаря мощной иллюминации фонарей. Однако, и те скоро уснут вместе с жителями, и гавань спрячется в кокон сладких грёз. От скуки она пытается занять свои руки: высоко подкидывает излюбленную кость и ловит той же рукой. А высоко над городом расплескалась река сверкающих звёзд, чуть поодаль повисла кувшинка стынущей луны. Такие холодные, безмолвные, безразличные к судьбам людей, Архонтам и владельцам Глаза Бога. Играют в неизвестную никому игру, раз за разом подкидывают кости, опережая смертных на тысячи шагов вперёд. Там, на небе, разложены тысячи пасьянсов и ведутся миллионы гамбитов и эндшпилей. Светила перебрасываются мячом и шутят невпопад, пока все вокруг проливают кровавые слёзы и сгорают заживо. И Е Лань наполняется пылающей ненавистью к ним. К этим бездушным бриллиантикам, смеющимися над ней где-то на небе. И к этим— Ниточку мысли разрывает знакомый приступ кашля. Острый, режущий, пускающий кровь горлу. И эта боль вовсе не физическая. Е Лань чувствует, как от кашля сотрясается её душа.🦋
Под той же луной Шэнь Хэ закончила последнюю за сутки трапезу, отпив каплю росы. Лёгкий ночной ветерок донёс чуткому уху о незваных гостях на горе, поэтому бледная фигура, так ярко выделяющаяся среди камней тёмного неба и деревьев, направилась по дороге к обители наставницы, ловко минуя ловушки Адептов и гнилые доски на мостах. Она неслышно ступает ровно по тем местам, где до этого прошлась нога Е Лань. Журавли склоняют головы, когда она их минует, и высматривает вдалеке нарушительницу покоя. Е Лань, заслышав шелест травы, словно к ней направляется кто-то посторонняя, вскакивает, распрямив спину, и встречается взглядом с Адепткой. И Шэнь Хэ кажется, словно она только что попала в Селестию. Кто стоит перед ней? Богиня Звёзд? Архонтка грёз? — Вы… — Шэнь Хэ встала, повернувшись спиной к лунному диску. В темноте ночи Е Лань показалось, что за Адепткой образовался платиновый нимб. — Луна сегодня такая красивая, — невпопад произнесла Е Лань, думая совершенно точно не о луне, — Могу ли я присоединиться к вам? Шэнь Хэ молчит, зачарованно смотрит на Е Лань. На эти глаза — сокровища-изумруды, ночные нефриты. Сердце разрушает внутренности, метается по всему телу. Новая Война Архонтов? Что сейчас происходит? Почему Шэнь Хэ кажется, что горы разрушаются у них на глазах, а небо стремительно несётся на землю. Е Лань делает шаг вперёд, сокращает расстояние между ними. От наплыва самых разных чувств она пошатывается. Не в силах сдержаться. — Не только луна, — шепчет Шэнь Хэ под нос. Но Е Лань слышит. Слышит каждый их вздох. Вокруг них возводятся белоснежные колонны лунного света. Её лучи пронзают сверкающий хрусталь люстр, по небосводу прокатилась белая радуга. И миллионы переливающихся радугой бабочек вокруг них. Шэнь Хэ крутит головой, осматриваясь. По её безжизненным глазам трудно сказать, насколько сильно её любопытство. Но Е Лань хочет в них утонуть.🦋
А следом дни перестали казаться бессмысленной рутиной. Они превратились в пёстрый, искрящий яркими красками калейдоскоп, в конце которого Е Лань непременно ждал вечер с Шэнь Хэ. Иногда они садились в центре шумного города за пиалой чая с лотосами — в такие моменты рука Е Лань непременно успокаивающе покоилась на руке Шэнь Хэ, слегка поглаживая. Чаще всего говорила Е Лань — непринуждённо делилась забавными историями — а Шэнь Хэ лишь молча слушала, любуясь чужими глазами. Порой в её безжизненных пустых глазах мерцал блик, а на щеках расцветал румянец, красивее сада ста Сумеровских роз. Мимолётная улыбка застревала на чужих губах — падающая звезда среди облаков — и тут же таяла. А сердце Е Лань выписывало пируэты и грозилось разрушить грудную клетку. Е Лань хранит чужие письма в тайнике своего стола, а Шэнь Хэ каждый вечер перечитывает строки, что адресованы ей. Кажется, бабочки среди их созвездий скапливаются в небесные потоки. Летящее незаметно время, когда они вдвоём, искрящиеся взгляды — всё это пустые слова, людская бренная чушь. Ради Е Лань Шэнь Хэ поднимется в Селестию и перевернёт небеса. Она сделает Е Лань своей Архонткой. Весь мир для неё. А Е Лань абсолютно наплевать, что в этом мире ей уготована другая судьба, другой человек, рождающий в ней бабочек. Ей всё равно. Что бы не случилось, она будет готова его убить, даже если при этом её лёгкие задушат хрупкие крылья. Стынущая луна любуется прогуливающейся по террасам парой, пока вся гавань собирает по крупицам фрагменты своих грёз. Е Лань с лёгкостью лани запрыгивает на перила, свесив вниз ноги. — Мы ведь увидимся… После смерти? — несвойственно своей натуре спрашивает Шэнь Хэ, облокотившись на перила рядом. — Не думаю, — усмехнулась Е Лань. Её взгляд, бесцельно гуляющий по тёмному небу, зацепился за повисшую Селестию, — Не думаю, что эти божества меня особо жалуют. Придётся мне тащить тебя в Бездну. — Кто сказала, что я не пойду с тобой? — Действительно, — отстранённо кивнула Е Лань, — Кто сказала, что мы не заставим этих тварей Бездны плясать под нашу с тобой дудку?🦋
