Гармония

Питер, не раздумывая, пустил девчонку в свою холостяцкую квартиру. Он еще в самом начале догадывался, что после истории с мальчиком ничего не утихнит, сердце не перестанет болеть, и семья еще сильнее отвернется от Падди. Был лишь вопрос времени, когда набожная маменька выставит дочь вон из отчего дома. — Посмотри на это с другой стороны, — Питер не особо хорош в поддержке ближнего своего, не смотря на то, что окончил духовную семинарию много лет тому назад и имел докторскую степень по богословию. — Ты спасла невинного маленького человека, помогла поймать преступника, убившего двоих детей, теперь ты в штате газеты, — голос МакИлтчи звучит достаточно мягко и снисходительно, не смотря на характерный шотландский акцент. Как бы там не было, Питер был прав. Изгнание из чересчур набожной семьи не такая уж и большая плата за спасение племянника от уголовной ответственности за убийство, которое он не совершал. К тому же у Падди никогда не было хороших отношений с матерью, сестрой или другими родственниками. Она всегда была белой вороной на фоне остальных, желающей успехов в карьере, а не семейного счастья. Но почему-то именно Питер сумел разглядеть в девчонке толкового журналиста. Тот самый Питер, который запойно пил на протяжении нескольких лет; и который развёлся с женой на почве алкоголизма. Сейчас все приятно изменилось. МакИлтчи перестал пить, а перманентно сидящая на диетах, Падди начала есть. На удивление Питер хорошо готовил. Сэндвичи и омлеты на завтрак, печенное мясо с овощами на ужин. Падди не могла в точности описать их отношения. МакИлтчи по-отечески заботился о Патрисии, но в тоже время между ними была некая связь - телесная близость, романтическое влечение и искры, будто брызги шампанского. Падди иногда переживала, что Питер её оставит, выгонит в никуда. Но Доктор Пит никогда этого не сделает, он слишком привязался, прикипел душой к этой смелой, маленькой женщине. — Ты имеешь полное право собой гордиться, — размеренный голос Питера успокаивает. — Потому что я горжусь тобой, девочка. — Спасибо, я бы не справилась без твоей поддержки, — Падди выглядит смущённой, а её слова благодарности звучат, слово трогательное признание в любви. Питер немного смущается, он еще не привык до конца к тому, что Патрисия именно такая - необычно нежная в домашней обстановке. МакИлчи привычным жестом снимает очки в толстой роговой оправе, прижимает к губам край дужки. Он выглядит немного задумчивым, ровно до тех пор, пока Падди не заканчивает с ужином. Это вошло в привычку: подождать пока Миэн отправится в ванную, немного лениво убирать со стола и мыть посуду, ждать пока девочка закончит банные процедуры. Падди прекрасна после душа: влажные волосы немного растрёпаны, пижама прилегает к телу, на щеках нежный румянец. Патрисия все ещё немного стесняется, поэтому Питер сам ловит девочку в объятия, оставляет теплые ладони на пояснице. Падди наслаждается каждым моментом, она довольно жмурит карие глаза и становится на носки, чтобы мазнуть губами по гладко выбритой щеке Питера. Она приобнимает мужчину в ответ, согреваясь и нежась в его руках. МакИлчи никогда не был груб или жесток к Падди, не бросал её на пол или на кровать в порыве бешеной страсти. Он был по возрасту сдержан, опытен и нежен. Самой же Патрисии очень нравилось неспешно раздевать мужчину. Она чувствовала себя исследователем, первооткрывателем, который наконец-то нашел невиданную доселе, удивительную страну. — Идем, девочка, — Питер увлекает девушку в спальню. Можно было остаться на кухне или в гостиной. Но МакИлчи считает, что в спальне гораздо уютнее и приятнее. Патрисия немного вздрагивает, но не отстраняется. Сценарий всегда одинаковый и вместе с тем разный. Кажется, это не может наскучить, особенно, когда Питер замирает по середине комнаты, освещенной лишь торшером и сиянием Луны из окна, а после опускается на колени перед девушкой. — Что... Что ты делаешь? — Патрисии сложно перестать стесняться. — Разве не заметно? Поклоняюсь своему божеству, — Питер довольно улыбается во весь рот и кладёт ладони на аппетитные девичьи бёдра. Он скользит руками снизу вверх