честно-честно

ваня смотрит в саму душу. серые глаза наполнены чем-то злым, что с лёгкостью может сейчас ощутить сережа всем своим телом. его начинает немного потрясывать от того, что сейчас происходит. нет, это однозначно его больная фантазия, которой на некоторое время стало хуже, почему она решила подкинуть такой сюрприз, иначе как ещё объяснить нахождение бессмертных здесь. руки аккуратно тянутся к двери, чтобы захлопнуть ее. сердце делает несколько ударов в секунду, готовясь вырваться из грудной клетки и упасть где-то рядом. адреналин в крови зашкаливает. шатен сокращает расстояние на несколько сантиметров, чтобы скрыться от этого пожирающего взгляда. но ему не удаётся так быстро исчезнуть. зеленоглазый дышит загнанно, словно пробежал только что несколько километров, хотя откуда пешкову знать, правда ли это или же самая настоящая ложь. жизнь вани полностью покрыта лесами тьмы и недоверия, а в очах плещется серое озеро, в которое легче всего попасть и утонуть заживо. сережа не ощущает себя в безопасности. его ноги подкашиваются от страха, а голова начинает кружиться; парень еле-еле держится, чтобы не упасть ничком на пол и умереть. так было бы проще в его случае. бессмертных пожирает взглядом. глаза быстро скользят до рук, поднимаясь снова на лицо. он очень сильно зол, в таком гневе шатен его ещё никогда не видел. сердце падает вниз, когда запястья перехватывают за несколько секунд. всë происходит настолько быстро, что пешков не успевает осознать что случилось. его глаза за миг округляются, а из горла вырывается писк. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. сейчас не стоит думать о плохом. подумаешь, всего лишь ваня бессмертных. да ладно, кого юноша обманывает. он сейчас готов проститься со своей жизнью, только бы не видеть этот кошмар собственными глазами. даже во снах ему такое никогда бы не мерещилось, не то чтобы в реальности. русый усмехается внутри. серые глаза начинают сиять, как у волка, когда тот смотрит на луну. но пешков далеко не светлый диск, скорее жертва, которой проще всего перегрызть шею и заставить давиться своей же кровью. от таких мыслей узел в животе закручивается ещё туже. паника нарастает с каждой новой секундой, поглощая полностью разум. «что сейчас будет» — тихо спрашивает внутренний голос, боясь ответить на этот, пожалуй, легкий вопрос. тут только один исход и точно не в пользу кареглазого. — не так быстро, пешков, — всем весом впечатывает в стену. парень ударяется больно головой, шипит через сомкнутые губы, но ничего не произносит. ему страшно что-то говорить, когда бессмертных так близко — дышит на него, не сводя свой гневный взор. что произошло? почему он тут? это, кажется, единственное место, о котором не знал ваня. ему нельзя было ни за что на свете показывать дорогу сюда, потому что только в родных стенах сережа чувствовал себя живым; не таким, каким его привыкли видеть в школе, без маски и отговорок про состояние. но даже здесь русый успел сделать из него куклу. сердце бьётся слишком быстро, подросток не успевает делать новые вдохи, которые сейчас были необходимы. кареглазый закусывает щеку с внутренней стороны. во рту чувствуется вкус железа. почему это происходит сейчас и с ним? почему нельзя отстать от него, будто юноши и не существовало? что должно такого произойти, чтобы зеленоглазый понял его, перестал травить и унижать словами, а потом действиями. поток мыслей скоро снесёт его с ног. это уже не большой клубок, который где-то запутан; это большая, даже скорее огромная куча таких же перемешанных между собой