⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
Макото устроилась в удобном кресле в кабинете, её довольное, хоть и "скрашенное" синяками под глазами лицо подставлено к солнцу, а сама девушка предавалась сладостной лени. Как бы многие не считали её трудолюбивой и хладнокровной красавицей, взращенной по правилам трёх послушаний и четырёх добродетелей, реальность обстояла по-иному (при её-то брате, Акихико, славившимся дурным характером и бунтарским нравом, вырасти идеальной леди было несколько затруднительно). Напомнить Хьюга о судьбе его брата-близнеца было рискованной, но достаточно эффективной идеей. Глава белоглазых долго хмурится, багровел, зеленел и обратно белел — пытался раздавить гневом, но шантаж на то и шантаж, что деться Хиаши было некуда. Насколько девушка понимала, его положение осложняла и ситуация с озлобленным племянником: Хьюга Неджи никак не мог смириться со смертью отца и, всячески отравляя жизнь своему дяде, не уставал пытаться осветить неприглядную тайну почётного клана. Итог был прекрасным — довольная до нельзя Макото вернулась домой с лицензией на торговлю, а Хиаши остался в своём в кабинете в крайне пасмурном настроении. Прикрывая дверь, девушка услышала, как тот сорвался из-за какой-то мелочи на ни к месту попавшегося подчинённого. Оставался ещë долг перед Сандайме, что действительно было проблемой. Макото, помрачнев, откинулась на спинку кресла. Её дело могло бы сдвинуться с места гораздо быстрее, если бы не случившееся сегодня ночью. Мизуки нашли мёртвым в собственной камере. Шисуи, узнав об этом, был в настоящем бешенстве, — давно она его таким эмоциональным не видела, — и девушка не могла не понимать причину. Мизуки был простым исполнителем, от которого сразу же избавились. Девушка задумчиво простукала тонкими пальцами по столу. И избавились от него явно Рахэ. Спустя столько лет решили проснуться. Или их кто-то разбудил. А может ли она полагать, что кто-то убил Мизуки их руками? Пришлось поделиться известием о Рахэ с Акихико — несмотря на то что брат держался со всем напускным безразличием, от сестры не ускользнул его глаза, полные жгучей боли. Сейчас он уже должен быть на пути в столицу к отцу. Макото выдохнула и отвлеклась на яркое пятно за бумагами. Перебирая в руках кулон красивого алого, равно как знакомые глаза, цвета, она вспоминала их последнюю короткую встречу. Образ улыбающегося, дарящего вместе с поддержкой частичку своей солнечной энергией юноши отпечатался в голове. Девушка отложила украшение. Не время отвлекаться: Мизуки здесь не главный предатель, раз в охраняемую тюрьму великой Деревни, скрытой в Листве, смогли пробраться Рахэ, да и бывший чунин ничего толкового не знал. Накадзима нахмурилась. Тогда кто? Кто связан с пропажей детей, если не Мизуки? Или стоит поставить вопрос по другому: кто мог побудить Мизуки на махинацию со свитком? Определённо кто-то, кто в Деревни обладает наибольшей властью. Девушка прикрыла глаза, вырисовывая в своём уме небольшой список лиц. Хиаши Хьюга. Асума Сарутоби. Шикаку Нара. Утатане Кохару. Митокадо Хомура. Шимура Данзо. Морино Ибики. Глава влиятельнейшего клана, сын Хокаге, советник Хокаге, старейшины, командир специального отряда... Подумав ещё не много, Макото добавила имя Юхи Куренай, жены Асума Сарутоби. Кто-то из них точно имеет отношение. Это была последняя зацепка девушки, и если даже она окажется не действительной — Накадзима окажется в довольно затруднительном положении. И ни единая сеппука не поможет. Послышался быстрый двойной стук. — Я войду? — Проходи, Ренни. Младшая Накадзима, пританцовывая, зашла внутрь и остановилась напротив сестрицы. В темно-синих брюках и с закрывающим шею хомуте, с кодачи за