***
Сережа старается не выглядеть разочарованным, и у него даже получается. Это не впервые, но и сказать, что подобные моменты у них случаются каждую неделю, нельзя. Олег любит Серёжу: его гениальный ум, чуткую душу и тело, тонкое, пластичное. Любит разложить его на рабочем столе, забросить изящные ножки на плечи и как следует… заняться любовью. Другие слова им как-то не подходят. Олег знает, что Серёжа это тоже любит. Так и сегодня. Он стонет, вцепившись Волкову в плечи, сжимает его в себе, сладко жмурится, мурлычет. Тело напряжено, член под ладонью дёргается и истекает смазкой. — Ударь меня, — хриплым шёпотом просит Серёжа. — Накажи! Олег, как и раньше, теряется. Он тянет руку к Серёжиной шее, гладит бледную, влажную от пота кожу, не давит даже чуть-чуть. Не может. Есть картинки из жесткого порно, а есть Серёжа, и эти две реальности не пересекаются ни в одной точке. Он не может. Это же Серёжа, его хрупкий любимый мальчик, это просто невозможно. Олег помнит, как утешал своего лисенка после ночных кошмаров, как защищал от хулиганов, клеил пластыри на ранки. Как он теперь может говорить ему эти же слова, за которые разбивал носы в юношестве? Как может сам использовать эти оскорбления, как может поднять на него руку — даже если Серёжа очень просит? — Не буду, Серый, не дури. Ты близко? Может, позу поменяем? Серёжа старается не выглядеть разочарованным, и у него почти получается.***
Идея позвать третьего, не обремененного моральными обязательствами по отношению к Серёже, приходит на следующий день. Еще месяц у Олега уходит на обдумывание этого плана, еще секунд десять — на само предложение. Серёжа соглашается с налёту, убедившись, что Олег не засчитает это за измену и, к тому же, будет присутствовать. Подходящий кандидат находится сразу. Он в прямом смысле кандидат — правда, наук и по истории. Бывший сослуживец Олега, Вадим по прозвищу Дракон. В армии он клеился к самому Олегу, но безрезультатно: они однажды сосались по пьяни, но дальше этого не пошло, а Дракон потом мутил с молоденьким Шуриком, и судя по звукам, доносившимся из их палатки, Дракон был любителем секса пожестче, без ванили. Он соглашается еще быстрее, чем Серёжа. Перед встречей в интимной обстановке, они втроем встречаются в кафе. Дракон приходит в дурацкой шапке и свитере — совсем не такой грозный, как Олег привык его видеть. Рассказывает, что после службы он подался обратно в науку. Они с Серёжей увлекаются разговором о диссертации Дракона, умудряются поспорить о великорусском шовинизме в литературе 19 века, но в целом оставляют друг о друге хорошее впечатление. Приготовления к тройничку берет на себя Дракон, непризнанный эксперт в этом вопросе. Пока Серёжа на совещании, Вадим привязывает Олега к офисному креслу, раскладывает на столе смазку и презервативы, сам переодевается из щегольского костюма препода в черную форму наёмника. — Ну все, Поварешкин, — хмыкает Дракон, усаживаясь на стол почти вплотную к Олегу. — Теперь смотри и учись. И наслаждайся. Дракон вытаскивает девятидюймовый макаров, гладит ствол, а потом подносит его к щеке Волкова. Ствол обжигающе-холодный. «Это муляж», — звенит в голове Олега. — «Точно, муляж, ты же сам трижды проверил, такие же муляжи у охраны внизу.» Войдя, Серёжа ахает, очень натурально пугается, зажимает рот руками. — Разумовский Сергей Викторович? — спокойно спрашивает Дракон, вертя пистолет в руках. — Д-да… — Заходи, не стой в дверях. И без глупостей. — Вы кто такой? Я охрану вызову! — А зачем? Вот же твой начальник охраны, — Дракон кивает на привязанного к стулу Олега, — он уже здесь. — Олег Давидович…! — Закрой дверь, Разумовский, поговорить надо, — Дракон неопределенно машет ему пистолетом, а когда тот послушно заходит, кладет оружие на стол. — Кто вас прислал? Что вам нужно? — плечи у Серёжи дрожат. Он в простой белой футболке и спортивных штанах, такой хрупкий и маленький, сжавшийся под сальным взглядом Дракона. Олег непроизвольно дергает руками, но веревки завязаны на совесть, даже не шевельнуться. — Ты знаешь, кто прислал. Не боись, убивать не