Наш последний миг счастья

      Йоджи никогда не думал, что забредёт так далеко от собственного дома.       Редко выдавался свободный день, в который он мог бы, следуя своим смутным, путаным мыслям, пройтись по улицам, на время позабыв о будничных заботах.       Но сейчас что-то словно поменялось. Ему было не по себе от всего того, что творилось с ним в эти дни.       Странные симптомы неясной болезни. Назойливое внимание его бывшего одноклассника Зеньи Окинага. Постоянно маячащий на фоне его раздумий Макото, его звонкий голос.       И холодные глаза, что пронзали его спину каждый урок, каждый день.       Тетцуо Широнума. Этот нелюдимый, пугающий юноша, словно нарочно заинтересовавшийся Йоджи именно тогда, когда всё стало валиться из рук.       Как быть с ним? Одни только попытки разговора с ним превращались в неловкую пытку. И сам Сакияма не мог ни слова из себя выдавить, и Широнума молчал и продолжал смотреть всё тем же суровым взглядом. Он казался столь пустым и таинственным, что в нём даже не чувствовалось осуждения, что, напротив, ощущали остальные одноклассники Тетцуо, тихо сплетничающие о нём.       Йоджи был бы рад не слышать этого гнусного шёпота, да вот только не мог заткнуть уши. Наверное, он действительно устал от бесконечного шума, что лился на него со всех сторон и всё не хотел заканчивать. Даже его любимые наушники не спасали его от всего, что улавливал его чуткий слух. Споры, яркие восклицания, приставучие голоса, закатные колокола, грохот транспорта...       Нет, нет и нет.       Йоджи была нужна только тишина. И каким бы нечеловечным ни казался Тетцуо, он мог её дать. Мог понять, не сказав ни слова.       Вот, почему, наверное, всякий раз, как Йоджи бродил по окраинам города в своих мыслях, образ Широнумы невольно всплывал в его голове. Из-за этого он более не казался таким страшным и далёким; даже хотелось порой набраться смелости и поговорить с ним. Может быть, просто сказать тихое "Привет", неловко улыбнувшись. Словно никогда и не было на лице рослого юноши той маски безразличия, что стала ему так привычна в школе.       Но, похоже, это были не более, чем мимолётные грёзы. Ведь каждый раз, как Йоджи пытался воплотить их в жизнь, всё происходило ужасно. Неловкость и смущение, натянутые подобно струне между ним и Тетцуо, так ни к чему и не приводили — лишь делали хуже и без того туманные отношения между ними обоими.       Если, конечно, их провальные попытки общения можно было считать хоть какими-то отношениями.       Так и болтаясь в собственных воспоминаниях и размышлениях подобно кораблю, подскакивающему на волнах, Йоджи шёл по отдалённым песочным тропинкам, всё не решаясь повернуть обратно. Голос разума временами пытался уговорить его вернуться домой и дать своему измождённому телу долгожданный отдых. И чем дальше юноша уходил, тем сильнее он становился.       Однако в неожиданный миг даже он изумлённо замолк при виде неожиданно открывшейся ему картины.       Одна из тропинок вела вниз и вскоре становилась гущей песка, сквозь который кое-где пробивались полузарытые колючки. Небольшой склон в итоге выравнивался в самом низу, у кромки холодной воды. Но больше всего поражало то, что простиралось впереди.       Уходящая за горизонт гладь воды, тихая, подобная голубому покрывалу, накрывшему песочную землю. Чистая и нетронутая, она так и манила подойти к самому краю берега и окунуть туда свои ноги и руки. Кто-то мог бы захотеть даже искупаться в столь безлюдном месте, но Йоджи не осмелился бы на такое.       Пока что он лишь ступил пару шагов вперёд, в сторону простиравшегося перед ним залива и тёмно-оранжевого неба, знаменующего поздний закат. Живописная картина поражала его до глубины души своей красотой и той самой безлюдной, далёкой от суеты тишиной, что он так трепетно искал в своих бесцельных прогулках.       Шаг. Ещё шаг. Кроссовки невольно вязнут в глубоком песке, но Йоджи не перестаёт спускаться вниз, к заливу. Блеск солнца, мерцающий на едва заметных волнах, походит на сверкающую чешую неведомых, никем не изученных рыб, приплывших в этот безумный мир из древних мифов. И чем ярче этот блеск, чем веселее он танцует по глади воды, тем больше хочется коснуться его рукой, поймать как драгоценный улов и навеки забрать с собой.       Поэтому Йоджи ускоряется, почти что бежит вниз, затем съезжая к самой кромке воды и только тогда застывает на месте.       Идти ли дальше?       Это кажется бессмысленным и безрассудным.       