11
Есть определённые алгоритмы поведения, которым Солдат следует, когда бодрствует. Они специфичны и узки, и точное определение и адекватное восприятие широкого спектра эмоций в этот алгоритм не заложено. Этому есть причина: эмоции, которые испытывают цели, не важны. Солдат не контактирует ни с кем, кроме своего куратора, но и эмоции куратора не важны. Собственные — тоже. Насколько Солдат знает, в целом ему не запрещено испытывать эмоции. Запрет распространяется лишь на чувство страха и сомнения. Ему строго запрещено бояться, они этого не приемлют. Он всегда должен оставаться хладнокровен, иначе невозможно избежать ошибок. Он ни за что не должен сомневаться в приказах, которые получает. Это тоже может привести к ошибкам. (Ошибки строго запрещены; за каждую следует наказание). Иногда Солдат уверен, что у него нет эмоций. Абсолютно никаких. Он уверен настолько, что даже не задумывается о них. Это происходит после того, как Солдат встаёт со специально оборудованного кресла, и какое-то время в его голове удивительная ясность. Наверное, «ПУСТОТА» подходит больше, но ему всё же нравится думать об этом, как о «ЯСНОСТИ». К тому же они настаивают на этом и повторяют из раза в раз, что теперь его разум ясен. Солдат не согласен с ними. Он ощущает, что что-то не так, но не может подобрать слов, чтобы описать это, и он вынужден молчать. Не то чтобы он смог что-либо сказать, даже если бы нашёл подходящие слова. Ему нужно разрешение, чтобы говорить. На этот раз, когда ему отдают приказ «УСТРАНИТЬ», даже Солдат замечает мрачное удовлетворение на их лицах. Они не скрывают, насколько им нравится, что он должен выполнить именно эту миссию. Яркая вспышка рождается в его сознании, когда он запоминает Цель. (пальцы крепко впиваются в ограждение, из горла вырывается крик) я не оставлю тебя! Он не уверен, что видит Цель впервые, потому что при виде Цели не способен сохранить былое хладнокровие. Воспоминания — словно стёклышки в калейдоскопе. Они цветные, хаотичные; их много. Они вставлены в разные углы сознания. Кажется, они бьются друг о друга, образуют пляшущие узоры — причудливую картину; и своими безумными яркими красками эта картина способна загипнотизировать. Они замечают, что Солдат не может оторвать от Цели взгляд. «Как думаешь, — слышит Солдат позади, но не отводит от Цели глаз (Цель улыбается кому-то, и эта улыбка не вызывает дрожи — улыбка греет, как будто Солдат находится в лучах солнца; Солдат не знал, что так бывает), — он?..» "Вероятно". Они боятся? Они боятся; но они боятся вовсе не Солдата, а Цель, которую Солдат должен устранить. Солдат, наоборот, не боится Цели. На этот раз он не игнорирует это чувство специально — страха просто нет. Они не могут рисковать и зачитывают цепочку слов, а после повторяют цель миссии. Солдат не в состоянии ослушаться, но—12
Цель подбирается опасно близко, и Солдат лишается маски. — Баки?.. Солдат не должен останавливаться или отступать, или сдаваться, потому что это приведёт к нарушению приказа и провалу миссии, а этим обязательно последует НАКАЗАНИЕ, но Цель останавливается — останавливается и Солдат; на руках почему-то до сих пор нет крови. Цель пристально смотрит на него и ждёт. Солдат не может прочесть выражение его лица и на мгновение напряжённо замирает. Он не понимает, чего Цель ждёт, почему Цель не испытывает страха перед ним, и это приводит его в ярость. Солдату было приказано не контактировать с Целью напрямую, и он действовал согласно протоколу и подчинялся… — Кто, к чёрту, такой Баки? …но с той минуты, как была зачитана цепочка слов и Солдат мог только послушно исполнять приказ, прошло достаточно времени, а они слишком заняты рушащамися планами, чтобы заметить это. Их влияние над ним начинает постепенно ослабевать.13