поясом и затянутыми в пучок волосами, она уже мало чем напоминала девчушку из столицы, предпочитавшую изящные платьица. — Ну как? Боевой настрой есть? — ухмыльнулась Макото. — Ещё бы. Этот день я обведу в календаре как праздник избавления от ловли кошек, собирания чая, прополки грядок и помощи по хозяйству фермером, — старшая сестра рассмеялась, прикрывая смех рукой. — Я считаю, по возвращению, мы просто обязаны уломать Хико отпраздновать это в мясном ресторане. — Ну-ну, ну-ну, — глумливо сщурилась Макото, абсолютно увереная, что их команда так просто от чёрной работы не избавится. — Постараюсь замолвить за тебя словечко перед братцем. — Тебе говорили, насколько ты потрясающа? — Были личности, да. И тут взгляд Рен прошёлся по столу, улавливая что-то непривычное взгляду. Макото застыла. Кулон. Она забыла его убрать. Ругнувшись про себя, девушка встретилась с моментально заплясавшимися огнями в глазах: — Кстати, о личностях... Интересная безделушка. Не видела её у тебя раньше. — Да вот... Понравилась, решила купить, — пожала Макото, приняв невозмутимый вид. — Н-да? — искусительски наклонила голову младшая. — Не припомню, чтобы ты уваживала красный цвет. — Я личность переменчивая, — план "я не я, и лошадь не моя" никогда еще не был настолько провальным. Рен села напротив: — Я вся во внимании. Кто подарил? — Ты опоздаешь на общий сбор, — закатила глаза Макото. — Эй-эй, не меняй тему! — оживилась Рен. — Ну серьёзно, кто он? — Вообще-то я в твою личную жизнь не лезу. — Дак я тебе и не запрещаю. — Будто бы она у тебя есть, — фыркнула девушка. — Вот только по больному не надо, а? Старшая не сдержала улыбки, хоть про себя и обругала всеми более менее цензурными словами свою забывчивость. — Ну ладно, я хотя бы его знаю? — уже спокойнее отозвалась Рен. —Это Какаши? Не, слишком старый. Или Шисуи? Хотя ты б не стала с ним, Акихико говорил, что Учиха в нашем доме не потерпит... Ну да, ну да. Вот только кто его будет спрашивать? — Давай так, как только пройдёт ещё немного времени, я тебе расскажу, хорошо? Пока что я не хочу зря каркать, — Рен кивнула, приняв ответ. — У вас что, всë сложно? — Не то чтобы... — Макото повернулась к окну. — Наше положение ещë не настолько стабильное, чтобы загадывать что-то на будущее. Рен утвердительно промычала. Горящие глаза заметно потускнели. — А кофе приготовишь? — сменила тему младшая. Макото взглянула на неё искоса. Понизив голос до усталого шëпота, она скорчила невероятно усталое лицо: — Ты просишь меня приготовить кофе... Но ты делаешь это без уважения... Ты даже не назвала меня старшей сестрой... — А я притащу из страны Рек свежий гранатовый сок. — Вот с этого и надо было начинать разговор. Ты не опаздываешь хоть? — Я успеваю ещё несколько раз выйти замуж и развестись. — Только не за Саске, я прошу. — Эт ещё почему? — Как сказал наш братец, он не потерпит Учиха в нашем доме, — отзеркалила Макото. Рен закатила глаза, спускаясь вслед за ней на кухню. Даже влюбляться ни в кого не позволяют. — И да, ты дружишь с командой десять? Там вроде их капитан — Сарутоби Асума...⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
До места встречи нашей команды с караваном, с которым нам несколько суток предстоит провести вместе, мы добрались без происшествий. Кëта из-за недосыпа выглядел как призрак из третьесортного ужастика, — даже оранжевые кудри как будто потускнели — но умудрялся травить шутки на пару с Нигаи, для которой утро было родной стихией. Я же хоть преимущественно и вела ночной образ жизни, чувствовала себя вполне бодро (кофе Макото — лучший!), если не обращать внимание на последствия волнения. А вот утро командира явно не задалось. Скорее всего, из-за смерти Мизуки, о