и обратно, прикасается пока что сквозь хлопковую ткань пижамных штанов. Падди рефлекторно раздвигает ноги чуть шире и шумно выдыхает. Питер задирает футболку до груди, прикасается раскрытой ладонью к животу, целует чувствительное место под пупком и с наслаждением проводит тёплым языком по нежной коже над резинкой пижамных штанов. Патрисия скользит ладошкой по плечу МакИлчи, сжимает пальцами чёрную ткань пиджака. Стоящий на коленях Питер прекрасен. Он смотрит потемневшим взглядом на свою девочку снизу вверх. Его ладони на ее бёдрах, и тонкий хлопок соскальзывает вниз вместе с кружевом белья. Падди дрожит от возбуждения, она счастлива пасть во грех вместе с МакИлчи, отдавшись взаимному удовольствию. — Ты такая сладкая и нежная, словно самое красивое пирожное, — Питер очарован молоденькой любовницей. Он покрывает её бедра пылкыми поцелуями, невесомо гладит под коленками. Падди смущенно улыбается. Она никогда не считала себя красивой, часто сидела на диетах, ограничивала себя во всяких вкусностях, не доедала. Однако МакИлчи она нравилась такой, какой была: с приятным глазу, нежным, аппетитным телом, темно-русыми волосами и большими карими глазами. Питер прижимается щекой к мягкому девичьему животу, прикрывая глаза в наслаждении. Это невероятно приятно - чувствовать ее теплую, сладковато пахнущую ванильным гелем для душа кожу. Плавное движение головой вниз, и Питер упирается носом в редкие тёмные волоски. МакИлчи это совсем не смущает, он запрокидывает голову и прижимается губами. Падди реагирует ярко: срывается на глубокий стон, скользит ладонью по мужской шее и зарывается пальчиками в густые волосы с проседью. Питеру нравиться ласкать свою девочку именно таким образом - вдумчиво и неспешно, наслаждаясь каждой секундой. Плоть горячая, влажная, нежная, словно самый настоящий десерт. В такие моменты, когда ноги едва держат, Патрисии кажется, словно Питер как минимум раз снимался в эротическом кино. Иначе откуда он научился таким невероятным вещам? МакИлчи придерживает девочку за бёдра. Мужчина и сам крайне возбужден, но для начала он хочет ублажить Падди, обласкать со всей своей любовью, на которую он способен. — Питер, Питер, Питер... — Патрисия шепчет имя любовника, словно молитву. Она инстинктивно сжимает густые волосы на затылке и привлекает Питера ещё ближе к себе. Нежная ласка обрастает похотью и страстью. МакИлчи прижимается языком. Его губы, щеки и подбородок перепачканы слюной и естественной смазкой. Питер ловит Падди в свои объятия, когда та заваливается на него в момент высшего удовольствия. — Не бойся, я не дам тебе упасть, — Питер садится по-турецки на полу на мягком ковре и устраивает девочку на своих коленях. Падди пытается отдышаться, она всё ещё утопает в сладостной неге оргазма. Щеки трогает стыдливый румянец, когда девушка понимает, что испачкала брюки Питера. Но МакИлчи не обращает на это внимание, он целиком и полностью сосредоточен на Патрисии. Девушка снимает с себя последний элемент гардероба - футболку и откладывает её в сторону, чтобы после переключить всё своё внимание на Питера. — Ты очень красивая, — Питер по-доброму улыбается девушке и касается ладонью её шеи в неспешной ласке. — Очень нежная, чувственная девочка, — ладонь МакИлчи соскальзывает ниже, оглаживает упругую грудь, пальцы легонько сжимают розоватый сосок. Патрисия чувствует новую волну возбуждения. Она ёрзает на мужских бёдрах, вжимается промежностью в его пах. Несомненно, это очень приятно чувствовать желание Питера, эту восхитительную твёрдость и жар. Падди ведёт бёдрами, и Питер томно выдыхает. Его красивые руки все ещё на её небольшой груди. МакИлчи неспешно гладит, ласкает. Кожа под его прикосновениями расцветает. — Мне кажется, я люблю тебя, — произносит шёпотом Падди. Она расстёгивает пиджак Питера, а после рубашку. — После развода с женой я не думал, что буду способен на хоть какие-то отношения. Но думаю, что я тоже влюблён в тебя, — Питер избавляется от пиджака, галстука и рубашки. МакИлчи знает, что его тело далеко от идеала, но Падди нравится. Она смотрит зачарованно, влюблённо, касается ладонью шеи, гладит плечо, пальцем