Тройка

Тьма комнаты, разрываемая каплями звонких поцелуев, разбавляется скрипом двери. Губы девушки сминающие чужие губы, скривляются в ухмылке, а спина, которой та была повернута к входной двери, покрывается мурашками, будто ледяной взгляд наносит бесконечное количество царапин на кожу через одежду. Дрожь проходит по рукам, которые сжимают маленькое тело. О, она определенно своим расплывчатым взглядом уловила изящный силуэт на свету, что отточенным движением отщелкивает брошь, скидывая на стул плащ с перьями. Они словно крышка гроба в розовых глазах ложатся на кровать, предзнаменуя благородную гибель. - И кого же ты привела к нам, крошка Эмбер? - голос словно мед стекается по ушам, ублажая их своей мягкостью и поражая холодом, что впивается иглами в маленькую голую спину. Коллеи вздрагивает и пытается вырваться из ловких рук скаута, в ее глазах отражается свет, что вскоре погасает, а дверь захлопывается. Эмбер отрывается от красных губ, облизываясь, пальцами заползает под одежду, оглаживает мягкими руками, сжимает и жарко выдыхает на ухо. - О, привет, милая, - она оборачивается, аккуратно поводя головой. Ее темные волосы мажут по влажным от слюны губам, что в слабом свете свечи она выглядит почти как ангел, что вкусил впервые грех. Она склоняет голову, невинно улыбаясь, сжимая губы в натянутые ниточки, и садится боком к Коллеи. Девочка подрагивает оставшись без тела Эмбер, она чувствует себя жертвой обстоятельств, страх понемногу накрывает ее, пока... - Что за милейшая девочка? - женщина с широкими бедрами и медовым голосом подходит к ней, как богиня, спустившаяся с небес, чтобы благословить ее своим взглядом, - Как тебя зовут, милашка? У Коллеи ком в горле, мокрые глаза и дрожащие руки, что сжимают покрывало под собой, сползшие чулки немного раздражают, но поправить их приравнено смерти. Она открывает рот, облизывает губы в нетерпении и под чужими руками выдает: - Коллеи... - голос предает ее, отчего срывается шепот, но и этим богиня остается довольна, а ее маленький ангелок лишь активнее окутывает своими конечностями. Без топа, накидки и рукавов она чувствует себя почти голой, но отставать от нее явно не собираются. Эола одним большим пальцем собирает остатки слюны с ее онемевших губ и в легкой улыбкой слизывает, заставляя этим жестом погрузиться обеих девочек в краску. А после, взмахивая бедрами, разворачивается, отходя к стулу и усаживаясь на него, выгибается в спине и с легким вызовом во взгляде разводит колени в стороны. - Тогда поиграешь с нами, Коллеи? - с придыханием говорит Эола, ладонями проходится по бедрам, обтянутым чулками с ремнями, пальцами влезая под кожу и ткань. Под двумя юными взглядами, что оглаживают ее словно волны моря, ласкают каждую часть тела, побуждая раскрепоститься еще больше, и она спускает один чулок до колена. Она знает, что все внимание ее милых девочек принадлежит только ей. Они могут лишь еле слышно дышать и наблюдать за обнажением богини. Эола, спустив один чулок, уводит руку за спину и щелкает ремнем, что держал пояс под ее грудью, а после проделывает тоже самое с защелкой позади шеи. Помогая себе второй рукой, спускает рукав, второй и поддерживает верх, оставляя легкую интригу. Пальцем ведя по коже и облизывая губы в каком-то нетерпении, спускает верх костюма за галстук вниз, слыша восхищенные вздохи со стороны кровати. Она поднимает взгляд и с наслаждением смотрит, как блестят глаза Коллеи и Эмбер, и чувствует как в сердце становится теплее, в противовес ощущая жар внизу. - Какие вы милые, - богиня тихо смеется, видя красные лица напротив. Ее умиляет, как смущает девочек такая простая похвала, но понимает, что в такой интимной обстановке любого бы смутило нечто подобное, - может, порадуете меня, мои хорошие? Поласкайтесь немного. Эола спускает костюм до самых бедер и кладет ладони в перчатках на грудь, легко сжимая ее и чуть подрагивая от холода. Ей бы стоило снять наручи и перчатки, но она легонько оглаживает соски, ощущая легкое покалывание, ласкает себя, подразнивая и больше играя для двух девочек. В это время Эмбер вновь вцепляется в Коллеи и наконец освобождает ее из плена туники, оставляя ее в одних шортах. Красная от смущения Коллеи сразу же пытается прикрыть свою грудь руками, которые успешно перехватываются Эмбер. Та хитро улыбается, все еще