Та, что дарит крылья

Чуно позвонил через два дня. Я за эти два дня успела столько передумать. То я ругала себя за то, что сделала, то хвалила. Разозлится Уен? Скажут ему - чья эта идея? Он согласится или откажется? -Мы договорились встретиться послезавтра. В семь, - говорит Чуно после приветствий, - тебе удобно? -М-м-м-м. Послезавтра у меня день рождения, я собиралась в прямом эфире отметить его с женсоветом, тем более это суббота - сокращенный день и воскресенье - выходной, можно и выпить больше и лечь позднее. -Не можешь? - я слышу беспокойство в голосе Чуно. Его тоже можно понять. У него такое расписание, что я не знаю - когда он спит. У Уена тоже, полагаю, все расписано на недели вперед. И вот они выкроили свободный вечер, а я кочевряжусь. -Могу, даже раньше смогу, если нужно. -Нет, раньше я не смогу, - отвечает он. -Значит послезавтра, в семь, - повторяю я. -Да. Мы прощаемся и я снова остаюсь со своими сомнениями. Чуно ничего не сказал про Уена, он ведь тоже будет на встрече? Как мне смотреть ему в глаза? Я вспоминаю, как я вчера смотрелась в зеркало и думала, что мне давно нужно сходить постричься. Я набираю номер и записываюсь на стрижку на завтра. Что еще я могу сделать? Пройтись по магазинам? -Ванда, пройдешься сегодня со мной по магазинам? Если я пойду одна, вернусь с очередными джинсами. Нет во мне этой женственности. Платье и балетки на концерт Чуно мне помогла выбрать Юрико. Без нее я бы такое не купила. Ванда тоже чаще ходит в джинсах, но все блузки у нее женственные, в отличии от моих футболок. -А что, есть повод? - спрашивает Ванда -Можно и так сказать, - я неопределенно пожимаю плечами. -Пошли, - кивает она, - а может еще и Илму возьмем? -Давай. Мы убиваем на магазины три часа. Илма оказывается очень ценным кадром в части подбора аксессуаров. Результатом нашего похода стало кашемировое длинное платье темно травяного цвета, желтый лаковый ремень, длинные золотистые сережки, с цепочкой почти до плеч и молочно-белые высокие, шнурованные ботинки, на высокой, рифленой подошве. Дома я надеваю это все на себя и кручусь у зеркала в комнате. Вроде комфортно и не слишком нарядно, но в то же время красиво. Цвет платья оттеняет цвет глаз. А что, если завтра, помимо стрижки, мне еще сделать мелирование? Или сделать волосы чуть светлее, с рыжинкой? Нужно подумать. Брови Чуно ползут вверх, когда он видит меня в холле агенства. Он понимает, что я перешла на тяжелую артиллерию, и его это забавляет. Я нервничаю так, что холодеют руки. Чуно внимательно осматривает меня с верху вниз и обратно. Я смущенно розовею. -Как тебе? - спрашиваю я. Он одобрительно кивает улыбаясь. А потом добавляет: -Ему понравится. Я краснею еще больше и Чуно посмеивается. В лифте я прижимаю холодные руки к горящим щекам. -Ты очень милая, когда краснеешь, - говорит он, и я вижу в его глазах какую-то братскую заботу, это согревает меня и позволяет выдохнуть. -Спасибо, орабони(братик), - говорю я гадая, рассердится или нет. Но он смеется откидывая голову назад. Я, про себя, облегченно вздыхаю. Значит, с его стороны это была только банальная ревность как к своей фанатке и ничего больше. Во всяком случае, я надеюсь, что все именно так. Я встречаюсь с Уеном глазами как только вхожу в комнату. Обмираю, но он только кивает и отворачивается, продолжая говорить с сидящей напротив него девушкой. Я чувствую руку Чунхо подталкивающую меня в сторону стола. И вздохнув сажусь на свободный стул, подальше от Уена. Вместе с нами в комнате восемь человек. Помощник режиссера, стилист, работник сцены, еще кто-то отвечающий за общую концепцию концерта и девочка - стафф, принеси-подай. Два танца на семь с половиной минут мы обсуждаем почти четыре часа. Обсуждаем так, как будто от них зависит прирост валового дохода всей Кореи. Оказывается даже в самом простом