Немного о моей аддикций

Уже не знаю, когда это началось… когда ко мне пришло это желание. Желание забрать тебя только себе. Быть единственной в твоей жизни. Именно это необъяснимое чувство пришло ко мне кажется после битвы за хвост феи… Нет это началось на много раньше. Тогда, когда мы были мелкими соплячками. Тогда моя мать предано служила твоей. Помню, как она повсюду бегала и приговаривала «Госпожа Лейла то, Госпожа Лейла сё». Я искренне не понимала почему моя гордая и свободолюбивая и жестокая мать так послушно виляла хвостикам и ставала на пятки каждый раз, когда ее о чем-то просили. Тогда я задавала себе вопрос — это вообще моя мать. Моя мать, которая тюкала меня за любую погрешность, она никогда не гнушалась бить меня. Но рядом с Лейлой Хартфилией она становилась абсолютно другой. В какой-то мере мне это нравилось, мать обращала на меня меньше внимания. А значит вероятность заснуть не покалеченной на много возрастала. Но были и свои минусы чертова Люсьена Хартфилия. Ей всегда все доставалось просто так. Да, я ее завидовала. Не ее каждый день до кровавых подтеков била мать. У нее был любящие мать и отец, богатая жизнь, прекрасная магий. В то время как у меня только шизанутая мать и неконтролируемая магия в придачу. Один плюс именно Хартфилия старшая нашла способ держать мою магию в узде. Именно от нее я получила первые очки и урок контроля маны за что безумно благодарна и за все последующие. Некоторое время все было хорошо. Но вскоре для всего особняка настали темные времена. А у меня все по-старому если не хуже. У Лейлы в связи с болезнью, здоровье становилось все хуже и хуже. Вот тут-то мать и показала все свою жестокость. Это было за несколько дней до кончины Лейлы меня избили так что я передвигалась с трудом. «- Я твоя мать, и я имею право делать с тобой все что захочу! Прекращай реветь! Но я плачу сильнее. От боли, что разрывает мою голову, и от обиды, что раздирает мою душу. Я смотрю на пол, на то, как кровь на нем растекается и принимает причудливые формы. — Ты меня слышала? Замолчала, быстро! Ты не имеешь права плакать! А я реву будто ее назло громко, заливисто. Но никто меня не слышит из-за маминого барьера. Она снова кричит на меня, а потом хватает бронзовый подсвечник с комода. Это будет больно, я уже знаю. Так и в этот раз я только успеваю подставить одну руку… а дальше сплошная темнота. Сквозь которую слышу, как мама говорит: — Ты не должна была рождаться.» Но страшное только впереди. Ждать до самого конца я не стала. В любом случае, когда умрет Лейла в тот же день меня забьют до смерти. Собрав все самое необходимое в маленький мешочек. Под покровом ночи, я медленно, пересиливая боль, миновала пол дома лишь у покоив Лейлы какая-то сила заставила меня войти. Хозяйка в обнимку со спящей дочерью лежала в кровать. Бледная, слабая кажется на нее стоит только прикоснусь как она расыпиться в дребезги. Дрожащей ладонью она поманила меня к себе. Как ни странно я послушно, тихо присела рядом на кровать дабы не разбудить Люси делала все максимально аккуратно. — Прости, Эвер. Я так увлеклась самобичеванием. Что не замечала, что творится у меня под носом. Холодная ладонь женщина мягко легла мне на голову. Поглаживая меня по голове госпожа Лейла испускала теплый, мягкий, успокаивающий свет. Боль так будто сняло рукой, но синяки и ушибы никуда не делись просто престали на время болеть. — Я слишком поздно спохватилась, — слезы молча катились по нашим лицам. Это был первым и последний раз, когда я плакала перед кем-то. Развернув мешок с моими скромными пожитками. Заклинательница вложила туда фиолетовый мешочек. — А теперь слушай внимательно, — взяв меня за плечи блондинка объясняла меня что мне нужно сделать, — Здесь, двести тысяч драгоценных и немного драгоценностей. Денег хватит на дорогу и на первое время, расходуй их с умом. Если деньги закончатся раньше того как ты устоишься, то продай драгоценности. Но будь аккуратна, они дорогие не дай себя облапошить. — Но, куда мне лучше пойти, — немного отрешенно произнесла я. Это вопрос долго мычал меня. Но даже не имея куда поить, я была готова на все лишь бы убраться подальше от матери. — Самым лучшим варианта