одетая, но румяная и встрепанная, опускает чужие руки на застежку на кофте, помогая себя раздеть. Дрожащие пальцы плохо поддаются контролю, Коллеи почти опьянена атмосферой, видом богини на стуле в маленькой комнате, чужими прикосновениями и собственной наготой, и все же поддается чужим молчаливым подсказкам, стаскивает красную кофту и видит ключицы Эмбер, что так красиво выпирают под светом свечи. Не думая, она припадает к ним губами, не особо понимая, что делать, но осознавая, что должна показать свою симпатию к ее телу. На самом деле она и правда считает тело Эмбер красивым, даже лучше ее. Из-за своей болезни Коллеи была худее, чем должна быть, у нее почти нет груди и бедер, а кости так и выглядывают из-под кожи, отчего она носила длинную тунику, накидку и рукава, чтобы скрыть почти все тело. В то время как Эмбер была атлетичной, но не лишенной широких бедер и небольшой груди, которые она не стеснялась подчеркивать своим скаутским одеянием. И сейчас Коллеи аккуратно выдирает руки из чужой хватки, чтобы окружить ими талию и приземлиться прямо на завязки корсета, поцелуями покрывая нежную кожу. Было забавно наблюдать за разницей в оттенке кожи, ведь Эмбер оставляет часть прямо над грудью открытой, пока ключицы закрывает кофтой с очками; и Коллеи тихо усмехается в кожу, губами еле ощутимо хватает и после влажно целует. Руки Эмбер, что ложатся на ее спину и гладят ее, успокаивают. Они перетекают по всей спине, словно волны, обводят лопатки, плечи, скатываются на бока под мышками (в этот момент Коллеи чуть дергается и случайно кусается, слыша тихий "ох" сверху) и ложатся на грудь. В момент, когда она собирается вновь покраснеть, пальцы легонько сжимают каждое полушарие, корсет под ее руками ослабевает, она вдыхает, как будто это ее освободили от корсета. Они расцепляются и Эмбер через голову снимает его с себя, откидывая его куда-то за границы кровати, во тьму. И в момент, когда они прослеживают за траекторией падения корсета, замечают обнаженную фигуру совсем близко. Эола подошла незаметно, и в свете свечи и луны выглядит как скульптура, что могла составить конкуренцию статуе Барбатоса возле собора. Коллеи и Эмбер в тот же миг захотелось встать на колени (не на кровати, а на полу, разумеется) и молиться богине о благословении. Эола без стеснения садится между ними, отодвигая их друг от друга, чтобы, подложив подушку за спину, поманить обеих к себе. - Идите ко мне, мои хорошие, - с легкой улыбкой говорит она, и девочки послушно подчиняются, коленями едва касаясь белоснежных и мягких на вид бедер, - помогу вам раздеться. Она тянется рукой за спину Эмбер, чтобы с щелком оставить ее без топа. Небольшая грудь оказывается на виду у Эолы и Коллеи, от чего краска сама лезет на ее лицо, но она откидывает топ в сторону, куда упал корсет, и садится в одних шортах. Эола не оставляет ее, своей рукой оглаживая нежную шею, переходит на грудь и сжимает пальцы на соске, наслаждается тихим стоном и видом сжатых кулачков на бедрах. Она знает, что Коллеи впервые с кем-то в таком близком контакте, но хочет, чтобы она и Эмбер были в равных условиях, где балом заправляет только она. Вторая рука Эолы ложится на спину Коллеи; та вздрагивает, но взгляда от Эмбер не отрывает, смотря, как губы, что недавно ее целовали, раскрываются в стонах. В умелых руках она словно инструмент, поет чудесную песню страсти, и от мысли, что она скоро будет петь также, ее голова почти дымится, и вмиг в комнате становится еще жарче. Она сжимает бедра и чувствует жар еще и между ног, когда властная, но нежная рука проходится по талии, останавливается на боку, а большой палец оглаживает кожу прямо над линией шорт. Прямо в этот момент они ощущаются тряпкой, бесполезной и не прикрывающей абсолютно ничего, и когда пальцы заползают под одежду, она почти полностью голая. Ко времени, когда Эола мягко командует ей раздеться до конца, Эмбер уже сидит на ее бедре без одежды и, покусывая в нетерпении губы, оглядывает тело под собой, выгибается в спине под гладящей ее рукой. Коллеи дрожащими руками наконец спускает с себя последний элемент одежды с каким-то отчаянием и одновременно ожиданием и отбрасывает его, ощущая себя в сладкой западне. Ее распалили, ей пообещали и она ждет, когда ее направят. Это игра, в которой есть только маяк в виде Эолы, что указывает и