тревожных рассуждений. в глазах проступают слезинки. они вот-вот скатятся по горячим щекам, если русый не уйдёт. а тот этого не будет делать, потому что не видит смысла. его разум полностью заполнен этой ненавистью и местью, но даже сейчас хриплый внутренний голосок шепчет о том, что сережа не виноват. это не он должен страдать, а другой человек, который сотворил с ним такое: убил морально и растоптал физически, превратив в машину для побоев. как же сложно вспоминать те времена, когда ты смотришь в темные очи. они очень сильно напоминают старого ваню. живого, который умел и хотел любить, а не предоставлять только одну сплошную боль людям, в особенности близким. трудно видеть в глазах матери разочарование, ведь она думала, что сын вырастет кем-то важным, а не отморозком. от безысходности затмевает разум. он пытается, старается, кричит о том, что не стоит делать необдуманные действия, но бессмертных не может больше терпеть всë то, что происходит внутри него. парень не будет кому-то плакаться в плечо, не будет сидеть и ждать поддержку в друзьях, потому что это бессмысленно. ему кажется, что делать другим больно — это значит освобождать себя от этого всего. легче же так. в сером цвете показываются красные отблески, словно сейчас там бегают и играют в догонялки демоны, подливая масло в огонь. такого взгляда больше всего боялся сережа; после такого взгляда можно было ожидать чего угодно. ваня молчит. в нем борется добро и зло, но второго колоссально больше. на шее выступают вены, а руки до адской боли сжимают хрупкие запястья, желая сломать их мгновенно. пешкову не удаётся сбежать из этой хватки, ведь он намного слабее. сегодня ему не повезёт. шатен очи поднимает наверх, думая, что так сможет изменить хоть что-то. по щекам катятся первые слезинки, оставляя мокрую дорожку. он не тряпка, чтобы плакать перед зеленоглазым, не стоит так унижаться перед этим извергом. на свой страх надо смотреть с высоко поднятой головой, а не через пелену слез и отчаяния. русый должен радоваться, однако его лицо не выражает той победы. ему не получится выиграть, потому что всё давно уже расставлено на свои точки. это далеко не его место. осознание, что он никогда не будет первым, бьёт по больным местам. парень отпускает руки, давая возможность убежать, но этих секунд не хватает. у сережи никогда не было как таковых шансов. и ему пришлось осознать это в ту же секунду. ладонь оставляет след на щеке. пешков поворачивает свою голову в сторону, борясь на этот раз эмоционально с собой, чтобы только не разрыдаться прямо перед глазами своего кошмара. нельзя показывать свою слабую сторону, особенно ване. он не заслуживает этого. шатен не успевает вдохнуть полной грудью, как ему прилетает удар в живот. адски больно, скручивает мгновенно, словно только что в парня выстрелили с револьвера. кислорода катастрофически не хватает, а русый и не думает давать новую порцию драгоценного воздуха, поднимая юношу за плечи вверх, устанавливая зрительный контакт. по нему не видно, что он пил. спиртным не пахнет, но тогда как ещё объяснить его поведение? ублюдок, которому надо властвовать постоянно. усмешка, кажется, никогда не сойдёт с его лица. — что за цирк ты устроил, пешков? — плюёт каждое новое слово. брови сводятся к переносице, а рука ещё сильнее давит на плечо, принося однозначно не приятные чувства. сережа молчит. он не знает, стоит ли ему вообще что-то говорить. