Бери пример со снитча, Грейнджер

— Позволь-ка поинтересоваться, Грейнджер, неужели ты решила разом напялить на себя весь свой старушечий гардероб? — на светский манер ехидно осведомился Малфой, наблюдая за далеко не самым грациозным появлением новоиспеченной ученицы на квиддичном поле. Гермиона в ответ лишь грозно смерила его предупреждающим взглядом. Мда-а-а, и где же все эти милые слуху «ты будешь в надежных руках», столь громогласно анонсированные накануне? Ни тебе вежливости, ни тебе обходительности! Стоило Гермионе только показаться в воротах — и снова здорово! Хотя, надо признать, она не просто прозаично "показалась в воротах" — она оттуда выкатилась. Да-да, именно выкатилась. Грузно и неуклюже. Словно огромный, тучный клубкопух. Сравнение и в самом деле представлялось весьма удачным. А все потому, что желающая быть готовой к абсолютно любой воздушной кочке Гермиона заблаговременно озаботилась мерами безопасности, надежно упаковав свое тщедушное тельце в несколько слоев теплых курток. Так что у коварных осенних ветров не оставалось и шанса. На высоте бесценному оплоту академической успеваемости Хогвартса — в ее скромном лице — не угрожали ни обморожение, ни простуда. Да и перед кем ей здесь было выпендриваться? Но разве разодетому в пух и прах Малфою такое объяснишь? Хотя, положа руку на сердце, именно к подобному — по-слизерински классическому — приему она и готовилась, когда с утра пораньше методично накачивалась чаем с тролльей дозой успокаивающей ромашки, при этом бесконечно повторяя про себя, что уж кому-кому, а ей точно не пристало пасовать перед заносчивыми позёрами с завышенной самооценкой. Однако на деле выдержать напор искрометных издевок оказалось гораздо сложнее. — Ради Мерлина, удовлетвори моё любопытство! — продолжал между тем как ни в чем не бывало изгаляться в остроумии Малфой. — Что это? Рецидив гриффиндорского безвкусия? Результат воздействия неизвестного проклятия? Или все-таки хорошо спланированная акция по доведению до нервного срыва абсолютно неподготовленных к подобному дефиле сокурсников? — Он ехидно фыркнул и хищно осклабился. — Ладно, колись, ради меня постаралась? Теперь уже фыркнула оскорбленная до глубины души Гермиона. — Знаешь-ка что? — злобно окрысилась она. — Мне тут вдруг ни с того ни с сего пришло в голову — а не слишком ли ты саркастичен для волшебника, находящегося в весьма затруднительном положении? Предупреждаю, девушка я легкоранимая. От любого косого взгляда впадаю в истерику. Вот возьму да и заработаю ненароком депрессивное расстройство! Ну а с депрессией на метлу нельзя! У кого хочешь спроси. Так что лучше не расстраивай меня. Усёк? Малфой как-то сразу заметно подсдулся, прекратил скалиться и исподлобья вытаращился на нее своими легендарными серыми глазюками, по которым сохла добрая половина Хогвартса. "Подумать только, какой послушный змееныш! Приятно посмотреть!" — умилилась про себя Гермиона, тут же решив закрепить чудодейственный эффект. — Итак, — насмешливо проговорила она, весьма похоже передразнивая манеру речи Малфоя, — уточни-ка еще раз, что же не так с моим "старушечьим" гардеробом? Как по мне, так он невероятно практичен и подобран по сезону. — Гермиона любовно огладила верхний слой курток. — Или у тебя имеются какие-то возражения? Разумеется, они имелись, да еще какие! Ох, можно было только представить, с каким удовольствием мерзкий гаденыш разинул бы сейчас свою пасть, дабы поставить зарвавшуюся грязнокровную дворняжку на место. Всего лишь несколько фирменных подначек — и чувство собственного достоинства Гермионы грустно пускало бы пузыри где-нибудь на дне Черного озера. Однако Малфой хранил зловещее молчание, изо всех сил сдерживаясь, дабы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. В конце концов, не зря же слизеринцы всегда славился своей расчетливостью. Наружу не вырвалось ни одного