Благие последствия распития спиртного

Вечер пятницы, окончание изнурительной рабочей недели. Все сотрудники в предвкушении долгожданных выходных. Особенно тяжёлой эта неделя стала для Фила, вкалывающего вдвое больше обычного в отделении венерологии. Купитман, в очередной раз не справившись со своей пагубной страстью, ушёл в запой. Фил точно не знал, какой такой повод заставил завязавшего с полгода назад Натаныча сорваться, но вся эта ситуация очень напрягала. К тому же он сам боролся со своим пристрастием к алкоголю. Однажды он даже хотел перевестись в другое отделение. Лишь бы не искушать себя дорогущим коньяком от благодарных пациентов. Ну почему его начальник позволяет себе так много, а он работает за двоих в поте лица? Разве это справедливо? Очевидно нет. Но сегодня, поддавшись наитию, он всё же достал с полки одну бутылочку. — Тем более, оправдывал себя Фил, — я заслужил отдых. А значит, я могу делать всё, что мне захочется. И сделаю! Однако, тогда Фил ещё не знал, на сколько пророческими окажутся его мысли и к чему приведёт вся эта затея. Поиски собутыльника не увенчались успехом. У всех были свои планы на этот вечер. Единственный неотчитавшийся — Лобанов. Не иначе как по счастливой случайности в этот самый момент он подвернулся под руку. Сёма собирал выраненные из рук истории болезней с пола. — Да Балииин! Это надо охренеть каким растяпой быть! — негодовал он. — Ооо, Семён! — окликнул его Фил, подходя ближе. — Не хочешь распить вечером бутылочку коньяка из коллекции Купитмана? Он задолжал мне пару бутылок, теперь вот могу взять у него… А? Что думаешь? — Фил, ты не обижайся, но Быков сука, изверг он, меня так загрузил, уйти пораньше вот никак нельзя! — жаловался он. Фил отнял у Лобанова все его папки, раскрыл, и бегло пробежавшись глазами по бланку симптомов, театрально закатил глаза: — Ручка есть? — спросил он и взял протянутую погрызанную ручку. Минуту спустя все диагнозы были записаны, а Лобанов, бросив радостное «Филька, ты лучший», понёсся в ординаторскую. Было решено отметить здесь и сейчас же, в привыкшем к запаху спиртного месте — кабинете венерологии. Откупорили лучшую бутылку коньяка с большой выдержкой, подняли тост за здравие. (На этом мы включим быструю перемотку и остановимся на тосте за однополую любовь, ибо описание каждого возлития и всех разговоров составит конкуренцию эпопеи «Война и мир».) — …Сёма, это очень важно. Ты не понимаешь меня! Никто не может меня понять, я очень люблю своих отцов, и если бы не их любовь, не их воспитание, ну не было бы меня такого, каким ты меня знаешь, вообще. — воодушевлённо говорил Фил, пока Лобанов кивал, мол, с глубоким пониманием, держа руку на сердце. — Да я сам был гомофобом, честно, вот уж не знал, что сдружусь так сильно с одним из этих. Трансексуалом, во! Такой хороший мужик! Был. Сейчас уже он сделал операцию. Ну вообщем пообщались мы с ним по-мужски, с пониманием, так сказать, правда жене потом пришлось доказывать, что это не моя любовница. Правильно Быков тогда сказал, он точно такой же человек, как и я. — Быков? Ааа. Что он ещё говорил по этому поводу? — наклонился вперёд Фил. — Да немного, сказал, мол, иди лечи налогоплательщика, ты же клятву гиппократа давал и всё в таком роде. Ну ты же знаешь Быкова. — Наверно, — задумчиво протянул парень, пододвигая к себе бутылку и осушая её содержимое из горла, — я не могу его понять. Он поморщился. — Тебе уже не надо его понимать, ты закончил свои мучения. Ты работаешь в раю! — Ты меня не понимаешь. — Бааалин, Фил, как тебя понять, если ты ничего не рассказываешь. Набрав побольше воздуха в лёгкие, парень задал вопрос: — Как думаешь, он может переспать с мужчиной? Лобанов рассмеялся: — Ну и мысли у тебя! Какая к чёрту разница, с кем он спит. Ну сейчас, очевидно, что с мамой Романенко. До этого с Ритой, до этого... неее, Быков нормальный мужик. — Семён! — Ну это.. Да! Я говорю, что натурал он. Ну не так выразился, не соображаю блин! — Ладно, продолжай, я привык слышать это в России. — грустно прокомментировал американец. — Так вот, слушай, — перешёл на шёпот Лобанов, — не замечал я за ним таких наклонностей, но ты же сам понимаешь, это же Быков! Тем более чисто теоретически он мог, но мы с тобой все равно не узнаем. — закончил он, отпивая ещё стопку. — Жаль. — Пфф, Филька, если б я не знал, что ты натурал, подумал бы, что ты задумал затащить самого Быкова в постель! Лицо Фила стало ещё унылее, он сжал губы и почесал затылок. — Семён, мы с тобой друзья? — вдруг очень серьёзно и с расстановкой спросил он. Лобанов чуть не поперхнулся от такого вопроса. Глаза у обоих уже немного косили от количества выпитого. — Конечно! Я тебя глубоко уважаю, ты чё-ло-век! — Значит, ты должен знать. Мне нравится Быков. — Мне тоже. — What?! В смысле? — Филу показалось, что он моментально протрезвел. — Ну в каком нахрен смысле, хороший наставник, пусть и деспот, но ей богу, врач отличный! — Not! Я не об этом! Мне нравится он как.. мужчина. Семён вскочил из-за стола. — В смысле ты с ним трахнуться хочешь?! — сказал он несколько громче, чем это требовалось. — Ну Сёёёём.. Это ужасно звучит! — смутился Фил, уткнувшись носом в ладони. — Так да или нет? - … — Ясно. Внезапно повисшая тишина нагнетала обстановку. Ричардс сидел не шелохнувшись, сгорбившись и закрывая лицо ладонями. Семён склонился к нему и осторожно потряс того за плечо. — Ну ты это.. а Быков знает? — Нет. — Я не знаю, как это делается в таких случаях, но если мне нравится девушка — я иду и говорю ей об этом. Ну а у тебя.. девушка.. с характером. Я даже не знаю, какие комплименты ей.. ему можно сделать. — произносит Лобанов с такой искренностью в интонации, что Фила начинает заметно потряхивать. Со стороны кажется, что тот плачет. Но он убирает руки и Семён понимает, что тот умирает со смеху от его тирады. Ответная реакция под копирку не заставила себя долго ждать. После того, как они оба успокоились, Лобанов с издёвкой произнёс: — Фил, ты всё-таки какой-никакой мужик, тебе слабо признаться? — Мне слабо?! — возмутился тот. — Это очевидно. Хошь поспорим? — А знаешь, — задумался американец, прислушиваясь к своим чувствам. — хуже все равно не будет. И реакции его мне бояться не надо. — Ты у этого крокодила не работаешь, не съест. Нет полномочий у этого гадёныша. Эх, я даже завидую. Фил встал из-за стола и, покачиваясь, направился к двери. — Эй, ты куда собрался? — окликнул его второй. — Искать Быкова. Знай, что ты проиграл этот спор! Вот! — Фил знал, что его голос никогда ещё не звучал с такой уверенностью. Семён усмехнулся и прошептал вслед закрывшейся двери: — Эх Филька, Филька…