ней рассказал мне Акихико. Оно и понятно — Учиха был сам не свой из-за нападения Наруто. Было что-то настолько благородное в том, как он беспокоился за своего подопечного. Я всё больше и больше восхищалась Шисуи. После долгих перепроверок купцов своего багажа мы наконец отправились. Наше шествие представляло своеобразный ромб: Нигаи возглавляла, мы с Кётой контролировали боковые стороны, а Шисуи замыкал шествие. Отведённая мне лошадка изредко высокомерно фыркала, но слушалась меня: возможно, подсобил сразу же выданный ей кубик сахара. По поводу лошадей у нас были некоторые вопросы в уместности передвижения на них, однако Шисуи доходчиво разбил все наши аргументы: — Но шиноби не перемещаются на лошадях! Мы умеем быстро бегать! — Я, конечно, ценю ваше геройство, но давайте экономить собственные силы там, где их можно сберечь. Вы ещё не настолько выносливы, чтобы несколько дней подряд двигаться на своих двоих. Я ещё раз внимательно огляделась вокруг, ласково перебирая гриву моей подруги на одну поездку. Что ждёт меня? Болезненная встреча с прошлым или осознание? Я не имею права позволять себе тратить ещё больше времени. Акацки. Преступная организация, полностью состоящая из преступников ранга S. Мне нужно больше информации. Теперь, когда у меня появилась условная свобода действий, которой не было в столице, это — главная мысль, определяющая мои дальнейшие шаги. Агенты мне не помогут — они вполне способны на то, чтобы донести мою деятельность до Акихико или — что хуже — отца. Внедриться самой в Акацки? Звучит безумно, но почему-то эта затея мне даже улыбалась. Так, стоп. Выключаем безбашенность! Если я сказала, что звучит безумно, значит, я так не поступлю, и точка! Долгие часы поездки сказывались: вертеться и высматривать врагов (которым мы сдались к биджу, конечно) стало невыносимо, потому мы с Кётой и Нигаи не выдержали и попытались найти себе развлечение, пародируя всех наших знакомых. Выигрывала, конечно, я. Торговцы старались в нашу сторону даже косо не смотреть — либо боялись шиноби, либо просто им до нас дела не было, а Шисуи пытался нас несколько раз оддернуть, но, видят боги, успеха он в этом деле не добился. Читатель возмутится и скажет, что я со своей командой — люди крайне безответственные и всё ещё не вышедшие из детства, но позвольте, всё было у нас под контролем (и нет, это не самоуверенность, а адекватная оценка местности, видимости и интуиции шиноби). К вечеру мы остановились в гостевом доме около границы, и, о боги: я впервые узнала каково это, абсолютное везение! Я знаю этот дом! Нам с Нигаи досталась общая небольшая каморка, которой мы обе были рады, Шисуи и Кёта же расположились напротив. Я, крикнув убежавшей в душ с радостными гиканьем Нигаи, что посмотрю-ка нам ужин, вышла на разведку, еле сдерживая азарт. Ещё раз оглядевшись вокруг, — не хватало, чтобы Шисуи меня поймал, — я спустилась в харчевню. Я знаю эти места — мы с братом были здесь, причём не раз. Но то было до жестокого происшествия трёхлетней давности. Я решила не спешить и осмотреться. Пара странников, закрывающих лица смешными шляпами, по углам, в середине зала посетителей достаточно, чтобы затеряться. Я присматривалась к дальним лавочкам рядом с карточными столами. Остаётся не стрессовать и действовать, как учил Хико. Спокойной и уверенной походкой я подошла к самому дальнему крайнему столу в тени, встречаясь взглядом с ярко запоминающимися зелёными глазами на заросшем щетиной лице. — Девочка хочет сделать ставку? — ухмыляясь, пробасил его визави. Я, не забыв сверкнуть глазами, достала небольшой мешочек, протягивая давнему знакомого: — Семидесяти трёх рё хватит для начала? Послышались редкие смешки, но мужчина во