Но Йоджи всё равно ступает вперёд. Его обувь неизбежно промокает, но его более не волнуют такие мелочи. Идти становится совсем тяжело: морская вода словно невольно противится вторгнувшемуся в неё созданию. Она впитывается в носки и низ брюк, замедляет ход.       ...И правда, стоит ли продолжать?       Йоджи застывает на месте, обдумывая, застывая взглядом на пейзаже впереди. Ни запечатлеть рисунком, ни сфотографировать его сейчас. Но какая же прекрасная картина открывается перед ним! Сколько оранжевого света он видит и в волнах, и в блеске, и в апельсиновом полукруге, медленно уходящем за горизонт.       Так Сакияма и стоит — долго, задумчиво. Смотрит, пока глаза его не устанут от этого всепоглощающих оранжевых пятен, разбросанных впереди как мазки гуаши.       Может быть, здесь и сейчас, он нашёл лучшее для себя место?       Как бы Йоджи хотел в это верить. Как бы хотел просто стать этой мерцающей водой, этими далёкими белёсыми волнами, сверкающими жёлтыми бликами.       Быть частью стихии, быть единым с ней и позабыть о слабостях человеческого тела, о его болезнях. Разве не это он искал так долго?       — ...Сакияма.       Тихий голос раздался будто из ниоткуда. Йоджи даже поначалу померещилось, будто сам морской ветер нашептал его фамилию, слившись с его мыслями и фантазиями.       Но появившаяся в свете закатного солнца тень принадлежала знакомому человеку.       Йоджи обернулся.       — Широнума?       Тетцуо стоял прямо позади него. По-прежнему в школьной форме.       Отличалось лишь его... лицо? Сейчас юноша казался совсем не таким холодным и страшным, как обычно. Он выглядел спокойным, сдержанным, но вместе с тем неожиданно мягким. Глаза его смотрели на Йоджи не пронзительно, а как-то по-доброму, доверчиво.       — Твои ноги промокли.       Голос Тетцуо, впрочем, всё ещё звучал отрешённо, словно каждая попытка заговорить давалась ему с большим трудом. Даже на эту фразу, такую очевидную сейчас, не сразу пришёл ответ.       — Да. Но я не жалею.       Йоджи вдруг грустно улыбнулся, снова отворачиваясь к закату.       — Ты был здесь раньше?       Почему-то сейчас говорить с Тетцуо было намного проще, чем когда-либо раньше. Может, дело было не в них, а в школе?       А может, всё это благодаря волшебному закату, что окружил их своим пламенным светом?       — Однажды. Давно.       Тетцуо подошёл ближе, становясь у кромки воды. Он снова молчал, но в этом больше не чувствовалось напряжения или неловкости.       Йоджи вдруг завис взглядом на профиле его лица, изящном и уверенном. Смуглая кожа стала ещё темнее в лучах заходящего солнца, а взгляд серо-голубых глаз сосредоточился на морской глади.       Тетцуо был как никогда красив для Йоджи. Сакияма захотел коснуться его щеки, глубже вдохнуть витавший вокруг юноши приятный запах.       "О чём я вообще думаю?" — запротестовал вдруг очнувшийся от наваждения рассудок Йоджи. Но не успел он даже отвести взгляда, как Тетцуо сам повернулся к нему и протянул руку к его ладони.       Они невольно соприкоснулись: буквально на миг, самыми кончиками пальцев. Но ощущалось это как настоящий взрыв.       Словно искры зажглись в их пальцах и радостно вспыхнули от прикосновения.       Йоджи вздрогнул. Тетцуо даже не шелохнулся, и вскоре вновь коснулся чужой ладони, словно бы пытаясь успокоить юношу.       Широнума делал всё это молча, словно не зная, что он мог бы сказать в такой необычной ситуации.       Да и стоило ли?       По одним этим жестам Йоджи примерно понимал всё то, что он хотел передать. Его спутанные чувства, растерянность в мыслях, симпатию к самому Сакияме.       И впервые за столь долгое время Йоджи не боялся. Ни Тетцуо, ни его взгляда, ни его жестов.       Тетцуо был единственным, с кем он мог общаться, не говоря ни слова. Кто, казалось, мог понять его благодаря одному лишь взгляду.       Йоджи не понимал, как у них это выходило. Не знал, насколько далеко всё зайдёт и что ждёт его в будущем.       Но сейчас они здесь, в лучах этого чудесного заката, стоят прямо в синей тёплой воде.       И этот момент они запомнят надолго. Возможно, навсегда.       Всплывёт ли он у них в памяти перед тем, как они умрут? Будут ли они вместе, когда им придёт свой срок?       Кто знает.       Йоджи крепче схватился за руку Тетцуо.       Ему не хотелось покидать этот дикий пляж. Даже если скоро настанет ночь, даже если они потеряются по пути домой...       Они будут вместе.       Не как любовники или лучшие друзья. Их свяжет между собой нечто большее, чем простые отношения.       Почему-то Йоджи предчувствовал это.       Сакияма прикрыл глаза, вновь осмысливая накатившие на него волной эмоции.       "...Всё будет хорошо".       Он наконец хотел в это верить.