оскорбления или скабрезной шутки. Нет, ну как же все-таки приятно лишить своего врага главного оружия — острого как Режущее заклинание языка. Малфой разве что только не лопался от злости из-за вынужденного вербального простоя. Как же его корёжило! Эх, была бы у неё под рукой колдокамера! Такой эксклюзивный снимок она бережно хранила бы под подушкой до конца своих дней. Тем не менее триумф Гермионы длился недолго. — Опаздываете? — пробасил кто-то у неё за спиной, и к ним неспешно подрулила неразлучная парочка — Флинт с Вудом. Оба были раскрасневшимися, чуть запыхавшимися после долго полёта, но при этом невероятно довольными собой. К таким наездам с утра пораньше Гермиона не привыкла. Чего-чего? "Опаздываете?" Ну сколько раз нужно объяснять? Она — само воплощение пунктуальности. Да по ней маховик времени настраивать можно! Тем более проснуться с первыми лучами солнца и всласть посидеть в библиотеке до завтрака — плевое дело для лучшей ученицы Хогвартса. Рон даже как-то в шутку назвал её адептом культа "Первых петухов". Вот так-то! — Вообще-то, — снисходительно изрекла Гермиона, выразительно поглядывая на маленькие наручные часики, — сейчас всего семь утра. — Вообще-то, — с не меньшей снисходительностью процедил в ответ Флинт, — обычно тренировка начинается в полседьмого, — и кивнул на другую сторону поля, где уже вовсю разминались Монтегю и Пьюси вместе со своими подопечными. На это ошеломленной Гермионе возразить было нечего. Как выяснилось, Рон ошибался. Вот где на самом деле затаились настоящие культисты! Она боялась даже предположить, во сколько вылезли из кроватей Флинт с Вудом, раз для них утренняя экзекуция уже подошла к концу. "Что ж, всё к лучшему! — отойдя от первого шока, мужественно решила про себя Гермиона. — Раз Малфой метит стать главой этих шизанутых безумцев, то продирать зенки ему придется, скорее всего, до рассвета. Так что на Арифмантике невыспавшийся придурок вряд ли сможет выдавить из своей палочки хоть что-нибудь похлеще завалящего Фигуратио". — В полседьмого так в полседьмого, — покладисто согласилась она, полностью игнорируя удивленную мордашку Малфоя. Да-да, Гермиона Грейнджер была полна сюрпризов! Сюрпризов, которые со временем приведут одного прилизанного самодовольного хорька к поистине катастрофическим последствиям. Флинт в сомнениях оглядел ее с ног до головы, явно почуяв какой-то подвох, но Вуд нетерпеливо хлопнул его по взмокшей спине и потянул в сторону раздевалок. — Марк, пойдем! У них тут всё под контролем. Скоро завтрак начнется, — он скорчил мечтательную рожицу. — Жрать хочется до снитчей в глазах. Флинт понимающе хмыкнул и без лишних разговоров послушно потопал прочь. Ну а Вуд зачем-то решил напоследок включить режим хорошего парня, по-дружески подмигнул Гермионе и с искренним воодушевлением заявил: — Как же я тебе завидую! Первый полет — это такое... такое... — договорить у него не получилось, ничуточки не растроганная подобными разглагольствованиями Гермиона, памятуя о том, какую роль в её мучениях сыграл их разлюбезный капитан, смерила поганца настолько кровожадным взглядом, что того как ветром с поля сдуло. — Эм-м-м, Грейнджер! — с опаской позвал явно не желающий попасть под раздачу Малфой. Гермиона медленно перевела на него свой всё ещё по-прежнему кровожадный взгляд, и он устало вздохнул: — Вот уж никогда не подумал бы, что когда-нибудь скажу это именно тебе, но не соизволишь ли ты всё-таки раздеться? Взгляд Гермионы из кровожадного вмиг превратился в авадакедаврический. Малфой сразу же оценил волшебную метаморфозу по достоинству и примирительно пояснил: — Разумеется, не полностью. Просто сними уже эти куртки! Ты похожа на головку лука! Столько слоёв! В таком виде просто невозможно управлять метлой. Что ж, стоило признать, в его словах имелся некий резон. Навернуться с высоты в планы Гермионы не входило. Она задрала голову