главе стола поднял руку и серьёзно произнёс: — Все вон. И каждый из четырёх по одиночке разбрелись в разные стороны. Явно выдрессированы зеленоглазым. — Ну что ж, княжна Накадзима. Где своего биджувого братца потеряла? — сщурился мужчина. Я легко, наверняка копируя мамино снисходительное выражение лица, улыбнулась: — Не советую его так называть. Не суть, сегодня я к тебе пришла одна. Продолжаешь информацию наколдовывать, Ватару? — Обижаешь, княжна. Сплетни высшего света? Сведения о шиноби? Местоположение определённого человека? Обращайся, всё сделаю. — Ну прям всё? — иронично подметила я. — Условие: никто из Накадзима не должен знать, слышишь? — Неужто всё ж поругалась с братцем? Оно понятно, с таким козлом общего языка не найти. Я могила, выкладывай, что стряслось. — Я хочу информацию на всех участников Акацки, — время честности. Ватару посерьёзнел, даже брови приподнял: — Второго круга? — Нет, первого. Всех из основной десятки. Ватару вздохнул, откидываясь к стене, грязно и с эпитетами выругался. Я терпеливо ждала, когда он сам продолжит разговор. — Ты хоть понимаешь, чего с меня требуешь? — недовольно впёрся он в меня взглядом. — Один косой взгляд в их дела — это смертный приговор и тебе, и всем, кто тебя знал. — Сколько тебе надо? Три тысячи? Пять? — скептично оглядела я его, наклонив голову в стиле Макото. Во мне ещё тлела надежда, что большей суммы он не потребует. — Давай быстрее, меня могут хватиться. — Так ты ещё и хвост сюда привела! Браво, княжна, ты превзошла всех, кого только можно! — А ты ещё громче возмущайся, — поморщилась я. — Нет, ты ток объясни мне: почему я просто не могу взять тебя за шкирку и отвести к твоей семейке, чтобы родственнички провели с тобой серьёзную беседу? — опять заводит спектакль, хотя я прекрасно помню, что от лишней монеты никогда не откажется. Что ж, продолжим. — Ты, наверное, давно с Накадзима не работал. Тебе напомнить, что бывает, когда мы недовольны? — Попробуй свои штучки ко мне применить, и я всей таверне сообщу, что ты ведьма, — нахально вскинул он подбородок. Я театрально вскинула брови: — Ну тогда на следующий день ожидай, что твои конечности будут разбросаны по всем великим странам, — пожала я плечами, давя лисью усмешку. — Мелкая злюка, — закатил Ватару глаза. — Восемь тысяч. — По рукам, — с тоской кивнула я. — Дай мне три недели, попробую что-то сделать. — Это слишком долго. — Информацию собирать — это тебе не ноготочки красить. — Даю тебе десять, но тогда срок сокращается до полутора недель, — ладно, тратиться, так с песней. Моя двойная зарплата под мерзкое хихиканье давящей внутри жабы жалобно звякнула на столе. На подзагорелом лице Ватару, взглядом поедающего мой мешочек с рё, друг за другом сменялись две эмоции: «это, значит, придётся очень быстро бегать» и «а как же десять тысяч рё». Удивительно, что Ватару согласился на эту муторную работёнку с сравнительно небольшим для его-то кругов окладом. Неужели трудные времена и так остро нуждается в деньгах? — За такие риски, я б с тебя стряс и больше, — недовольно поморщился информатор. — Тебе повезло, княжна, что я тебя давно знаю и ты мне более симпатична, чем твой брат. — Я не сомневалась, — обворожительно, насколько у меня пока получается, улыбнулась я, поднявшись и чудом не запутавшись в плаще. — Я ценю это, Ватару. — И да, княжна, — посерьёзнел он, наклонившись ближе к столу. — Берегись. Как только ты объявишь о себе — начнётся охота. Дикая. Тебя будут преследовать все: Акацки за то, что копаешься в их белье и свои же, как только поймут, что ты потенциально опасна. Если ты думаешь, что не осталось тех, кто помнит о ваших способностях — ты ошибаешься, — я кивнула, поблагодарив. — А теперь