выступлении скрывается столько мелочей которые обговариваются, разбираются на составляющие и согласовываются. Я вспоминаю сколько времени наша команда потратила на то, чтобы решить какого цвета и формы будут кнопки в приложении и думаю, что в любой работе не бывает мелочей и любая малость влияет на качество конечного продукта. Я думала, что меня пригласили поучаствовать в обсуждении тех частей которые касаются танца. Однако вопрос по костюмам и гриму заставляет меня вставить свое требование. Я прошу предусмотреть в костюме маску или вуаль. Обосновывая это тем, что не хочу, чтобы меня узнали. Все таки я работаю в серьезной компании и не знаю как отнесутся там к моему выступлению. Постепенно я втягиваюсь в обсуждение. Изредка я посматриваю на Уена, но он на меня не смотрит. Даже когда я говорю, он смотрит либо в планшет, либо в записи разложенные на столе. Основным камнем преткновения становится выбор музыки под которую мы будем танцевать. Я думала - можно любую, оказалось -только от JYP. Под что можно станцевать танго? Проблема в том, что из жуповских групп я слушаю только мальчиков. А наизусть помню только репертуар 2PM. И сейчас я гоняю его в голове, прикидывая - что подойдет. -Что б нам было не начать с твиста или квикстепа, - вздыхаю я, - мы бы тогда прекрасно под «Love Letter» станцевали. -Может «Just one night»? - говорит Чуно. Я роюсь в памяти и качаю головой. -Мы сдохнем, - говорю я, - она тэмповая. -А если на два счета? - не сдается Чуно. -Медленно будет. -«Walking on the Moon», - говорит Уен. -Тоже медленно, - возражает Чуно. -Но тут мы будем танцевать в темп, не будет казаться, что мы запаздываем, - говорю я. -Она не не цепляет, - морщится Чуно -Это плюс, все внимание будет на нас и основная эмоция пойдет от нас, - не сдаюсь я. -Скажи честно, ты на ней настаиваешь, потому что ее предложил Уен? - оппа применяет запрещенный прием, он не любит проигрывать. Я не сразу нахожусь что ответить. Чувствую как предательский румянец ползет на щеки. -Нет, - говорю я сердито, - просто она мне нравится больше. -Не интересный танец получится, - делает последнюю попытку Чуно. -Вог добавим или локинг и будет хорошо, - отвечаю я. И наконец решаюсь посмотреть на Уена. Снова встречаюсь с ним глазами. В его взгляде клубится темнота. Я не выдерживаю и первой отвожу глаза, понимая, что совершила ошибку. Не нужно мне было просить о его участии. Когда заканчиваем обсуждать наш с Чуно танец, переходим к обсуждению танца с Уеном. -Что будете танцевать? - задает вопрос режиссер. Я пожимаю плечами. Жду когда ответит Уен, но и он молчит. -Эй, ну чего молчите то? До утра сидеть будем? - не выдерживает Чуно. -Стрит джаз? Хип хоп? - неуверенно говорю я не поднимая глаз. Я жду что скажет Уен, но он молчит. -Нуууу, это не интересно, - тянет Чуно, - Антонина-шши, у тебя необычный стиль, сделайте оригинальную хореографию? -Желательно что-нибудь лиричное, - подает голос концептолог концерта, я даже не запомнила как его зовут. -Лиричное? - на меня находит ступор. -Да, чтобы номера были с разным вайбом, - кивает он. -Сделайте что-нибудь в стиле контепорари? - снова встревает Чуно. Я представляю это что-нибудь и у меня все внутри сжимается. Кажется я не смогу снова вздохнуть. Сижу уставившись в стол - восстанавливаю дыхание. -Что скажите Уен-шши? Антонина-шши? - подает голос режиссер. Нужно ответить, но я не могу и медленно поднимается паника. -Хорошо, - слышу я голос Уена. Поднимаю глаза. На лице Уена решимость, но я вижу притаившуюся в складках поджатых губ обреченность, а в глазах смирение. Неужели я ему так неприятна? Но ведь все было хорошо. Я что-то сказала или сделала? Или это просто только мне казалось - что все хорошо. Мне совсем плохо. -Мне нужно выйти, - говорю я подрываясь. Выскакиваю в коридор, иду… сама не знаю куда. Пока не