наверх, с тревогой подмечая как сильно трепыхаются на ветру флажки над трибунами стадиона, и впервые полностью осознала, на что же подписалась. Стало страшно. До дрожи в коленях. Ладошки предательски взмокли, а к горлу подкатил внезапный приступ тошноты. И это несмотря на целую склянку Противорвотного, выпитого прямо перед выходом на поле. Черт, сможет ли она себя пересилить? — Да что с тобой такое? — ворвался в её невеселые размышления нетерпеливый голос Малфоя. Гермиона аж подпрыгнула от неожиданности, совсем позабыв за своими тревогами в чьей компании находилась. Наверняка в глубине души хорёк просто лопался от восторга, наблюдая за её позорным поведением. Эх, сейчас опять предсказуемо посыпятся тухлые шутки про мокрую гриффиндорскую курицу. Она уже даже приготовилась дать достойный отпор на любой — пусть и самый изощренный — выпад в свою сторону, но Малфой удивил. — Волнуешься? — с участием поинтересовался он. — Не переживай, я тоже в первый раз волновался. Черт, да что это за фигня такая? То поток оскорблений, то полное понимание и участие. Возможно ли, что кое-кто после многочисленных стычек с Гарри схлопотал старую добрую биополярочку? Или всё-таки Малфой уже приступил к процессу её обучения и теперь изо всех сил пытался натянуть на себя мантию великого наставника? Гермиона внимательно пригляделась к паршивцу, лицо которого так и пылало искренним сочувствием и заботой. Подозрительно, подозрительно, как же подозрительно! Но, как ни странно, это сработало. В конце концов, в настоящий момент они находились в одной лодке, и больше довериться ей было некому. — Я просто-напросто не смогу поддерживать Согревающие чары, пока буду в воздухе, — стыдливо призналась Гермиона, настороженно всматриваясь в искрящиеся доброжелательностью глаза. — Поэтому и надела куртки. Ох, сейчас и достанется ей на орехи! Однако... — Очень справедливое опасение! — с готовностью кивнул Малфой, заставляя челюсть Гермионы отвиснуть до самой земли. — Даже многие профессиональные игроки иногда настолько увлекаются процессом, что потом неделями валяются с воспалением лёгких. Предоставь это мне. — Он по-геройски ударил себя кулаком в грудь, а челюсть Гермионы отвисла ещё ниже. — Согревающие я знаю назубок. Был лучшим на курсе, знаешь ли. Мда-а-а, последнее заявление имело эффект ушата холодной воды. Как будто Гермиона не помнила, что один слизеринский проныра получил у Флитвика высший балл, обогнав лучшую ученицу школы всего лишь на каких-то жалких несколько сотых. Несколько сотых... Чёрт! Но теперь-то, если её план успешно воплотится в жизнь, подобному вопиющему безобразию точно придет конец! Гермиона быстренько вернула упавшую челюсть на место и, собрав волю в кулак, решительным рывком расстегнула первую молнию, за что тут же получила... очередную порцию отборной похвалы. — Какая же умничка! — довольно заулыбался Малфой, посылая в её сторону настолько мощный поток лучиков вейловской харизмы, что какая-нибудь другая менее опытная дурочка уже точно растеклась бы по траве мокрой лужицей. — Я горжусь тобой! — на полном серьёзе заявил между тем Малфой, будто бы она не с молнией на куртке справилась, а прямо на его глазах слёту изобрела контрнепростительное заклинание. Глаза Гермионы недоверчиво сузились. Нет, что-то действительно было не так. Ото всех этих "умничек" и геройских замашек за версту разило какой-то знатной подставой. А Малфой всё не унимался, продолжая только набирать обороты. — Ну вот и славненько! — одобрительно протянул он, когда последний слой курток оказалась на земле. — Я так и знал, что с такой... эм-м-м... рассудительной ведьмой будет приятно иметь дело. А теперь, раз уж мы наконец-то нашли общий язык, предлагаю восстановить старые знакомства. Ты ведь помнишь ее? — из-за спины Малфоя показалась вибрирующая от радости временно позабытая злосчастная метла. "А хорек-то постарался! — изумленно