Звездный закат

      Газелле сидела в ближайшем от ее дома кафетерии с очередным вегетарианским бургером, картофелем по-деревенски и кружкой кофе с круассаном. Вокруг сновали посетители с подносами с едой, постоянно гудел звонок у касс, оповещающий о готовности заказа, и вечно толпились курьеры у отдельной стойки для них. Газелле оделась неприметно, максимально не соответствуя своему стилю, поэтому к ее всеобщей радости никакой фанат не узнал в одетой в серую толстовку и темно-синие штаны бывшую звезду поп-музыки.       Поедая бургер, она попутно переписывалась с Эрни Грэем. Тот все писал, что вот-вот подъедет, но уже на протяжении получаса его все не было. Газелле вот-вот будет вынуждена сделать еще один заказ, чтобы не чувствовать себя словно на углях, занимая драгоценное место в переполненном кафетерии. Но тогда, когда картофельная нарезка уже кончилась, в дверях показалась фигура Грэя с кожаной сумкой, перекинутой через плечо. Он своим волчьим обонянием тут же нашел ее и поспешил к ней. — Привет, Эрни, — сказала Газелле. — Неужто ты явился? — Извини, что опоздал. Пробки в это время просто непреодолимы.       Он положил сумку на колени и, открыв замок, начал копаться в ней, выискивая нужные документы. Он ловко перелистывал целые кипы бумаг и вот, наконец, достал один набитый файл и передал Газелле. — Вот, держи, тут все договоренности о твоих роялти и документ о прекращении сотрудничества тебя с моей фирмой. С этого момента ты официально на вольных хлебах. Ну или на пенсии, как тебя устраивает.       Газелле приняла файл и, достав бумаги оттуда, принялась усердно рассматривать каждый лист. Усерднее она прочитывала те документы, в котором говорилось о проценте ее вознаграждения, который она уже не будет делить с агентством, в котором работает Грэй. Если верить документам, то процент с продаж ее последнего альбома составит порядка двадцати процентов; роялти с продажи книги — четыре процента; гонорар с фильма — полтора миллиона долларов плюс пять процентов от общей суммы. Ко всему этому добавляются авторские отчисления с общей продажи всех ее альбомов, что составляет пятнадцать процентов.       Полученной суммы будет вполне достаточно, чтобы начать новую жизнь уже не как певица, не как дива или поп-звезда. Газелле рассчитывает на десять-двадцать миллионов долларов. Прибавить все это к ее восемнадцати миллионам, лежащим на счетах разных банков и двум миллионам в акциях, то можно не работать все оставшуюся жизнь. Накатывающийся синдром отмены с начала окончания карьеры, кажется, испарился, когда Габриэль уверовала, что денег ей хватит с лихвой. — Ну что, все в порядке? — спросил Грэй, когда Газелле положила документы обратно в файл. — Да, вполне.       Но что-то все же было не так. Она довольна авторскими отчислениями, которые оказались весьма щедрыми. Здесь наверняка постарался Грэй — не сколько собственной выгоде, сколько для их дружбы, — процент с ее процента дохода с последнего альбома, книги и фильма един — пятнадцать процентов. Газелле расстроилась, что теперь жизненные пути с Грэем разойдутся. Он найдет нового клиента, более перспективного и молодого, чем она. А ей придется поменять свою жизнь полностью: в планах у нее продать эту роскошную и фешенебельную квартиру, этот дорогостоящий автомобиль класса люкс, купить загородный дом и более дешевую, но универсальную машину.       Заметив некое волнение на лице Газелле, Эрни Грэй спросил: — Что-то не так? С тобой все в порядке?       Тяжело вздохнув, Габриэль ответила: — Все так, все в порядке. Только я задумалась об одном. Наши же пути разойдутся по разные стороны. Я подумала об этом. — Ну не надо все так драматизировать, — утешал ее Грэй. — Да, мне выдадут нового клиента, я буду работать вместе с ним, даже проводить больше времени, чем с семьей. Но это не означает, что общаться мы больше не будем. У тебя, как минимум, есть мой почтовый адрес и страница в соцсетях. Можешь писать в любое время.       Грэй продолжал уверять ее в том, что все будет в порядке. На фоне этого ей показалось, что нынешний поступок показался очень детским. Бояться того, что с тобой не будет одного друга, пусть вас и связывала твоя звездная деятельность. Закрылась одна дверь — обязательно откроется другая. — Спасибо, что успокоил меня, — чуть ли не заплакав, проговорила Габриэль. — Я поступила как ребенок. — Не надо извиняться, все причинно-следственно, Габриэль. Я тоже переживал по этому поводу, но это твой выбор. — Да, так и есть. — Даже могу обрадовать тебя: неофициально я вызвался быть твоим агентом, в случае чего чтобы помочь тебе дойти до финала своей карьеры. В новостях я еще долго буду оставаться именно твоим продюсером и агентом. — Спасибо тебе, что всегда помогал мне во всем. — Рад был работать вместе с тобой, мисс Газелле.       И Грэй сделал жест поднятого бокала.