Мне жаль...

Он ворвался в мою жизнь неожиданно, подобно мартовскому ветру, шебутному и не несулящему ничего хорошего. Его звали Сокмин, он учился на два курса старше меня. Не знаю, что меня в нем так зацепило. Он курил, пил, дрался в тёмных переулках, распевал матерные песни в коридорах университета и встречался с самыми популярными девушками. Он был совершенно не похож на тебя. Высокий, но при этом худой, жилистый, пряди волос всех оттенков радуги и голубые линзы. Почему он обратил внимание на меня, я не пойму до сих пор. Неожиданно стал подсаживаться ко мне в столовой, выпросил номер телефона у Чимина, постоянно звонил просто поболтать, даже со своей компанией друзей познакомил. Он медленно, но верно входил в мою жизнь, занимал в ней все больше места, пускал корни. А ещё вы были знакомы, но не долюбливали друг друга. Он открыто фыркал, когда я заводил о тебе речь, говорил, что ты странный, и я правильно сделал, что расстался с тобой. А ты лишь написал мне :"Будь осторожен с ним, Тэ" и больше ни слова. Сокмин стал мне другом, был постоянно рядом в университете, в компании общих друзей, в телефоне и в мыслях. Наш первый поцелуй не был чем-то неожиданным. Просто на очередной пьянке он затащил меня в туалет и грубо впился своими губами со вкусом табака в мои, сминая шершавыми руками бока и задницу, пытаясь залезть под худи и растегнуть штаны. Он бы наверное трахнул меня прям там, в туалете чужой квартиры, возможно, даже на сухую, и я ,возможно, даже был и не против, если бы Чимину не приспичило на свидание с белым другом, и он не пытался бы так яростно выломать дверь. Я рассказывал ему потом о том, что чуть не произошло в том туалете, а Чимин наорал на меня и запретил даже смотреть в сторону Сокмина. Если бы я его послушал. Сокмин завораживал меня. Он мог не писать и не звонить пару дней, ходить в обнимку с какой нибудь девчонкой в университете, делая при этом неприятно мне и ещё больше драконя Чимина. Но стоило ему написать: "Как дела, детка?", и я срывался к нему на другой конец города даже ночью, отдавая таксисту свои последние деньги за этк разрушающую меня поездку. Наш первый раз не был романтичным или нежным. Он был грубым, на пропахших сигаретами простынях в чьей-то съёмной квартире. Мне было больно и хорошо, но почему-то мало и не то. Сокмин грубо втрахивал меня в постель, пропитанную чужой спермой и слюной, толком не растянув, а я мог лишь скулить, явно не от удовольствия. Хотелось большего, чтобы страсть и нежность, поцелуи со вкусом фруктов, а не табака, и тёплые руки на моем теле, чтобы крепкие объятия после, а не чужая спина перед полными слез глазами и холод из открытого окна. Я пытался согреться под колючий одеялом, но моя душа так и не смогла. После того раза Сокмин пропал. Не писал, не звонил, на мои звонки тоже не отвечал. Пак костерил меня на чем свет стоит и грозился оторвать уроду яйца. Сокмину был нужен только секс, он этого и не скрывал, это я был наивным, верил, что может быть он полюбит меня и изменится. Он объявился конечно. Снова красивые слова, цветы и примерительный холодный секс. Так продолжалось почти год. Я думал, что любил его. А он мной лишь пользовался. Мы то сходились, то снова расставались, в перерывах Сокмин успевал трахаться с другими и не стеснялся рассказывать об этом при мне в компании наших теперь уже общих друзей. Свободные отношения. Так он назвал наши недоотношения однажды, заклеймив меня своей личной шлюхой. Я не знаю может быть это и до тебя дошло как-то. Ведь ты поддерживал связь в Чимином, да и Сокмин был с тобой знаком. Только однажды я поздравил тебя с днем рождения, как впрочем и в каждый из этих шести лет, что мы знаем друг друга, а услышал в ответ: "Не пиши и не звони мне больше!" На этом все! Я рыдал всю ночь в подушку, Чимин отпаивал чаем с ромашкой, а мне хотелось лишь что-то покрепче, чтобы забыть о том, что я потерял нечто очень ценное в жизни. Это было начало конца. Начало конца моих недоотношений с Сокмином, начало конца принятия себя. Сокмин был уродом на самом деле. Не уважал меня и мои желания, изменял и не стеснялся этого. Думал, что он крутой, и я вечно буду бегать за ним, как собачонка. Но все, что он вызывал - только отравщение к нему, а к себе самому ещё к больше. В какой-то момент, я понял, что с меня достаточно. На очередной его вызов ответил отказом, сказал, что пойду в клуб с Чимином. Он сказал, что все узнают, какая я шлюха на самом деле. Я ответил, что они уже... Мне было стыдно перед моим окружением, что выставил себя продажной девкой перед друзьями. Но в их глазах я не читал осуждение, только жалость, и от этого становилось тошно. Тошно... Это то что чувствовал я, смотря на себя тогда в зеркало. Это то что чувствую сейчас, вспоминая события того года. До сих пор тошно от себя. А еще грустно, потому что понял окончательно, как раньше уже не будет. Жизнь окунула в дерьмо по самые уши, а может я сам это ей позволил. Она разделилась на до и после. Вот только до - поцелуи со вкусом сочных фруктов и теплые объятия. А после холод чужой постели и печаль на душе и во взгляде. Сокмин преподал мне самый ценный урок. Он позволил моим демонам завладеть моей жизнью, но и с его неосознаной подачи я научился их укрощать. Я потерял что-то очень важное в жизни, но и приобрёл неменьше. И мне не жаль...