брысь отсюда, там вроде кто-то из твоих спускается. Черноглазый этот, с взглядом стрёмным. Я сразу скрыла своё присутствие чакрой и уже через несколько поворотов стояла у хозяина, забирая пару порций ароматного карри. Пузатый чайничек с жасминовым чаем тоже пришёлся весьма кстати. Шисуи остановился рядом и наклонился ко мне: — Долговато ты. — Муки выбора, — вздохнула я. — Долго думала, что лучше: курица или рыба. — И ты ещё выбирала? — лукаво приподнял бровь Учиха. Я с улыбкой закатила глаза. — Капитан, я вообще-то в первую очередь думала, что понравится моему солнцу, — он хмыкнул, быстро выбрав сукияки себе и Кёте. Ждать пришлось недолго: мы успели выбрать столик и поговорить на какие-то отвлеченные темы. Что не укрылось от меня — Шисуи косился куда-то в сторону, и мне очень не хотелось бы, чтобы он заметил Ватару. Но когда пришли сердца мои в лицах Нигаи и Кёты, Учиха уже по сторонам не смотрел. Кёта больше спрашивал наставника о принципе работы кусаригама, предложенном ему Шисуи для освоения, а Нигаи явно клонило в сон, и она представляла собой очаровательное зрелище, стараясь держаться бодрой и почти весёлой, покачиваясь при этом как болванчик. Под конец ужина она, конечно, окончательно засопела на моём плече, еле растолкала её, и мы разошлись по комнатам. Следующим утром мы вновь седлали лошадей и уже через несколько часов вошли в эту небольшую, но такую красивую страну Рек. Я вдохнула свежий воздух. Вид, открывающийся с холмов, потрясал до глубины души. Россыпь цветов на склонах в сочетании с зеркально отражающими редкие деревья прудами... Спускаться туда было опасно для лошадей: как я поняла, местность там болотистая, и увязнуть в ней можно на раз-два. Я любовно потрепала мою спутницу по макушке, призывая её к терпению. Скоро приедем, думала я, стараясь не обращать внимания на край дороги, где раскинули паучьи объятья ликорисы.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— ...Так, так, так, я кафетша щего-то не дофоняю, — прервал Шисуи мой рассказ. — Фто жнафит: "Обвачшка фодят дела с фаншифами"? — Боги, прожуй сначала, — закатил я глаза. Мой брат, гроза континента и талантливейший шиноби своего поколения, порой был просто невыносим. В лапшечной было шумно. Посетители старались перекричать друг друга, голосили, где-то доносился громкий и нетрезвый смех. Лучшего места, чтобы затеряться не найти. Шисуи оставил миску с лапшой: — Что ещё значит: "Облачка водят дела с фантиками"? Открыто разглагольствовать об Акацки и Культе Кагуи на относительно нейтральной территории страны Рек было бы как минимум неразумно, но то, как брат пытался завуалировать смысл нашего разговора, было даже умилительно. — Хватит шифроваться, это выглядит смехотворно. Всё просто, — я вернулся к его вопросу, накручивая на палочки вермишель. — И полугода не прошло, как лидер заключил с ними договор. Подробностей не знаю, но они обеспечивают нам финансовую поддержку, мы же выполняем некоторые их заказы. Чистый расчёт, казалось бы. Но Мадара говорит одно, делает другое, а думает совершенно третье. Так что, мне ещё предстоит... — Нет, Ита, это ни хвоста не просто: охота на хвостатых, Десятихвостый, культ Кагуи, культ Рейчиру, вернувшиеся Накадзима... Шисуи помассировал переносицу. Я бы попытался его мысленно успокоить, но в запутанный клубок из мыслей медленно сваливались и мои нервы. — Слушай, а что они все так активировались только сейчас? Нет, то есть, я понимаю, хвалу богам можно возносить когда и сколько угодно, но... Тебе не кажется, что их стало чересчур много? — Не без этого, — согласился я. — Рахэ вообще никто не знает, откуда взялись. Насколько я понял из того, что слышал от Мадары, эта организация напрямую