С возвращением!

      Колизей Согласия парил в небе на некотором удалении от Атласа, однако его все равно не обошла участь стать местом боевых действий — как, впрочем, и саму столицу одноименного королевства. Сейчас из всех участников сражения на ногах остался один: невысокого роста юноша. Смертельно усталым взглядом он окинул лежавшие у его ног тела, а после с каменным выражением лица стал собирать трофеи. Четыре предмета золотого цвета, от каждого из поверженных оппонентов, повинуясь невидимой силе, воспарили над поверхностью арены. Будто почуяв нечто, юноша устремил взгляд вдаль, к горизонту.       Летающий город Атлас был окружен со всех сторон. На фоне пылавшего заката висели несколько гигантских черных туш, больше напоминавших поднятых в воздух неведомой силой китов. В противовес громадинам, сотканным из самой тьмы, в небе вели ожесточенную битву сотни истребителей и эсминцев, залпами ракет и лазеров тщетно старавшихся сбить китообразные туши. Впрочем, тщетно — не то слово, которое юноша предпочел бы использовать. Все же одного кита людям удалось сбить — правда, из его тела сразу же стали появляться множество новых монстров, так что контрудары людей больше вредили им самим, нежели в действительности помогали.       Небо, захваченное громадными порождениями черноты, расчертили полосы трассирующих снарядов. Монстры падали сотнями, но меньше их не становилось. Из летающих гигантов постоянно появлялись новые твари, затмевая собой небо. Грохот взрывов и рев чудовищ доносился даже до летавшего куска камня в нескольких километрах от города. Юноша вздохнул и, будучи не в силах смотреть, отвернулся. Прикоснувшись поочередно к каждой из летавших реликвий, Оскар Пайн начал ритуал призыва богов, попутно вспомнив, как все началось. Атака на Бикон обернулась полной катастрофой: связь с другими королевствами была утеряна, Вейл оказался под натиском созданий гримм, а реликвия Выбора — украдена. Оскару, в чьей голове уже поселился дух древнего волшебника, пришлось незамедлительно действовать, а потому реликвии Разрушения и Знания вскоре покинули свои хранилища. После этого немногочисленные оставшиеся у Озпина информаторы стали доносить тревожные слухи о гигантских песчаных гримм-червях, штурмовавших стены академии Шейд, и о левиафанах, массово выходивших на берег и разрушавших поселения, одним из которых оказался Аргус. В Вейле ситуация постоянно ухудшалась, а что происходило в Менаджери — никто не мог сказать: связь с ними пропала совсем, а учитывая, что большую часть продовольствия они получали с материка, то предсказать судьбу жителей острова не составляло труда. Оскар прекрасно понимал, с чем связана такая активность монстров — все же иметь способность помнить прошлые жизни может быть очень полезной. Находясь в хранилищах, реликвии ограждали определенную территорию от появления гримм — никаких пятен, никаких озер черной жижи или гнезд. Нет, они могли прорваться, случайно забрести или быть завезены намеренно, но по итогу сила древних артефактов вытолкнула бы антагонистичные по природе своей элементы прочь. Извлеченные реликвии же, наоборот, тянули к себе монстров. Единственный шанс для человечества заключался в скорости действий. Если бы они собрали все четыре реликвии быстро — число жертв удалось бы минимизировать, но тут Джеймс Айронвуд со своими подвижниками захватил власть в Атласе и наотрез отказался выдавать реликвию Созидания — разумеется, руководствуясь безопасностью жителей родного королевства. Оскар невзначай бросил короткий взгляд на тела.       Понимая, что одному со всем этим ему не справиться, он прихватил с собой союзников — незаменимого Кроу и четырех девушек, что должны были стать новыми девами: мисс Шао Лонг переняла силу Весны от своей матери и открыла хранилище в Мистрале; мисс Белладонна успешно захватила силу Лета и извлекла реликвию Разрушения; третьей была мисс Шни, что получила силу Зимы от умиравшей сестры. Но с получением реликвии Творения вышли затруднения, ибо Айронвуд уперся рогом — ко всем аргументам Оскара он был глух, и лишь атака королевы гримм помогла изменить его мнение, так что, если бы не вмешательство верного Бранвена, то реликвию они бы потеряли. К сожалению, для него такой дерзкий шаг закончился смертью. Мисс Роуз была последней. Схлестнувшись в драке с Синдер Фолл, она сумела ее одолеть и забрать силу Осени. Случилось это не так давно — прямо здесь, на Колизее. Фолл по