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. темные глаза тускнеют с каждой секундой. губы сложены в одну тонкую линию. — почему нельзя всё сделать нормально? — сжимает сильнее. смотрит пристальнее. вонзает горячие ножи намного глубже, насколько это вообще возможно. пешков начинает скулить. парень чувствует себя дворовой собакой, которую сейчас забьют, потому что она лаяла, когда все спали. он не виноват в том, что не хочет заниматься с ним, только как ему это объяснить? молчание убивает в ване все его моральные принципы, хотя, спросится, откуда они у него вообще. желваки проступают, а челюсть сжимается. — я специально попрошу, чтобы нас вместе отправляли на все эти школьные олимпиады. моя мама будет даже рада тому, что мы начнём общаться, а для тебя начнётся сущий ад. ты этого хочешь? тебе нравится, когда тебе хуево? — как-то слишком тихо это произносит, не прекращая пожирать глазами. — бессмертных, отпусти, — сипло проговаривает. — почему ты это делаешь? — опускает взгляд вниз, на несколько секунд поднимая, замечая на себе изучающий взор. сейчас хочется лежать в кровати или в гробу, а не вот это. блять, скоро должен прийти вадя; как же жалко это будет выглядеть со стороны. слезы подступают к горлу. — а что мне будет от этого? какая выгода? мне больше нравится, когда ты по-другому говоришь, пешков, — сокращает расстояние между ними до невозможного. его дыхание легко ощущается на щеке шатена. — ну же, достань свой язык из жопы и наконец скажи. давай, скажи, как тебе противно, пешков. скажи, как ты хочешь сбежать отсюда, — проговаривает, смотря в темные очи. в зрачках можно видеть свое отражение. — скажи, как сильно тебе не хочется видеть меня. ты же меня ненавидишь, я прав? о да, по-любому говоришь своему другу-пидору, как сильно я тебя заебал. «он сошёл с ума?» — это первое, кажется, что пролетает в голове. сердце стучит ещё сильнее, когда юноша чувствует на себе пристальный взгляд, прожигающий изнутри. — отпусти, бессмертных, — шепчет через губы, стараясь не повышать так сильно голос. — не трогай меня. почему ты так со мной поступаешь? — стеклянными глазами глядит в такие же, но мёртвые. дыхание сбивается на последнем слове, когда ваня бьёт по другой щеке. место удара горит адским пламенем. сережа даже не думает голову в сторону отводить, на несколько секунд теряя из виду серые — безжизненные — глаза. — потому что ты не такой, каким должен быть. ты не такой, как я, — шипит в лицо, как самая ядовитая змея на свете. он готов вонзить свои клыки в чужую, мраморную шею, убивая ядом мгновенно. — почему ты считаешь меня не таким, как ты, бессмертных? почему я из-за этого должен страдать? почему я? я такой же живой человек, как и ты. почему из-за твоего плохого настроения страдаю я? это глубоко не мои проблемы, — шатен пытается всеми силами отпихнуть от себя человека, который в несколько раз превосходит его физически. это довольно трудно, но у юноши получается отлепить чужую руку от своего плеча. впившись ногтями в бледную кожу, сережа глядит в саму душу, как это делает русый. убийственный коктейль горит в зрачках каждого. они поменялись местами, только сережа не будет распускать кулаки направо и налево. кареглазый мудро поступит в этой ситуации, потому что разум говорит, что это правильно, что даже об таких уродов не стоит марать руки. — ты ничего не знаешь, пешков, — эти слова раздаются в перепонках с какой-то усмешкой. ха, действительно, откуда ему что-то знать, если зеленоглазый всегда обходился только матерными словами и побоями. смешно. у сережи, кажется, сейчас начнётся самая настоящая истерика. он уже давно не понимает, в какой момент жизни свернул не в ту сторону, однако найти обратную тропинку так