связана с рассказами Акихико. Как этот проект назывался... — Та ерунда с созданием сверхчеловека, понял тебя, — хмуро отозвался Шисуи. — Проект же хотели заморозить. — Ключевое слово "хотели". А так, о Рахэ информации почти никакой. Четыре основателя — двое умерли, один покинул их, а последний является лидером. — Не густо, — хмыкнул брат. — Чем богаты, тем и рады, — развёл я руками. — Покопай глубже семейные архивы, там есть на этот счёт кое-что интересное. Шисуи недоумённо встретился со мной взглядом, но кивнул. Я объяснять ничего не стал: пусть сам подтвердит мою находку. — А что делать-то с этим биджевым Десятихвостым?.. Боги, какая тавтология. — В запретных секциях почти ничего не было, — покачал я головой. Шисуи прислонился к стенке и задумался. В по обыкновению горящих огнём и весельем глазах скрылась задумчивая печаль. — В таком случае надо обратиться к лицу, что точно об этом знает... — пробормотал брат. Мы переглянулись: — Орочимару. — За даром эта змея ничего не скажет, — я не любил вспоминать мой неудачный опыт работы с одним из великих санинов. — Лишаться второго глаза я не горю желанием, — фыркнул Шисуи, закатив глаза. — Может, надавить на него с Кото Амацуками? — Ты поклялся не использовать эту технику без крайней необходимости, — с холодом процедил я. Брат скептично на меня уставился: — Ты думаешь, сейчас не "крайняя необходимость"? — Нет. Орочимару мы ещё что-нибудь предложим. — Что? Наше ДНК, архив или, может быть, Саске ему в рабство? — язвительно произнёс Шисуи. — Мы теряем время, находясь в неведении. — А что потом? Останешься беззащитным перед Данзо? Ты в своём уме? Брат отвернулся, сдерживая слова за сжатыми челюстями. Я с пониманием дал ему время немного успокоиться. Хоть Шисуи, истинный сын своего отца, и был среди нас самым неподвластным чувствам и разумным Учиха, даже у него наступали моменты, когда треклятая кровь побуждала на эмоции. — А если Орочимару действительно предложит Саске обучаться у него? — высказал тревожащую мысль брат. — Позволь ему, — ответил я, скрепя сердцем. — Перед этим подготовь его: займитесь защищающими барьерами. Саске и так заинтересуется его предложением, но лучше не вступать с ним в конфликт, а, наоборот, рассказать, как предостеречь себя. Саске умный мальчик, он должен понимать, что любой договор с Орочимару подобен сделки с о́ни. — Я тебя понял, — вздохнул Шисуи. — Это рисковано. — Вся наша жизнь — риск. Но мы почему-то продолжаем жить, не так ли? Шисуи хмыкнул, незаметно (как он считает) убирая в карман пару пакетиков сахара со стола. — Как команда? — Те ещё бандиты. И при чём единственный мальчуган, Кёта, среди них самый бесшумный. Но они мне нравятся. Талантливые, живые. Свободные. Я кивнул с полуулыбкой. Мы говорили ещё немного, насколько позволяло вечно удерживающее в своём плену время, из чего я узнал, что Наруто вновь ругается с Сандайме по поводу и без, Нигаи часто перевоплощается в знакомых и даже в животных, а Саске всё чаще можно было заметить в компании младшей Накадзима. Как и предсказывал отец. Мы покинули заведение в приятных чувствах. Но не прошло и двух проулков, как Шисуи, не меняясь в лице, произнёс: — За нами хвост. — Из лапшечной? — Прицепились сразу же, как только мы вышли. — Разделяемся. Я ушёл другой дорогой, сохраняя привычный темп движения. За моей спиной один. Уже двое. Всё или ещё придут? Я ускользнул в толпу на главной площади, накинув на голову копюшон, и направился к рынку в надежде ещё больше затеряться. Там между рядами ярких тканей я незаметно подрехтовал чакрой себе и так изменённый облик, сменив цвет волос и одежду. Не уставая поражаться своей памяти, я петлял по дворам и остановился только когда покинул город