очерчивает ключицу. Патрисии нравится в Питере буквально всё. Она прижимается к нему телом. Соприкасаться обнаженной кожей невероятно приятно. Питер целует её шею, с наслаждением проводит языком по коже. Падди отвечает на ласку: любовно целует плечи, засасывает кожу под ключицей. — Не хочешь раздеться? — Чуть игриво спрашивает Падди и встаёт на ноги. Питер смотрит на свою девочку снизу вверх, запрокинув голову. Патрисия прекрасна, будучи обнаженной. Её голодное тело создано для любви, для долгой, нежной ласки. МакИлчи поднимается, чтобы раздеться, снять с себя всё лишнее и откладывает одежду на ближайший стул. Падди засматривается, Питер хорош для своего возраста и образа жизни. Высокий, подтянутый, не обросший жиром, как большинство мужчин «за сорок». Падди подходит, касается мужской груди, ведёт ладонью ниже, оглаживает живот, и ещё ниже. Питер шумно тянет воздух носом и привлекает девушку ближе к себе, прижимается к её бедру. Патрисия тянется за поцелуем, прижимается теснее к любовнику. Питер склоняется, скользит руками по девичьей спине сверху вниз, оглаживает ладонями округлые ягодицы, с удовольствием сжимает и проводит пальцами между ними. Падди довольно жмурится, поцелуй становится жарче, язык Питера касается её языка, скользит по дёснам. Он легонько прикусывает нижнюю губу Патрисии. Питер опускается на постель и увлекает девушку за собой. Падди седлает крепкие мужские бёдра и тянется рукой за пачкой презервативов, лежащей на прикроватной тумбочке. Патрисия открывает глянцевый пакетик и раскатывает латекс по члену Питера. Плоть в руке твёрдая и тёплая, приятно касаться. МакИлчи шумно выдыхает, когда Падди приподнимается и медленно опускается на его член. Питер придерживает девушку за бёдра, покрывает поцелуями её нежную шею, спускается ниже к небольшой аккуратной груди. Патрисия двигается, оперевшись руками о плечи Питера. Она восхитительно сжимается, сладко постанывает, наслаждаясь каждым движением. — Какая ты красивая, невероятная, — голос МакИлчи охрипший, прокуренный. Питер упивается близостью с Падди, толкается бёдрами во влажное и горячее, скользит руками по её мокрой от пота спине. — Пит, сильнее... Пожалуйста... — Патрисия буквально скулит. Чем чаще они отдаются любви и страсти, тем меньше девушка стесняется своего тела, которое на вкус Питера идеально для любви и долгих ласк. — Сейчас, моя девочка, — Падди просит, и МакИлчи не в силах отказать. Он придерживает девушку за ягодицы и остервенело двигается. Патрисия всхлипывает. Это то, что она хотела, чтобы крепкий член Питера заполнил её, растягивая нежные стеночки и задевая самые чувствительные места. Падди прижимается к любовнику грудью, обнимает его за шею и протяжно стонет. Падди восхитительно тесная, жаркая. Она принимает Питера, словно создана для этого. Между девичьих ножек излишне мокро, МакИлчи чувствует это, его бёдра перепачканы её смазкой, и в этом есть нечто особенное, приятное. Падди закатывает глаза и вся сжимается, внизу живота сладостно пульсирует. Невозможное чувство, похожее на падение в чёрную дыру или прыжок с парашютом. Питер тоже это чувствует, особенно, как девочка его сжимает, как более хаотичными становятся фрикции, вплоть до кульминации, до ярких фейверков в сознании. А после Патрисия расслабляется, обмякает в его руках, не в силах восстановить сбившиеся дыхание. Питер изливается следом, впиваясь пальцами в её аппетитные бёдра, его гортанный стон, сдобренный хрипотцой, больше похож на утробное рычание. — Мне снова нужно в душ, хочешь составить мне компанию? — Падди довольно улыбается, обнимает Питера за шею и любовно целует в плечо. Она разнеженная и обласканная, невероятно счастливая. — С удовольствием, — МакИлчи отвечает на объятия, целует свою девочку в щеку. Падди нехотя отстраняется, встаёт на ноги. Она хочет подобрать пижаму с пола, но Питер её останавливает. — Она пригодится не раньше чем завтра утром, не так ли? Патрисия невольно смущается, но соглашается, потому что МакИлчи прав. Они слишком часто ездят на расследования, слишком много работают оба, чтобы упускать свободные вечера, не посвящая их друг другу.