для тебя будет вступить в гильдии, но с твоим контролем маны. Ты рано или поздно погибнешь на миссии. — хриплый шепот женщины был настолько громким, что мне казалось она кричит. Но тихое сопение Люси подтверждало, что мы разговаривали достаточно тихо. — Ты должна уехать достаточно далеко от земель Сердоболий на север в город Гиочел. Там живет моя давняя подруга. Она заведует местной библиотекой. Она тебе поможет. Я написала для нее письмо и адрес, оно в мешочке. Душащий кашель сразил женщину. Она кашляла приглушённо, согнувшись пополам, что бы не дай бог никто не услышал. — А теперь иди…кх… кх, — женщина опять зашлась новым приступом, — Поторопись. Будь аккуратна. Удачи, и счастья тебе. Сухо попрощавшись я ушла не оглядываясь назад. Через пол час я уже сидела в товарном поезде направляющегося на север. Поехав зайцем на товарном поезде, я не только сэкономила деньги, но и спутала следы. Если меня будут искать. Годы пролетели незаметно. В течении них произошло многое. Я поступила так как сказала госпожа Лейла. Поехала на север, познакомилась с госпожой Шульц, обучалась в нее магий, работала в библиотеке. Пока в один день в один день я не повстречала причину всех моих бед в самом неблагополучном районе город. И теперь никакой барьер мне не помешает. Столько лет я думала, как произойдёт наша встреча. Какого было мое разочарование, когда она от одного удара свалилась замертво. И тут она успела нагадить. Все мои мечты о жестокой расправе канули в лето. «Один удар. И она уже лежит на земле в грязной подворотне. И, ЭТА СУКА смеётся. Смеётся так что холод пробирает до костей. Но этот этап я уже давно прошла. Ее смертельно бледна кожа, черные, как ночь, волосы разметались по сырой земле, тонкие черты лица, острый подбородок, приоткрытые бледно-розовые губы, покрытые кровью, что собиралась в уголках и потом маленькими капельками стекала по шее. Тяжелое и хриплое дыхание выдавало боль, с которой она вдыхала и выдыхала, желтые, как у змеи, глаза насмешливо смотрели на меня. — А ты выросла. Как я и предполагала, ты выросла той еще стервой. — Было с кого брать пример. И в то же мгновенье она получила удар ботинком по ребрам, что заставило стерву зайтись в хриплом кашле. Таким же когда-то страдала Лейла Хартфилия. — Мразь, я говорила, что ты не должна была рождаться. Схватив ее за волосы, я со всей дури долбанула ее об твердую землю. — Знаешь, как я убежала. Мне помогла твою горячо любимая Госпожа Хартфилия. Именно она помогла мне, не ты. К сожалению, она уже не услышала сказанного. Она умерла после первого удара головой об землю.» А дальше как по накатанной. В городе я больше не могла оставаться. С того момента и начались мои скитания по всему Фиору и соседним странам. Пока в жарком Брианте я не встретила его. Могучего Громовержца. Он так же был раздавлен и побит жизнью как я. Он, я и еще двое, с того времени мы стали Громовержцами. Группа изгоев, отвергнутых обществом. Все было прекрасно как по сценарию: задание, дом, гильдий. Лексус, Фрид, Бисклоу — трое самых главных людей в моей жизни. У каждого из нас есть свои тараканы, но нам не важно, что было в объединения в команду. Ради них могу пойти на все, даже на переворот в гильдии. Но опять появился ебанный минус, перекрывающий все плюсы. В моей жизни снова появилась Люсьена Хартфилия. Вот тогда-то я в некотором смысле поняла свою мать. Но не то что детей пиздить это круто. Я про то что я дико хочу преклониться перед Хартфилией на коленях. Я хочу угождать ее, хочу видеть ее улыбку, хочу трогать, ощущать и просто хочу. Сука, ебанная Хартфилия что она со мной делает. Я уже не хочу повсюду следовать за Громовержцами если блондинки не будет рядом. Когда Лексуса исключали, я только для вида сказала, что отправлюсь с ним как остальные Громовержцы. Но я не хотела оставлять заклинательницу. И Лексус кажется это понял. Да и он сам не хотел, чтобы мы несли наказание вместе с ним. Шли дни, недели, месяцы. За них я сделала многое, чтобы быть рядом с моей любимой. С начала мы стали больше общаться, потом вместе ходили на задания, мы стали хорошими подругами. Пока в один день сидя у тебя в квартире. Я спросила: — Люси, а почему я просто друг?