буду — за это не уплочено. Ты иди сюда, не мнись. Как у нас там говорят? Заходи — не бойся, выходи — не плачь. — Сколько мои конкуренты заплатили? Я заплачу в два раза больше. — Я не пойму, Разумовский, ты слепой что ли? — Дракон слезает со стола, снова подхватив пистолет. В три прыжка оказывается рядом с замершим у двери Серёжей, нависает над ним мощными плечами. Прикладывает дуло пистолета ко лбу. «Это муляж, — приходится напомнить про себя Олегу, — а стоп-слово — канделябр. Серёжа скажет, если что.» — Что вы…? — всхлипывает Серёжа. — Не надо. Я заплачу любую сумму, только не надо… — Тихо, блядь, — Дракон хватает Серёжу за собранные в пучок рыжие волосы. — Не рыпайся, или колено прострелю. Вадим оборачивается к Олегу. — Сейчас будет вам шоу, Олег Давидович. Не каждый день босса дерут в задницу на ваших глазах, правда? — Нет! Олег, останови это! Нет! Серёжа активно сопротивляется. Дракон прячет пистолет в кобуру, играючи парирует удары Серого, прижимает его спиной к груди обеими руками, не давая пошевелиться, и тащит к столу. Загорелые руки Дракона на фоне белой футболки бьют Олегу прямо в пах, возбуждение накатывает волнами. — Какая рыжая сосочка, — Дракон наклоняется к Серёжиному уху, шекочет щеку дыханием. — Часто тебя тут в офисе имеют под хвостик, ммм? — Пусти! — вскрикивает Серёжа, дергаясь в чужих руках. — Помогите! Кто-нибудь, помогите! Добравшись до стола, Дракон ногой отталкивает Олега на стуле так, чтобы он всё видел, но не мешал. — Такой важный босс, золотой мальчик, который носится со своей соцсетью… А подо мной — просто скулящая шлюха. Дракон садится на край стола и толкает Серёжу за плечи вниз, одной рукой крепко вцепляется в волосы. Когда Серёжа на коленях, их с Драконом разница в росте и телосложении совсем запредельная. Олегу тяжело дышать. — Покажи ротик. Или мне снова достать пистолет? — Тебе за это не платили, мразь, — выплёвывает Серёжа. — Я знаю, кто меня заказал, я их в порошок сотру, когда… Дракон бьёт его по лицу ребром ладони. Это не пощечина, а полноценный удар. Тот вскрикивает. Один удар, другой, третий. Серёжина голова болтается из стороны в сторону, как кукла на пружинке. — Не смей его трогать! — рычит Олег. Он не знает, игра это или уже нет, но он позорно возбужден, член упирается в жесткую ткань брючного костюма. — Не кипишуй, Давидыч, босс твой не сахарный. Потрахаю немножко и тебе тоже дам — ты ж его, наверное, давно оприходовал? Серёжа опускает глаза в пол — ну, как есть, самая скромная наложница в гареме султана. Взгляд стыдливый и синий, всё как по нотам. — Что — нет? — хохочет Дракон. — Такую сосочку и не поимел? Ну ты продешевил, Олег Давидыч, и как только таких в начальники охранки берут? Волков дёргается на стуле, руки крепко привязаны к подлокотникам, ноги разведены широко и тоже стянуты веревкой. — Некоторые из нас выполняют только ту работу, которая прописана в договоре, — цедит Олег. — Подкол засчитан, — подмигивает Дракон. — Но откуда тебе знать, может у меня в договоре есть пунктик мелким шрифтом, что я могу прибегать и к такому методу запугивания. Кстати, о птицах. Птичка моя, а чего это мы приглашения ждем? Я отсос свой получу? Серёжа с усилием проглатывает слюну, поднимает взгляд на Дракона. Холодный, колючий. На бледной коже щёк проступают красные пятна от ударов. Дракон замахивается снова, даёт Серёже звонкую пощёчину, потом тянет за волосы лицом к ширинке. — Могу связать и тебя тоже, если будешь выебываться, сука. Я, кажется, дал тебе четкий приказ. — Олег, останови это, прошу! — дыхание у Серёжи становится рваным; вот-вот расплачется. Волкову стоит больших усилий удержаться от стоп-слова. Серёжа любит пожёстче, он знает это. На Серёже спортивные штаны топорщатся — это ли не доказательство? — Рот открой и соси, — рычит Дракон и снова хватается за пистолет. — Убери это, — просит Серёжа, руками тянется к ширинке Вадика. Дракон пистолет откладывает, собирает рыжие волосы Серёжи в горсти, а когда Разумовский достает его член из штанов, грубо притягивает его голову к себе. Серёжа приоткрывает рот и