***
это так необычно жизнь своими поворотами и закоулками вводит в ступора, мучает или в рай возносит. либо всё сразу. именно так о любви антон думает. понимает, почему раньше не мог поддержать ни разговора о ней, не мог понять тех песен, звучащих из каждой машины, телефона, человека. потому что не знал истинной любви. проводил время не там, где нужно. среди мерзости алкогольной и с женщинами. как понял позже, ни одну из тех, за которыми ухаживал, он не любил. а душа ждала, ждала того, кто нужен ей. кто своим присутствием и светом все те чёрные тени сознания разгоняет, оставив только лёгкую пустоту. с кем весь ужас, с которым борешься, пытаешься искоренить, забывается хоть на полчаса, отходит на задний план, становится прозрачной дымкой, невиден уму. рядом с ним хочется просто остаться. все обязанности, которые взваливаешь на себя, становясь героем народа, отодвинуть, как неважное, и бесконечно сидеть и слушать всё, что говорит. про то, как в школе не любили, про любимую сестру, с которой так хорошо, с которой как дома, про маму, про отца, который такой серьёзный, но любит близких, про учёбу, про всё на свете. и разговоры эти бальзамом на душу успокаивали, грели. олежа тоже его слушал, хоть антон говорил меньше, но зато когда говорил, как праздник. но так не всегда будет. олегсей узнал случайно, зашёл невовремя, поздно-поздно. когда не думаешь, что к тебе зайдут. нельзя же предугадать, что твой многоуважаемый друг в двенадцатом часу ночи будет смывать помаду с лица. несколько неловкая ситуация. но это не сделало хуже, наоборот. олежа не глупый мальчик, понимает что-то не только в учёбе, но и в людях. конечно, никому рассказывать не стал, даже думать об этом, иначе заклеймил бы себя предателем на всю жизнь, не простил бы никогда такого себе. антон представлял себе это иначе, что слух о его геройстве быстро по универу разлетится, создавая сомнения, сложные взгляды и вопросы. вопросы звёздочкин не любит, ибо на них отвечать сложно, нужно думать, чтобы лишнего не сказать, чтобы естественно было. но так легко стало, когда человек близкий не осуждает, не смотрит странно, а только улыбается, помощь предлагает. олежа теперь чаще волнуется, ибо его антону драгоценному часто может угрожать опасность, оппозиционер всё-таки. каждый раз приходил, спрашивал о том, как день прошёл, как тот синяк, как та ссадина, как себя чувствуешь. а ведь никто до него подобного не спрашивал, не спрашивал с таким беспокойством в глазах, с выражением лица печальным, от которого даже сердце щемит, мол вот, заставил волноваться лишний раз, вредно всё-таки. но так приятно, когда искренне переживают за тебя. и снова о любви. антон всё понимает, но не спешит что-то делать. ведь страшно, запутанно и тревожно. даже больно думать. он думает о одном, что олежа не поймёт, что посмотрит на него разочарованно, неверящим взглядом окинет, произнесёт что-то такое, неловкое, бросит «пока» и поспешит уйти, удалиться. и не придёт больше. при любой возможности будет избегать, уходить от разговоров, пересечений. держаться подальше. ведь казалось, что олегсей его не такой, нормальный. а олежа сам думал также, каждый день сидел у себя в комнате, представлял момент в деталях, как «нравишься» выйдет с последним тяжёлым выдохом, как глаза уйдут в пол, как поднимутся, как увидит взгляд этот осуждающий, который сам за себя будет говорить: «ты молодец, конечно, а теперь уходи. и не приходи больше». и так день за днём, два влюблённых идиота каждый день играли этот спектакль, не зная, что второй тоже актёр, что второй ту же сцену играет. в один из дней таких антон думал, думал о том, что с ним станет в результате. что однажды не спасёт его должность отца, ибо народ поднимать, это слишком, это уже за гранью. что его ведь могут устранить. отец будет против, но что он сделает против государства, оно кого хочешь уберёт, а следы заметёт так, что тот сам ушёл. и это ведь поразило. антон думал снова и снова, снова и снова прокручивая такой сценарий в голове думая о том, что не сможет сказать. а ведь это важно. и наконец решился. с тревогой, тяжестью в области грудной клетки, по ощущениям гире, тянувшей назад, встал и направился к его комнате. страшно, никогда такого страха не было, не помнит такого. он стоит возле двери, не решаясь войти. пол девятого вечера, вовремя ты конечно. всё нутро как бы кричит в ужасе, рвётся по частям и все они бегут назад, обратно к себе, в этом животном страхе. антон вдыхает глубоко, как только может, тяжесть на половину ушла, резкий выдох и стук в дверь. всё. пути назад нет. только один выход, идти к нему. дверь открывается, студент выглядывает аккуратно, но завидев антона как раскрывается, улыбается очень светло. говорит, что он может войти. антон идёт. он ещё не готов к тому, что не сможет зайти сюда больше. но выхода нет, это должно было случиться. олежа перебирает пальцы. — ты что-то хотел? — он спрашивает с этим выражением лица, немного взволнованным, немного удивлённым. смотрит любопытно. — нам нужно поговорить. — антон отвечает тяжело. воздух казалось стал гуще и тяжелее, в комнате повисла тишина, сложная, грузная. олежа правда испуган. он догадался? он правда догадался? не может быть другого повода для разговора. серьёзного