Никто на всём белом свете не сможет понять его, кроме неё

      Он идёт вслед за ней от самого её дома до самой школы, так, что та и понятия не имеет о том, что он за ней следит. Её всё ещё сонное состояние, даже после целой кружки горького кофе, которое та пьет кривясь и с большим трудом, заставляет его сердце бится быстрее. Словно её растрепанный вид с утра пораньше является чем-то прекрасным, незабвенным, некоим произведением искусства, которое под силу понять только ему. Ведь никто больше никогда не понимал, не понимает и не поймёт.       Она жует жевательную резинку, закрывая дверь в квартиру на два замка, и прячет mp3-плеер в карман кофты, одетой поверх школьной формы, несколько раз, по неосторожности, выключив плейлист. Выходит из подъезда, поправляет рукой наушник, остановившись перед светофором и, лишь после зеленого сигнала на нём, переходит дорогу, по пути выкинув в урну дожеванную жвачку со вкусом клубники.       Он догоняет её у входа в школу, якобы случайно с ней встретившись, и даёт булочку с вишней, зная что та с радостью съест её на обеденной перемене. Борясь с желанием как можно ближе притереться и прижаться к девушке, в надежде слиться с ней и стать одним целым, он лишь берёт её небольшую ручку в свою ладонь и держит её всё то время, пока они идут к кабинету её класса.

***

      Он наблюдает за ней, смотрит на её маленькое невысокое, почти что крохотное, тельце, стоящее около дуба в школьном дворе. Он не может ни на секунду оторваться от её улыбки, которой та одаривает местных бродячих котов, ради которых даже сбегала в ближайший киоск за кормом. Он заглядывает в её чарующие, необычные глаза, что переливаются фиолетовыми и розовыми тонами, не давая возможности разглядеть их истинный цвет.       Она садится на корточки, позволяя себе секундную слабость, пока гладит по головке милого черного кошака. Спустя момент она встаёт и, отряхнув юбку от, осевшей на неё, сухой земли, оглядывается по сторонам, надеясь, что никто не видел её странного поведения и той глупой улыбки, что была вызвана черным котиком.       Он мгновенно прячется глубже в листве дуба, сверху глядя на то, как девушка, бегло озираясь, возвращается в школу. Минуту спустя он встаёт на ветке в полный рост и, испугав громким звуком «бум» черного кота, спрыгивает на землю. Осмотрев местность на наличие забытых вещей девушки, которых, к сожалению или к счастью, не оказалось, он бежит — даже не так — летит в кабинет своего класса с некой радостью подмечая, что силуэт, сидящей за партой, темновласки виднеется в одном из кабинетов первого этажа.

***

      На обеде он подсаживается к ней за столик, пока та тихо жуёт вишнёвую булочку, в компании её темноволосого и ужасно молчаливого одноклассника. Он заливисто смеется с её шутки, которую та нашла в книге, что читает дома по вечерам, наслаждаясь её счастливым выражением лица и раздражением на лице её одноклассника.       Она отламывает не надкусанную половину хлебобулочного изделия и делит её напополам ещё раз, отдавая по четверти булочки своим соседям.       Он счастливо принимает её угощенье, заваливая её благодарностями и смазанным чмоком в щеку, от которого та постоянно уворачивается, пока её одноклассник лишь кивает головой в знак благодарности.

***

      Сверившись со временем на смартфоне, он выходит из здания школы, догоняя уже уходящую девушку. Он подбегает к ней, словно нечаянно заметив, что им по пути. Им совсем не по пути — он живет в другой части города, но ей об этом знать совсем необязательно. Доведя оную до её дома, он прикалывает на внутреннюю сторону, бокового кармашка для воды, её рюкзака, жучек, пока обнимает девушку напоследок. Он улыбается счастливо, что выглядит совсем не мило, однако той на это плевать.       Она благодарит его за то, что провёл до дома, кланяется в знак благодарности и, помахав на прощанье, забегает в подъезд.

***

      Вечером он сидит дома, в своей комнате, со своим излюбленным ножиком, вырезая на своей левой руке, от плеча до самого локтя, её имя. Наслаждаясь тишиной своего дома и тихим перелистыванием страниц книги и умиротворенным дыханием, доносящимся из радиоприемника, закрепленного за жучком, он повторяет, словно мантру, что никто на всём белом свете не сможет понять его, кроме неё, как и её не сможет осчастливить никто из когда-либо живущих людей, кроме него.