впускает головку внутрь, губы у него дрожат. Наемник толкается медленно, издеваясь, смакуя чужое бессилие. — Ну вот так бы сразу, а то все целочку разыгрываешь, актриса херова. Глубже давай! Серёжа берет за щеку, сосёт неуверенно, и вид его блестящих губ, растянутых вокруг толстого Драконьего члена, делают с Олегом ужасные вещи. У него стоит, как у подростка, и это… отвратительно на стольких уровнях…! Но примерно на стольких же — горячо. — Нравится мой хер, а? — спрашивает Разумовского Вадик, перехватывая инициативу. — Кайфуешь, когда тебя в рот ебут, шлюха? Серёжа мычит, сопротивляясь грубым толчкам. Дракон насаживает его на член, намертво вцепившись в волосы, по бледному лицу текут потоки слез, подбородок блестит от слюны. Серёжа задыхается. Олегу жаль его, но еще он жалеет, что связаны руки — его член изнывает и пачкает штаны смазкой, голова идёт кругом. — Хорошо получается, сука, талантливо. Ну еще бы, — смеется Дракон, — на такую башню насосал. И на соцсеть. И в детдоме вас этому, должно быть, как таблице умножения учат. — Вад, — рявкает Олег. — Канделябр. Не перебарщивай! Серёжа всего добился сам, поднялся с самых низов, и Олег был рядом. Каждую его истерику, каждую неудачу и победу — всё на двоих делили. Говорить такое, даже зная про Серёжин кинк на унижение — мерзко. — Не бурчи, понял, понял, — хмурится Дракон и извиняющимся жестом откидывает челку Серёжи со лба. — Пардоньте. Насилие продолжается: Дракон сжимает ладонь на шее у Серёжи, толкается в горло глубоко, удерживая его голову. Кончает в рот, а когда отпускает, Серёжу сгибает в приступе кашля. Пару капель спермы оказываются на полу. — Убери это, — приказывает Дракон. Серёжа сползает на пол, красный от недостатка кислорода, и Вадик вытирает сперму с пола, используя волосы Серого, как тряпку. — Ты чуть его не задушил! — возмущается Олег. — А ты нас обоих задушнил, — огрызнувшись, Дракон наклоняется к безвольно лежащему Серёже и ставит его на колени. — Мы тут веселимся, прекрасно время проводим, правда, сосочка? — Сволочь, — отдышавшись, плюется Серёжа. — Я тебя посажу, я на тебя такой компромат найду, сам охуеешь. Дракон прерывает его угрозы новой пощечиной. — Теперь ложись животом на стол. Серёжа смотрит на Олега, безмолвно моля о помощи, и член Волкова, чуть взгрустнувший из-за ситуации со стоп-словом, снова набирает силу. — Твой начальник охраны тебя не спасет, нечего на него пялиться, — Дракон дёргает жертву за футболку наверх, потом резко толкает вперед, сгибая над столом. — Даже напротив. Я и его пущу тебя потрахать, но позже. Столько терпел тебя рядом и не отважился, а вот теперь и ему счастливый шанс представился. Олег смотрит на Дракона с ужасом пополам с восхищением. Ебнутый, абсолютно отбитый к хуям человек. А Олег не лучше, он лишь шифруется. Серёжа порывается встать, но тяжелая рука ложится ему на затылок и крепко прижимает голову к столу. — В следующий раз я тебя об этот стол ебну, хоть и жалко будет такое личико портить. Штаны снимай, рыжик. Дракон расстегивает ремень и стягивает его — широкий, кожаный. Складывает в петлю, пряча в руку медную пряжку, и дёргает спортивки Серёжи вниз вместе с бельем. Мнёт белую упругую задницу в ладони. — Будет немного больно, маленький, но ты потерпишь. Наказание на то и наказание, правда? Свист ремня. Вид черной полоски кожи на белой бьёт Олега прямо в мозг. Серёжа поднимает крик. — Ай, блять, больно! Пусти, ты что творишь?! Дракон бьёт снова. — Хватит! Не надо! Олег! На третьем ударе Серёжа кричит, срывая голос, слов уже не разобрать. На нежных ягодицах проступают одна за другой ярко-розовые полоски. Олег в уме прикидывает, чем намазать эти следы после, чтобы быстрее зажили, но долго на этом сосредоточиться не выходит. Серёжины крики попадают ему прямиком в пах, синхронизируясь с сердцебиением. Порка заканчивается, когда у Дракона снова встает. На задницу Серёжи к этому времени жалко смотреть, она ярко-розовая, наверняка пылающая. Дракон откладывает ремень и сильными пальцами сжимает мягкую плоть. Серёжа воет, а Олегу жаль, что у него связаны