отметила про себя Гермиона, с удовлетворением рассматривая черное древко и белоснежные прутья. — Так намного лучше!" Да и самой метле подобное преображение пришлось как будто бы по вкусу. Теперь от нее так и разило организованностью и дисциплиной. Как это было в духе Гермионы! Забрезжила слабая надежда, что с сегодняшней тренировки ей все-таки удастся выбраться на завтрак, минуя Больничное крыло. — Ты, конечно, невероятно эм-м-м... рассудительная волшебница, — зачем-то повторился Малфой, — но давай-ка начнем с азов! — Ты же не собираешься обучать меня команде "Вверх"? — предчувствуя недоброе, спросила Гермиона и, не получив ответа, возмущенно всплеснула руками. — У меня проблемы с боязнью высоты, а не с мозгами! Да моим Вингардиум Левиоса можно целые дома левитировать! Ты считаешь, что я не справлюсь с обычным веником? Метла, словно чувствуя состояние хозяйки, нервно завозилась в руках Малфоя и ощетинилась на него каждым своим прутиком. — Что ты, и в мыслях не было! — в голосе Малфоя сквозила такая искренность, что не знай его Гермиона шесть долгих лет, купилась бы, не раздумывая. — Я просто поделюсь парочкой секретов, о которых в свое время умолчала старушка Хуч. Поверь, они точно помогут. Ну... давай... ты же рассудительная ведьма! Ну вот чего он заладил? "Рассудительная", да "рассудительная"! Однако против такого железобетонного аргумента не попрёшь — рассудительности ей действительно было не занимать. Так что Гермиона недовольно кивнула, с досадой признавая правоту хорька. Однако минутой позже от её недовольства не осталось и следа. Стоило отдать Малфою должное — такой хорошо структурированной подаче материала могла позавидовать бы даже сама Минерва Макгонагалл. А структурированную подачу материала привыкшая к беспрекословному преклонению перед профессорским авторитетом Гермиона ценила превыше всего. Так что в какой-то момент она в ужасе поймала себя на мысли, что неосознанно ищет куда бы записать основные тезисы. — Ну а теперь, — закончив гипнотизировать её своими логическими выкладками, резюмировал Малфой, — когда ты наконец убедилась, что полёт — полностью безопасное мероприятие, прошу! — и он аккуратно положил метлу на землю. Всё еще находясь под сильным впечатлением от его речи, Гермиона оценивающе пробежалась взглядом по предстоящему фронту работы, изо всех сил стараясь унять выскакивающее из груди сердце, осторожно вытянула руку вперед и неуверенно скомандовала: — Вверх! Метла тут же послушно нырнула к ней в объятия. — Съел? — переведя дыхание, состроила обидную рожицу Гермиона, опьяненная столь легкой победой, и, перекинув ногу через древко, водрузилась сверху. — Прекрасная работа, Грейнджер! Ты просто чудо! — тут же расщедрился на очередной комплимент Малфой, заставляя её буквально поперхнуться собственным триумфом. — Просто талантливый волшебник талантлив во всем! — надменно заявила Гермиона, прикладывая неимоверные усилия, чтобы не поддаться на лесть. Сказать по правде, не поддаваться оказалось очень трудно. Ведь она действительно проделала прекрасную работу! Да и как же приятно получить заслуженное признание своих невероятных талантов от давнего принципиального противника. Прямо бабочки в животе разлетались! — Что ж, буду надеяться, что под "талантом" ты имеешь в виду мои выдающиеся тренерские навыки, — тихо пробурчал себе под нос Малфой, смазывая общее благопристойное впечатление, но тут же вновь натянул на лицо вызывающую оторопь добродушную улыбку и продолжил: — В любом случае, я приятно удивлен. Ладно, чего книзлов считать, взлетай. А вот тут он свои выдающиеся тренерские навыки явно переоценил. Гермиона ещё раз взглянула наверх, поёжилась и твёрдо заявила: — Нет! Прекрасно осознавая, что ведёт себя крайне иррационально, она даже согнула ноги в коленях, дабы оказаться поближе к земле. — Ну... ты же... рассудительная ведьма! — уже в который