натыкаюсь на дверь - выход на лестницу, и я иду туда. Почему-то лестничные пролеты успокаивают. Структурируют мысли. Может потому, что мы видим как минимум два выхода? Я выбираю третий вариант - просто сажусь на ступени. На лестнице свежо, я наконец могу вздохнуть. В голове бьется одна мысль - я ошиблась, горечь в горле и глаза щиплет от не выплаканных слез. В лестничном колодце тихо и гулко, любой звук кажется громом, когда мой телефон в кармане начинает вибрировать, кажется этот звук разносится по всему зданию. Запрос видеосвязи. Женсовет отмечает сегодня мой день рождения. Я нажимаю на значок камеры. На экране большой глаз и часть носа Аньки. -О! Она ответила! - провозглашает она. Они пытались дозвониться пока я сидела на совещании. Я сбрасывала несколько раз, а потом просто убрала телефон в карман куртки. В здании агентства не жарко, я ее так и не сняла. -Привет! - говорю я. Голос получается сдавленным, глуховатым. На экране теперь мелькает стол в любимой кафешке и лица девчонок. Они улыбаются и машут руками. -Эй! - снова Анька, - Ты плачешь что ли? Что с голосом? -Да нет, - через силу улыбаюсь я, - просто говорила долго. -Подожди, сейчас, - снова на экране мелькание. Девчонки галдят, усаживаются так, чтобы всем попасть в кадр. Наконец все удается. Все четверо смотрят на меня улыбаются, машут и говорят одновременно. Все как всегда. Я слышу что-то про мою прическу, макияж. Про непонятное помещение. На меня накатывает острый приступ ностальгии, он накладывается на общий внутренний раздрай и слезы сами текут из глаз. -Тихо! Ша! - гаркает Анька. -Щас мы тебя поздравлять будем, - объявляет - предупреждает она. Как всегда поздравления начинаются чинно, но очень быстро срываются в хаос. Я смеюсь и плачу. Идиотки мои любимые, как же я по ним соскучилась, как мне их не хватает. И родителей. Именно сейчас я так остро ощущаю нехватку обнимающих теплых, маминых рук и твердой папиной ладони гладящей по голове, привычных запахов родительской квартиры. Я задыхаюсь от слез и острой тоски по дому. В таком состоянии меня и находит Чуно. Заглядывает на площадку и, оценив ситуацию, исчезает. Появляется через пару минут. Падает на ступеньку рядом со мной. Кладет мне на колени упаковку одноразовых платков и бутылочку воды. Решительно забирает из рук телефон. -Hello! - говорит он в камеру ослепительно улыбаясь. Я слышу легкое замешательство подруг, поспешно распаковывая платки и вытирая лицо и нос. Мысленно вознося молитвы тем богам, что надоумили меня накраситься сегодня водостойкой косметикой. Телефон взрывается гомоном. -Тишка, это кто? Hello! Тишка, это он? Это ведь он? Чуно продолжает улыбаться махая рукой и разглядывая собеседниц. -Тихо все, - слышу я голос Ирки, ну все, кавалерия прибыла. -Hello! We are Tisha's best friends(Мы лучшие подруги Тиши), - говорит она. -I understand(Я понял), - улыбается Чуно. И тут же поворачивается ко мне. -Тиша это ты? -Да, домашнее имя, - он понимающе кивает. -Who are you(Кто вы?)? - продолжает Ирка. -Ммм. I am Antonina's student. She teaches me to dance(Я ученик Антонины. Она учит меня танцевать), - отвечает он. -Did you wish her a happy birthday, student(Ты поздравил ее с днем рождения, ученик)? - говорит Ирка и я понимаю, что пора забирать телефон. Чуно косится на меня. -No, but I'll fix it(Нет, но я исправлюсь) - успевает сказать он, прежде чем я забираю телефон. Девчонки видят меня снова в камере и засыпают вопросами. -Давайте не сейчас, - говорю я, - сейчас мне нужно идти, у меня еще дела. Обещаю, я все расскажу… -Просто скажи, это он? - перебивает меня Анька. -Он, - говорю я смиряясь с неизбежным. -Это он! - озвучивает Анька мой ответ всему кафе. Я вздыхаю. Вот ведь дурдом. Благодарю девчонок за поздравления, клятвенно обещаю перезвонить завтра и все рассказать и наконец прощаюсь. -Почему