приказу своей хозяйки заманила реликвией Выбора команду из пятерых оставшихся человек, где и встретила свой конец. Здравой оценке своих сил она так и не научилась. А после…       Оскар знал, что ведьма почует смерть своей марионетки через паразита, а, значит, скоро и сама явится за реликвиями — тем более, что сам он с ними не расставался. На его предложение использовать реликвии девушки ответили отказом, мотивируя это тем, что с нынешними силами и сами справятся с врагом, но Пайн прекрасно помнил, насколько эта уверенность ошибочна. Времени на споры у него не оставалось, а потому он использовал грязный трюк, припасенный им на подобный случай — как-никак, он являлся истоком того, что звалось силами Дев Сезонов.       Из воспоминаний его вырвала вспышка света, окутавшая четыре предмета. Когда он опустил руку, выставленную в попытке защитить глаза, то увидел, что в паре сантиметров от земли завис золотой объект, напоминавший глефу с утолщением у наконечника. Во всем виде оружия угадывались элементы бывших реликвий, но, помимо парящей в воздухе глефы, Оскар не заметил никаких других изменений. На миг сомнения охватили его.       «Неужели не сработало?»       Холодный северный ветер завыл в пустых залах Колизея. По небу поползли черные тучи, хотя Пайн был готов поклясться, что мгновение назад ничего такого там не было. В вышине засверкали алые молнии, за ними последовала канонада грома и тут на Оскара будто мир рухнул, но воспринимал он это не сквозь призму привычной палитры чувств, а чем-то глубинным, что лежит за гранью разумного — тем неописуемым, что видит сны в момент угасания сознания и что остается после смерти; нечто, зовущееся душой и имеющее немалые силы в этом мире. Особенно у Оскара, и тем более теперь.       Голова Пайна повернулась к одиноко парящей реликвии. По обе стороны от нее вальяжно вышагивали двое мужчин довольно высокого роста. Один светловолосый, весь в белом, с мерцающими золотом глазами, по-доброму улыбался, смотря на Оскара, а второй был полным его антиподом — черный низ, небрежно сидящая темно-фиолетовая рубашка, темные волосы и горящие пурпуром глаза. Взгляд его был надменным, вызывающим. Руки обоих были украшены кольцами с различными символами и узорами, а над головами словно бы плыли полупрозрачные короны, больше напоминавшие рога. — Озма, — громогласно зазвучал голос блондина, — ты сделал это! Ты объединил людей. — Пусть их остались лишь жалкие единицы, они сражаются на краю погибели, но, тем не менее, человечество едино! — добавил брюнет. — Мастер Якоб, мастер Вильгельм, — поклонился Оскар двум мужчинам, — с возвращением! — Полно тебе, Озма. — Неуловимым для глаза движением блондин оказался возле Пайна. — После всего, что тебе удалось достичь, ни к чему нам эти формальности. Просто Якоб.       Он навис над Оскаром, словно великан из старых сказок, а его рука легла на плечо Оскара, и тот даже покачнулся, будто под тяжелой ношей. Ростом обладатель золотых глаз мог вполне заткнуть за пояс любого знакомого Пайна. Таких огромных созданий вряд ли можно было отнести к людям, и все же они оба выбрали человекоподобный облик. — А я не против титула мастера, — заявил Вильгельм. — Я учту на будущее. — Оперевшись на трость, Пайн выпрямился и посмотрел в глаза своему мастеру. — Мой род научился жить в гармонии, оставив разногласия, и, как и сказал ваш брат, человечество едино. Теперь вы выполните свою часть уговора? — Конечно! Как я и обещал, мы вновь будем жить среди вас. Убрав руку с плеча Оскара, Якоб обошел его и стал всматриваться в медленное пике гибнувшего Атласа. — Пусть для вас это и будет концом света.       Оскар в ужасе посмотрел на Вильгельма. Тот склонился над телом в красном плаще и внимательно его рассматривал. — Озма, — обернулся Якоб, — я доверил тебе объединение людей, не для того, чтобы спасти как можно больше жизней, а чтобы отсеять слабых и выявить сильных. Своих детей я знаю лучше, чем они сами. Вы никогда не объединитесь мирным путем — всегда найдутся несогласные. Будет кровь, будет война, будут смерти. Даже с таким врагом, как ведьма, вас тяжело заставить работать сообща. Хоть я и надеялся, что она будет отличным мотиватором. — Якоб, вы обещали, что человечество будет ждать суд, если… — Я прекрасно помню, что тебе говорил. Для меня время — это место, и я пока еще не забыл, где был. — Якоб развернулся всем корпусом к Оскару. — Мы вас уже судили — в тот момент, когда прибыли. Я вижу своих детей и чувствую, что они едины, и это главное. Сохранить всех людей — не моя цель. В том, чтобы мне служили самые сильные, заключался этот отбор. — Как же вы хотите, чтобы они сражались за вас, если все погибнут?       