повторился Малфой и почесал затылок. Кажется, поток комплиментов полностью иссяк. Однако, несмотря на это, непрошибаемый придурок, видимо, собрался идти до конца, потому что в следующее мгновение он с вызовом взглянул на свою несговорчивую ученицу исподлобья, весь как-то разом встрепенулся и ринулся в решающую атаку, сноровисто расстреливая её совсем уж неуместными дифирамбами. — Да в целом магическом мире не найдется второй такой бесстрашной волшебницы как ты! — затараторил он, чуть ли не давясь словами. — Это задание, с которым справляются даже первокурсники. Не может же самая одаренная студентка Хогвартса сойти с дистанции из-за подобной ерунды... Малфой все продолжал и продолжал говорить, и вдруг где-то на задворках подсознания Гермионы неожиданно проскочила одна весьма незатейливая мысль — не настолько уж она тут расстаралась, чтобы её так облизывали. В воздухе отчетливо запахло жаренным... Все эти приёмчики... Доверительные примеры из собственного опыта... Чрезмерная доброжелательность... Неадекватное восхваление её заслуг... И самое главное — уже набившее оскомину слово "рассудительная"... Внезапно в голове Гермионы будто бы что-то щелкнуло и с треском провернулось. Ну конечно же! Нет, ну как же можно быть такой наивной дурой! — Ты что, используешь на мне метод положительной мотивации, описанный Аланом Дюпри в книге "Рациональность всем к лицу"? — свирепо нахмурившись, сквозь зубы процедила она. Малфой замер на очередном нелепом комплименте, застыл на мгновение, а затем с облегчением выдохнул, словно прославление неоспоримых талантов Гермионы было для него чем-то сродни охоты на василиска. — Догадалась, значит? — произнес уже своим привычным голосом он. — Как-то поздновато на мой вкус! Ну, для самой рассудительной ведьмы современности... — Завали, Малфой! — злясь на себя за излишнюю доверчивость, отрезала Гермиона. — А что такое? — деланно удивился тот. — Не понравилась положительная мотивация? Тебя же ведь буквально разве что только не разорвало от счастья из-за собственной значимости. Тут возразить было нечего. — Ладно-ладно! — снисходительно махнул на нее рукой Малфой. — Раз не устраивает положительная мотивация, давай попробуем отрицательную. Надо ж тебя как-то поднять в воздух. Тут радует только то, что книги нам с тобой не понадобятся. На твоё счастье, я на каждодневной основе тренируюсь бок о бок с настоящим гением в этой области. Флинт орёт так, что пикси в округе дохнут. — Он набрал в грудь побольше воздуха и что есть мочи гаркнул: — Ну-ка, Грейнджер, подтяни-ка штанишки! Ноги в руки и живо дуй к кольцам! И посмей только облажаться, лохматое недоразумение! Что и говорить, в устах Малфоя подобные инсинуации по отношению к ней выглядели куда как более привычно, но после всех прозвучавших чуть ранее комплиментов, стало до жути обидно, и руки сами собой дернулись к волшебной палочке. — Опять не угодил? — заметив её надутые губы, осклабился Малфой. — Обычно срабатывает либо метод а-ля Дюпри, либо метод а-ля Флинт. Но ты-то у нас особенная. Что же делать? Хотя знаешь... — Его лицо неожиданно осветилось неприкрытым злорадством. — Была у меня одна такая особенная — гончая по кличке Конфетка в охотничьей своре отца. Любительница повыделываться. Ничего, я и её выдрессировал. Так что... — Он схватил валяющийся у ноги обломок ветки и со всей дури запустил его в небо. — ...