Своё имя Солдат узнаёт от Цели. «Баки». Так его зовут. До этого дня Солдат не знал своего имени. Он даже не помнил, что оно у него было. Он помнил другое. С желта светлые волосы. (Как у Цели). (Волосы цветом как мёд?.. Память подсказывает: как колосья зрелой пшеницы). Залёгшая морщинка между бровей. (Как у Цели). (Память подсказывает: не от возраста; а потому что часто хмурятся, часто переживают, часто печалятся — за тебя. Тебя?..) придёшь посмотреть на меня на ринге? (сведённый брови к переносице) я думал, Дотти придёт на тебя посмотреть. придёт, но я хочу, чтобы вы оба были там. бой за звание чемпиона всё-таки. Дотти меня терпеть не может. пожалуйста? (перекинутая через плечи рука — они узкие, костлявые, родные) пожалуйста-препожалуйста? (прямой взгляд, тяжёлый вздох — залёгшая между бровей морщинка так и не разглаживается) ладно. возьму с собой бинты. Тед точно постарается разбить тебе лицо после боя на ринге. (широкая улыбка) хэй, умеешь ты осчастливить парня! (Что?..) Голубые глаза. (Как у Цели). (Глаза цветом как холодное сибирское небо в ясный день. Память подсказывает: эти глаза блестели, но блестели не от слёз или страха, когда смотрели на тебя). Поднятые в улыбке уголки красных губ. (Как у Цели). (Память подсказывает: ты не знаешь вкуса этих губ). Разворот плеч. (Как у Цели). (Память подсказывает: ты можешь обхватить их, но раньше — раньше?.. — было легче). я думал, ты был меньше. что произошло? вступил в армию. было больно? немного. это навсегда? пока что. (Откуда это?..) Глубокий голос. (Как у Цели). (Память подсказывает: ты слышал его во снах, но не в кошмарах; а если и случались кошмары, то только наяву). уходи! нет, я не брошу тебя! БАКИ— (Это действительно было? Или?..) (Он помнил Цель?.. Солдат знал его? Память подсказывает: да; но этой информации нельзя доверять. Его памяти нельзя доверять, так что он не уверен. Сомнение, как и любая ошибка, влечёт за собой наказание — Солдат усвоил, как работает система, поэтому он сделает так, чтобы они не узнали о том, что он сомневается. Он думает, что справлялся с этим прежде, а значит, справится и сейчас). Воспоминания об этом были смутными, блёклыми, кое-где затёртыми, как старая фотография (чёрно-белая, с одной рваной стороной—), но притом воспоминания были крепкими. Они пытались стереть их, как поступают каждый раз, когда недовольны им, но ничего не вышло. Воспоминания либо возвращались со временем, либо не исчезали вовсе. Они стали ярче, намного-намного ярче, стоило ему увидеть Цель. А теперь появилось ещё одно воспоминание — слабое, как мерцающее на ветру пламя костра, но способное указать направление, — его имя. Они не должны знать, что он знает, иначе они сотрут имя из памяти Солдата. Нельзя этого допустить. «Баки». «Баки» ему нравится. — Солдат, — обращение звучит грубо и рычаще. На секунду все замирают и смотрят на Баки. Баки буквально кожей может ощутить их взгляды. Он понимает, что где-то допустил ошибку, раз привлёк к себе внимание. Баки тщательно следит за выражением лица, когда переводит взгляд на куратора. Скрестив руки на груди, куратор молча смотрит на него. Он ждёт. Может быть, он ждёт, что Баки скажет что-то в ответ. Баки знает, что Солдат не в состоянии говорить, пока ему не отдадут прямой приказ. Приказа не было. Баки молчит. Он должен вести себя как Солдат, если не хочет, чтобы его разоблачили и посадили в специально оборудованное кресло. Если его посадят в то кресло, он забудет собственное имя — и будет ли Цель так милосердна, чтобы назвать его ещё раз? Не дождавшись ответа, куратор хмыкает; его лицо прорезает усмешка. Кажется, именно такого поведения он ожидал от Баки, но— — Похоже, — грубый голос куратора звучит мягко, он настораживает, — тебя давно не обнуляли. Баки сопротивляется, когда его тащат к тому креслу, но им удаётся усадить его и обездвижить, и сделать инъекцию, и— Он падает в объятия пустоты. Он открывает глаза, и яркий свет гудящих над головой электрических ламп слепит его. — У нас есть для тебя задание, Солдат. Солдат — это он? Кажется. Он не помнит.14