быстро не получается, поэтому приходится вилять из стороны в сторону. как же хочется уже это спокойствие, которое подарит внутреннюю благодать. но в глубине души шатен знает, что такого его в жизни никогда не ждёт, потому что после каждой белой полосы его будет ждать черная — ваня. независимо от того, как сложится их жизненный путь. — но зато я знаю, что у каждого есть сердце и человечность, — спиной чувствуя холодный бетон, парень вдыхает полной грудью, когда произносит свои мысли слишком резко. даже можно сказать дерзко, сверкая своими глазами. бессмертных меняется в лице моментально. ваня за считанные секунды заносит свою руку, ударяя кулаком по губе, разбивая ту в кровь. алые капельки стекают по подбородку, капая на домашнюю одежду. в темных глазах появляется страх за собственную жизнь, потому что, думается, на этот раз русый не остановится, даже если очень сильно захочет. — даже у тебя, только ты пытаешься сделать вид, что тебе его вырвали, — это звучит как банальная речь человека-суицидника. юноше не хватает только пистолета в руке или лезвия. почему он вообще произносит это? в его приоритетах заткнуться и молиться на лучшее, а он пытается пробудить совесть в том человеке, у которого ее никогда не было. длинные пальцы сжимаются на худощавой шее. в лёгкие сразу же перестают попадать новые порции воздуха. сережа не может сделать новые вдохи, отчего паника накатывает мгновенно. его зрачки бегают по бешенному лицу, заостряя свое внимание на таких же стеклянных глазах, в которых, парень уверен, можно было бы даже увидеть искры. как жаль, что это было давно. — не смей никогда при мне такое говорить, понятно? — чеканит каждое слово, выбивая их у пешкова на коже, как это было в гарри поттере. — если ты не знаешь, что говоришь, то молчи. закрой свой рот, сука. — даже под толщей льда оно бьётся, — хрипло произносит сережа. если судьба такова, то он готов умереть от рук бессмертных, ничего уже не изменить. ваня смотрит на изуродованное своими же руками лицо, но не чувствует ничего: нет той самой победы, которую он ощущал в начале. глаза на долю секунды опускаются вниз, к губам шатена. они синие. вот-вот парень задохнётся. — ни за что на свете не говори это при мне. ты кукла, которой пользуется каждый, но не личный психолог. никому твои слова не всрались, особенно мне, — бессмертных отпускает руки, убираясь прочь так же быстро, как и пришёл сюда. у него был однозначно другой мотив на встречу. пешков делает спасательные вздохи, проклиная свой язык. — для меня ты ниже, чем дно, и всегда им будешь, — оборачивается. — что, нравится такое слушать? привыкай, пешков. в жизни тебе ещё очень много раз придётся это услышать, — усмехается, пряча руки в карманы. бессмертных — псих. самый настоящий, которого совершенно недавно выпустили из больницы. сережа тоже готов приписать себя к неуравновешенным людям, потому что, как минимум, решил перечить в лицо ване. достать из тумбочки нож и сделать одну сплошную линию по горлу было бы намного логичнее, чем вот это. «ты ничего не знаешь, пешков». это проносится в голове намного чаще, чем свои же мысли. слова крутятся волчком, не давая и возможности отдохнуть от всего. русый давно выбил у шатена на груди, что тот «никто и никогда ничего не добьётся; тупая сука, которая плохо себя ведёт», но вот только второму теперь интересно, почему парень такой. у каждого поведения есть своя причина, а у бессмертных она покрыта тьмой и тайной. ваня однозначно не покинет его мысли. ваня однозначно не покинет его страхи. ваня однозначно не покинет его жизнь.