апорт, Грейнджер! Подобного хамства Гермиона вынести уже не могла. От накатившего гнева её в мгновение ока сдуло с метлы, и опомнилась она уже только на земле. Абсолютно несопротивляющийся Малфой оказался надежно придавлен коленом к траве, а в его насмехающееся лицо упёрлась волшебная палочка. Однако почему-то он вовсе не выглядел испуганным, а скорее даже наоборот — открыто веселился ото всей души. Будто происходящее безумие было частью одного большого плана. С другого конца поля послышался дружный гогот и улюлюканья. Пьюси с Монтегю, оценив бесплатное представление, развлекались вовсю вместе с Малфоем. — Грейнджер, — с доводящей до бешенства улыбочкой объявил белобрысый гаденыш, — пока ты полностью проигрываешь Конфетке. Она как-то сразу сообразила, что бежать нужно не к хозяину, а за брошенной веткой. — Кончик палочки Гермионы обильно заискрился от едва сдерживаемых проклятий, и он сбавил обороты. — Ну хорошо! Я до последнего не хотел прибегать к этому варианту, но раз уж ты совсем не поддаешься дрессировке... В его руках как по волшебству появился маленький золотистый мячик с трепыхающимися серебряными крылышками. — Ты же в курсе что это? — ехидно осведомился он. — О да! — Гермиона еда сдерживалась, чтобы не произошло непоправимое и одна из самых уважаемых магических династий не лишилась наследника. — Это снитч, хорёк! И я засуну его тебе прямо... — Вот ты всё-таки бешеная! — присвистнул Малфой. — Хотя чего еще ждать после стольких лет общения с Поттером. Но присмотрись получше, — и он сунул злополучный снитч ей под нос. Гермиону разом накрыло нехорошее предчувствие. К основанию снитча какими-то неведомыми чарами было надежно прикреплено что-то маленькое, прямоугольное... что-то до боли знакомое... — Да-да, Грейнджер, — самодовольно захихикал Малфой. — Это уменьшенный опус Квентина Тримбла, на который ты исходила слюной вчера в подсобке. Пришлось, конечно, попотеть, чтобы присобачить его к снитчу, но, согласись, дело того стоило. А теперь слушай и мотай на ус! — его голос резко стал серьезным. — Если через полчаса мяч останется в небе, чары спадут, и твоя драгоценная книженция канет в Лету где-нибудь над трибуной барсуков. — Ты не посмеешь... — ошарашенно пролепетала Гермиона. — Это же бесценный фолиант... — Хочешь проспорить? — фыркнул Малфой и разжал пальцы, выпуская снитч на свободу. — У тебя осталось не больше двадцати девяти с половиной минут. Так что кончай ломаться и лучше бери пример со снитча, Грейнджер. Ну же, давай! Расправляй свои крылышки и лети! — Какой же ты больной придурок! — в отчаянии всхлипнула Гермиона и в мгновение ока оказалась на метле. Снитч блестел уже где-то вдалеке. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она бесстрашно взмыла в воздух, полностью сосредоточившись на чёртовом золотистом мячике. — Не дрейфь, Грейнджер! — послышалось из-за спины. — Я подстрахую! Кажется, Малфой плотно сидел у неё на хвосте! Но с коварным засранцем можно было разобраться и попозже. В настоящий момент решался вопрос жизни и смерти в виде полного академического провала по Рунам. Так что Гермиона даже не оглянулась на мерзавца, продолжая набирать скорость. Где-то на земле размытым пятном промелькнули удивленные рожи Монтегю с Пьюси. Неожиданно снитч резко ушёл в крутое пике — Гермиона, не задумываясь ни на секунду, тут же последовала за ним. Снитч взмыл ввысь — Гермиона не отставала ни на фут, полностью повторяя траекторию его движения словно под Империо. — Грейнджер, сбавь-ка обороты! Навернёшься! — предостерегающе прокричал Малфой, но Гермиона не слушала. До заветной цели оставались считанные дюймы. Она уже протянула было руку к изо всех сил уворачивающемуся снитчу, как вдруг позади внезапно раздался отборный мат: — Сука, Монтегю! — проорал Малфой. — Грейнджер, осторожно, бладжер! — и её закрутило в воздухе... Небо и земля... Земля и небо... Все смешалось воедино... Однако краем утекающего сознания Гермиона каким-то образом успела понять, что основной удар пришелся по кому-то другому, а еще — что её к себе крепко прижимало что-то большое, немного угловатое и пахнущее Малфоем. "Что ж, — проваливаясь в пустоту, рассудительно прикинула она, — если мы и разобьемся насмерть в изящном тандеме, то утешает только одно — первого места в рейтинге лучших учеников Хогвартса слизеринский придурок точно не получит". И её поглотила темнота...