Е Лань сидит в чайном доме гавани и наслаждается выступлением известной оперной певицы Юнь Цзинь, недавно представившей публике новый репертуар. Она поёт о прекрасных судьбах бабочек. О бабочках, сопровождающих людей в иные миры. О бабочках, после смерти которых остаётся лишь пылающее пепелище. О прелестных бабочках. Об уродливых бабочках. О несущих подол смерти и украшающих золото венца на чей-то голове с детскими кудряшками. Поёт о бабочках, которые прячутся где-то между гранями грёз и бытия, в диапазоне между небесными светилами. Е Лань даже замечает кристальное ядро гео бабочки за ухом Юнь Цзинь. Сверкающее украшения примостилось около искусно сшитого головного убора. Е Лань морщится. У неё уже какой день нещадно крутит живот. За причиной далеко ходить не надо, а вот за лекарством придётся хорошенько побегать по всему Тейвату. День назад она начала выкашливать их — призрачная орхидея обросла морозными бабочками. Маленьких, испачканных кровью, с невероятными белоснежными крылышками. Тем временем Юнь Цзинь на сцене подходит к апофеозу своего произведения. Е Лань много думает. О бабочках, о ночах, о них с Шэнь Хэ. Думает о том, как скоро её не станет. Мыслей много. Им сложно уместиться у неё в голове. — Доброй ночи, — до боли знакомый голос издалека. Е Лань молниеносно поворачивает голову на звук. Шэнь Хэ поднимается по ступенькам к оперной сцене и кивает головой в знак приветствия. — С тобой всё всегда необычно красивое, — улыбается Е Лань, отодвигая ей стул, — Как ты? Проглатывает последние «Любовь моя». Шэнь Хэ это знает. Юнь Цзинь заканчивает выступление и сходит со сцены. Повисает тишина. Шэнь Хэ подвигает стул ближе к Е Лань и садится. Теперь кроме них на этом этаже никого нет. — Шэнь Хэ, — начинает Е Лань, вертя в руках пустую пиалу. Кости лежат на столе. Вопреки здравому смыслу Шэнь Хэ сама наклоняется к чужой щеке. Трогает губами осторожно. И на них расцветает самая искренняя улыбка, которая освещает всю гавань. Е Лань замирает. Она словно каменная статуя. Поворачивается прямо к ней, носом случайно тыкается в чужой. И улыбается сама. А потом трогает чужие губы своими. Сначала осторожно, неуверенно. Шэнь Хэ не двигается. На фарфоровых щеках загорается румянец. Е Лань наклоняет голову и целует её уже с большим напором. Сильно. Е Лань так не хочет её терять. Шэнь Хэ, не оставаясь в долгу, несмело запускает свою руку под чужое каре. Она прижимает её к своим губам, не желая расставаться. Потом запускает язык в чужой, и они путаются. Е Лань слезает со стула и, не разрывая поцелуй, садится точно на Шэнь Хэ. Прижимается к ней всем телом, обнимает двумя руками и целует-целует-целует. Они вдвоём никогда не умрут.🦋
А потом Е Лань не стало. Растворилась в предрассветной суете в порту гавани. Шэнь Хэ не нашла её в чайном доме, и даже вызвалась навестить Волю Небес вместо Хранительницы. Её просто не было. Гавань живёт своей бурной жизнью, она тут течёт игривой рекой. Шэнь Хэ тонет в этом многообразии запахов и голосов, оно наступает волной со всех сторон. Солнце освещает красные мосты, рыбаки вниз по деревянным доскам порта выгружают свежий улов — никому и в голову не приходит, что из этого многозвенного мира исчезло что-то до невозможного важное. Что из этого мира исчезла Е Лань. Она ушла отсюда, обволакиваемая утренним туманом. «Наверняка», — думается Шэнь Хэ: «Она шагала вперёд, к звёздам, высоко подняв голову, в руке скачут её излюбленные кости». Эта картина с такой до острой боли знакомой Е Лань кромсает душу Шэнь Хэ на части. Ведь она никогда больше не получит ответа на свои письма, где она старательно выводила каждую чёртову палочку, никогда более не будет наслаждаться такими захватывающими рассказами Е Лань о своей работе в департаменте (Кто бы могла подумать!). Не разделит ни с кем печаль Луны или пение одиноких китов. И снова весь Ли Юэ станет ей чужим. И сейчас, среди пышущей жизнью улицы, рядом с искренними улыбками детей, полными счастья ей хочется кричать.🦋
Шэнь Хэ гипнотизирует взглядом водопад, а в пене потока слышится эхом смех Е Лань. С хрустальными брызгами играется ветерок, бризом разнося капли среди утёсов. Он движется с запада на восток, с севера течёт бурной рекой на юг. Звёзды использовали её до конца, перетёрли душу себе на потеху. Потому что им всё равно. Им никогда не было дела до их бренного мира. Шэнь Хэ и сама знает об этом не понаслышке. Шэнь Хэ находит своё отражение. «Зачем ты заставила меня думать, что им не всё равно?!» — ломающимся голосом крик в пустоту: «Я тебя ненавижу», — красные нити у ног: «Ненавижу! НЕНАВИЖУ» И теперь замысел небес по-детски прост. Он был таким очевидным с самого начала. «так вот, почему я люблю тебя. это не благословение звёзд. это — моя кара». Где-то под другими созвездиями умирает последняя, запутавшаяся в лёгких, бабочка.