Код болезни — 6B82

Позов знает, что с ним что-то не так. Даже не что-то, он точно знает что. Вообще-то ставить себе диагнозы нельзя, даже если ты — кандидат медицинских наук. Тем более, если учился на стоматолога. Однако Дима знает, что у него компульсивное переедание, код болезни — 6B82. Код он, конечно, не помнил, но зачем-то загуглил. Дима устал от постоянного стресса, от тупой, ноющей боли в голове и собственной раздражительности. Он сам себя раздражал. Даже сейчас, сидя на кухне, он бесил себя до невозможности. Почему он не может вылезти из этого дерьма, почему он заедает проблемы и создаёт этим новую — самоненависть? Пельмени пересоленные, а масло кислое. Ночью Позов готовит на скорость и количество, а не на качество. На сковородке порция для двух здоровых мужиков, но он давится один. У него бессонница, которая не пропадёт, пока он не заглушит тревогу. Мысли бессвязные, но точно гадкие, потому что на смену тревожности обязательно придёт ужасный стыд и отвращение к самому себе. Опять нажрался как свинья, молодец! Ты же только так и умеешь бороться с проблемами. Дима глотает практически не прожёвывая. Ну, довольно? Может быть тебе хватит, блять? Или ты собираешься сожрать всё? Позова тошнит от этих мыслей, бьющих набатом внутри черепно-мозговой коробки. Ещё его просто тошнит. Он опускает руку на некогда плоский живот, чтобы унять режущую боль в желудке. Хотя она так мало значит, если сравнить её с болью душевной. Он бы заплакал, если бы не чувствовал себя ещё более жалким от этого. Дима закрывает глаза, чтобы не видеть то, во что превращает его стресс. То, во что он превращает себя сам. Признай, что тебе это ещё и нихуя не помогло. Нет, лучше не оставаться в темноте, чёртова сенсорная депривация только усиливает кромешный ужас в голове. — Я-то думаю, куда девается недельная закупка продуктов, — хриплый голос раздаётся из дверного проёма. Рома стоит, упёршись плечом в косяк. Заспанный и слегка растрёпанный он выглядит по-домашнему уютно. Наверное, встал воды попить. У Коса явно нет проблем со сном… и со всем остальным. — Блядство, — выдыхает Поз, потому что последнее чего он хотел — быть замеченным здесь кем-то. — Проголодался что ли? А меня почему не разбудил? — Косицын ещё сонно трёт опухшие веки и достаёт из холодильника минералку. Диму замыкает. Почему Кос так себя ведёт? Почему он не ругается? Почему он вообще не показывает, что обратил внимание? Дима что, не вызывает отвращение? — Почему?.. Рома делает большой глоток и смотрит на стол, не заметив ничего, кроме сковородки, протягивает бутылку Диме. — Пить-то после такого точно хочется, — он накалывает вилкой пельмешку и отправляет в рот, — кто дал тебе рецепт, где в пельмени нужно высыпать полпачки соли? Нет, в следующий раз точно буди меня. Хоть поешь нормально, ей-богу. — Влюбился, может быть, вот и пересолил, — Позов даже находит в себе силы улыбнуться. — Угу, — Рома убирает сковородку со стола, — не оправдывайся, — он мельком смотрит на Димин живот и опускает тёплую руку на него. Позов выпрямляется. Блять, как же стыдно. Футболка поднялась, как он этого не заметил? Достаточно широкая полоска кожи всё это время была ничем не прикрыта. — Опять хуёво было, — старается оправдаться Дима, — я, наверное, пойду. — Спать? Чтобы жирок завязался? Хочется провалиться сквозь землю. Доволен? Как ты допустил, чтобы тебя видели таким? Однако в глазах Ромы всё ещё нет ни отвращения, ни осуждения. Он поддевает край Диминой футболки и оголяет его живот полностью. Растянутая кожа, покрытая розовыми полосками по бокам. — Калории сжигать будем? — так шкодно ухмыляется, что Дима отвлекается на это и не успевает отпрянуть, когда Косицын оставляет короткий поцелуй около пупка. — Что за фетиши, Ром? — Поз шумно выдыхает, смотря на него сверху вниз. — Просто люблю тебя. Сейчас выполню около супружеский долг, потом пойдём спать, а завтра — к психологу. Косицын стягивает резинку домашних шорт вниз, чтобы полностью освободить живот Димы. Тот расслабленно откидывается на спинку стула, потому что теперь ничего не давит на желудок и можно прекратить пытаться втянуть всё в себя. — Тебе это не нравится, Ромасик. Поэтому к психологу, да? — практически обречённо спрашивает Позов, хотя в глубине души радуясь, что ему не пришлось принимать это решение самостоятельно. — Конечно, мне это не нравится. Извини, но ты нормально не спишь и психуешь постоянно, — Рома опускается на колени и прерывает ещё одним поцелуем в живот какую-то резкую фразу Поза. — А ещё я толстый, — вбивает ещё один пункт Дима. — И что? Мне всё нравится, — Косицын толкается языком внутрь пупка. Позова сносит волна смущения и возбуждения. Он разводит ноги, и Рома двигается вперёд, удобнее размещаясь между коленями Димы. — Но если не нравится тебе, — Кос оставляет укус, как волк из детской сказки, — то можешь пойти со мной в зал. Дима игнорирует его, потому что всё сказанное теряется на фоне ощущений, которые он испытывает. Позов чувствует себя сексуальным впервые за долгое время. — Сделай так ещё раз, — произносит он, и Рома опять влажно обводит кончиком языка пупок. Кос гладит Диму по бёдрам, целует его в живот, облизывает растяжки и шепчет, что Поз — дурак, который не замечает своей красоты. Щетина щекочет кожу. Дима смеётся из-за этого, а затем опускает руку на голову Косицына и в желании подоминировать тянет на себя. — С пробуждением, — успевает сказать Рома перед тем, как его губы затягивают в глубокий солёный поцелуй. Он упирается в колени Диме и позволяет Позову лениво толкнуться в рот языком. Косицын нежно отвечает и льнёт к Позу как кот. Его можно приложить и к ранам, и к травмированной душе. Рома сжимает руки на бёдрах Димы, заставляя того рвано выдохнуть. Позов засовывает руку под футболку Косицына и ведёт по дорожке волос к паху. Мысль оттянуть резинку домашних шорт и подрочить Роме сейчас кажется весьма притягательной. Однако Кос хватает Диму за запястье и отодвигает от эрогенной зоны. — В три часа ночи я, пожалуй, выберу сон, а не секс, — он тыкает носом в щёку Позова и отодвигается, но руки не убирает. — Даже если это секс со мной? — спрашивает Дима, приподнимая брови. — Как будто у меня есть с кем-то другим, — неодобрительно хмыкает Рома, — спать пора, говорю. — Ты такой старый, Ром, — закатывает глаза Позов, убирая ладони Коса со своих бёдер. — Отлично, — Косицын выпрямляется, — завтра после психолога зайдёшь в аптеку и купишь таблетки от импотенции. Трахну тебя так, как будто мне девятнадцать. — Хуй с тобой, пошли спать, — отмахивается Дима. Он гасит свет и выходит из кухни. До спальни Позов идёт нарочито спокойно, не обращая внимания на ладони Ромы на своей заднице. Пока тот не шлёпает. — Ромашка, блять! — он резко поворачивается и опять ловит чужие губы мягким поцелуем. — Люблю тебя, теперь точняк спать, — Косицын улыбается, Дима это чувствует даже в темноте. И эта лёгкая улыбка передаётся ему, потому что теперь всё станет хорошо. Он сможет и побороть болезнь, и полюбить себя.