награждает, и эта игра Коллеи по душе. Когда и она усаживается на второе бедро, Эмбер чуть смещается в сторону, одну руку кладет на живот Эолы и спускается на лобок. Она снова краснеет, почти не касается бедра и чувствует себя неловко, не зная, что делать и куда девать свой взгляд, свои руки и ноги. Но ее потерянность не остается незамеченной, и властная рука, обращает ее внимание на лицо Эолы, на ее глаза, перетекающие из меда в сумерскую розу, в которых можно утонуть. Большой палец оглаживает ее подбородок и нижнюю губу, а сама рука притягивает к себе для поцелуя, мягкого, но ведущего, обещающего. Коллеи нерасторопно сжимает губы в трубочку и сразу же разжимает, пытается как-то ответить, на что нет никаких движений со стороны. Она отстраняется. - Не надо так спешить, милая, я никуда не уйду, - Эола заправляет зеленую прядь за ухо и улыбается мягко, не ругает, но ведет, - ты же только что целовалась с Эмбер так хорошо и складно. Давай сейчас также, - Коллеи чуть опускает голову вниз в стыде, - расслабься и отдайся в мои руки, я не сделаю тебе больно. Коллеи кивает. И сама подается вперед. Уже аккуратно прижимается к пухлым губам, сминает их нежно, одной рукой опирается на чужое плечо, пока рука Эолы зачесывает челку, перетекает на шею, плывет между лопатками и ложится на поясницу. Ощущая, как бегут мурашки по спине, Коллеи выдыхает тихо и отдается поцелую полностью. А потом на ее поясницу давит рука. Она медленно падает и чувствует как гладкая кожа бедра касается между ног, где уже пожар и влага страстно танцуют, от чего она почти всем телом падает на тело Эолы, но держит равновесие и стонет. Она никогда не ощущала такого, никогда не ощущала прикосновений там и не может поверить в происходящее, но отдается наслаждению, пока целует шею. Рядом слышится стон Эмбер, они с Эолой взаимно ласкают друг друга руками, хлюпая смазкой, которая блестит в свете луны. Эмбер прижимается к соску ртом, словно котенок, иногда покусывая, а бедрами чуть подается ловким пальцам. Эола замечает, что внимание Коллеи перешло на Эмбер и потому та дает знак. Эмбер покорно спускается с кровати, нетерпеливо стучит коленями о пол, пока богиня отодвигает свободное колено, и девочка сразу принимается целовать ноги, поднимаясь к бедрам и вжимаясь лицом между ними. Коллеи краснеет от звуков совсем рядом, но теперь она остается почти один на один с Эолой. Та в тон хлюпов вздыхает, но притягивает ее к себе за талию, приподнимая бедро, чтобы оно еще сильнее прижалось к сокровенному месту. Она подскакивает вверх под этим давление, скользит, почти видя, как прекрасная кожа под ней становится мокрой. Но все ее внимание занимает лицо Эолы. И она снова целует, будто торопится, но теперь позволительно, теперь удовольствие застилает глаза, а стоны раскрывают рот неприлично. Свободная рука улеглась на шикарную грудь. О... Ей кажется, что она в раю, и ее действительно благословила сама богиня, а она все высится и высится, жар внизу живота плещет слова горячая волна с каждым толчком, поднимая к небу. Стоны Эолы звучат как пение ангела, а Эмбер словно скрипка подпевает где-то внизу и рукой помогает себе попасть на небо. Она старается доставить удовольствие и, как Эмбер до этого, мелко кусает ореол соска, лижет быстро, второй рукой сжимает вторую грудь, периодически пальцами обводя сам сосок. За это ее награждают стонами, что можно сравнить с соком райских фруктов, эта сладость облепляет ее, словно паутина тащит ближе к желанному телу. И это все плещет кипяток, она подбрасывает бедра, жмурится и всхлипывает, чтобы потом задушено застонать в белую кожу. Под веками видя яркий свет, она достигает пика, она подрагивает и опадает, ощущая как рассыпается внизу живота фейерверк, а после расходится по телу искрами, покалывая конечности. Эола под ней, также кончает, но более сдержанно. Ее лицо меняется, ломается удовольствием, она стонет, ноготками впиваясь в спину Коллеи, ошеломленной пиком богини и оглушенной песней Эмбер слева, что выбивает последние стоны, выпивает до дна соки. Она не может отдышаться, ей все выглядит как в тумане, но она довольна, прижимается к мягкой коже щекой и чувствует как на подрагивающих ногах поднимается девушка с колен и усаживается рядом, крепко обнимая Эолу. Тишина ночи опускается в комнату и кажется, что все вокруг темнеет.