и оказался у холмов. Меня преследовало тревожное предчувствие, что избавиться от преследования не удалось. Не хотелось встречаться лицом с неизвестным врагом даже не из-за страха за себя: я остерегался, что слежка могла быть и вовсе из Листа, и сделай хоть что-то подозрительное, я рискую серьёзно подставить Шисуи. Показалась небольшая группа на вид отступников. Мои ожидания не оправдались, ну и к биджу. Итого шестеро. И явно не из Листа. Довольно профессиональные наёмники. Следовательно, их цель я, а не брат. Немного утешило. Я бы хотел, чтобы их намерением был бы простой разговор. Что-то узнать, чего-то добиться, но и этому моему желанию не было суждено сбыться: незнакомцы одновременно напали. Я активировал Шаринган. Поле битвы совершенно не такое, каким его показывают на кинокартинах: нет ни длинных обличающих речей, ни противников, нападающих попеременно. Двое пропали в иллюзии, и, издавая дикий вскрик от боли, один упал в обморок, а другому помогли товарищи, развеяв гендзюцу. Меня это заинтересовало, бойцы, значит, пришли подготовленными. Они знали, что даже при моей закольцованной внешности, это я, Итачи Учиха. И кто-то уведомил их о моём возвращении в страну Огня. Клинки. Кунаи. Техники воды, молнии и взрывные печати. Ещё с отрочества я научился противостоять нескольким противникам одновременно, и у меня было преимущество: я видел из действия наперёд. Сражение захватывало с головой, подчиняло своему ритму. Я, хоть и сопротивлялся, но отчасти понимал слова своих наставников, что, вступив на путь шиноби, ты с него не сойдёшь. Иллюзиями пришлось ещё быстрее маневрировать, в ход пошли кунаи. Стихия огня мне изрядно помогла, подпалив нескольких нападавших. Это не казалось чем-то сложным, единственное — мне стоило оставить одного с целью допросить. Ведь что-то мне подсказывает: они не просто за моей головой пришли. Когда осталось трое, я осознал, что внутри меня резко стянуло. Плохое самочувствие, длящееся где-то с неделю-полторы я списывал на хронический недосып, а болезненно стягивающие лёгкие на психосоматику. Надрывный кашель ослабил мою защиту, я лишь успел криво увернуться, и следующее, что я почувствовал, — разрывающийся от рваной раны бок. Самоуверенность обернулась мне на зло. Сжав зубы от адской боли, я хотел проклинать себя за очередной проигнорированный совет Кисаме пройти обследование. Прошлого не воротишь, и единственное, что я из этого мог полезное вынести — запомнить на будущее. А сейчас, под тяжестью приступа болезни и ранения, нужно было срочно найти убежище. Я ещё никогда не был так благодарен Технике Призрачного Мерцания, сделавшей имя моему брату. Оставив лёгкий дым, я умчался в восточную сторону. Как я остановился около руин, где протекал беззаботный, не замечавший моей тяжёлой тени ручей, отражая все блики улыбчивого солнца, как кашель стал кровавым и как я останавливал кровь рукой — я вспомнил много позже. Знал лишь одно: надо было наколдовать медицинскую технику — я никогда не был в ней силён и не отягощал себя развитием её — и зря! — и найти более безопасное укрытие. Шаги. Я насторажился, непослушной рукой вытаскивая из поясной сумки кунай. Но нет, я ошибся. Это были не преследователи. Обвалакивающая теплом чакра помогла на мгновение расслабиться. Она вышла из-за руин, и взгляд огромных цвета виски глаз, выражавший сначала предупреждение и злость, сменился на удивление и волнение. — И...сао? Господин Исао? — ошеломленно прошептала она. Я готов был смеяться над превратностями судьбы. Я, отступник Листа, не мог подняться среди руин поместья Накадзима, а передо мной, сверкая обнажёнными кодачи, стояла княжна Рен, недавно ставшая шиноби этой же Деревни. To be continued...