разговора. пальцы перетираются, перебираются. он смотрит сквозь антона, ибо в глаза смотреть страшно, даже стыдно. — послушай, я, — ещё один глубокий вдох, — мне, не очень хочется это говорить, — ещё один, — может случиться многое, ты понимаешь, я не надеюсь на твоё понимание, — боже, зачем он вообще научился думать, — ты мне действительно нравишься, я ни на что не надеюсь, просто ничего не говори, я понимаю, о чём ты думаешь, хорошо? какой же он тупой. в момент завершения своей «речи» антон сам пожалел, что родился на этот свет. лучше бы он остался сидеть у себя, виделся бы каждый день со своим Олежей любимым, ничего лучше и быть не могло, вот зачем потянуло сюда. поверхностно дыша, слыша шум своей же крови в ушах из-за слишком быстро бьющегося сердца, антон продолжал стоять посреди комнаты. почему-то, сил иди назад не было. слова выбили из него всё. олежа правда в шоке. он ведь не бредит? не уснул? не видит и слышит галлюцинации? хоть он и правда рад. рад настолько, что даже плакать начал, олежа совершенно не ожидал от антона такого. это действительно неожиданно. но стоять на месте не следует, нужно что-то сказать, сделать, что угодно, лишь бы не дать антону уйти отсюда пустым, без ответа. он приближается к нему, обнимает так крепко, как только не совсем сильные руки способны. теперь в шокированном состоянии антон. сначала он получил совсем не предугаданную реакцию в виде слёз и уже начал думать, как побыстрее уйти, чтобы это закончилось, как на него накинулись с объятиями. это непривычно, но так приятно. за некоторое время выяснилось, что олежа не любит целоваться. конечно, они делали это пару раз, но это такая редкость. ему по душе больше обнимания, разговоры, много разговоров, тайные держания за ручки. антон, конечно, к такому не привык, но ради своего милого, конечно, готов на что угодно. правда. олежа наконец чувствует себя в безопасности. а потом он умер.***
смерть и правда жестока. олегсея нет уже почти два месяца. для антона время как остановилось. просто всё так похоже, дни похожи, очень похожи. это так утомляет. и подавляет. он не чувствует, почти ничего не чувствует. иногда во снах антон видит ту не самую приятную сцену, где его милый олежа, который для него был лучом солнца во тьме, лежал весь переломанный на асфальте. и его так жалко. это же больно, с такой высоты упасть и поломать себе кости, это же так больно. а ему было страшно? наверное. некоторые газеты, заголовками стреляющие, пишут, мол учёба убивает, вот, посмотрите. антон в это не верит, просто не верит. это всё наглое враньё, этого не было. тоска. она проела плешь где-то в области сердца, где иногда так болит, так болит. антон скучает. очень. тот случай, когда в общаге повыбивало окна не обошёл его стороной. он сам всё видел. страшное зрелище. ещё странные слухи о той комнате, что там странные вещи творятся, может призраки живут, как думаешь? антон ничего об этом не думает. ему всё ещё больно. звёздочкин решает сходить в его комнату. это необходимо. антон стоит у двери. как в тот день. такие смешанные воспоминания. так странно. он открывает дверь, заходит. в воздухе летает пыль, окно не открывали. всё как было, почти. вещей не хватает. в комнату скоро заселят кого-то нового. даже обидно. антон осматривается по сторонам, ходит медленно. олежа устал от того, что к нему в комнату приходят лишь для того, чтобы вынести вещи. теперь его как будто и не было здесь. даже если ты умер, тебе всё ещё может быть обидно. хотя иногда он задаётся вопросом: а кто он? но вспоминает. всегда по-разному. то долго, то быстро. а иногда тело его - как чужое, держит по часу ладони перед лицом, не понимает, его, не его. в этот раз в дверной проём заходят не сразу, это странно. олежа решает посмотреть, кто к нему на этот раз пожаловал, в призрачном теле на мгновение кольнуло. он так давно не видел антона. что ему чувствовать, не знает. звёздочкин выглядит уставшим. он явно не видит его. олежа даже понадеялся. собственные ожидания доставили фантомную боль. он подходит к антону, пытаясь дотронуться до его щеки в жесте поддержки, но рука проходит насквозь. это так подавляет, заставляет чувствовать беспомощность. олежа пытается снова и снова. он так хочет дать понять антону, что он здесь, что он видит всё, что он слышит, что он всё ещё может любить. что он — всё ещё он. никак. олеже страшно. что он посмотрит, посмотрит и уйдёт, ничего не поймёт, оставит его одного. страх скапливается неприятным маревом перед глазами. так страшно. ощущение. призрак не сразу понял, что случилось. он отчётливо почувствовал ладонью, что она лежит на лице у антона. тот застыл на месте. у него получилось. через это прикосновение олежа пытался передать всё, что хотел сказать. самым главным было: «не надо убиваться по мне, пожалуйста». конечно, антон не мог понять именно это, даже после исчезновения, ощущение чужой, немного прохладной ладони оставалось на щеке. это не привычно для него, антон на самообман подумал. перед уходом из комнаты, он всё же оглядел её, посмотрев на чужую кровать. не вернётся сюда больше, оставит в памяти слепок именно этот, где есть хоть что-то, где ещё нет нового, что старое стирает по частям. и пожизненно помнит. и любит. и всё же, это так печально