Они встречаются, и круг замыкается. На Цели нелепый цветастый костюм; он злит, потому что Солдат ощущает что-то, что не может понять, когда видит его. костюмчик оставишь себе, здоровяк? Солдат медлит, хладнокровие идёт трещинами, такое чувство, что он сам идёт трещинами и осыпается прямо под ноги, и топчет себя, и— Это не должно быть так. Солдат встречается с Целью взглядом — существует огромная вероятность, что это уже происходило с ними когда-то, только Солдат не помнит об этом. КОНЕЧНО он не помнит об этом. Они тщательно следят, чтобы так и оставалось. Иначе они не смогут контролировать его. ты нуждаешься в наших приказах. без них ты не знаешь, что делать. ты пропадёшь. а ты ведь не хочешь пропасть, я прав? ты знаешь, что я прав. — Баки, — говорит Цель и опускает руку, которой держит щит, — я не собираюсь с тобой драться. Цель не боится и едва ли не распахивает навстречу руки, как будто ждёт объятий, когда Солдат свирепеет и атакует. Цель отражает его атаки, защищается и почти не атакует в ответ. Солдат быстро подминает его под себя и бьёт наотмашь, вкладывая всю силу — жалеть некого, и задание: «УСТРАНИТЬ»; Цель не уворачивается и ударяется головой. Солдат удерживает Цель от падения. Он видит, как светлые волосы — как колосья зрелой пшеницы — слипаются на затылке от крови. Цель тянет к нему руки, нежно берёт его лицо в ладони. Солдат дёргается и отстраняется, заносит руку для последнего удара — но ладони вновь нежно ложатся на его щёки. Упрямо. Солдат опять медлит. — Ты мой друг, — вырывается из кровавого рта. Солдат разбил Цели лицо и губы, сломал не меньше пары рёбер, возможно, повредил лёгкое — цель с трудом дышит. Солдат оценивает состояние Цели как близкое к критическому. Он почти справился. Нужно ещё немного, чтобы Цель была устранена. Одного удара вполне хватит, чтобы завершить миссию. — Ты моя миссия! — Тогда заканчивай её. Потому что я с тобой до самого конца. Ладони тянут его вниз, и Цель прижимается разбитыми губами к его губам. — Ты мой друг. Вспомни, пожалуйста, — говорит Цель и сдаётся. ты можешь умереть, но НЕ СМЕЙ СДАВАТЬСЯ! знаешь, почему я каждый раз поднимаюсь? это ты меня научил. Когда враг совершает ошибку, не стоит останавливать его, но— Что-то мешает ему закончить миссию и устранить Цель. Солдат не знает, что это. Ему нужны ответы. Он дышит, как загнанный зверь; его кулак всё ещё крепко сжат, но наносить удар Солдат не спешит. Он судорожно вглядывается в лицо Цели, как будто сможет найти там ответ, почему замирает в нерешительности вместо того, чтобы ударить и завершить миссию. Ответов нет. Но есть слабая улыбка, которая пересекает лицо Цели, она близко, она рядом, практически у его собственных губ, и— Цель отпускает его лицо, закрывает глаза. Её тело обмякает. Позади гремит взрыв — взрывная волна достигает их, и Солдат не может удержать Цель. Цель падает; Солдат — нет. Нет, нет, нет НЕТ НЕТ— СТИВ! Гремит взрыв за взрывом, вокруг всё обращается в руины, и Солдат тоже падает, но, в отличие от Цели, у него ещё остаются силы, и он вытаскивает Цель — но только ли её? — из холодной воды, тащит до берега и уходит, оставляя в живых. Миссия ПРОВАЛЕНА. У него нет ответов, почему он так поступил. Это — ошибка; за ошибкой обязательно последует наказание. Он готов к нему.15
Реальность такова, что он — Зимний Солдат (Актив или Имущество, как они называли его между собой), Капитан Америка — его цель и только; они — враги, и они сражаются друг против друга. Цель лгала, называя Солдата своим другом. мы ведь друзья? (ладонь на остром плече, прямой взгляд) конечно друзья, придурок. (широкая, довольная улыбка) сопляк. Цель лгала, прижимаясь своими губами к его губам. он самый паршивый лжец, которого я встречал! всё сразу становится понятно, стоит только взглянуть ему в лицо. не думал, что такое возможно. (ладонь на широкой спине, улыбка на лице) ну, он умеет удивлять. Факты таковы, что у Солдата нет никого, нет ничего, прошлого — тоже; но то, что обрушилось на него во время последней миссии, то, что продолжает обрушиваться на него, похоже на ВОСПОМИНАНИЯ. Воспоминания разбивают реальность, которую Солдат знает. Что-то болит и ноет в его груди, и Солдат думает, что Цель сломала ему несколько верхних рёбер щитом в тот единственный раз, когда решила атаковать его. Травмы во время миссий не редкость. Он осматривает грудную клетку, выискивая повреждения, но не находит даже синяков. Солдат не помнит, что бы с ним происходило такое прежде. Вплоть до последней миссии его боль имела физическую основу. Он не знает, как с этим справляться, потому делает, что умеет: сосредотачивается на текущей задаче. Это позволяет игнорировать дискомфорт, который, с каждой новой мыслью о — своём? — прошлом, становится только ощутимее.