Внешне Оскар оставался спокойным, но внутри него все проваливалось в темную бездну отчаяния — от осознания тщетности своих поступков и от понимания, что это конец. Ну, и самое ужасное — от того, что он сам виновен во всем этом. — Ты же знаешь, смерти нет. При разрушении физической оболочки теряется память, но ядро остаётся. Более того, оно развивается. Ты в этом плане ближе к нам, чем к людям. Но, учитывая, какая у тебя была сила при жизни, ты и сам до этого уровня развился бы. Пару-тройку десятков перерождений — и мы бы с тобой сражались на равных. — Что же будет со всеми людьми, ради спасения которых я так старался? — Я их отметил, не волнуйся. Когда мы очистим мир и восстановим его, достойные будут возвращены. По правде говоря, у них просто нет иного выхода. Никто из родившихся после нашего ухода не покидал этот мир по-настоящему, потому что прокляты. Они все оставались здесь, и напитывали своей силой землю.       Вытащив из кармана кристалл янтарного праха, Якоб продемонстрировал его Оскару. — Но вы и это сумели себе поставить на службу. Оставить вам лишь часть изначальных сил было мудрым решением, не думаешь? — Зачем? — тихо прошептал Оскар, неверяще глядя на Якоба. — Зачем вы все это делаете? — У нас нет выбора, Озма. Там, — взгляд Якоба скользнул по небу, — постоянно идет война. Без ресурсов ее не выиграть. И каждый из подобных нам так действует или же умирает. И эта смерть развитие уж точно не ускоряет. — Да, Якоб даже два раза успел умереть. Один огненный дух постарался, — добавил склонившийся над телами Вильгельм. — Все потому, что кое-кто решил, что так сумеет меня в развитии обогнать. — Братец Якоб не хочет признавать, что я сильней, — весело сообщил Вильгельм. — Наверное, потому что это неправда, Билли. — А ты взгляни туда, — указал подбородком Вильгельм на медленно опускавшийся пылавший город, — и сразу станет ясно. — Вот если бы твоя бравада тебе помогла меня в битве одолеть, то цены бы ей не было. — Лицо Якоба озарила улыбка предвкушения. — Знаешь, существа ночи убивая увеличивают мне силу. И если посмотреть на общий счет, я все же в выигрыше! — Ха! — запрокинул голову Якоб. — А если посчитать, сколько мои воины твоих отродий уничтожили, то тогда что?       Вильгельм на миг замолчал, приложил указательный и большой пальцы правой руки к подбородку, закатил глаза и через секунду радостно заявил: — Я все еще сильней! — Учишь его, учишь, — причитал Якоб, — а считать так и не научился. Ну, ничего, когда закончим, я за твое воспитание всерьез возьмусь. — Для этого тебе сначала нужно победить!       Они уже приготовились к схватке, когда Оскар вооружившись глефой зелено-желтой молнией рванул в сторону богов. Вильгельм сделал шаг в сторону, Якоб выгнулся назад, пропуская Оскара над собой. — Я же говорил, что он так сделает, — закатил глаза Вильгельм. — Озма, прекрати. Ты же знаешь, мне ничего не стоит тебя развоплотить. Я не делаю этого лишь из уважения к тебе. — Меня зовут Оскар Пайн. И я ничего общего не хочу иметь ни с вами, ни с теми, чью память мне подсунули. — Да хоть волшебником изумрудного города себя назови, ты все равно — сумма прожитых тобою жизней, Озма.       Принимая вертикальное положение, Якоб увидел, как ему в лицо летит кулак Вильгельма. Легко уйдя из-под удара, тот твердо встал на ноги и ничего не выражавшим взглядом смерил Оскара. Тот, крутанув глефой, слегка присел и приготовился к атаке. — Ну, и вот чего ты этим хочешь добиться? Битвы не избежать. Мы с братом всегда будем сражаться. Никогда два бога не будут править на равных — всегда один будет желать большего. Это естественно. — Да ты не волнуйся, Оз! — промахнувшийся с ударом подал голос Вильгельм с другого конца Колизея. — Как низвергну этого выскочку, так сразу тебя верну! Будешь моей правой рукой в новом мире! — Много болтаешь. Там вон твоя ведьма любимая прилетела. — Селя?       Пока Вильгельм отвлекся, Якоб с неуловимой для обычного человека скоростью рванул к нему. Тот не успел среагировать, и вспышка света затопила все пространство вокруг. В последнее мгновение перед тем, как опустилась тьма, Оскар подумал, что команда RWBY вовсе не ошибалась, когда не хотела возвращать богов обратно.