***

сереже повезло, что вадя опоздал на несколько минут из-за родителей. парень успел привести себя в нормальное состояние и прикрыть тональником следы пальцев на своей шее. завтра безусловно будут синяки на мраморной коже, но сейчас не хотелось думать о плохом, особенно когда рядом сидел друг, рассказывая про какую-то новую девчонку. как-то слишком много пассий у него было за этот промежуток времени, что аж даже не сосчитаешь. козаков, жестикулируя, перенимал всё внимание шатена на себя. товарищ буквально светился, как яркая звёздочка на новогодней елке. как хорошо, что юноша не замечает неполадки в поведении. а их было очень много. сережа нервно поправлял свитер, стараясь спрятать синие запястья. как-то не очень убедительно он выглядел, когда второй раз пошёл в туалет, ссылаясь на стресс перед олимпиадами. «вадь, нам обязательно нужны эти три балла к егэ» — повторял пешков, на что друг отвечал, что тот вот-вот и начнёт встречаться с учебниками. да уж лучше с ними, чем с такими бездушными людьми, как ваня. почему именно он? почему именно русый пришёл ему на ум в таком контексте? у них однозначно никогда не будет стабильных отношений. легче лечь под поезд, чем мечтать о таком. пешков ни за что на свете не произнесёт это в слух, как минимум потому, что получит за это сразу от двух людей, которых мы знаем. нет, это не родители, ведь они у него были понимающими. не заметив, парень погрузился в свои мысли, пока вадя отчаянно старался донести до него какую-то информацию. кареглазый не сразу понял, что от него что-то хотят. козаков уставился, закончив свою пламенную речь. что такое? — серег, все точно хорошо? вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. главное не паниковать, иначе друг увидит самую настоящую ложь в исполнении пешкова. это было очень трудно, потому что приятель знал парня как все свои пять пальцев на двух руках и ногах. скрывать что-то от вади невозможно по двум причинам: он всё узнает и будет стыдно. и все они идут друг за другом. натянув на себя вымученную улыбку, сережа ответил медленно, перетягивая каждые гласные в выученной фразе: — да, всë в порядке. — ну тогда скажи то, что я сказал несколько секунд назад, — вадя прищуривается немного. кареглазый мечется между ответами. как же это выглядит глупо. он открывает рот, но потом закрывает, усугубляя ситуацию. почему так сложно ответить на такой, казалось бы, элементарный вопрос? — ладно, не старайся, всё равно у тебя взгляд обречённый. — прости. всë слишком быстро навалилось на меня опять, что у меня голова полностью забита этой хуйней. я правда буду слушать тебя, — по-щенячьи смотрит. козаков так долго не может дуться на парня. вадя на несколько секунд замолкает, а потом ехидно улыбается. что он придумал?! такое сереже однозначно не нравится. — девочка с параллельного класса устраивает вечеринку на свое совершеннолетие. как я понял, она самая первая получает звание восемнадцатилетней из всех нас вместе взятых. по этому поводу, как ты догадался, будет праздник, но не с тортиком и чаем, а кое с чем покрепче. допетлишь сам, что я хочу тебе этим сказать? — рукой подгоняет мысли. сережа в бешенстве. он никуда не хочет идти, тем более кого-то видеть из своей школы. друг не в счёт, конечно же. — что? нет, вадь, даже не думай об этом, — встаёт с кровати, где они сидели. — на это ты меня точно не уломаешь. делай, что хочешь, зови, кого хочешь, но моей ноги там в помине не будет. мне проще нахуй разбиться с пятого этажа, чем слушать тебя сейчас. — это компенсация за то, что ты меня не слушал! — начал гнуть свою палку. — при том, что ты всю свою жизнь проводишь за конспектами. серьёзно, серег, ты так быстрее пылью покроешься, чем первый раз с кем-то поцелуешься. с этой девушкой у меня очень тесные отношения, поэтому будет как-то неловко отказываться, а оставлять тебя тут одного как-то не по-дружески, не находишь? мне правда хочется, чтобы ты отдохнул от своих мыслей и занялся тем, что тебе нужно. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. всё хорошо, главное успокойся. всё хорошо, главное не наори на него. всё хорошо, главное не думай о плохом. — я не хочу потом тащить тебя пьяного домой! — громко это говорит, не замечая смены в голосе. — я уверен, ты там так нажрешься, что мне будет очень трудно тебя довести, а самому нести — не моя мечта. — я обещаю, что в мой организм не вольется так много алкашки, чтобы я потом не смог стоять на месте. я обещаю, что буду следить за каждым, кто подойдёт ко мне или к тебе, чтобы только потом хуже не было. ну сережа, ну пожалуйста, один раз, я тебя до этого куда-то звал вот так? — с обиженной мордочкой смотрит на шатена. — я позвоню твоим родителям и отпрошусь, хорошо? но сереже трудно согласиться, потому что есть одна большая проблема. там по-любому будет ваня. там по-любому бессмертных снова решит унизить пешкова. это порочный круг, который никогда не закончится.