не сказала про день рождения? - спрашивает Чуно. Я пожимаю плечами. Не пришлось к слову. -Пошли, - говорит он, - мы там музыку придумали, для вашего с Уеном танца. -Подожди, - я хватаю его за рукав. Я хочу спросить, за что меня так возненавидел Уен. Но как это озвучить? Хоть Чуно и в курсе всего, слова не идут на язык. -Что? Хочешь что-то спросить? Я трясу головой. В другой раз. Мы возвращаемся в комнату для совещаний. Я по пути захожу в туалет, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Все не так плохо как я ожидала, только глаза красные, ну и нос натерла. В комнате для совещаний душно не смотря на прохладу. Я с тоской посматриваю на темные окна. -Какую песню вы придумали? – спрашиваю я Чуно, на Уена стараюсь не смотреть. -Я Believe вам спою, - говорит Чуно. Я мысленно проигрываю песню, идеально для контемпорари. И я согласно киваю. -Отлично, - потирает руки Чуно, - может тогда на этом сегодня закончим? Все согласно кивают. На часах почти одиннадцать. -Ох, как поздно, - говорю я. -Да, засиделись, - Чуно потирает шею. Участники собрания прощаются и уходят, мы остаемся втроем. -Ну что, по домам? - говорю я. -Уен-а, довезешь Антонину, - командует Чуно. Я собираюсь возразить, сказать что поеду на такси, но Уен меня опережает. -А сам? - спрашивает он, и в его голосе мне слышится вызов. -А я без машины сегодня, - легко отвечает Чуно, - о, точно, ты и меня подвезешь. Я вижу, что Уен собирается что-то возразить, но Чуно уже выскальзывает за дверь. -Подождите меня здесь пару минут, - говорит он. Уен смотрит на закрывшуюся дверь, поджав губы. Явно хочет что-то сказать, но косится на меня и молчит. Так мы и стоим – молча, ждем Чуно, как незнакомцы, которым нечего сказать друг другу, и искать темы для разговора не хочется. Мне грустно. Мне не нужно было влюбляться, не нужно было открывать сердце этому парню с игривой улыбкой и загадкой в глазах. Может я ему просто не нравлюсь. Я же обычная, не какая-то там красотка. Фигура у меня мальчишеская, без всяких женственных изгибов. А может у него есть девушка. Эти мысли меня душат, я уже готова уйти, наплевав на просьбу Чуно. Но тут он возвращается. Встает напротив меня, подтягивая к себе Уена. Что-то он прячет за спиной. -Саенг-ил чукаамнида, - начинает он петь. После первой строчки толкает Уена локтем в бок. Уен весь в недоумениях – подхватывает. -С днем рождения, Антонина, - выводят они вдвоем, меня накрывает осознанием - они поют для меня. Только для меня. И я замираю, отчаянно желая задержать, сохранить это мгновение. Уен удивленно распахнув глаза, сложив брови домиком, допевает строчку. -У тебя день рождения? – спрашивает он у меня. Я киваю. Это невероятное ощущение, когда любимый певец и любимый мужчина - звезды и айдолы - поздравляют тебя с днем рождения. У меня крылья вырастают за спиной, и в этот момент я люблю их невозможно и бесконечно. Мне хочется их обнять. Но если обнять Чуно мне не сложно, то Уена обнять я не рискну. Как все изменилось. Снова. -А это подарок от нас, - Чуно достает руку из-за спины. Подвеска на цепочке - 2РМ. Золотистая. -Спасибо, - шепчу я рассматривая подарок, - я так ее хотела. -Помоги девушке застегнуть, - Чуно протягивает подвеску Уену. -Нет, - трясет головой Уен, - сам давай. -Я ее принес, а ты помоги надеть. Давай! Палли! Уен косится на меня и со вздохом берет цепочку. -Дай, - я протягиваю руку, - я сама. Уен замирает, я вижу сомнение в его глазах. -Нет, - говорит он, - я помогу. Он заходит мне за спину. Я приподнимаю волосы. Он так аккуратен, что я фактически ничего не чувствую. -Нравится? - спрашивает Чуно. Я кручу в пальцах, и разглядываю подвеску. -Очень. -Ну, тогда ты должна нас угостить, - говорит хитро улыбаясь оппа. -Конечно, - я с готовностью соглашаюсь, вот ворона - даже не подумала об этом. -Давайте договоримся, когда