руки: эту теплую розовую кожу хочется пощупать всей ладонью, сжать посильнее. — Лежи смирно, иначе выебу насухую, — предупреждает Дракон, шурша презервативом. Олег с жадностью разглядывает открывшуюся перед ним картину. Белое тонкое тело, прижатое лицом к столу, пожар рыжих локонов на спине, красная задница и черный крупный силуэт, нависающий сверху. — Хватит, — скулит Серёжа. — Хватит, пожалуйста. — Хватит будет, когда я скажу, а дело шлюхи — раздвигать ноги и стонать погромче. Дракон выдавливает немного смазки на пальцы, оттягивает розовую ягодицу в сторону и просовывает сразу два. Серёжа вскрикивает и выгибает спину, пытаясь соскочить, но не может. С этого ракурса Олегу не видно, стоит у него или нет, но внизу на сбившихся в ногах спортивках темнеет пятнышко смазки. — Тесная горячая сука, — щурится Дракон. — Я научу тебя послушанию. Два пальца ходят свободно, Олегу слышно, как смазка хлюпает в растянутом заранее проходе. — Расслабься, рыженький. Дракон входит быстро, толкается жёстко. Умом Олег понимает, что Серёжа не страдает — как минимум, не очень сильно. — Нет! — визжит тот, колотя руками по столу. — Вытащи, больно! Не надо, пожалуйста, он слишком большой… Больно! Блять, нет, только не туда! — Хочу, чтобы ты кончил, не прикасаясь к себе, — шипит Дракон, бешено дергая его тело на себя. — Пусть Давидыч видит, какая ты блядь. Как тебе нравится, когда с тобой обращаются, как с дешёвой шлюхой. Пусть видит, на кого пускал слюни. Красный, зареванный и униженный, Серёжа жалобно стонет. Плачет и просит, но тщетно. Черная форма Дракона с каждым движением трётся о голую избитую задницу Серёжи, причиняя ему дополнительную боль. Волкову трудно представить, чтобы его мальчик мог кончить вот так — насаженный на крупный член Вадима, как на кол, но он ошибается. Серёжу выгибает до хруста, он хрипит и кричит, а Дракон неистово вбивается в дрожащее тело, гонясь за собственным оргазмом. — Вот так, сука, покричи для меня. Это — твое место: стоять раком перед теми, кто прикажет. Перед своим хозяином. Сосать его хер и подставлять жопу. Кончив, Вадим выходит из Серёжи и снимает презерватив, напоследок звонко шлепнув Серого по заднице. Оборачивается к Олегу. — Ну так что, хочешь попробовать? Ротик у этой шлюхи рабочий, дырка тесная. Я сегодня щедрый, дам попользоваться. А, у тебя же руки связаны… Но не беда, член же свободен? Дракон отходит от стола и быстро расстегивает на Олеге ширинку: тот почти воет от облегчения, он на грани. Серёжа скулит, еще не отошедший от яркого оргазма. Дракон сгребает его в охапку и толкает на Олега, вынуждая сесть ему на колени, лицом к лицу. — Теперь попрыгай немного на хуе у Давидыча. Видишь, как ему наше представление понравилось? Серёжа протестующе мычит. После оргазма он еще слишком чувствительный там. Проникновение никак не может быть приятным, но Вадим его не слушает, а у Олега нет сил ему возразить. Его моральный компас сломался, он так сильно хочет кончить, что сейчас умрет. Дракон подхватывает упирающегося Серёжу под мышки и с размаху сажает Олегу на член. Его окутывает жар и теснота, шёлковые стенки пульсируют и сжимают его так правильно и сладко, что продержаться больше пары фрикций не удаётся. Когда Олег кончает, в голове словно взрывается солнце. Оглушенный оргазмом, он откидывает голову назад, чувствует слабо, как сквозь дымку, Серёжины губы на своей шее. Слух возвращается медленно, в ушах звенит, по всему телу расходятся волнами судороги — такой оргазм и убить может, насколько он сильный. — Разумовский, порядок? — спрашивает Дракон. — Угу. — Смотри, на Поварешкине лица нет, сидит полуживой. Вроде трахали тебя, а не его? — Шшш, — отмахивается от Дракона Серёжа и обнимает Олега за шею обеими руками. — Это было так горячо, Волче. Когда ты смотрел на нас, и я не знал, хочешь ты меня спасти или присоединиться. Олег успевает подумать, что и сам не знал этого, а потом его неумолимо клонит в сон. Последнее, что он замечает — как спадают веревки с его рук, и как Серёжа покрывает его лицо поцелуями — легкими, как крылья бабочек.