вы будете свободны, и сходим куда-нибудь, - говорю я. -Зачем договариваться? Мы сегодня свободны! -Эм… Ну хорошо, куда хотите? -Вообще, я думал, что ты могла бы нас угостить русской кухней, - забрасывает удочку Чуно. -Чуноя, ты время видел? - отмирает Уен. -Сомневаюсь, что мы сейчас найдем работающий русский ресторан, - поддерживаю я его. -А ты готовить не умеешь? - ох не даром глаза оппы светятся озорством. -Умею, - говорю я. -Ну тогда ты нам что-нибудь приготовишь! -Эй, Чуно-я, поздно уже и Антонина наверно устала, - снова подает голос Уен. -И где я буду готовить? В общежитие вас не пустят… -А мы поедем к Уену, - бодро говорит Чуно. Я понимаю, что оппа закусил удила и его не остановить. На каждый наш аргумент у него найдется контр аргумент. Собственно как всегда, когда Чуно посещает «гениальная» идея. Уен это знает не хуже моего, но пытается возражать. -Нет, - говорит он, - так не пойдет. Поехали тогда уж к тебе, если ты так этого хочешь. -От меня Антонине дольше возвращаться, - в глазах у Чуно искренняя забота обо мне(ага так мы ему и поверили). Уен беспомощно переводит глаза на меня, он ждет, что я его поддержу, но я хочу к нему в гости. Хочу увидеть как он живет, посмотреть на его пластинки, увидеть его в домашней обстановке. Поэтому я пожимаю плечами - дескать, что поделать - Чуно же не отстанет. -Ну поехали, - говорю я. Уен поджимает губы смотрит на нас с Чуно из подлобья. Сговорились - написано у него на лице крупными буквами. Он дергает уголком губ и обреченно вздыхает. -Поехали, - бросает он и идет к дверям первым. Чуно довольно улыбается, подмигивает мне и идет за ним. -Наверно нужно заехать за продуктами, - говорит Уен уже в машине. -Антонина, что будешь готовить? - он смотрит на меня в зеркало заднего вида. Я как раз над этим думаю. Что сготовить - чтобы быстро и вкусно, и по русски. Наверно блинчики с начинками. Юрико они очень нравились. -Блины, - говорю я, - и после магазина нужно будет заехать в общежитие, за сковородкой. -Нужна какая-то особенная? - спрашивает Чуно, он сидит рядом с Уеном на переднем сиденье. Я киваю. -Ты ее с собой привезла? - округляет глаза Уен. -Нет конечно, здесь уже купила. -Ты их так часто готовишь? - снова Чуно, перекрестный допрос какой-то. -Сейчас - нет, Юрико их любила, моя бывшая соседка. Так переговариваясь мы доезжаем до круглосуточного супермаркета, парни вооружившись масками и кепками идут покупать пиво, я - за продуктами. После едем за сковородкой. В общежитии я вдобавок прихватываю большую шоколадку Аленка, сгущенку в дойпаке, пачку чая и три гематогенки. Мама присылает мне это посылками. В Корее русский шоколад на вес золота, сгущенка только в больших супермаркетах и не самая вкусная, нормального чая днем с огнем не сыщешь, а гематогена и вовсе нет. В машине выдаю гематоген парням и вгрызаюсь в свой. Я его люблю больше шоколада, мне нравится его запах. Блины когда еще будут, а голодная я уже сейчас. Парни крутят батончики в руках. -Это шоколад? - спрашивает Чуно. Он уже распечатал свой и рассматривает. -Не похоже, - Уен тоже рассматривает свой и нюхает, - карамель? Я трясу головой - рот занят. -Нет, - наконец прожевываю я, - это гематоген. Парни подозрительно на меня косятся с передних сидений. -И что это? - спрашивает Чуно, а Уен пробует. -М, - говорит он, - сладко. Я дожидаюсь когда и Чуно попробует. -Сублимированная бычья кровь, - довольно рапортую я, выучила это на корейском когда еще угощала гематогеном коллег. Я начинаю смеяться когда они оба разворачиваются ко мне. С коллегами было не так смешно как с ними. -Это полезная сладость, - выдавливаю я сквозь смех, - в аптеках у нас продают. Парни смотрят друг на друга и Чуно демонстративно откусывает еще раз. -Нормально, - бросает он отворачиваясь. Ага, обиделся. Я мысленно даю себе подзатыльник.